Азирафель любовно расправлял листы своего очередного книжного сокровища. Пальцы нежно скользили по пожелтевшим страницам. При этом его лицо сияло так неприкрыто, как только могло сиять у абсолютно счастливого Ангела. Это смотрелось забавно и в тоже время очень красиво.

К тому же сам Кроули был довольно пьян. Уже пара часов как они отмечали «обретение нового дома реликвии». Хоть это и звучало довольно пафосно, но именно так назвал это действие Ангел. Отмечали прямо здесь в лавке, хотя Кроули несколько раз предлагал закатить шикарный ужин в Ритц. Но Азирафель никак не соглашался выпустить из рук свое сокровище. Нельзя же было тащить книгу в Ритц! Ангел и здесь к вину почти не притронулся, и Кроули надирался за них двоих.

— Еще немного и ты будешь обязан на ней жениться, Ангел, — не удержался он от ехидности. — После всего того, что между вами было за последние два часа.

Кроули сверкнул глазами и засмеялся. Несмотря на ехидство, голос его звучал довольно мягко, почти ласково. Настолько, насколько это возможно для Демона, который чувствовал себя счастливым в данный момент.

Уши Азирафеля слегка покраснели. Но он обернулся и с улыбкой, и одновременно достоинством — редкой особенностью присущей только его Ангелу, — выдал:

— Ты просто завидуешь, Кроули!

Но, встретив смеющийся взгляд желтых глаз, сам тоже не удержался и прыснул. Кроули потянулся в кресле. Он продолжал улыбаться. Одурманенные алкоголем мысли текли неспешно. Азирафель, напоследок одарив друга улыбкой, снова обернулся к книге. Демон хмыкнул на такую его одержимость и тут же подался вперед, налегая телом на край стола, перегнулся через ангельскую руку, вглядываясь в страницы.

— Завидую, ага… но не тебе, а этой книге.

Ангел явственно вздрогнул. Кроули выдержал паузу, и только после этого посмотрел вверх, чтобы встретить ошарашенно-беззащитный взгляд голубых глаз. Пару секунд Ангел и Демон смотрели так близко друг на друга, пока губы Кроули не расползлись в улыбке.

— Ты весь вечер как маньяк только с ней и возишься!

— Ты идиот, — выдохнул Азирафель, отшатываясь назад.

Но они уже оба смеялись от всей души.