— Мне кажется, согласовывать аду вторую волну эпидемии — это уже перебор, — осторожно заметил Азирафель. Они сидели вдвоем с Метатроном над «Планом мировых катаклизмов на текущий год». Перед ними на столе лежала уже четвертая версия, «сильно улучшенная» — как называл ее про себя Ангел.

По текстам Писания годы перед Вторым пришествием будут особо богаты на природные катаклизмы, эпидемии, войны и общее падение нравов общества. Чтобы поддерживать это все на должном уровне, Небесному руководству потребуется выписать на основании Плана огромное количество разрешений различным отделам Ада, отвечающим за соответствующие действия.

Ну, а поскольку конкретное количество всех происшествий нигде не прописано и всегда оценивалось исключительно на глаз, Ангелу, например, удалось отбить третью и четвертую волну эпидемии, гигантское цунами и два неожиданных, и поэтому особо кровожадных землетрясения, которые должны были случиться в совершенно несейсмической зоне. В данный момент Азирафель планировал попробовать убрать из Плана и вторую волну эпидемии.

— Почему ты так думаешь? — Метатрон оторвался от таблицы с отчетами за прошлый год и внимательно посмотрел на Ангела. Это было необычно, но он действительно выслушивал аргументы Азирафеля и бывало после этого менял свое мнение. — Во время эпидемии люди обращаются к Богу. Это для нас полезно. Люди понимают, что это может коснуться каждого.

— Во время первой волны эта тенденция, может быть, и прослеживается. Тут данные спорные. А что касается второй — все совершенно не так. Смотри. — Ангел положил перед ним две таблицы за разные годы, когда на Земле прошли крупные эпидемии. Поморщился. Очень не хватало привычного веса очков на носу. На зрение он не жаловался, но очки были частью рабочего образа и помогали сосредоточиться.

— Это количество утерянных нами душ, а это количество тех, кто скоропостижно скончался, не успев покаяться. Это первая волна, это вторая и третья. Разница больше, чем в два раза! Полагаю, что уже в конце первой волны люди просто устают бояться. — резюмировал Азирафель. Эта работа с цифрами, таблицами и графиками давалась ему нелегко. На Земле он никогда не любил заниматься отчетами. Но так уж он был устроен, к любому делу подходил ответственно, всегда глубоко вникал и делал любую вещь хорошо, на совесть. Опять же Ангел никогда не забывал, что за всеми этими цифрами на самом деле стоят миллиарды живых людей. И как они будут жить и будут ли жить вообще, напрямую сейчас зависит от многих его решений.

Метатрон глубоко задумался, вглядываясь в таблицы. Но Ангел почему-то не сомневался, что на этот раз он его убедил. И не ошибся — по итогу вторая волна из Плана также решительно вычеркнулась.

Теперь Азирафель мог заговорить и о личном.

— Я бы хотел наведаться в свою лавку, — он старался говорить как можно ровней и спокойней. — Мне очень не хватает моих очков. Наверное, это … ээээ… странная привычка… Но они мне помогают сосредоточиться. — Тут он чуть смущенно и обезоруживающе улыбнулся. — И еще есть пара книг, которые вполне могли бы пригодиться в нашем текущем проекте.

— Конечно, непременно наведайся, — Метатрон заулыбался в ответ, но то, как он при этом смотрел, Ангелу совсем не понравилось. Этот взгляд казался слишком настороженным, слишком внимательным. — И заместителя своего возьми с собой прогуляться. Ему будет полезно. А то Рагуил совсем засиделся. А что там у тебя за книги? — поинтересовался Глас Божий.

Ангелу стоило больших усилий не выдать своего разочарования. Он рассказывал Метатрону про книги: очень редкие издания гравюр, посвященных второму пришествию, а сам думал о том, что присутствие Рагуила в лавке будет, мягко говоря, совершенно некстати. Ангел планировал оттуда связаться с Кроули и надеялся договориться с другом о встрече.

Но Азирафель прекрасно понимал, какие чувства испытывает Демон по отношению к Рагуилу. И он вряд ли мечтал еще хоть раз столкнуться с ним лицом к лицу. Так что встреча определенно будет под большим вопросом. Да, и, если Демон все-таки согласится прийти, как им разговаривать при Рагуиле? Это же не маленькая Мюриэль, его с чашкой чая сидеть не оставишь.

Он назначил день для инспекции в лавку, а сам пока пытался найти ключик к своему заместителю.

Надо сказать, что после назначения, тот стал более расположен к контакту — в этот раз неожиданно первым завел с Ангелом разговор. Видимо, Азирафель просчитал правильно, и под этой ледяной маской действительно скрывались большие амбиции.

Сейчас Рагуил заговорил о знаках второго Пришествия — что именно можно принять за эти знаки, в Писании и Пророчествах об этом говорилось туманно.

— У меня в лавке есть несколько старинных книг с чудесными гравюрами как раз на эту тему, — поделился с ним Ангел. — Будет возможность их изучить и даже взять с собой сюда, если пожелаешь.

— Было бы интересно на них посмотреть, — кивнул ему Рагуил. — Спасибо.

И, наверное, впервые Ангел увидел, чтобы у Рагуила в глазах зажегся огонек интереса. Неужели это и есть его ключик?

Лифт совсем неслышно скользил вниз.

За эти три месяца Азирафель совершенно мастерски выучился держать лицо. Это не могло не радовать, поскольку слишком пристрастного соглядатая приставил к нему Метатрон. А сказать, что Ангел сейчас волновался — это просто ничего не сказать, сердце так и норовило, то забиться у самого горла, то напротив — ухнуть куда-то вниз. Главное, что внешне это совсем не заметно.

Ангел повернул голову на свое отражение в зеркале лифта, протянул руку, как будто ему нужно было поправить галстук. «Даже румянец не проступил», — подумал он с гордостью.

Заодно критически окинул взглядом свой костюм Верховного Архангела, сделанный на заказ из мягчайшей ткани с глубоким стальным отливом. Совсем не его стиль, и вместо привычной бабочки, строгий классический галстук… Но надо было признать, что костюм сидел на нем хорошо. Чуть правее застывшей громадой нависал Рагуил, тоже в парадном костюме, но оттенком немного темнее.

Лифт затормозил, и двери медленно разъехались в стороны. Внутрь ворвался приятный гул и запахи вечернего Лондона. Азирафель и Рагуил шагнули из лифта, незаметно вливаясь в толпу.

Ангел даже не представлял, как после стерильной белизны соскучился по ощущениям: вдыхал воздух — и это опьяняло его сейчас не хуже, чем вино, — слушал звуки улицы, смех, разговоры. В глазах немного рябило от обилия красок. И тут он растерянно подумал, что удерживать лицо ему будет гораздо сложнее, чем удавалось там наверху без… хмм… дополнительных раздражителей…

Но как же это было прекрасно — снова ощутить эту чудесную атмосферу города.

Из кафе напротив заиграла «Hey Jude»… и губы против воли расползлись в улыбке, вот оно то, о чем ему рассказывала Мюриэль.

А вот уже и лавка… И Ангел едва не замер — на привычном месте у входа стояла припаркованная черная «Бентли».