Мамы, как и ожидалось, дома не было. Несмотря на то, что в старших классах Шарлотта стала приходить домой намного позже, она всё ещё почти всегда возвращалась раньше матери.

Девушка разулась и сняла куртку, скинула носки и босиком прошлась по прохладному полу до гостиной. Стоило разогреть себе ужин, но ей хотелось просто поваляться.

Шарлотта легла на спину и закинула ноги на спинку дивана. На потолке над диваном было знакомое оранжевое пятно — когда-то они с мамой неудачно открыли «Фанту», и это пятно было следом того весёлого случая.

Девушка закрыла глаза. Можно было поесть, заняться домашней работой или работой по дому, поспать… Но она продолжала лежать на диване.

Мама обычно возвращалась часам к семи. У неё не было необходимости работать так долго, на самом деле, но, кажется, она привыкла. По крайней мере Шарлотте казалось, что необходимости нет. Миссис Осборн очень старалась вывозить и работу, и семью, пускай семья и состояла из одной её дочери, однако всё ещё оставалась всего-навсего человеком.

Подумав о маме ещё немного, девушка всё же поднялась с дивана и отправилась готовить ужин на двоих.

Вряд ли одноклассники Шарлотты догадывались, какие чудеса она способна творить, имея под рукой лишь пачку спагетти, немного овощей и кетчуп. Вышло довольно неплохо, и, быстро поужинав, девушка оставила кастрюлю с макаронами на столе, а сама вышла на задний двор их с мамой дома. Шарлотта села на крыльце и достала из потайного кармана куртки целлофановый пакетик с сигаретами. Она носила их так, чтобы не промокли, да и места пакетик занимал меньше, чем если бы приходилось носить пачку из-под сигарет. На сегодня оставалось всего две. Впрочем, это были две из трёх, и это обнадёживало.

Девушка закурила. Привыкать было неудобно, отвыкать не хотелось. Приходилось экономить сигареты, конечно — она знала, что впереди огромный экзаменационный стресс, и ей нужно будет больше средств успокоения. Главное было не довести до шести за сутки. Шарлотта сама установила себе такой порог. Мама, кажется, всё ещё не поняла, что младшая Осборн курит, а если и поняла, то ничего с этим не делала. Тем лучше, впрочем — Шарлотта не любила, когда вмешивались в её привычки без особой надобности. Она сама себя отлично контролировала.

Девушка затянулась и привалилась к балкам перил. У лесенки, ведущей на задний двор, они были слегка покосившиеся, но стояли ещё крепко. Посреди двора росли дикие цветы, за которыми никто не ухаживал, и чувствовали они себя при этом прекрасно. Газонокосилку Шарлотта тоже давно уже выводила только на лужайку перед домом.

Девушка почесала рубец от ожога на плече, закрытый рукавом футболки. Получать его было так же глупо, как и шрам на брови, но что сделано — то сделано. Шарлотта потянулась, зевнула, докурила, разогнала дым рукой и облила окурок водой из крана для садового шланга. Она всегда тщательно следила за тем, чтобы оставляемые ею бычки не тлели.

Девушка вернулась в дом и ушла в свою комнату. Она наконец открыла задачник, который ей дала миссис Блэквуд, и углубилась в чтение.

Мама вернулась полвосьмого. Шарлотта к тому времени разобралась с английским и успела понять, что учебник по алгебре не желает ей поддаваться.

— Чарли, я дома, — позвала миссис Осборн. Девушка выбежала из комнаты и остановилась только в прихожей, наткнувшись на маму и крепко её обняв. — Ха-ха, картофелинка, тебе ведь уже не десять!

— Ма-а-ам, — девушка тут же отлипла от матери и нахмурилась. Миссис Осборн засмеялась.

— Ты всё ещё моя дочь, Чарли, я могу называть тебя детскими прозвищами. Это вечная родительская суперсила, смирись!

— Мхм, — Чарли тряхнула головой и забрала у матери маленький рюкзачок, с которым та иногда ходила на работу вместо сумки. — Я макароны сварила.

— Спасибо, картофелинка, — женщина чмокнула Чарли в лоб и ушла на кухню, едва вспомнив о том, что нужно снять обувь. Девушка унесла рюкзачок в спальню матери и пришла к миссис Осборн.

— Математика не идёт, — Чарли села за стол напротив матери. Миссис Осборн вздохнула и взяла дочь за руку.

— Не переживай, картофелинка. Математика — это не главное в жизни. Тем более что у тебя не этот предмет сильный, верно ведь?

— Ну, экзамены-то сдавать придётся…

— Я могу тебе помочь с этим?

— А ты помнишь школьную математику из старших классов?

— Не так уж хорошо, — мать вздохнула и сунула в рот вилку с намотанными на неё спагетти. — Знаешь, мы можем… Ну, немного сэкономить и нанять тебе репетитора, если хочешь?

— Не надо, я сама разберусь, — Чарли сунула руки в карманы джинс. Миссис Осборн пожевала немного и сдвинулась со стулом к краю стола.

— Мы, эм… Слушай, мы давно никуда не ходили вместе, м? Давай сходим в кино в воскресенье? Что думаешь, картофелинка?

Чарли кивнула, улыбаясь одними губами.

Почти весь вечер миссис Осборн провела с внеурочной работой. Она разбиралась с какими-то бумагами, разложив их на кофейном столике в гостиной, пока Чарли сидела рядом и смотрела телевизор.

— А тебе за это платят? — спросила вдруг Чарли. Женщина усмехнулась как-то невесело.

— Конечно… Ну кто дурак такой брать работу на дом без доплаты?

— Хмф, — Чарли нахмурилась, но промолчала. Мама легонько ткнула её кулаком в плечо.

— Не веришь родной матери, картофелинка?

— Ве-е-ерю, — протянула Чарли и легла, поджав ноги и положив голову на подлокотник. — Тебе телик не мешает?

— Кому помешает то, что ты смотришь? — миссис Осборн улыбнулась. — В твоём вкусе я не сомневаюсь, милая.

Чарли обняла колени и всё же убавила звук на пару пунктов.

Мама ожидаемо уснула через пару часов возни с бумагами. Заметив, что она откинулась на спинку дивана и расслабила руки, державшие листы, Чарли поднялась и осторожно вытянула бумажки из маминых рук. Девушка сложила работу стопочкой, выключила телевизор и прижала бумаги пультом, после чего осторожно уложила мать на бок и тихонько сбегала за одеялом.

Перед сном Шарлотта посидела с алгеброй ещё полчасика. С домашней работой она кое-как разобралась, но задачи из сборника ей так и не дались. С неудовольствием девушка подумала, что, наверное, придётся последовать второму совету математички и действительно обратиться к старосте за разъяснениями. Впрочем, Чарли легко дала себе отсрочку на пару дней, чтобы подумать. Староста-то никуда не денется.

Девушка отложила сборник задач, собрала рюкзак, выставила будильник на телефоне и поставила его на зарядку. Затем она переоделась, взяла из шкафа небольшую книгу в мягкой обложке и легла.

На следующий день Шарлотта всё присматривалась к старосте, пытаясь определить её настроение. Кэлвин никогда не казалась ей особо довольной жизнью, но сегодня староста отличалась прямо-таки похвальным рвением в учёбе, подстёгнутым, на взгляд Чарли, вчерашней неудачей с докладом по истории. Кэлвин отвечала буквально на каждом уроке, где они были вместе, и тянула руку на каждый заданный учителями вопрос. Девушка благоразумно решила, что старосту пока с просьбами о помощи лучше не дёргать.

На последнем уроке, совместной алгебре, миссис Блэквуд один раз честно дала Кэлвин ответить, но после этого уже не обращала внимания на её поднятую руку. Один раз математичка спросила даже Чарли, причём дала ей не самый простой пример, и девушка уже подумала было, что миссис Блэквуд настраивает их на экзамены, но когда она не смогла ответить, учительница только пожала плечами и спросила другого её одноклассника.

Шарлотта покосилась на старосту. Лицо её, как обычно, было довольно спокойным, но что-то в позе изменилось. Чарли уронила ручку и полезла под парту, чтобы тайком глянуть на ноги старосты. Кэлвин не могла устроить ступни на одном месте и постоянно переставляла их с пола на перекладину между ножек парты и обратно. К тому же та рука, которую она не поднимала, устроенная на коленках, сильно дрожала.

Чарли удивилась, достала ручку и вернулась на место. Девушка решила не выпускать старосту из поля зрения на всякий случай, сама не зная, почему. Просто то, как тряслась её спрятанная под партой рука, Шарлотте не понравилось.

Староста вдруг опустила руку на парту, несколько минут просто смотрела, как одноклассник решает пример у доски, и снова подняла с вопросом:

— Миссис Блэквуд, можно выйти?

— Конечно, — Кэлвин поднялась и скрылась за дверью. Чарли подождала секунд двадцать и тоже подняла руку. — Осборн?

— Можно мне тоже выйти? — Чарли состроила жалобное лицо. Миссис Блэквуд кивнула, и девушка убежала следом за старостой.

Туалеты располагались этажом ниже. Шарлотта шла быстро и бесшумно, и перед самой дверью со схематичной женской фигурой в треугольничке остановилась и прислушалась. Внутри кто-то возился, и Чарли повернула ручку и приотворила дверь так тихо, как только смогла.

Кэлвин стояла у раковины и набирала воды в ладонь. Её обычная жилетка висела у неё на одном плече, равно как и рубашка. Староста наполовину сняла их, обнажив одну часть тела до лифчика. Чарли открыла было рот, чтобы задать вполне логичный вопрос, но тут взгляд её упал на открытое бледное плечо Кэлвин, и девушка потеряла дар речи.

Плечо было расцарапано так, словно кто-то долго и намеренно работал над ним чем-то острым. Кожа почти до предплечья была покрыта неглубокими царапинами, местами совсем свежими, а местами уже зажившими, но явно не обработанными вовремя.

Кэлвин полила царапины, прикусывая губу, провела по коже мокрой ладонью, и стала набирать ещё воды. Тогда к Чарли вернулась способность двигаться, и она быстро шагнула внутрь туалета, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, глядя на старосту широко раскрытыми глазами. Кэлвин замерла, глядя на Чарли, и рука её под краном затряслась словно от припадка.

— Ч-ч-что ты здесь делаешь?! — выпалила староста. Чарли вскинула голову.

— Нет, что ты здесь делаешь? Что за хрень у тебя с рукой?

— Не твоего… Я… П-поцарапалась, — кажется, впервые девушка слышала, как дрожит прекрасный голос старосты. По крайней мере так сильно.

— Восемнадцать раз напоролась на нож? — Шарлотта быстро достала телефон и сфотографировала старосту, пока та не вышла из ступора.

— Эй! — Кэлвин бросилась к Шарлотте, но та уже нажала пару кнопок, выключила и спрятала телефон. — А ну отдай! Удали!

— Неа, — Чарли схватила Кэлвин за запястья, пока та не попыталась шарить по её карманам. — Сначала ты мне скажешь, что вообще происходит, а то это я тебя потащу к Алу. Кто тебя так?

— Н-никто, я же сказала, это я, я просто поцарапалась! — староста попыталась вывернуться, но у Шарлотты была крепкая хватка. — Это, у меня дома просто есть кот, и я…

— Нихрена себе кот, — Чарли вывернула руку Кэлвин так, чтобы получше разглядеть порезы. — Да так ровно тебя даже кот миссис Блэквуд не расцарапает. Тут же видно, что резали специально! Тебя кто-то обижает, что ли?

— Никто меня не обижает, дура, — Кэлвин почти заскрипела зубами. — Я говорю, это случайность!

— Ага, случайная очень точная серийная кошка! — Чарли попыталась притянуть старосту к себе, чтобы удержать и вытащить в коридор, но та неожиданно дёрнулась, и Шарлотте пришлось налечь спиной на дверь, чтобы не выпустить старосту.

Что-то бряцнуло об пол, и обе девушки уставились на маленький нож для бумаги. Видимо, он выпал из кармана Кэлвин, пока она вырывалась из рук Чарли.

Шарлотту пронзила внезапная догадка.

— Ты… Ты что, блин, сама себе плечо порезала?

— Ты совсем сбрендила?! — у старосты так загорелись глаза, что Чарли показалось, что она её сейчас укусит, лишь бы вырваться, поэтому девушка вдруг наступила на нож кроссовкой и выпустила Кэлвин, резко толкнув её от себя.

— Ладно, знаешь, что? — Чарли выдернула из кармана в куртке пакетик, отведённый под сигареты, вытряхнула их на пол и подхватила пакетиком нож для бумаги. — В полиции-то это легко проверить. Или в опеке. Хрен знает, что с тобой происходит, но это не нормально!

— Стой! — Кэлвин застыла, глядя на руки Чарли, сжимавшие пакет, так пристально, словно одноклассница могла заставить нож магическим образом исчезнуть. Староста несколько раз вдохнула и выдохнула и надела рубашку на расцарапанную руку. — Так, я знаю, как это может выглядеть, но… М, мне нужно, чтобы ты никому об этом не рассказывала.

— С чего ты взяла, что я не расскажу? — Чарли спрятала нож во внутренний карман. Кэлвин снова глубоко задышала, надевая жилет.

— Потому что взамен ты сможешь попросить о чём угодно. Буквально о чём угодно. В рамках разумного, конечно.