Глава 18. Поездка в другой город

Единственное средство от любви — это любовь...

Анхелика, т/с “Дикий ангел”

День 13. Суббота. 

Удивительно, но сегодня я просыпаюсь ещё до будильника с необычным ощущением спокойствия на душе и умиротворения. Словно все так, как и должно быть. Словно нет всех тех проблем, которые днём и ночью преследуют меня. 

Непривычно. Очень непривычно. 

И это настораживает. 

Не бывает все в жизни хорошо. Только не у меня. 

Смотрю на часы и не торопясь потягиваюсь, немного валяюсь в кровати. Уже восемь, сегодня выходной, можно позволить себе поваляться в постели. Потом я вспоминаю, что Аня говорила про какую-то экскурсию за город. Решаю, что нужно у неё уточнить, во сколько мы выезжаем, и вылезаю из-под теплого одеяла. 

Наскоро привожу себя в порядок. Выхожу в гостиную. Ани ещё нет. Заказываю завтрак, а потом уже стучусь к Форджер в спальню.

Прислушиваюсь. В её номере тишина. Аня не открывает. 

Спит? Или сбежала в бассейн без меня? 

Если последнее - я обижусь.

Нажимаю на ручку двери, она не заперта. Крадучись захожу к Ане и умиляюсь тому, как она спит в позе звёздочки, раскинувшись посередине кровати. Пижама, состоящая из коротких шортов и майки, выглядит очень соблазнительно. Она нисколько не скрывает стройные ножки, а слегка задравшаяся майка оголяет живот. Я стою в нерешительности и не знаю, подойти мне ближе или нет.

Уже решаю уйти и разворачиваюсь, как вспоминаю, что хотел узнать, во сколько мы выезжаем.  

Главное - не смотреть на её открытый живот, но фантазия услужливо подкидывает видение, в котором я наклоняюсь и провожу языком по нежной коже трепещущего животика. 

Мотаю головой. 

Отбрасываю ненужную сейчас фантазию подальше. Я не за этим здесь. 

Подхожу к Ане ближе и касаюсь обнажённого плеча. Немного выпадаю из реальности, ощущая под пальцами нежную бархатную кожу. 

Затем провожу ладонью по её щеке, Аня хмурится и бьёт меня по ладони. 

- М-м-м, - мычит она и переворачивается на бок. 

Моему взору открывается вид на аппетитную, округлую попу.

Ох ты ж ё!

Лучше не смотреть. 

Я разглядываю её и с трудом отвожу взгляд. 

- Аня, - тихо шепчу ей на ухо. - Аня, уже утро. 

Она отмахивается от меня.  

- Отстань, дай поспать.  

- Но ты говорила, что у нас сегодня экскурсия. Я хотел спросить, во сколько мы выезжаем.

- Что? - она резко садится на кровати. - Сколько времени? 

- Уже восемь. 

- Чёрт! - кричит Аня и соскакивает с кровати. - Мы проспали! Караул! Проспали! Проспали! Проспали! 

Она начинает метаться по комнате в беспорядочных, беспокойных действиях. 

Встаю и ловлю её в объятия. 

- Что творишь? Пусти! Надо собираться!

- Для начала успокойся. От твоей бесполезной беготни по комнате лучше не станет. Собирайся, завтрак я заказал. Во сколько нам нужно выехать?

- А ну … а сколько сейчас, говоришь? - немного утихомирившись, спрашивает она.

- Сейчас восемь.

- Успеем!

Аня отталкивает меня и убегает в ванную, бросая на ходу:

- Дэмиан, возьми с собой одежду на два дня. Мы вернёмся завтра вечером.

- Будет сделано, босс, - шутливо отвечаю я и ухожу к себе. 

Мы быстро завтракаем и, взяв по небольшой дорожной сумке, отправляемся на парковку.

* 

Аня уверенно ведёт машину, а я любуюсь ею в джинсовых шортах и белой футболке. 

- А куда мы едем, если не секрет? - любопытствую я 

- Франкфурт, - односложно  отвечает Аня, внимательно следя за дорогой.

Больше не пытаюсь затеять разговор, не отвлекаю ее. Уютное молчание нисколько не портит момент. 

Вскоре мы выезжаем из города. Наша дорога пролегает мимо небольших селений, полей, редких деревьев. Я рассматриваю окрестности. Где-то через полчаса проезжаем лес, его сменяют поля по обе стороны дороги.  

Мы ускоряемся и мчимся с высокой скоростью. Обычно по городу Аня ездит плавно и не торопясь, но на трассе она ведёт себя по-другому. 

А мы все набираем скорость, обгоняя попутные машины.

Смотрю на Аню, она почему-то нервничает: брови сведены вместе, нижняя губа в тревоге закушена, она крепко обеими руками держит руль и цепким взором следит за дорогой.

- Дэми, - взволнованно говорит она, не отрывая взгляда от дороги. - Ты пристегнут?

- Да, - коротко отвечаю. - Ань, что случилось? 

Ее тревога передается и мне. 

- Тормоза не работают…

Я смотрю на спидометр, и волосы на затылке потихоньку встают дыбом -  скорость перевалила за сто двадцать, и мы все ускоряемся. 

Сглатываю. Если это шутка, то она совсем не смешная. 

Вот только не похоже, что Аня станет так меня разыгрывать. Она напряжена. 

Аня нажимает кнопку аварийной сигнализации. 

- Держись крепче, - говорит она. - Будем сбавлять скорость. 

- Как? - удивляюсь я. - Ведь ты только что сказала, что тормоза не работают. 

- Не работают, - подтверждает она, со вздохом кивая. - Будем тормозить двигателем. 

- Чего? - спрашиваю я. 

- Будь добр, помолчи, не мешай, - просит Аня. 

Я смотрю на её плавные, уверенные движения, как она переключает скорость, как она крепко держит руль и внимательно всматривается в дорогу.  

Чувствую и вижу, как мы замедляемся. Немного, но всё-таки уже что-то. 

Мы уже едем достаточно тихо, по сравнению с тем, как мы летели несколько минут назад. Из-за бликов солнца я не вижу, сколько именно на спидометре.  

Аня ругается. Крепко так ругается. И это меня пугает. 

Я не мешаю ей, не лезу под руку. От её действий сейчас зависит наша жизнь. 

- Не видит, что ли, что я на аварийке еду?! Придурок! -  возмущается Аня, в её голосе нарастает паника. - Куда гонит? Он же сейчас нас собьёт!

От её слов холодеет кровь в жилах. Неужели это…? 

Она бросает на меня мимолётный, полный тревоги взгляд и говорит:

- Держись. Окончательно  тормозить будем в кювете.  

Дальше всё происходит быстро, но как будто в замедленной съёмке. Я даже испугаться как следует не успеваю. Аня выворачивает руль на обочину, мимо нас проносится большая фура, наша машина по инерции летит в кювет, нас трясёт, подкидывает на кочках,  я ударяюсь головой о боковую раму, и перед глазами все меркнет. 

*

- Нет! - слышу Анин расстроенный голос, словно сквозь вату. Она плачет и кричит: -  Дэмиан! Дэмиан! - врезается в сознание её вопль. - Очнись! Я тебя умоляю! - голос становится громче. В ушах проходит ощущение заложенности. - Очнись! Прошу тебя… - её голос становится тише, в нём мольба, слёзы, страх. 

У меня нещадно болит голова, настолько, что даже не могу пошевелить глазами. 

Почему Аня плачет? 

Надо посмотреть. 

Медленно, осторожно приоткрываю глаза: всё плывёт и кружится. Но я могу различить силуэт Ани. 

- Очнулся… - облегчённо выдыхает она. - Живой! - и покрывает моё лицо короткими поцелуями. - Живой! Живой! Живой! - как умалишенная повторяет она, продолжая меня целовать. - Милый мой. Любимый! Живой! 

Она наваливается на меня чуть сильнее, я невольно издаю стон. 

- Где? Где болит? - беспокоится Аня.

Она отстраняется немного и ощупывает конечности. Чувствую в ее руках сильную дрожь. Это от волнения, беспокойства и пережитого стресса.  

В глазах немного проясняется, я более отчётливо вижу перед собой её испуганное лицо.  

Я поднимаю руку и касаюсь её щеки. Чувствую, что щека мокрая от слёз.  

Она тут же вцепляется в нее обеими руками и целует ладонь. 

- Ты живой! - снова протяжно выдыхает она и садится рядом. 

Я медленно кручу головой сначала в одну сторону, потом в другую, рассматриваю, что произошло. Я лежу на земле, метрах в пяти от нас стоит машина, она покорёженная. 

Снова смотрю на Аню. Теперь я обращаю внимание, что на лбу у неё ссадина, но крови немного. Пытаюсь встать, но Аня нажимает мне на грудь. 

- Нет! Не вставай, лежи. Вдруг у тебя сильное сотрясение мозга.  

- Я в порядке, - отвечаю и медленно сажусь.

К горлу подкатывает тошнота, но я упорно сижу и глубоко дышу, смотрю на растрёпанную, перепуганную Аню.  

Думаю, что ее признание мне почудилось.

Аня осторожно придвигается ко мне и обнимает. Обнимаю в ответ.  

Она кладёт руку мне на щёку, нежно гладит и подается вперед, а затем наши губы сливаются в трепетном, нежном поцелуе. 

Аня отстраняется и говорит: 

- Побудь здесь, не вставай. Я поймаю машину, чтобы вызвали эвакуатор. 

Она поднимается на трассу, и вскоре возле неё останавливается автомобиль. Она о чём-то разговаривает с водителем, показывает на нашу машину, кивает, и автомобиль уезжает.  

Аня спускается ко мне и первым делом спрашивает: 

- Как ты себя чувствуешь? 

- Нормально, - отвечаю я. Действительно, я себя чувствую нормально. - Я не лукавлю: голова болит, тошнит, но в целом я ощупал свои руки, ноги, ребра - не сломал, - рассказываю о своих ощущениях.

Аня скептично сканирует меня взглядом и кивает. 

Потом она уходит к машине и достает из багажника наши сумки. 

- Я попросила, чтобы сообщили в полицию и вызвали эвакуатор, - Аня опускает рядом со мной сумки и начинает рыться в своей. 

Она достает небольшой чёрный, прямоугольный, продолговатый предмет и фонарик и снова возвращается к машине. 

Я наблюдаю, как Аня ложится рядом с машиной, заглядывает под нее и просовывает руку с прямоугольником под днище, подсвечивая себе фонариком. 

Она возится там минут двадцать, то и дело заглядывая под машину. 

- Ага, вот ты где! - в её голосе радость.

Опять светит фонариком и снова просовывает прямоугольник. 

А после возвращается и садится рядом. 

- Что ты делала? 

- Фотографировала. 

Я смотрю на неё и не понимаю ничего. 

Аня раскрывает ладонь с продолговатым, прямоугольным предметом. 

- Это такой фотоаппарат, чтобы скрытно фотографировать. 

Я всё ещё не понимаю, зачем нужно было фотографировать машину. 

Задать вопрос не успеваю, видимо, он отражается на моем лице, потому что Аня снисходительно поясняет: 

- Дэмиан, тормоза просто так не отказывают, только не на этой машине. Она почти новая, и, прежде чем я стала на ней ездить, я свозила её на техосмотр. Машина была полностью, абсолютно исправна. 

Она задумчиво хмурится, глядя на покореженный автомобиль.

- Хочешь сказать, что тормоза кто-то нарочно испортил? - делаю вывод из ее слов. 

От малейшей попытки думать снова болит голова, но я упорно размышляю об Аниных словах. 

- Я не хочу, я это и говорю, - вздыхает Аня.

- Но кто? Кому понадобилось убивать меня или… - ошарашенно смотрю на неё.

- Или меня, - заканчивает она. 

Аня задумывается. 

- Никто, кроме тех, кому следует, не знает, что я здесь. А если кто-то из моих врагов и пронюхал, то... это, конечно, маловероятно. Но они бы предпочли пытки и долгую мучительную смерть. А ещё лучше воскресить, чтобы ещё раз убить. И так по кругу. Зачем им портить машину? Это привлечет слишком много ненужного внимания. Проще выкрасть одного человека…

Я ошалело слушаю её рассуждения и смотрю во все глаза. Веселые у нее враги. Интересные, должно быть, ребята. И где только нашла таких? И что можно натворить такого, чтобы ее так хотели мучить? 

- Остаёшься ты. Но кто? И зачем? 

Мы замолкаем и оба думаем о причине.  

- Не моя, так ничья не будешь! - вдруг вспоминаю вчерашнюю угрозу Рихарда. 

Аня в удивлении поднимает на меня глаза. 

- Что? Что ты сейчас сказал?

- Это твой поклонник вчера так сказал. 

Она хлопает широко раскрытыми глазами и в упор смотрит на меня.

- А ведь точно! 

Она задумывается. 

- Сходится, - спустя продолжительное время говорит Аня. 

Наш разговор прерывает приехавшая полиция и скорая помощь. 

У нас берут показания полицейские и осматривают медики.

Подробно рассказываем о случившемся. Полицейский кивает, соглашаясь с доводами Ани по поводу аварии. 

Я сижу на земле и смотрю, как она открыто флиртует с полицейским. А тот смотрит на нее, как на любимое лакомство. 

Невольно в памяти всплывает сделанное Аней однажды заявление: 

"Если бы я захотела, ты бы уже валялся у моих ног и даже этого не заметил бы".

- Не волнуйтесь, мисс Форджер, завтра заключение эксперта по машине уже будет. 

Так вот о чем она говорила. Этот полицейский после пяти минут общения готов сделать для нее что угодно. Что за магию она применила?  

- Спасибо, офицер, - кокетливо мурлычет в ответ Аня. 

А у меня от такого тона в животе все ёкает. Хоть мне со стороны видно, что она играет, а все равно ревность съедает. Стараюсь не подавать вида. Еще не хватало сцену устроить. Мне неприятно, но Аня не моя девушка, она вольна поступать, как ей вздумается. 

Аня просит подвезти нас до ближайшего города, к отелю. 

Офицер полиции соглашается, кивая. 

*

Полиция довозит нас до ближайшего городка. Аня снимает номер в гостинице. 

Мы входим в номер. Он небольшой: дверь, как я полагаю, в душевую и одна комната с двуспальной кроватью. 

Наверное, это мой, а соседний будет её. Аня бросает свою небольшую дорожную сумку на пол, а дамскую сумочку - на кресло. Я тоже опускаю на пол свою ношу. 

Аня подходит ко мне и обнимает за талию. 

- Я так испугалась за тебя, когда ты потерял сознание. 

Она немного отстраняется, но рук не убирает, и заглядывает мне в глаза. 

Я застываю в нерешительности. Как её спросить о том, что я слышал, когда она меня приводила в чувства? Показалось мне или нет? 

Я боюсь услышать, что мне привиделось её признание. Надежда, что все было правдой, робко подняла голову, она трепещет в ожидании ответа. 

- Аня, - решаюсь я, - там… у дороги… когда ты приводила меня в чувства… мне показалось…

- Тебе не показалось, - решительно перебивает она. - Не показалось. Я действительно люблю тебя, Дэмиан Десмонд. 

Она с нежностью смотрит мне в глаза и кладет ладони мне на щеки. 

Этого не может быть! Сердце от радости танцует ламбаду, пытаясь пробить грудную клетку. Пульс зашкаливает. Стучит в висках. И от этого возвращается головная боль, но я стараюсь ее не замечать. 

- Давно успела? - чуть резче и язвительнее спрашиваю я, потому что… не верю. Это был всплеск эмоций после аварии, не иначе.

- А что, много нужно времени, чтобы влюбиться? - она с болью и надеждой смотрит мне в глаза.

От этого взгляда у меня внутри всё сжимается. Неужели? Я боюсь даже мысленно продолжить. 

Много нужно времени, чтобы влюбиться? По себе знаю, что нет, немного. 

- Одно мгновение. Один взгляд в глаза, - как загипнотизированный отвечаю я.

- Вот видишь, - шепчет в ответ Аня.

Она опускает взгляд на мои губы и тянется к ним, осторожно, словно пробуя на вкус, целует.

Это невыносимо. Я не могу ей сопротивляться. И не хочу. Притягиваю за талию ближе и углубляю поцелуй. Аня обнимает меня за шею, позволяя вести. Когда от избытка чувств и недостатка кислорода начинает кружиться голова, а в висках снова пульсирует, мы отлипаем друг от друга. 

- Анечка, - рвано и, тяжело дыша, шепчу её имя. - Любимая моя. Прости меня. Я ничего не могу тебе дать, кроме этих трёх месяцев. Я уже говорил, что не волен в выборе. Ты заслуживаешь большего. Намного больше. Я не хочу так поступать с тобой. 

Она кладёт палец мне поперек губ.

- Дэми, мне двадцать шесть лет, и до встречи с тобой я не испытывала ничего подобного. Я хочу жить здесь и сейчас. Хочу узнать какова и духовная, и плотская любовь. Хочу объятий любимого. Хочу проводить вместе ночи и встречать рассветы. Хочу чувствовать твое тепло, слышать твое дыхание и стук сердца. И если судьбой мне уготовано испытать только три месяца счастья - я не собираюсь терять этот шанс. Пускай потом я буду всю жизнь вспоминать об этих днях, как о лучших в моей жизни. Сейчас я хочу быть с тобой. Я люблю тебя. 

Я как зачарованный, не могу отвести взгляд от её глаз. 

От её слов в животе порхают бабочки. Всегда думал, что это просто красивая метафора и не более. Но то, что я сейчас испытываю, по-другому не описать. 

Эйфория от её слов кружит голову. Или это последствия удара?

- Позволь нам быть. Я не хочу потом сожалеть, что не набралась смелости прыгнуть в эту пропасть с тобой. 

- Я люблю тебя. Очень люблю, - хрипло от волнения говорю я. 

От её признания бешено стучит сердце, идёт кругом голова, или это все же последствия аварии? 

Возможно, я до сих пор лежу без сознания там, на трассе, или вообще в коме, а это все мне только чудится. Разве так может быть? 

Если это действительно сон, то ведь можно и сделать так, как хочется, да? 

Я притягиваю её к себе и неистово и жадно целую, как будто я действительно хочу ее съесть. 

Я так этого хотел и все время подавлял в себе это желание. 

И сейчас не могу больше удержаться. 

Мои руки проникают ей под футболку и гладят нежную бархатистую кожу.  

На краю сознания понимаю, что если сейчас не приторможу, потом не смогу. Я с трудом разрываю поцелуй и заглядываю Ане в глаза. В них целый шторм из эмоций - я не в состоянии определить, что именно. 

- Ты позволишь..? 

Я даже не успеваю сформулировать и задать нормально свой вопрос - Аня поднимает руки вверх, позволяя мне стянуть с неё футболку, что я и делаю. От вида её груди в белом кружевном белье у меня в штанах тут же тяжелеет. 

- Ань, мы ещё можем остановиться, - мой голос стал ниже от вожделения, я сам не верю в то, что говорю. 

Она усмехается.

- Ты даже не представляешь, как я жажду твоих прикосновений.

Я снова притягиваю её ближе за талию и целую. 

К Чёрту всё! 

К Чёрту отца с его желанием полностью контролировать мою жизнь, к Чёрту навязанную невесту, к Чёрту правила, ограничения, обязанности. 

Я хочу жить и любить! Здесь и сейчас! 

А о том, что будет потом, - буду думать потом. 

Мы пятимся к кровати и вместе на неё падаем.

Я покрываю поцелуями её лицо, шею, место за ухом. Аня от меня не отстаёт и повторяет за мной. От поцелуя под мочкой уха я весь покрываюсь мурашками. Не знал, что у меня есть такие чувствительные места. Она обнимает меня, притягивая ближе. 

Нежность и страсть, переплетаясь воедино, срывают все преграды между нами и уносят на вершину блаженства. 

Мы любим друг друга, мы оба хотим одного и того же. Этому невозможно противиться, невозможно противостоять. И мы оба по собственному желанию падаем в эту пропасть. 

*

Просыпаюсь ещё засветло от того, что моя рука совсем онемела. Аня спит на ней, безмятежно посапывая. Не хочу её будить. 

Я вспоминаю нашу ночь. 

Это самое невероятное, что со мной случалось. Никогда бы не подумал, что близость может быть такой чувственной, всепоглощающей, чарующей. И даже то, что она умолчала о том, что это её первый раз, - ничего не испортило. Скорее всего, даже наоборот: если бы она сказала заранее, я бы переволновался ещё сильнее, и вряд ли у нас что-то бы получилось. Я и так очень боялся облажаться. 

Осторожно вытаскиваю руку из-под Аниной головы и поворачиваюсь к ней лицом. Обнимаю. Она не просыпается. Значит, и я ещё посплю. 

На душе легко и спокойно. Как же хорошо!