Глава 17. Обнаглевший соперник

Не бей, говорят, человека по роже... но иногда так приятно.

Малькольм «Мэл» Рейнольдс, т/с "Светлячок"

День 12. Пятница. 

За завтраком меня ждёт сюрприз: Аня в деловом, но очень облегающем платье цвета гречишного мёда с шикарным вырезом декольте, за которое тотчас же цепляется мой взгляд. 

Серьёзно? Три дня после моего нечаянно вырвавшегося признания ходила как монахиня: взгляду действительно было не за что уцепиться, а сейчас принарядилась? Ни много ни мало, а ставшее привычным за последние пару недель неудобство в штанах после небольшого перерыва снова мне обеспечено на весь день. 

Ну за что мне это? Хочется завыть. А ещё отшлепать негодницу по аппетитным нижним девяносто и… отправить её переодеться. 

И главное - ничего вызывающего, ничего откровенного. Не больше допустимого дресс-кодом, во всяком случае. А вот желание притянуть ее к себе поближе и стянуть это платье возрастает с каждой секундой. 

Надо бы отвернуться. 

Надо бы.

Но я продолжаю таращиться на ассистента, аки на лакомый кусочек, коей она для меня и является. 

Аня стесняется и поправляет распущенные волосы рукой. 

Этот, на первый взгляд, невинный жест вызывает другую лавину желания. 

Я подхожу ближе, ещё ближе, становлюсь напротив неё. Запускаю руку в волосы и сжимаю их на затылке, оттягиваю её голову назад, открывая себе доступ к бешено пульсирующей голубой жилке на тонкой шее, и провожу по ней языком, чувствуя, как она вздрагивает…

- Не смотри так, - мнётся Аня, поправляя платье на бедрах. 

Я демонстративно отвожу взгляд.

Не играй, блядь, со мной! Я не железный! 

- Ты сегодня невероятно красивая, - пытаясь удержать рвущиеся наружу чувства, сдержанно делаю комплимент ассистенту. 

Искоса поглядываю на неё. Не могу не смотреть.  

Она скованно улыбается. 

Разыгрывая из себя джентльмена, отодвигаю ей стул. Аня кивает в знак благодарности и присаживается. 

За столом я то и дело ловлю на себе взгляд лукавых зелёных глаз. 

Ох уж эти колдовские глазки, которые свели меня с ума. 

- Что-то не так? - спрашиваю её. 

- О чём ты? - делает вид, что она не поняла и слишком невинно хлопает ресницами. 

- Твои взгляды…

- Все нормально, - со смехом отвечает она, - но вот этот вихор, - Аня делает круговое движение пальцем возле лба, - выглядит забавно.  

Я торопливо поправляю причёску. Ничего удивительного, что мои непослушные волосы опять торчат во все стороны, как ни старайся их укладывать, а они все туда же. 

А я уже было размечтался. Эх…

Дальнейший завтрак проходит в лёгкой, непринуждённой обстановке. У Ани прекрасное, игривое настроение, которое передаётся мне.

Но радость её длится недолго: до того момента, как на парковке мы встречаем её коллегу. Успокаивает, что он далеко, возле своей машины, но его взгляд: хищный, цепкий, пробирающий до костей, - чувствую даже я. 

Аня быстро ныряет в машину. Сажусь рядом. 

- Бр-р! - ёжится она. - Как сделать так, чтобы мы не пересеклись в МИДе? - спрашивает Аня.  

Мы замечаем, как Цвенг выруливает с парковки.

Аня в задумчивости кривит губы и заводит машину. 

*

Едва мы припарковываемся и выходим из машины на подземной парковке МИДа, из-за колонны появляется Рихард Цвенг.

- Мисс Форджер, - расплывается он в жабьей улыбке. - Доброе утро.

- Оно было добрым, пока тебя не увидела, - еле слышно ворчит Аня и громче отвечает: - Доброе утро, мистер Цвенг. 

Ее холодный тон меня радует. 

А хрен тебе, блондинчик. Улыбаться она будет только мне. 

Она обходит Рихарда стороной. Пока он стоит в ступоре, Аня идёт к лифту. Навязчивый поклонник вспоминает, зачем он здесь, и быстро следует за моим ассистентом.

Как же он меня бесит! 

Представляю, как хватаю этого лощеного петуха за шиворот и впечатываю физиономией в колонну. Немного легче становится, самую малость. 

Он опережает Аню и сам нажимает кнопку вызова лифта. 

- Как вы себя чувствуете? Вам лучше? А то ваш подопечный сказал, что вам нездоровится. Я хотел зайти к вам, но не знаю вашего номера… - он делает  лицо попечальнее. Переигрывает. Это видно даже мне. Аж тошно от его рожи! -  В старом номере вас нет, на ресепшене сказали, что вы переехали, но мне не дают ваш новый номер, говорят, не положено, - расстроено говорит Рихард.

Давай, ещё слезу пусти, утырок! 

- Да, - отвечает Аня, - приболела на пару дней, но мне уже лучше, спасибо за беспокойство. 

Раздаётся звон, и лифт услужливо открывает свои двери.

Цвенг, не дожидаясь Ани, первым входит внутрь. Я же жду, когда войдёт мой очаровательный ассистент. 

Двери начинают закрываться.

- Вы знаете, тут вспомнила, что доктор велел мне побольше двигаться. Я пойду пешком, - говорит Аня, разворачивается и направляется в сторону лестницы.

Умница! 

- Салют! - поднимаю руку и машу на прощание Рихарду с самой ехидной улыбкой на свете.

Он не успевает поймать створки дверей - они закрываются, и лифт уезжает. Мы с Аней неторопливо поднимаемся по лестнице. Она возмущённо пыхтит, но не от того, что запыхалась, а от неприятной встречи. 

До обеда мы продуктивно работаем, несмотря на то, что я постоянно отвлекаюсь на красивую напарницу. Её декольте так и манит, так и притягивает взгляд. Я осаждаю себя и снова стараюсь с головой погрузиться в работу. Вот только не всегда это получается. 

- Давай сходим ради разнообразия на обед не в нашу столовую, а в кафе неподалёку, - предлагает Аня и откладывает очередной свод законов. 

Смотрю на неё и вижу, что она немного взволнована. Я понимаю причину, по которой она не хочет идти в столовую. И полностью поддерживаю. Рихарда Цвенга с его вонючими духами из феромонов с лихвой хватило утром. 

- Ты же знаешь, что мне всё равно, где есть. Если ты хочешь в кафе, идём, но угощаю я.

- Слушай, Десмонд, это будет уже слишком. Мы же всё-таки на работе. 

"Давай поспорь со мной. Мне всегда нравится, когда ты начинаешь возмущаться. У тебя так загораются глаза праведным огнем, что впору вызывать пожарную машину", - смотрю на неё в упор, в эти манящие глаза, но вслух никогда не скажу этого, а то ещё перестанет и лишит меня удовольствия. 

- И что? - с вызовом спрашиваю я и скептично вскидываю одну бровь. 

- Давай хотя бы пополам, - сдает позиции Аня.

- Давай ты не будешь мне хотя бы в этом диктовать условия! 

Аня делает вид, что обижается, но в глубине её глаз я замечаю лукавые счастливые смешинки. 

Вот как, да? Значит, играем на моем благородстве? Ах ты хитрая лиса! 

- Ладно, - иду на уступки, - если так хочешь, можешь угостить меня десертом. Только выбери какую-нибудь не приторную сладость, которую есть можешь только ты.

- Я согласна! - радостно говорит она. - Уже время обеда. Идём? 

Дожили! Неужели она может так легко мною манипулировать? Бестия! 

*

Мы уходим на обед в кафе неподалёку. Пока сидим за столиком у окна и ждём свой заказ, замечаем, как Рихард Цвенг, воровато оглядываясь по сторонам, куда-то торопится.

- Куда это он? - спрашиваю как бы невзначай.

- Ещё и нервничает так. Постоянно озирается, - подмечает Аня.

Мы смотрим, как он перебегает улицу и быстрым шагом направляется к почтовому киоску. 

Нам не видно через улицу, что он именно покупает, но очевидно, что это какой-то журнал. А потом он берёт газету и прячет журнал в неё. И всё время оглядывается по сторонам. Что за странное поведение? 

- Он странно себя ведёт, - говорит Аня, неотрывно следя за коллегой. 

Я понижаю голос и, делая огромные глаза, доверительно шепчу: 

- Там, наверное, порножурнал. 

Аня начинает смеяться. Её щёки покрывает румянец. Я не могу отвести от неё глаз, она сейчас такая естественная, милая.

На душе теплеет от одного только взгляда на Аню. Она как свет, как солнышко, манит к себе. 

Я не хочу, чтобы время торопилось. Хочу сполна насладиться её обществом, каждым днём, каждым мгновением. 

Но это лишь мои несбыточные мечты. 

Мы обедаем и возвращаемся в свой кабинет. 

- Ура! Мы не встретили вонючую жабу! - радуется Аня, пританцовывая.

Остаток рабочего дня так же проходит в лёгкой, непринуждённой обстановке, такой непривычной и очень приятной.

Перед тем как вернуться в отель, мы ужинаем в одном из ресторанов города.

*

По возвращении в отель нас ждёт у лифта Рихард Цвенг. Замечаю, что его выражение лица резче обычного: губы презрительно поджаты, глаза чуть сужены, в них нет и доли лживого лицемерия, которое он всегда демонстрировал Ане. 

- Мисс Форджер, - он возникает словно из ниоткуда на нашем пути. - Поскольку вам лучше, я забронировал столик в ресторане. Приглашаю вас на ужин. 

Вот наглец! 

Пока я раздумываю, как бы его отвадить, Аня уже отвечает.

- Вы знаете, -  Аня делает шаг назад от него, - но, нет. Я не пойду с вами на ужин. 

Цвенгу такой ответ не по нраву. Его глаза презрительно смотрят на нас. 

- Почему? - спрашивает он, едва ли не скрипя зубами.

- А почему должна? - в ответ спрашивает Аня, в её голосе настороженность, сдержанность и твёрдость.  

Я не вмешиваюсь, стою чуть позади неё. Я помню её слова о том, что она способна сама с ним разобраться. Пока я даю ей эту возможность, но внимательно слежу за ситуацией.  

- Это из-за него? - Рихард кивает в мою сторону и смотрит неприятным, проживающим насквозь взглядом. 

Но меня таким не возьмёшь. Я также умею. Что и демонстрирую. 

- Это из-за меня, - говорит Аня. - Я не желаю с вами ходить на ужины. Прошу вас оставить меня в покое. 

- Ах ты, вертихвостка! - шипит Цвенг. - Что тебе, шлюхе, он наобещал? Давно с ним спишь? Я могу дать тебе больше! 

Аня с ненавистью смотрит на него и дрожит, подавляя свою злость. 

Порой жалею, что нельзя убивать взглядом. То, как сейчас на него смотрит Аня, вполне могло бы его прикончить на месте. 

- Кто вам дал право со мной так разговаривать? - в её голосе сталь и лёд. 

- Как хочу, так разговариваю! Пошли со мной!

Какой непробиваемый. Или тупой. Или… да, точно. Это уверенность в безнаказанности. 

Он хватает её за руку, Аня вырывается. 

- Не трогайте меня!

- Слышь ты, потаскушка! Я сказал, ты пойдёшь со мной!

Он снова пытается ухватить Аню за руку. Это уже слишком! Хватит с меня! Я отталкиваю от него Аню и с размаха заряжаю Цвенгу кулаком правой руки в челюсть. Затем бью кулаком левой руки в живот. Рихард хрипит и скручивается пополам. Хватаю его за плечи и добавляю коленом. 

- Ах ты гад! Ты хоть знаешь, кто мой отец?! - задыхаясь, говорит он. -  Да тебя после этого отделают так, что родная мама не узнает. И твоя дипломатическая неприкосновенность не спасет. 

Ой, напугал! Сейчас штаны испачкаю! 

Я улыбаюсь своей самой неотразимой улыбкой законченного мерзавца. 

- А ты, мне кажется, забыл, кто мой отец, - с угрозой в голосе говорю ему. - Вы меня и пальцем не тронете, если не хотите международного скандала и срыва мирного соглашения между нашими странами. И к Ане больше не смей подходить! Она тебе сказала, что никуда с тобой не пойдёт! Ты ей не нравишься, прими это. 

Должна же быть хоть какая-то польза от моей фамилии. 

Я беру Аню за запястье, и мы обходим стороной всё ещё согнувшегося пополам Цвенга.

Он встает, держась за живот, и вдогонку шипит: 

- Неужели эта сучка так хороша в постели?!

Дипломатическая неприкосновенность, мать ее? Забудь, что это такое! Я возвращаюсь и снова бью его кулаком в живот, и ещё разочек, для верности. Цвенг падает на пол, согнувшись. 

Я наклоняюсь и рычу ему на ухо: 

- Не смей подходить к Ане! Не смей попадаться ей на глаза! 

- А иначе что? - угрожающе отвечает он. 

В таком положении и ещё ерепенится? Ну и фрукт!

- А иначе она заявит на тебя, что ты её домогаешься и преследуешь. Твоему папочке это здорово испортит карьеру, - блефую я, осознавая, что Аня не захочет огласки. Не в её правилах размахивать грязными трусами. Но ему знать об этом не положено. Неожиданно вспоминаю кое-какой случай из детства и ещё добавляю: - Что, думаешь, раз её родителей здесь нет, за неё заступиться некому? 

- Причём здесь её родители?

Я с выражением превосходства и знания важной тайны смотрю на этот кусок дерьма. А иначе его не назовешь. Таких мразей еще поискать!

- Кто они вообще такие? Их никто не знает! - злится Рихард.

Нотка истерики в его голосе заставляет улыбнуться ещё пакостливее.

- Тебе же лучше, что ты с ними не знаком, - с опаской и предостережением в голосе отвечаю я и ухожу. 

Мы с Аней подходим к лифту, когда вдогонку нам летит:  

- Не моя, так ничья не будешь! 

Я затаскиваю Аню в лифт и нажимаю первую попавшуюся кнопку. 

- Я бы сама с ним разобралась… 

- Если бы могла, уже бы это сделала, согласись? 

Устало откидываю голову на зеркало позади себя и пытливо смотрю на ассистента из-под полуопущенных ресниц. 

Аня удручённо кивает: 

- Да, у меня обычно другие методы. 

Не сомневаюсь. Вот нисколечко. Я умею слушать и слышать. И видеть тоже. Агент пятой стражи. Я узнал, кого так называют. Это вам не абы кто. Она просто не привлекает к себе внимание. А иначе давно бы уже свернула шею этому надоедливому преследователю. 

Лифт останавливается на пятнадцатом этаже.

- Это не тот этаж, - говорит Аня.

А я тащу её за руку по коридору к дальнему лифту и к дальней лестнице. Аня не сопротивляется, послушно идёт следом. 

- Я знаю, но твой преследователь который день вынюхивает, на каком этаже мы выходим. Сегодня стал напрямую расспрашивать, - поясняю я. 

- Да. Те визитёры, которые перерыли моё белье, были от него. В этом я теперь убеждена, - соглашается Аня. 

По дальней лестнице мы спускаемся на наш двенадцатый этаж и, прежде чем выйти к номеру, рассматриваем коридор - в нём пусто. 

Аня проверяет номер и убеждается, что всё в порядке. 

Она стоит посреди гостиной, немного мнётся. 

- Дэмиан, спасибо за сегодня, за то, что поставил его на место, но, боюсь, у тебя теперь из-за этого будут проблемы.  

- Дорогая, ты тоже забыла? А дипломатическая неприкосновенность? Это раз. А моя собственная неприкосновенность? Это два. Ну кто захочет связываться с моим отцом? Я хоть и чёрная овца в семье, но всё равно всё ещё ношу фамилию Десмонд. 

Она нежно улыбается. От этой улыбки у меня в душе опять разгорается фейерверк. Вечно бы смотрел на неё. 

- Нам лучше лечь пораньше сегодня, - в нерешительности говорит Аня и смотрит на дверь спальни, а потом возвращается взглядом ко мне. - Завтра у нас поездка за город, двухдневная экскурсия по стране. Далеко не поедем, но ночевать будем в другом отеле. Уверена, тебе понравится.  

- С тобой мне всё что угодно понравится, - вылетает у меня прежде, чем я осознаю, что именно ляпнул. 

В своем смущении она выглядит моложе, совсем на подростка становится похожа. Такая милая.  

Интересно, как бы все у нас сложилось, если бы она тогда не уехала? 

- Доброй ночи, Дэмиан, - тихо говорит Аня  

- Доброй ночи, Аня, - так же тихо отвечаю я.

Мы стоим посреди гостиной, в шаге друг от друга, смотрим друг другу в глаза и никак не можем разойтись. 

Неожиданно Аня делает шаг вперёд, встаёт на носочки и легко касается моей щеки губами. 

Я не успеваю её обнять и притянуть к себе - она легко, словно бабочка, порхая убегает к себе в комнату. 

А я стою и, как дурак, улыбаюсь во все тридцать два зуба, приложив ладонь к тому месту, где касались её губы. В этом месте кожа словно пылает. Сердце громко стучит в груди. 

Подумать только, мне почти тридцать, а веду себя как подросток и схожу с ума точно так же, и сердце стучит, словно хочет выпрыгнуть из груди. 

Счастливый, я ухожу к себе. 

Ну куда же без моего ежедневного ритуала рукоблудства в душе? Тем более сегодня столько поводов было, а свою фантазию я то и дело заталкивал подальше. Сейчас же даю ей волю. Я представляю, как медленно, плавно снимаю с Ани её сегодняшнее платье, как осторожно касаюсь губами каждой частицы её тела, как её руки касаются меня…

Если бы я знал заранее, что события этого дня станут отправной точкой для моего падения в бездну…