Прошутто уснул, а проснулся только глубокой ночью. Он почувствовал что стало лучше, но ещё не настолько чтобы он мог спокойно разговаривать. Слабость в теле все еще присутствовала, но температура спала. Бруно не было в комнате, но свет был выключен, а значит, он как минимум еще один раз заходил его проверить. Прошутто стало стыдно. Его поступок для него самого стал неожиданностью. Бруно ценен не менее, и было чересчур так его обижать — ответить ударом в щеку, на всю доброту и терпение, что он к нему проявляет. Прошутто все равно любит его. Как бы сильно бы он себе не придумывал небылицы про него у себя в голове, в реальности, Бруно старается.
Мужчина встал с кровати, прошел на кухню и увидел как там сидит его брат со стаканом в руке. На столе лежали бумаги, а он, склонив голову над ними, горестно вздыхал. Прошутто подошёл тише, чем ожидалось и немного напугал Бруно.
-Почему не спишь?
-Да так, я немного засиделся.
Прошутто недоверчиво взглянул на Бруно и прошел к столу.
-Прости меня за пощечину. Я был не прав. Мне понятны твои чувства, пусть я их не до конца разделяю.
-Я на тебя не злюсь. Тебя не просто понять. Ты всегда был сложным ребенком, но я мог находить пути к твоему сердцу раньше. Однако, с какого-то момента все стало меняться неожиданно быстро.
-Знаешь что произошло?
Бруно отпил чай и покачал головой. На мгновение Прошутто замешкался, а потом, все же, передумал говорить правду.
-Забудь. Не для твоих ушей информация.
-Это связано со мной?
-Да.
-И Леоне.
Прошутто молчал. Так легко он мог попасть в точку.
-Ты ревнуешь меня к нему?
-С чего ты взял?
-Чувства людей бывают очень запутанными, но слова ключ к их значению.
-Ты глупец если думаешь, что я ревную.
-Нет ничего плохого в том, чтобы ревновать брата к кому-то. Так или иначе, в детстве мы всегда были вместе.
Прошутто обмер. Он не знал как ему поступить в это ситуации: с одной стороны, ему хотелось посмотреть как отреагирует его рассудительный брат на правду, а с другой, не хотел позориться.
-Ты сам себя не слышишь? Даже если бы это и было так, ты считаешь, что ревновать брата к кому-либо это нормально?
-Ты меня разве не любишь?
-Это другое.
-Какое?
Мужчина выругался и сжал руки в кулаки. Ему надоело и он решил сменить тему.
-Что за бумаги?
-Это счета.
-За квартиру?
-Да, и не только. Тут много разных долгов.
-У тебя разве нет денег?
-Есть. Мы с Леоне можем потянуть эти финансовые убытки. Дело в другом. Он стал отдаляться и я не знаю почему.
-Кстати, его нет второй день… вроде?
-Я не знаю. Когда я звоню ему, он говорит что на работе. Бывает действительно он засиживается допоздна, но в такие моменты он предупреждает. Не так много времени прошло когда начало все меняться. Он не хочет говорить что именно случилось. Редко приходит, долго не задерживается и снова уходит. Я думаю, у него что-то случилось.
-Не думаешь, что он изменяет тебе?
-Нет. Дело точно не в этом. У него проблемы, серьезные. Я знаю это.
-Тогда сделай что-нибудь, чтобы узнать.
Бруно убрал документы в папку, отпил чай, посмотрел в окно.
-Мне стало сложно с ним. Он такой же как и ты. Так же не умело скрывает эмоции и вещи, о которых следовало рассказать.
-Некоторые вещи должны остаться в тайне.
-Все всегда проявится. Чем дольше скрываешь, тем серьезнее станет проблема.
У мужчины не было сил ругаться. Тело всё ещё было слабое. Знобило. Он кутался в одеяло и мерз. Бруно это заметил, отвлекся от размышлений. На его лице появился привычный свет.
-Я для тебя готовил сегодня.
Он встал и пошел к столешнице, набрал в тарелку бульон и поставил его перед мужчиной.
-Покажись.
Бруно взял обе щеки брата, притянул к себе его лицо. Посмотрел в глаза, капилляры были лопнуты, а все белки красные. Губы синие и треснутые, а щеки горели. Болезненное состояние виднелось за вестру. Также, мужчина говорил в нос, что тоже не могло остаться незамеченным. Прошутто посмотрел на тарелку супа и его желудок свёл спазм. Ему очень сильно хотелось есть. Однако, от одной мысли что придется глотать, ему становилось плохо.
-Что такое? Не хочешь?
Бруно готовил всегда очень вкусно, и если бы у мужчины не было столько гордости, он бы ходил каждый день кормиться к брату.
Каждый божий день.
Он завидовал Леоне. Единственное, что Прошутто мог себе позволить — состряпанную на скорую руку, пресную кашу, или лапшу, которая не отличалась особой аппетитностью, зато утоляла голод. Но он никогда, в своем уме, не отказался бы от еды приготовленной Бруно, лично для него.
Он знал как тот это любит. Как он любит заботиться. В этом был весь он. Даже сейчас, он смотрел на него с вопросом. Как Прошутто мог отказать таким глазам? Они смотрели на него с любовью. Любовью, какую он видел только в них. Такие близкие. Их хотелось вырвать, порезать его на части и залить формалином навсегда. Законсервировать его. Этот взгляд, эту любовь. Чувства скоротечны — настоящее проклятие для человека.
Прошутто взял ложку и дрожащей рукой попробовал набрать на нее ароматную жидкость. Пахло мясом, — этот запах сводил с ума. Тут он понял, как давно не ел настоящее мясо. Он отпил с ложки теплый бульон, заполнил болезненное состояние вкусом, было одновременно больно и приятно.
-Вкусно. — Хрипящим голосом. — Ты всегда готовишь очень вкусно.
Прошутто не стеснялся хвалить брата. Бруно улыбнулся, провел рукой по голове брата и обнял ее, прижал к себе. Прошутто почувствовал себя в безопасности. Снова маленьким.
-Знаешь… у меня эмоции скачут. Я тебя как вижу, не могу себя в руках держать. Так редко бывает с кем-то ещё. Но есть ещё один, похожий на тебя тип. Он невыносим. С одной стороны… он жестокий псих, но с ним, я чувствую себя так же. Как сейчас…сейчас… комфортно.
-Кто это?
Бруно отпустил голову и встал около, опустился на уровень его головы, чтобы Прошутто не пришлось задирать голову.
-Ну, этот человек…. Он меня любит, наверное… я не уверен… не смотри на меня так… зря я тебе это рассказал.
-Не смущайся, я понимаю.
Бруно улыбался, Прошутто недоверчиво посмотрел на него, но было в этом что-то спокойное. Бруно заряжал его этим. Чем дольше он находился под вниманием этих глаз, тем сильнее он замечал как проваливается в бездну. Он так далеко от него. Ничего сделать уже нельзя, он погряз.
Прошутто встал с места когда доел суп, и пошел в спальню. Через время, Бруно закончил с делами.
***
-У тебя не серьезное отношение ко мне.
-Почему ты сам не относишься к себе честно, сколько раз я говорил тебе открыться мне.
-Открыться…
Бруно сидел у постели и давал тому последние лекарства перед сном. Прошутто с детства отличался иммунитетом, но в юношеском возрасте все стало меняться. Бруно, как врач, знал что ему предлагать чтобы тому стало лучше, так что Прошутто даже не спрашивал о том, что он пьет — это обычные лекарства от простуды.
-Да. Хочешь мне что-нибудь сказать?
-Да, хочу. Например, что скажет Леоне, когда приедет, а в его постели сплю я?
-Я ему все объясню.
-А он меня не ударит? Я правда не думаю, что я бы ему проиграл в драке, но в таком состоянии меня может ушатать даже ребенок.
-Не переживай, я обещаю ничего не будет. Я не могу же тебя отпустить.
-Неужели…
Прошутто снял с себя плед и поднялся на руках, сел на кровать и приблизился к Бруно так близко, что чувствовал сладкий запах волос мужчины, теплое дыхание, звук хлопающих ресниц.
-У тебя такие глаза… еще с самого первого дня заметил, какие они глубокие. — Интерес в глазах Прошутто сменился щуримся презрением. — Какой же ты моральный инвалид. Я уверен, тебе ничего не стоит, по возможности, убить человека. Я пью твои лекарства — верю тебе. Ты же врач, а что если ты подмешал туда яд?
На возмущение, мужчина ответил широкой улыбкой. Он получил это. Ему хотелось увидеть, что стало если бы он его раскусил. Он знал, что яд он ему не даст, но хотелось загнать того в угол.
-эээ…? Ну же, что это за взгляд? Думаешь я хоть на секунду расслабляюсь? Я не могу жить, пока не держу жизнь за яйца сутки напролет. А ты? Ну же, скажи, что даже не думал об этом. Какой же ты милый… Хочешь я тебе покажу, каково жить в моей шкуре? Любишь ты меня…? Брат я тебе?
Прошутто хрипел, от этого его речь казалась, отдельно от содержания, еще более грозной. Он взял за руку Бруно и повалил на кровать. Залез под его футболку. Тапочки свалились на пол. Бруно был в шоке, он не знал что делать, боялся навредить, но знал что ему ничего не будет стоить его остановить. Мужчина улыбался, нависая над ним. Он чувствовал, что сейчас он не даст ему сдачи.
-Помнишь, как в детстве, все это было проще. Ты всегда был такой серьезный. Я это помню. Никому не давался. Никогда. Всегда учеба, дом, работа с отцом. Старался изо всех сил. Но ведь, ты был мальчиком. Думаешь, я не видел как ты марал руки? Мы жили в одной комнате.
-Ты тоже этим занимался, не наговаривай на меня одного!
Прошутто заткнул его слова поцелуем. Он не отпускал и страстно кусал его губы.
-Извращенец, я то знаю, как никто другой, как тяжело было засыпать, когда ты рядом лежишь и особенно восприимчиво проводишь свое свободное время. Мне духу не хватало подойти, сказать тебе что-то. Но одна эта ситуация сводила меня с ума.
-Отстань.
Бруно покраснел. Он, наконец, стал вырываться. Его загнали в угол. Прошутто было приятно смотрел на румянец на его щеках и видеть как он доминирует над ним. Он стал спокойней. Под трепещущим телом его брата, лежит сердце, что отчего-то горячо бьется сейчас. Ему стало интересно, что он должен сказать, чтобы Бруно пошел на измену. Это будет значить, что он лучше его Леоне? Он опустился к нему, нежно поцеловал в щеку, в другую, в шею, за ухом. Ласково провел языком от бархатной мочки, до крылышка уха.
-Такой нежный… как взбитые сливки… Черта с два, я буду тебя трогать. Испугался? Я чертовски низко упал. Даже такое издевательство над тобой ничего мне не даст.
-Ты настоящий идиот.
-А покраснел то как? Что? Правда думал что я тебя возьму? Прости, я не такой.
-На мгновение, я и правда подумал что тебе это ничего не стоит.
-Ты мой брат. Я тебя люблю не меньше, идиот. Я тебя люблю так сильно, что порву любого на куски, кто посмеет только тронуть тебя.
Прошутто поднялся и сел на кровать. Бруно поднялся за ним и обнял, прижался к нему.
-Именно таким поведением ты и провоцируешь мой больной разум на грех. Я тебя задушу когда-нибудь.
-Глупости.
-Я люблю тебя, Бруно. Черт возьми! Был бы ты другим, я тебя презирал на чем свет стоит. Твой Леоне раскрыл тебя так, как я никогда не мог. Он понял тебя, как я никогда не понимал. А сейчас, ты сидишь тут и прижимается ко мне, думаешь это не лицемерие? Ты — грязный извращенец, Бруно. Но почему мараешься ты, а грязным остаюсь я сам?
-Ты мне не даешь даже шанса?
Прошутто оттянул его от себя и посмотрел в его глаза. Он выглядел серьезно. Без иронии понимал его. Видел все своими глазами. То, о чем он думает. А думал Прошутто лишь о том, что такого как он, очистит только смерть.
-А ты мне?