Шира Андермун сидела прямо на снегу у порога ледяной башни и печально смотрела на развернувшийся перед ней ночной пейзаж. Правая рука затекла до невозможности, и нужно было как-то освободить ее от веревок и подпорки в виде спинки стула, но тогда пришлось бы держать ее, чтобы не напороться на кухонный нож. Вместо заснеженной лужайки в рамке из темных елей перед глазами лучницы стояла комната, забрызганная кровью, с маленькими кусочками кожи и плоти на полу и стенах. Невозможно было поверить в это. Впрочем, еще совсем недавно Шира не верила и в то, что Ледоруб первым причинит им зло…

— Я начинаю думать, что я слишком глупа для этой жизни.

В этот момент из комнаты на первом этаже, — а дверь была распахнута, — послышался недовольный голос Боджера:

— Это что еще такое?! Что за липкая тварь?!

Шира быстро вернулась к порогу и заглянула внутрь башни. Она увидела полуголиафа, прилипшего к ручкам большого сундука.

— Мимик! Будь осторо…

Руки Боджера провалились внутрь странного существа, похожего на сундук, крышка-пасть приоткрылась, в свете факела блеснули острые зубы – и сундук принялся пережевывать кисти и предплечья полуголиафа.

— Ах ты, паршивец! Поужинать мною решил? Получай добавку! – Боджер со всей силы ударил мимика ногой – и увяз в нем еще и по самое бедро.

— Да он затягивает тебя, не помогай ему…

Чавкая, существо все больше всасывало конечности полуголиафа, с чем последний был категорически не согласен и в знак этого приподнял сундук над полом и обрушил его вниз. Доски, которые вовсе не были досками, а скорее какой-то защитной скорлупой, лишь чуть-чуть разошлись.

— Погоди-ка… — Шира подскочила и, нагнувшись вбок, — неловко, так как ей мешал стул, — вонзила в мимика острие кухонного ножа. Нож провалился всего на треть, но быстро погружался, пока не увяз по самую рукоятку. Лучница пихнула его еще дальше, вместе с кистью своей правой руки.

— Вот так, бери его! Хороший мальчик. А теперь выплюнь мою руку, ну же!

В это время со второго этажа спустились Гринн и Грег, явно желая чем-нибудь поживиться.

— Наверху Боб хозяйничает, — пояснил Грег, — и Барадун словно спятил, все ищет какие-то магические штуки. Так что мы решили пока тут… Оу!

— Мы тут обзавелись питомцем, — через плечо бросила Шира, — и будем не прочь от него отделаться!

— Одну минуту… Поппи, пли!

Маленькая пушка на спине механической овцы выстрелила гарпуном и оттолкнула сундук к стене вместе с прилипшими к нему Боджером и Широй. Полуголиаф, чья правая нога оказалась неожиданно далеко от левой, едва не сел на шпагат и был не очень рад такому спасению, о чем и прорычал. Тогда Гринн выстрелил в мимика из арбалета, а Грег выхватил мастерок и принялся лупить по крышке сундука плашмя. Инструмент сразу же приклеился, вывернувшись из его руки.

— Очень умно, Грег, — съязвил Боджер. – Как видишь, это не слишком помогло!

— Сейчас, сейчас я помогу тебе вытащить… — Гринн подбежал и обхватил полуголиафа чуть выше пояса. – Давай! Сопротивляйся ему!

Боджер был бы рад сопротивляться, но, имея опору в виде одной лишь левой ноги, это было трудно сделать.

— Вы с той стороны, а мы с этой! – Грег обхватил Ширу и потащил ее в противоположную от Боджера сторону.

— А-а-а-й, рука! Вы мне руку оторвете!

Все четыре конечности вырвались из тела мимика с чавкающим звуком, а четверка друзей повалилась на пол. Боджер тут же вскочил, выхватил, пылая яростью, секиру и обрушил ее на живой сундук. Его крышка треснула, между досками образовалось больше щелей и через них начала просачиваться кровь. Существо взвизгнуло, как кошка, которой наступили на хвост.

Шира поднялась, потирая себя пониже спины, и вдруг с радостью обнаружила, что вновь чувствует правую руку и управляет ей: кухонный нож остался в мимике, а проклятие спало. Однако рука выглядела жалко: опухшая, со следами веревок и пылающей как от ожога кожей. Наконец-то можно было отвязать от себя стул – и лучница сделала это с большим облегчением. Вместо того, чтобы его отшвырнуть, она аккуратно поставила стул к стене.

Тем временем Боджер лупил мимиком по полу, поднимая его с помощью застрявшей секиры.

— Гринн, еще раз стрельни из арбалета, а я из Поппи! Огонь!

Понадобился еще один мини-гарпун и два арбалетных болта, чтобы, наконец, прикончить липкое существо. Никаких сокровищ из него, конечно, не выпало – только странные радужные внутренности.

— Передавай привет хозяину! – воскликнул Грег.

— Заткнись, Грег, это не смешно! – оборвала его Шира, но тут же пожалела об этом. Через несколько секунд она добавила мягче: — Прости, я не привыкла к такой жестокости… — и обвела глазами комнату, напоминавшую бойню.

Лучница заметила окровавленный указательный палец, откатившийся к стене, и почему-то наклонилась, чтобы поднять его. Все, что осталось от Ярриса Златорога?.. Но палец, коснувшийся ее руки, вдруг обернулся поросячьим хвостом; от испуга Шира выронила его. Она хотела поделиться своим открытием с товарищами, но те были заняты, перебирая ящики и заглядывая в бочки.

— Тут провизия… Хлеб, вяленое мясо, сушеная рыба, — перечислял Боджер. – Надо будет пополнить запасы.

— А тут зимняя одежда и ткань, — откликнулся Грег. – А в этом – пергаменты и бутыль с чернилами – ну, это для Барадуна…

— Эль, — торжественно объявил Гринн, открывая одну из бочек. – Снова эль. Вино…

— Вино?! У него есть вино?

— Сама посмотри.

Шира нахмурилась.

«Я все понимаю – политические интриги, заговоры и так далее, но об этом-то он зачем соврал?» Впрочем, вскоре она узнала. В третьей бочке эля – той самой, из которой господин Яррис угощал своих гостей, — Гринн обнаружил нечто интересное.

— Я сразу не заметил, но теперь… — бормотал жрец, принюхиваясь к крану. Он оглянулся в поисках кружки, поднял одну с пола, обтер ее об себя, так как на ней была кровь, и наполнил элем. Гринн понюхал напиток, испачкав нос пеной, затем осторожно отпил. – А вкус-то ведь странный.

— Да неужели? – отозвалась Шира.

— Мне кажется – я почти уверен, — что это зелье истины. Ну, не то, которое… а которое напиток правды.

— Я не удивлена. Эй, ты что делаешь?

— Ну а что? Вкусно же! – И Гринн выпил всю кружку.

«Вот человек, которому нечего скрывать», — подумала Шира и поинтересовалась лукаво:

— А ты правда драконорожденный?

— Ик, конечно!

Тут Грег привлек общее внимание удивленным возгласом. Сорвав мешковину с одного из ящиков, он обнаружил в нем миниатюрный загон, а что самое удивительное, в загоне возились миниатюрные хрюшки.

— Идите сюда! Я сначала подумал, это какие-то розовые крысы, но это свиньи! Настоящие, живые свиньи! Они тут валяются, жрут, ну и так далее…

Все тут же столпились у ящика, обсуждая чудо-поросят.

— Милахи, — лаконично заметил Боджер, подняв одну из них и поставив к себе на ладонь. Однако стоило ему поднести маленькую свинью к лицу и дунуть на нее, как вдруг та увеличилась до естественных размеров в мгновение ока и, скатившись с руки полуголиафа, свалилась ему под ноги.

Свинья недовольно взвизгнула, вскочила, поскользнулась на загустевшей луже крови, испуганно захрапела и ринулась на свободу. Дверь была открыта и хрюшке никто не препятствовал, так что она быстро понеслась через лужайку. Раздался взрыв – очевидно, бедное животное наступило на одну из ловушек, — но обожженная и окровавленная свинья продолжила бежать, оставляя красные и черные разводы на снегу, пока не скрылась в еловом лесу.

— Ужас… — пробормотал Грег, втягивая голову в плечи.

— М-да уж… — откликнулся Боджер. – Вот почему у этого умника такой большой запас ветчины. Если бы я ел мясо…

— Но ты ведь ешь мясо, — напомнила Шира.

— Боджер не ест мясо, — возразил Грег.

— Но он ел оленину!

— Это другое…

— Что – другое?

— Другое, — раздраженно-наставительным тоном произнес Боджер, — потому что честно убить тварь на охоте куда как правильнее и добрее, чем держать ее в неволе, в ужасных условиях, заставляя страдать, только для того чтобы потом набить себе брюхо!

Одна из мини-свинок издала радостное тоненькое хрюканье, повалившись на бок в грязевую лужу, как будто нарочно хотела опровергнуть слова полуголиафа.

— Ясно: страдания, — повторила Шира.

Они недолго спорили о том, что делать со свиньями, пока в конце концов не решили оставить их как есть. Жалостливый Грег, уходя, подсыпал им корма и наполнил поилку.

На первом этаже делать было больше нечего. Грег еще подобрал кинжал Ярриса, и на этом ценные находки закончились. Когда все поднимались по лестнице наверх, Шира замешкалась, разглядывая стену. Ей нужно было рассказать товарищам, что одна из панелей открывает тайную дверь в баньку, но она не рассказала.

«Там ведь нет ничего ценного, — поспешила оправдаться перед собой лучница, — да и вдруг, узнав о бане, они догадаются еще кое о чем?..»

За время их отсутствия Боб обчистил настоящий сундук, обезвредив замок с ловушкой – иглой, впрыскивающей яд. Он согласился похвастаться находками, только если все заранее признают его право на них.

— В конце концов это честно, ведь я с самого начала предупреждал вас, что старина Яррис тот еще параноик. Нет, молчи, Боджер! Не смей даже заикаться о своей доле! Ты раскромсал меня до ключицы, а Барадуна вообще чуть не пустил на колбасу! К тому же я вижу новую секиру у тебя за спиной. Что, ограбил рыцаря с первого этажа? Неужели он не ожил и не врезал тебе хорошенько?

Боджер промолчал, сделав вид, что разглядывает склянки на алхимическом столе. Руки его были сложены на груди, и он, конечно, даже не думал дотрагиваться до подозрительных предметов. Шира, только сейчас заметившая новую секиру, на своем примере попыталась убедить полуголиафа, что не стоит подбирать оружие в доме мага, но ее проигнорировали.

Щит от комплекта доспехов забрал Гринн.

— Так что там было, в сундуке? – поинтересовался Грег.

— Лечебные зелья, свиток с непонятным заклинанием, модный кожаный плащ, который ты имеешь счастье лицезреть на мне прямо сейчас, и вот… — Боб продемонстрировал бархатную коробочку, раскрыл ее ловким движением пальцев и показал всем узорчатое серебряное кольцо.

— Что это? – спросил Грег. – Красивое… Помолвочное кольцо?

— Хочешь? – с усмешкой спросил Боб Ширу. Та хмыкнула и отвернулась, нахмурив брови.

— Я ничего здесь не хочу брать.

— Ну вот и отлично, значит, мои денежки останутся при мне…

— Золото? – тут же живо откликнулся Боджер.

— Ну нет! Мы договорились! Получишь свою долю за голову Ледоруба, когда вернемся в Вэстхейвен.

— А где Барадун?

— Я здесь, — отозвался чародей откуда-то с потолка. Как оказалось, он обнаружил крюк на одном из стропил и складную лестницу, а затем забрался на перекладины. Там Барадун нашел целый кладезь документов таинственного содержания и до сих пор пытался разобраться в шифре. – Если я правильно понял, то эти бумаги принадлежат Ордену плетения и в них упоминается связь Лиетила с похищением мастера Келотака… Златорог, похоже, имел ко всему этому отношение, но какое, сложно разобрать. Заберу все с собой! Знаешь, Боб, можешь оставить свои десять платиновых монет себе – я получил гораздо больше!

— Десять платиновых?! – раздалось из нескольких уст сразу.

Боб вскочил, кутаясь в свой новый черный плащ, отдаленно напоминающий крылья летучей мыши.

— Руки прочь! Договор дороже денег!

— Я уверен, тут еще можно что-нибудь найти, — пробормотал Грег, и они вместе с Гринном принялись разносить комнату: вспарывать подушки, рыться под кроватью, искать тайники под половицами.

— Это бесполезно, — произнес Боджер. – Я уверен, здесь больше ничего нет. Самое ценное Боб уже забрал. – И полуголиаф с завистью поглядел на кожаный плащ эльфа.

— Ага! – торжествующе воскликнул Грег, вытаскивая из-под половицы небольшой жезл. – Барадун, помоги мне определить, что это за штука? Похоже на жезл волшебника…

Чародей свесился с перекладины и попросил фермера подойти поближе. Грег поднес жезл. Барадун опустил руку с фонарем пониже, чтобы внимательно осмотреть находку.

— Жезл волшебных стрел, — констатировал он. – Шесть зарядов.

— Ничего себе! – Обрадовался фермер, но тут его взгляд упал на фонарь в руке у чародея. – Да это же… Я читал о таком в «Руководстве для любознательных инженеров»… Это фонарь обнаружения! Он позволяет видеть то, что скрыто от глаз! Дай его сюда! – Грег дернул фонарь на себя, так что Барадун лишь чудом не свалился.

Ворча что-то о неблагодарности, чародей быстро собрал все нужные документы в один из сундучков и осторожно спустился по складной лестнице. Боджер попросил его поглядеть, нет ли проклятия на секире с первого этажа.

— Надо сосредоточиться. – Барадун простер над лезвием длань, не снимая перчатки. – Так, хороший топор, дает больше жизненной силы тому, кто к нему привязан. Какие-то руны… Ой, все, отвяжись, Боджер! Что мог, я сказал.

— А мой плащ? – вкрадчиво поинтересовался Боб. – Пожалуйста, одним глазком!

Чародей прищурился.

— Ладно – в обмен на кольцо.

— Зачем тебе кольцо? Жениться собрался?

— Да, жениться… Давай сюда!

— Ну бери.

Барадун, просияв, выхватил коробочку с кольцом из рук эльфа.

— Это просто модный кожаный плащ.

— Эй! Эй! А ну-ка, по-хорошему взгляни, не будь засранцем.

Чародей вздохнул и нагнулся, чтобы поближе рассмотреть ткань плаща.

— Кажется, это оборотный плащ. Он любит тьму, помогает укрыться в ней. Возможно, с его помощью ты сможешь летать.

— Летать?! – обалдел Боб.

— Да, можешь прямо сейчас прыгать из окна. Эй, я пошутил, дубина! Научись сначала с ним обращаться.

Барадуну не терпелось поскорее рассмотреть кольцо. Он достал его из коробочки, оглядел со всех сторон, нежно погладил и с благоговением нацепил на палец.

— Оно ведь не помолвочное, не так ли? – мрачно спросила Шира.

— Ну конечно, нет! Если только не собираешься помолвиться с духами.

— М?

— Это особое, мерцающее кольцо – с его помощью можно перемещаться на другой план, эфирный или, если иначе, астральный. Станешь невидимой для человеческого глаза!

«Яррис, сколько предосторожностей, — невольно подумала лучница. – Башня на отшибе посреди ледяной пустоши, плащ, чтобы укрыться во тьме, кольцо, чтобы исчезнуть из глаз… Ты не очень-то доверял людям, да? Наверное, судил о них по себе. И ловушки… Ты их не убрал, ни одной! Как же ты осмелился прикоснуться ко мне? Не думал, что это тоже может быть ловушкой?..»

Щеки Ширы залил румянец, она отошла к окну и распахнула его, чтобы подышать свежим воздухом. И вдруг ей вспомнились последние слова Ледоруба.

«Мой талисман! – мысленно воскликнула Шира. — Двести золотых!.. Ах-х, ад и пламя, и я еще смеялась над теми, кто платит за любовь!»

Все это вызывало досаду, но лучница продолжала думать, что Яррис Златорог не заслужил мучительной смерти в собственном доме. Не только не заслужил – ужасно глупо с его стороны было так погибнуть.

Разобравшись с добычей, герои-спасители Вэстхейвена толпой ринулись через первый этаж на улицу. Грег на всякий случай размахивал фонарем обнаружения и был близок к тому, чтобы обнаружить тайный вход в тайную баню. Шира подтолкнула фермера к выходу, подав ему идею проверить лужайку на ловушки и найти для отряда безопасный путь.

— А чего искать? Бедная хрюшка уже расчистила нам тропу. Яррис Златорог, закрой!

— Это зачем? – поинтересовался Барадун.

— Чтобы сквозняка не было.

До Вэйстхейвена добрались на рассвете, хотя в Мертвой мерзлоте было очень трудно понять, когда наступает день – и наступает ли. В ратуше уже горел свет в окнах, так что госпожа мэр оказалась готова принять посетителей, хоть и зевала во весь рот.

— Так как все прошло? Вам удалось с ним сладить?

— Да… — Барадун было приосанился, но затем ойкнул, потирая забинтованную под мантией грудь, и добавил осипшим голосом: – Это было нетрудно…

— Вижу, некоторые из вас ранены… Так где голова Ледоруба? Нужно выставить ее на пике перед ратушей – там, где висит объявление о приговоре: люблю порядок во всем.

Герои переглянулись.

— Вообще-то… — начал Боб, потирая затылок. – Понимаете, мэм, в пылу схватки всякое бывает… Короче, я его лопнул.

— Что, простите?

— Лопнул. Лопнул изнутри. Как шарик на ярмарке. Такой вот у меня добивающий удар.

— Мы не смогли бы собрать старика Ярриса с пола и стен, — добавил Барадун, — но если захотите, можете спокойно зайти в башню и увидеть оставшееся от него мокрое место. Там повсюду кровища, клочки кожи… Фи.

— Хм. Возможно, через какое-то время желающие появятся, но пока не думаю, что кто-то в здравом уме войдет в Ледяную башню. – Груурия нахмурилась. – Прежде чем выдать вам награду, я должна убедиться, что Ледоруб мертв.

— Видите этот ларец? В нем документы, которые я забрал из башни. Можете взглянуть, но ненадолго.

Госпожа мэр взяла пачку листов, протянутую чародеем.

— Да это тарабарщина какая-то!

— Вот этот плащ я забрал из его сундука. – Боб повернулся на пятках, эффектно взмахнув кожистыми «крыльями».

— Никогда его не видела.

— Вот его жезл и фонарь. – Грег достал из кармана жезл волшебных стрел и указал на прицепленный к поясу фонарь обнаружения.

— Понятия не имею, что это.

Боджер громко засопел.

«Волнуется, что ему не заплатят», — подумала Шира и добавила вслух:

— Отправьте кого-нибудь покричать возле башни и не получите ответа.

— Кинжал! – Грег хлопнул себя по лбу. – Тот дровосек, свидетель убийства шахтеров, он же говорил, что Яррис использовал кинжал. Он у меня! Уверен, свидетель его опознает.

— Ладно, — сдалась Груурия и медленно выдвинула один из ящиков стола. – Ваша награда — сто золотых монет.

Барадун уже было протянул руку, но Боб толкнул его под локоть.

— Прошу прощения, мэм, надеюсь, это не покажется вам странным, но не могли бы вы отдать каждому его награду? У нас нет общака.

— Правда? Тогда скажите, как я должна разделить сто монет на шестерых.

— Учитывая, что Боб неплохо покопался там, в пожитках Ярриса, — вмешался Боджер, — я бы предложил разделить награду на пятерых.

— Эй!

— Да-да, так будет честно!

— Я тоже так считаю.

— Стойте! – Шира развела руки, мягко придерживая эльфа и полуголиафа. – Пусть мою долю берет Бартоломью.

— Кто? – наморщив лоб, переспросил Гринн.

— Я! – гордо отвечал Боб. – Бартоломью Осирис Блэйдсонг. Разве мы не представлены друг другу?

— Нет, какое красивое имя! Жаль, у драконорожденных только два имени.

— Ой, да заткнитесь! – И Барадун протолкался к столу мэра за своими двадцатью золотыми монетами.

На выходе из ратуши Грег придержал Ширу за рукав ее рубашки и спросил, почему она отказалась от награды.

— Я же ничего не сделала – только провалила переговоры.

— Ты не могла знать…

— Должна была.

Фермер чувствовал себя немного виноватым, что позабыл тогда оружие лучницы на ели, но вскоре его отвлекли другие заботы: Боджер сбежал. Впрочем, он вернулся довольно быстро, проигравшись в пух и прах в местном казино всего за одну ставку. На него было жалко смотреть.

Его товарищи за это время успели отойти от ратуши на несколько шагов и обсуждали, стоя под фонарем, куда податься, чтобы как следует отдохнуть.

— Грег, помнишь, ты занимал у меня пять золотых?..

— Опять ты за свое! Не было такого никогда! Я в жизни денег не занимал.

— Угомонись, Боджер!

— Как тебе не стыдно? На что ты тратишь свою жизнь, Боджер?

— Боджер, тебе нужна помощь!

— Его ни в одно казино в столице не пускают, решил тут оторваться.

— Всего за одну ставку, говоришь? Вот дела…

Не выдержав груза обвинений, полуголиаф взорвался.

— Да, я проиграл – и что?! Судьба должна была быть ко мне благосклонна! Она задолжала мне… О, она мне порядком задолжала! Чего только стоит дедушкин молот – преступно отнятое у меня наследство! Есть ли предел этой несправедливости? Этой жестокой, ужасной, слепой несправедливости?!

— Успокойся, Боджер, никто тебе ничего не должен. – Барадун раздраженно дернул плечом, но затем, наткнувшись на страшный взгляд полуголиафа, замолчал и попятился.

— Ну-ну, хватит с тебя. – Боб ласково похлопал Боджера по обнаженной мускулистой руке. – Отдохнем, выпьем – и мир заиграет новыми красками.

— Какими?! Здесь все, в этой проклятой мерзлоте, монохромное! Эта земля словно одета в саван рукою скорби! И все мы обречены здесь страдать!

— Да ладно, не нагнетай, дружище.

— Я мог бы уже быть дома, в моей кузне, если бы не… — Боджер повернулся и ткнул своим мощным указательным пальцем Шире в грудь между ключиц. – Ты!

— Я тут при чем?! – удивленно отозвалась лучница.

— Что происходит? – шепотом, прикрывая рот ладонью, спросил Гринн у Грега. Грег так же тихо ответил:

— У Боджера, похоже, истерика на фоне финансового краха. Я бы на твоем месте приготовил на всякий случай заклинание умиротворения.

Барадун попятился еще на шаг и принялся искать в кармане кольцо мерцания.

— Если бы не ты, — продолжил полуголиаф, — мы бы отправили в ледяную башню Грега, и он – жалкий и слабый, как щеночек, — уломал бы злого волшебника и у нас был бы портал ДОМОЙ!

— В самом деле, — заметил Боб, — могла быть поласковее с Яррисом!

— Куда уж ласковее?! — выпучив глаза, завопила Шира.

— Я сразу понял: не спроста эта твоя бескорыстность. Ты предала нас! Все сражались с Яррисом, кроме тебя. Все делили добычу. Все получили плату за его голову. Но не ты! Говори: о чем вы с ним трепались целый час? Рассказывала о наших слабых местах? Не потому ли коварный злодей первым околдовал меня – самого сильного и опасного противника?

— Да это… да я…

— Ну уж не перегибай, — усмехнувшись, осторожно вмешался Боб. – У тебя же на лице написано, что ты самый опасный из нас.

Боджеру явно понравился этот комплимент, и Шира пожалела, что он пришел в голову эльфу, а не ей.

— Назови мне хоть одну причину вас предать!

— Да может, ты струсила или человек плохой.

Вот это уж стерпеть было невозможно, так что лучница размахнулась, чтобы ударить полуголиафа в брюхо – так, в качестве аргумента и понимая, что особого вреда ему не причинит. В этот момент Барадун, желая избежать возможных последствий ссоры, выудил наконец кольцо из кармана, но уронил его на мостовую. Он и Грег наклонились за кольцом одновременно, а когда Грег выпрямлялся, ему в лицо прилетел локоть Ширы, так как ее рука отпружинила от пресса Боджера. Фермер, получив удар, перевалился через присевшего на корточки чародея и, взмахнув рукой с фонарем обнаружения, зажженным для поисков кольца, распластался на земле. Фонарь взлетел вверх, а затем упал следом за хозяином, успев на несколько мгновений осветить лица его товарищей.

Боб издал удивленный возглас, подхватил фонарь и снова поднес его к лицу Гринна. На него смотрела синяя драконья морда.

— Срань и плесень, да ты драконорожденный?!

— Ничего себе, Гринн!

— Ну ты даешь, что же ты раньше молчал?..

— Вот это да, Гринн!

Жители города выглядывали из окон, привлеченные шумом на улице, и даже сама госпожа мэр вышла из ратуши посмотреть, что за беспорядки творятся прямо перед ее носом. Какой-то дворф в шапке-ушанке приблизился к Груурии и с вежливым поклоном поинтересовался, что за горлопаны, бездельники и хулиганы нарушают общественный покой и порядок в столь ранний час.

Госпожа мэр, хмыкнув, ответила:

— Это? Это герои Вэстхейвена, сразившие самого Ледоруба.