Мы не прощались. «Ковчег» покинул атмосферу Дэйворы первым, оттого Мегатрон какое-то время провел на борту дружественного корабля: нам сказал, что обсуждал какие-то детали касаемо поиска артефактов и будущего новых членов экипажа. Путь корабля автоботов предположительно выстраивался в южном направлении и заключался в исследовании феноменов сигналов дружественных племен о помощи в нападении неизвестных вражеских судов. Оптимус выглядел обеспокоенно.

Пространственные мосты формировались в единые сети, позволяющие кораблям преодолевать громадные расстояния за считанные минуты. В моменты выхода в открытые коридоры и подготовок к пространственным прыжкам снаружи иллюминаторов искаженный свет от тысяч звезд растягивался в длинные жгуты, а прошивка корабля из искусственных сплавов разнородных металлов трещала под воздействием страшного давления.

Когда «Ковчег» выстроил маршрутный лист и вышел на заданную траекторию входа в пространственный мост, «Потаенный свет» объявил о внезапном всплеске сигнала ионного энергона.

— Шлюз открой. И отсканируй его. — скомандовал Родимус, когда Дрифт вернулся в центр управления.

Их внимание теперь было обращено на неизвестные сигналы, фиксируемые в округе самого первого в бессчетных количествах. С разницей в появлении и частотой волн они улавливали расстояние и фиксировали разное время их активации.

— Выставляйте координаты на юго-западный сектор.

Из-за исказившегося пространства в ходе активации космического моста практически максимальной дистанции сигнал дошел до «Лост Лайта» и «Немезиды» гораздо раньше, чем мог бы, и все же, вероятнее всего, его первопричина уже давным-давно покинула далекие пределы того космического сектора. Надежды встретить там кого-то у «Потаенного света» не зародилось, однако факты наличия в тех краях солидного количества энергона опасной для существования кристаллической формы, а также чье-то его обнаружение заставляли членов экипажа изрядно понервничать. «Лост Лайт» покинул Дэйвору вслед за «Ковчегом».

«Немезида» стартовала последней. Внутри до крайних пяти минут царило абсолютное спокойствие, а в отдаленных частях корабля вовсе казалось, что экипаж окончательно вымер. Выделенный Мегатроном час на подготовку был воспринят нами условно. Кейли заливисто смеялась, рассказывая о разработках Нокаута и вскоре ушла в повествования о свойствах космической ржавчины, вспоминая первые вылазки с Дрифтом в системе Волопаса. Смотря на нее с упоением от историй и мечтами о таком же захватывающем будущем мне становилось теплее на душе.

— А как вы с ним познакомились? — в шкафчик под лабораторным столом я убирала склянки из небьющегося стекла с крохотными запчастями из нержавейки.

— С Дрифтом? — толкнув ногой тяжелый ящик со звенящим содержимым, Кейли обернулась ко мне и протянула еще несколько бутылок.

— Да.

Девушка уселась за пульт управления роботизированным комплексом, собранным Шоквейвом исключительно в рамках этой лаборатории еще в самом начале совместной работы с людьми несколько ворнов назад. Я представляла их встречу случайным столкновением в проходе, когда Кейли только взошла на борт, но заметив ее задумчивый взгляд и попытки вспомнить детали в перерывах между трамбовкой здоровенных стальных контейнеров не без помощи встроенного в стену манипулятора, заинтересовалась будущим рассказом еще сильнее.

— Знаешь ли, все… было весьма сумбурно. — хихикнув, та водрузила на стальную плиту у потолка еще один контейнер.

— Уже в предвкушении.

Она рассмеялась. Вынув из кармана какую-то запчасть и ввинтив ее ближе к захвату манипулятора, она тяжело вздохнула и принялась объясняться.

История затянулась: первое, о чем поведала Кейли, был мрачный день встречи Дрифта с лицом опасности много метациклов назад на планете, чье название она даже не смогла вспомнить. То некоторое время, растянувшееся в паутину спутанного сознания юного кибертронца, сбегающего от своего корабля, своего наставника и своих собственных принципов, навсегда засело даже в голове моей подруги после тяжелых вечеров обмена воспоминаниями. Дрифт обрел истинные цели, желания и стремления после предательства в первую очередь себя самого.

На «Лост Лайт» его приволок измученный Винг. Несколько раз юного и ничего не смыслящего кибертронца отвергало общество Нью-Кристалл-Сити, однако тот перелом в Искре сумел разрастись во что-то гораздо более ценное и искреннее. Тот грозный, взбалмошный Дэдлок, оставшийся в его далеком прошлом превратился в умиротворенного Дрифта, выискивающего смирение и покой. Он находил то, за что стоило бороться.

На корабль он всходил уже один. С прелестной катаной за собственной стальной спиной, что переливалась блеском чистого золота – мечом павшего в сражениях за Нью-Кристалл-Сити ближайшего товарища. Винг остался в его Искре ярким лучиком и той протянутой сквозь тьму рукой, которая действительно вытащила со дна, а не позволила погрязнуть еще сильнее в дерьме, исходившим от всего вокруг. После тяжелых сражений Кейли принимала участие в его лечении и на одной из восстановительных процедур по проверке функционирования сенсорной матрицы в процессоре Дрифта они разговорились впервые. Поначалу этого требовало обследование – Кейли проверяла, стыкуется ли процесс восприятия информации оптикой с тем, что говорит кибертронец. Потом она подключила более глубокие отделы процессорной системы и стала расспрашивать о воспоминаниях.

Первой темой, на чем они сошлись, стала природа. Она говорила о том, как жилось на ее родной планете во времена, когда искусственная атмосфера еще не была пробита лазерными стрелами космических пиратов. Дрифт рассказывал, что пару раз сам участвовал в стычках с подобными негодяями и упомянул о неком Скандалисте, возглавляющим один из рейдов.

— На тот момент этот черт был еще в рядах грязных мелочных пиратишек. — Кейли закатила глаза, поднимаясь с насиженного места. Встряхнув уставшими руками, она с улыбкой взглянула на меня и пожала плечами. — Сейчас, небось, уже планеты за день пепелит и воображает из себя царя горы.

— Кто такой Скандалист? — я оторвалась от карты, что лежала раскрытой на ее рабочем столе. Невероятно ценный артефакт, судя по составу бумаги: нановолокна синтетических растений, сплетенные микроиглами искусственным интеллектом и пропитанные люминесцентной краской, видимой при определенном кратком диапазоне длин волн. Что это все только здесь делает?

— Скандалист… — со вздохом протянула Кейли. — Паршивый мерзавец, предавший и продавший множество... — знакомая замолчала.

— Людей…?

— Да всех: от хоть на каплю разумных муравьев до своих собственных собратьев. «Скользкий лизоблюд», как называл его Мегатрон.

— Он действительно настолько ужасен? Ты его видела?

— М-м. — девушка отрицательно промычала и отпила теплый отвар из стоящего на подлокотнике термоса. — Нет, но про него по базе ходила чертова куча всевозможных историй на любой вкус, когда экипаж еще не был собран до конца и все сидели от скуки в центральном зале.

Я задумчиво покосилась в иллюминатор. Вся история будто бы не сходилась лишь в одном – по рассказам Кейли у меня сложилось призрачное, но неприятное впечатление, что она была на «Потаенном свете» задолго до того, как Дрифт впервые ступил на борт… Пол встряхнуло. Я хотела задать вопрос касаемо собственной встревоженности по этому поводу, но не успела. Девушка протянула руку, забирая со стола пропуск и подгоняющими словами заставила меня выйти в коридор.

Возникшая из неоткуда суета вгоняла в ступор. Я, стиснув челюсти, прижалась спиной к стене и огляделась по сторонам, внезапно ловя холодные пристальные взгляды. Их оптика редко мерцала разными оттенками синего, желтого и белого из темноты пустующих частей корабля, куда редко заглядывают даже от безделья – та самая оптика изуродованных марионеток Шоквейва, лабораторных мумий и давно не функционирующих очертаний того, что еще осталось от кибертронской жизни. Жуткое зрелище прогрессивной науки.

Очень странно было видеть такое на корабле во времена примирения. Попытки отсканировать нечто, напоминающее текст на литых камерах не увенчались успехом – тот бланч, что валялся на столе Кейли в лаборатории не планировал включаться, а сама Кейли поторапливала меня и просила оставить это на потом. Странно, что я обратила внимание на этот блеклый свет, пронзающий спину, только сейчас. Отдала знакомой в руки устройство и поспешила следом по извилистым коридорам, стараясь не отстать и не заблудиться.

Грозные вопли лидера о скором входе в космический мост не заставили себя долго ждать. Мы взобрались на верхнюю палубу, преодолевая жилой отсек, и я наконец улицезрела экипаж практически в полном своем составе. Владелец лабораторного отсека, высокопоставленный подчиненный Мегатрона, стоял от него по левую руку. Некто высокий, молчаливый и с опущенной на лицевую пластину закрытой маской – по правую.

Неприятно было видеть настолько искореженные войной угрюмые лица. Странные, временами пустые глаза, которые, кажется, встречали на своем пути лишь самое ужасное, теперь мимолетным взглядом пробирались под кожу и скреблись острыми когтями по душе. Некогда казавшийся искусственным взгляд теперь был отчетливо живым и ощутимо настоящим, даже человеческим. В стальных глазницах за мимолетной расфокусировкой скрывалась усталость.

Рядом с молчаливым незнакомцем возвышался грозный силуэт, который пару раз в разговоре нарекли Тарном. Он не спускал с вошедших алого взгляда, виднеющегося из-под остроконечной маски, полностью закрывающей его лицо – оно сильно привлекало мое собственное внимание. Та была литой, поцарапанной временем.

— Саундвейв, — Мегатрон обернулся к стоящему справа молчаливому кибертронцу и со скрежетом взмахнул собственным манипулятором. Сквозь пробитые местами стальные сочленения и их мерзкий скрип послышался перелив неизвестного происхождения. — Выстрой перелет до созвездия Стрельца.

С учтивым поклоном подчинения тот развернулся и скрылся за стальными разграничительными плитами. Я ткнула знакомую в плечо.

— Он странный. — шепнула той на ухо.

— Всегда молчит. — та пожала плечами. — Некоторые сильно повредили определенные части тела во время битв и, кажется, в этом случае ему подбили шею. — рассеянность на ее лице подавила оставшиеся вопросы.

Когда мы вышли на мост, ведущий к рубке центрального управления, на экранах уже мелькало название места будущего прибытия «Немезиды» – планеты, обрамленной орбитами четырех своих лун, и расположенной в далеком созвездии Стрельца за тысячи световых лет. Планеты, хранившей бесчисленное скопище таинств кибертронской нации. Когда-то давным-давно Бхул повидал множество войн и находился на грани разрушения, но теперь, скрываясь во тьме без родной звезды и неспешно блуждая по космосу, он медленно восстанавливал свой жизненный цикл.

«Немезида» всегда была изумительна. Еще с самого зарождения армии Мегатрона корабль был запрограммирован на поиск великих артефактов, энергона и остатков кибертронской жизни. Когда-то это играло на руку исключительно десептиконской фракции, однако теперь… теперь это могло обеспечить неплохую фору для битвы с тем, что даже не было известным.

Бхул не оказался ближайшим объектом на пути «Немезиды» в ее намеченном пути. До нее перелет был запрограммирован исключительно в целях открытия Архива звездной картографии. Отсюда пути растекались в самые разные точки Галактики, погружая корабль в бесконечные пространственные мосты. Я встала около небольшого выступа в стене и замерла. Воздух в камере центрального управления заискрился и помещение окутало сплошное облако из странных переливающихся частиц, похожих на пыльцу по своему виду, но дыхание от них не затруднялось. Наоборот, задышалось как-то легче.

Кейли завалилась всем телом на выступ и расслабленно прикрыла глаза. Для нее подобные вещи уже, по всей видимости, перестали быть чем-то необычным и восхитительно красивым, она видела подготовки к пространственным мостам сотни раз и скорее теперь уставала от них.

— Ты знаешь, Дрифт как-то рассказывал о том, что путешествовал со своим товарищем еще до перехода к автоботам. Они одни были, на небольшом челноке. — Кейли подложила под голову согнутые руки и мечтательно улыбнулась.

— До войны?

— Нет. Скорее, когда Дрифт сбежал в самый ее разгар. Считает себя виноватым в этом, но я не вижу здесь ничего плохого, если честно.

Я задумчиво кивнула. Пальцы теребили подол изорванной кофты, а нога непроизвольно подрагивала в пружинистых движениях.

На первый взгляд казалось, что все они сильно похожи между собой. Было ли это причиной их исключительного внешнего сходства в моем еще непривыкшем к этому разуме, или она крылась в чем-то другом – я не поняла. Судьбы у них тоже будто были сроду идентичны, война сильно их объединила, но ее окончание вызвало больший хаос – будто туго сплетенный жгут из крепких волокон в миг расплелся, цепляясь нитевидными концами за невидимые основания в совершенно разных направлениях. Построенные исключительно для битв сходили с ума, а те, кто еще успел сформировать собственное мировоззрение до начала военных действий терялись под стремительно меняющимися событиями.

— Винить его в выборе – глупо. — заключительно протянула знакомая.

— Я не виню.

— Тогда не молчи так многозначительно. — девушка рассмеялась.