В начале марта Антон думал, что хуже этих дней ничего быть не могло — его родители все чаще ругались, а Оля гораздо меньше времени проводила дома, оставаясь ночевать у подруги и тем самым заставляя Петрова нервничать. Родители, конечно, тоже были против ее походов, но поругавшись с ней пару раз, они в итоге махнули рукой на девчонку.

Однако судьба в который раз злобно посмеялась над ним и доказала обратное. Петров понял это, когда насквозь продрогший и обдуваемый сильным ветром стоял на кладбище рядом со своей матерью.

Он задумчиво поднял голову вверх и посмотрел на небо. Снег и не думал останавливаться — крупные снежинки цеплялись за его шапку, прилипали к очкам и мешали обозрению.

Петров в очередной раз протер свои окуляры, смахнув с них снег рукавицей, и посмотрел в сторону Ромы, который стоял неподалеку от него. Пятифан выглядел напряженным и повзрослевшим лет на пять. В плохом смысле этого слова.

Его отец и мать находились рядом с тетей Полины и о чем-то тихо разговаривали с ней. Женщина то и дело вытирала лицо платком, оставляя на нем красные пятна. Холод и слезы, как известно, не совсем удачно сочетались друг с другом.

На кладбище также присутствовали и другие люди. Кого-то он видел впервые, а кто-то уже был ему знаком. Вот, например, Антон заметил в толпе пожилую библиотекаршу со школы. Она стояла со скорбным лицом и поглядывала то на могилу деда Полины, то на нее саму.

Петров также мог поклясться, что даже Юлия Николаевна — репетиторша Полины по музыке заглядывала сюда на пару минут. А ведь она даже не знала, по сути, умершего. Наверное, сделала это из уважения к его внучке.

— Как ты думаешь, девочка справится? — внезапно спросила его мать, поправив пальто и закуривая сигарету.

Антон взглянул на Полину, которая сейчас возвышалась одинокой неподвижной статуей над недавно закопанной могилой своего деда. В руке она держала две красные гвоздики, которые ярко выделялись на общем белом фоне и казались здесь совершенно неуместными.

Девушка стояла спиной к Антону, но он был уверен в том, что Полина плачет. Это было заметно по редким вздрагиваниям ее худых плеч.

Ему дико захотелось подбежать к ней и сдавить ее в своих объятиях. Антону было больно видеть ее такой хрупкой и сломленной. Но он понимал, что пока что Полине хочется побыть одной, наедине со своим горем. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как молча стоять, надеясь, что она все равно даже издалека чувствует его поддержку.

— Наверное, справится, — произнес он в ответ на вопрос матери.

Но сам до конца в этом уверен не был.

* * *

Антон в первый раз был на поминках, но уже успел всей душой возненавидеть это мероприятие. Ему хотелось сбежать подальше от щемящей тоски, которая царила в доме, однако он не мог бросить Полину и Рому. Не было слышно ни радио, ни телевизора — сплошная тишина, изредка нарушаемая разговорами и шагами.

После того как Морозова с помощью своей тети подала на стол все необходимое, она сразу ушла в свою комнату. Рома тут же метнулся за ней.

Ее тетя взглянула на них, но ничего не сказала. В глазах женщины Антон заметил те же эмоции, что и у Полины, только более сдержанные.

Чтобы не прослыть бесчувственным и бескультурным городским нахалом, Антон по совету своей матери съел для приличия парочку блинов и запил их чаем с малиной, хотя, честно говоря, есть ему совершенно не хотелось, ровно как и пить.

Честно выполнив свою задачу и оставив взрослых вспоминать хорошие деяния покойного, он встал из-за стола и направился в комнату Полины. Ему было жизненно необходимо войти туда прямо сейчас.

Открыв дверь, Антон почувствовал привычный запах духов девушки. Парень вдохнул полной грудью. Он впервые, наверное, за весь день снова стал нормально дышать. Петров словно ощутил, что тьма, окутавшая его, отступает.

— Заходи давай. И дверь уже закрой наконец. Только аккуратнее, — донесся до него тихий голос Ромы откуда-то справа.

Он послушался и прикрыл дверь, а потом повернулся в его сторону.

Пятифан сидел в большом коричневом кресле, а у него на коленях, свернувшись калачиком, дремала Полина. На ее щеках до сих пор были видны следы слез. Ее тело крепко прижималось к телу Ромы, будто бы ища в нем опору.

Сам Пятифан был мрачнее тучи. Взгляд его зеленых глаз будто бы был направлен сквозь Антона. Петров никогда не видел его таким серьезным и…чужим что ли.

— Хотел бы я оказаться в комнате Полины при других обстоятельствах, — вздохнул Антон, усаживаясь на раскладной диван, стоящий рядом с креслом.

Рома по-прежнему молчал.

— О чем думаешь? — спросил Петров. Ему нужно было услышать ответ, ведь впервые тишина не радовала, а убивала его.

— О том, что мне придется теперь помогать Полине колоть дрова, носить воду. И делать многие другие вещи, которыми раньше занимался ее дед. Как я найду на все это время? Скажи мне, Антон.

Последняя фраза Ромы была сказана тихим голосом, но прозвучала она как крик в пустоту. Петров ведь не знал ответа на поставленный вопрос. Он вообще, наверное, ничего не знал.

— А что ее тетя? — спросил Антон, чтобы как-то растормошить Пятифана.

— Ее тетя — белоручка, — фыркнул тот, поглаживая спящую девушку по голове. — Хотя я ее не виню. Во-первых, она много лет в городе жила. А во-вторых, на нее тоже сразу свалилось столько новых дел. Ей нужно время, чтобы управиться.

— Я буду тебе помогать, — решительно произнес Антон. — Ты будешь на работе, а я в это время побуду у Полины. Одна она не останется.

— Я уже разговаривал об этом с ее тетей Наташей, — сказал Рома. — Она, в принципе, согласна. Тем более ей надо будет съездить в город завтра, чтобы взять отгул на две недели.

Антон молча кивнул.

— Ты хорошо знал дедушку Полины? — спросил он у Ромы.

— Да. Я оставался в их доме ночевать, когда…когда у моего отца случались приступы. Я был мелким и глупым, поэтому дико боялся его в такие моменты. Идиот.

— Брось, Рома, ты был маленьким мальчиком, — тихо ответил Антон, глядя в его лицо. — Конечно же ты плохо понимал, что происходит.

— И все равно…

Пятифан как-то осунулся. Петрову стало еще больнее от этого зрелища.

— Харитон был хорошим дедом. Полю воспитал сам. Один. И для нашей деревни многое сделал.

— А где ее родители?

— Разбились, когда ей исполнилось четыре, — угрюмо ответил Рома.

— Ужасно… — прошептал Антон, смотря на спящую Полину. Сколько же она пережила?

Они с Ромой немного помолчали, не зная, о чем еще говорить.

— Почему Бяша не пришел на похороны? — вдруг спросил Петров.

Рома скривился.

— Он после похорон своей бабки зарекся больше ни на чьи не ходить. Сказал, что с него хватит. Полина об этом знает, если что, поэтому на него обижена не будет.

Антон задумчиво кивнул. Интересно, что же все-таки настолько впечатлило Бяшу? Точнее, все-таки некоторые элементарные предположения у него в голове имелись, но все же неужели его можно было так легко чем-то спугнуть? Антон думал, что у Бяши психика еще сильнее, чем у них всех вместе взятых. Вон как тогда ломанулся Катьку защищать.

— Поля пока что боится оставаться одна дома, — тихо произнес Рома, отвлекая Антона от вороха назойливых мыслей. — Завтра ты же сможешь с ней побыть?

— Для нее я всегда свободен, — ответил Петров.

Рома задумчиво посмотрел куда-то сквозь него.

— Знаешь, я ведь даже Бяше не мог довериться, если речь шла о том, чтобы присмотреть за Полей. Но в тебе я почему то уверен. На все сто процентов.

— Наверное потому что мы оба испытываем к ней одно и то же, — сказал Антон облокотившись головой о подлокотник кресла.

— Не знаю. Был бы это другой пацан, которому она нравилась — я бы его вздернул, — безапелляционно заявил Рома, поглаживая Полину по голове. — В чем причина такого моего отношения к тебе?

— Зачем искать причины? — ответил Антон. — Просто прими свои чувства такими, какие они есть. И все.

— Ты так и делаешь? Вообще не задаешься вопросом что и как? — спросил Рома.

— Последние года два — да. Мне надоело анализировать каждый свой шаг. Я решил просто пустить многие вещи на самотек. И это мне очень помогло.

— А по тебе и не скажешь, что ты плывешь по течению.

Антон хмыкнул.

— Внешность обманчива.

Вдруг Полина заворочалась на коленях у Ромы и открыла глаза.

— Антон? — тихим голосом произнесла она. — Ты тоже тут?

— Да. Как ты узнала?

— Услышала обрывок вашего разговора, — ответила Полина, аккуратно вставая с колен Пятифана. — Ром, слушай, ты бы не мог сходить на кухню и принести мне воды? Не хочу сама туда возвращаться.

— Да, конечно, — ответил он и вышел из комнаты.

Полина и Антон остались одни. Петров обеспокоенно посмотрел в лицо девушки, которая стояла неподвижно около кресла и теребила на своей старой коричневой кофте наполовину оторванную пуговицу.

— Ты как? — осторожно спросил он.

— Честно? Просто отвратительно, — дрожащим голосом ответила Полина. Она закрыла глаза и попыталась взять себя в руки. — Ужасно. Просто ужасно. Я до сих пор не могу поверить в произошедшее. И я не знаю, как мне дальше жить. Я…я ведь была рядом, когда это случилось.

Она резко выдохнула через рот, пытаясь унять подступающие слезы.

— Мы с тобой, — ответил Антон, поднимаясь с дивана и обнимая ее. — Все будет хорошо.

— Сначала мои родители, теперь дедушка, — произнесла Полина, утыкаясь ему в плечо. — Я осталась одна. Совсем одна. Я теперь окончательно сирота.

— Поль…

— Антон, — сказала она отстраняясь от него и пристально вглядываясь в лицо Петрова своими карими глазами, в которых уже стояли слезы. — Что мне теперь делать? У меня никого больше нет.

— Как это нет? У тебя есть Рома! И я! — с горячностью заявил Антон, хватая ее за руку — И тетя! Она же приехала к тебе из города! Завтра оформит отгул и снова будет тебе помогать.

Полина молча снова вернулась в его объятия. Так они и стояли, пока Рома не принес стакан с водой.

— Что-то случилось, пока меня не было? — обеспокоенно спросил он, увидев заплаканное лицо девушки.

— Нет, я просто расчувствовалась. Опять, — вздохнула Полина и протянула руку за стканом.

Выпив воду, она сказала:

— Наверное, стоит принять еще одну таблетку цитрамона. Голова так и болит. Это из-за того, что я в последнее время много плакала.

— Сходишь теперь сама? — спросил Рома.

— Не хочу. Там на кухне, наверное, до сих пор все сидят, — ответила Полина, принимаясь тереть пальцами виски. — Еще нескольких слов соболезнований я просто не вынесу.

— Хочешь опять я принесу?

— Нет. Останьтесь лучше со мной.

С этими словами она потянула их за руки на диван. Усевшись между ними обоими, Полина посмотрела на них, а потом переплела правую руку с рукой Антона, а левую — с Роминой. Так они и сидели молча, прижавшись друг к другу и не говоря ни слова.

С кухни были слышны голоса разных людей. Петров вслушивался в это обилие звуков и одновременно в тишину, которая царила в комнате Полины. За всю свою жизнь он еще не испытывал подобного ощущения — спокойствия, горя и тепла одновременно.

Полина же отрешенно смотрела вперед. Видимо, она все еще прокручивала в голове светлые моменты, связанные с ее дедушкой.

Эмоции Ромы были не особо читаемы.

Поэтому Петров закрыл глаза.

* * *

Все остальные дни после похорон они с Ромой обеспокоенно следили за поведением Полины в школе. Та, вроде бы, вела себя как обычно. Правда была очень грустная и тихая. На вопросы одноклассников Морозова отвечала сухо и односложно.

— Ты думаешь, что она может с собой что-то сделать? — спросил Петров, когда они были с Ромой в туалете.

Пятифан задумчиво посмотрел в окно на падающий снег, покуривая сигарету.

— Это вряд ли, — ответил он, покачав головой. — Поля очень и очень подавлена — это факт. Но до такого она никогда не дойдет.

Антон уселся рядом с ним на подоконник и положил ему голову на плечо.

— Эй. Смотри не обожгись о сигарету, — посоветовал ему Рома. — Тебе, кстати, дым не мешает?

— Неа. У меня же мать курит. Забыл?

— А. Точно.

— Ты мне обещал рассказать подробнее, почему Бяша не пришел на похороны, — сказал он, крутя в пальцах замок от кофты Ромы.

— Потому что ему не нравится весь этот…процесс. Кладбище, скорбные лица и все дела.

— Что ж, это действительно напрягает — не буду врать, — ответил Антон. — Я, правда, сам впервые присутствовал на похоронах и на поминках. Но во второй раз мне этого бы увидеть не хотелось.

— Я уже в третий раз вижу всю эту какофонию, но…ты прав. Каждый раз неприятно видеть слезы, гроб…

Петров не захотел спрашивать, на чьи же похороны когда-то приходил Пятифан, поэтому молча сидел, положив ему голову на плечо.

— Хочется, чтобы на ее лице появилась прежняя улыбка, — сказал Рома. — Обычно это она всех успокаивает. Становится сложно, когда теперь приходится делать наоборот.

— Согласен.

— Ты, наверное, тоже устал, — сказал Пятифан, погладив его по голове. — Все-таки родители на мозги капают, а тут еще и все это.

Антону были приятны его прикосновения, и он довольно закрыл глаза.

— К родителям я привык, — ответил Петров, — так что не волнуйся обо мне.

— Не могу, — засмеялся Рома. — Такой я человек.

Антон улыбнулся ему в ответ и слегка приобнял парня.

Внезапно дверь туалета распахнулась, и внутрь зашла уборщица с ведром, нарушив их идиллию. Петров тут же мгновенно отпрянул от Ромы.

Пожилая женщина, кряхтя, облокотила швабру о стенку, а потом повернулась вправо и увидела их, сидящих на подоконнике. Изо рта Ромы по прежнему торчала сигарета.

— А ну, брысь отсюда! — строго прикрикнула она, взмахнув сухой тряпкой. — На уроки идите, бездельники! И сигарету убери, нахал! Для кого вообще школьные правила придумывают?

Рома закатил глаза, но ничего вслух не сказал. Он молча спрыгнул с подоконника, затушил сигарету о кафельную стенку и последовал на выход, как того и требовала разгневанная уборщица. Антон уныло поплелся за ним.

* * *

После школы Петров, как и договаривался с Ромой, отправился с Полиной к ней домой.

Она практически ничего по дороге ему не сказала. Морозова и Петров перекинулись парой стандартных фраз, как будто они были не влюбленными друг в друга людьми, а самыми обычными знакомыми.

Антон не удивился такому повороту событий. Он понимал, что Полине сейчас явно не до него. Однако это его не отталкивало. Наоборот — он хотел быть с ней рядом в трудные минуты.

Антон был уверен, что когда скорбь и грусть отпустят Полину, то она придет в себя и оценит его старания по достоинству. Петров бы точно оценил…

Они тихо вошли в дом. Внутри, как и прежде, стояла гробовая тишина. Тетя Наташа сегодня утром поехала брать отгул на работе, поэтому кроме них дома больше никого не было.

Антон заметил, как Полина поежилась, бросила рюкзак на пол и принялась нехотя стягивать с себя куртку.

— Ты что, не хочешь находиться дома? — спросил ее Петров.

— Так сильно заметно? — с грустной улыбкой ответила Полина, повернувшись к нему.

— Да.

— Прости. Просто я привыкла, что меня всегда встречал дедушка. Без него это место кажется таким пустым.

— Я все понимаю. Ты можешь не оправдываться.

Полина снова грустно улыбнулась.

— Может хочешь погулять немного? Погода как раз располагает, — предложил Антон. — Время до прихода Ромы еще есть.

Девушка задумалась.

— В принципе, можно, — ответила она. — Знаешь, я давно уже не выходила из дома просто куда-нибудь погулять, а не по какому-то делу. И, если честно, наверное этот момент настал.

Он тоже кинул свой рюкзак на пол рядом с Полининым. Девушка быстро накинула на себя шарф потеплее, прихватила перчатки, и они выбежали на улицу.

— Куда пойдем? — спросила Полина, выдыхая облачко пара и закрывая за собой дверь калитки.

— Не знаю. Пока толком нет идей.

— Тогда может к речке?

— Только если ты не будешь заставлять меня плавать, — улыбнулся Петров.

— О, нет. Я и сама толком не умею. А уж тем более в холодной воде. Бр-р.

Они неспеша двинулись по тропинке, которая вела к небольшой речке. Ее Антон еще ни разу не видел.

От дома Полины идти до нее нужно было минут тридцать — не меньше.

Когда они оказались на месте, ничего интересного, конечно, около реки не было. Но Антон впервые за пару дней смог растормошить Полину и дать перехватить ей инициативу хоть в чем-то. До этого момента она лишь ходила и на автомате выполняла свои привычные задачи, как робот, изредка отвечая на вопросы.

— Мы с дедушкой часто ходили сюда летом, — тихо произнесла Полина ковыряясь носком сапога в снегу. — Жаль, что больше он не покажет мне, как правильно ловить рыбу.

Антон посмотрел на нее, ожидая увидеть слезы, но не заметил их. На лице Полины отражалась только чистейшая грусть.

— А еще я не знаю, как общаться с тетей, — продолжила она. Слова лились из нее потоком. — Знаешь, когда ты видишь ее раз в месяц — это одно. А когда она собирается с тобой жить — это другое. Мне кажется, что я не смогу найти с ней общий язык.

— Полина, ты даже с самым отпетым хулиганом найдешь о чем поговорить, — осадил ее Антон. — Поверь, тебе об этом не стоит переживать.

Морозова неопределенно пожала плечами.

— Ты так уверен во мне, — сказала она, невидящим взглядом посмотрев на речку. — А я вот в себе совсем не уверена.

Антон взял ее за руку и прижал к себе. Полина уткнулась лицом в его куртку, и так они и стояли где-то минуты две. Петров упивался тишиной и спокойствием. Лишь изредка до них доносилось пение птиц или хруст веток.

Ему так не хватало подобного умиротворения у себя дома. Он надеялся, что и Полина обрела то же похожее ощущение рядом с ним.

— Поиграем в снежки? — предложил Антон, когда девушка от него наконец отстранилась. — Мы все равно давно собирались. Кажется, что настала пора это сделать.

— Да, — слегка улыбнулась Морозова. — Только если я тебя подобью — не обижайся.

— О, ты правда в этом уверена?

— На все сто процентов.

В итоге они так разыгрались, что совершенно забыли про время. Когда они подлетели к дому, возле калитки их уже ждал Рома. Он надавал Полине и Антону по шапке, за то что они сбежали куда-то и не сообщили об этом ему, и пинками загнал домой отогреваться.

Потом они все втроем сначала кушали лапшу и пили горячий чай, разговаривая о всяком, а потом дружно расположились на диване в зале, слушая радио. Группа «Блестящие» что-то пела о любви и прочих прелестях жизни. Антон не особо обращал внимание в текст.

Полина как обычно уместилась между ними двумя и теперь спокойно клевала носом.

Антон и Рома довольно переглянулись. Петров погладил по волосам Морозову и довольно откинул свою голову назад.

— Ты сегодня ее здорово развеселил, — сказал Рома, задумчиво почесав собственную щеку. — А я для нее ничего, по сути, толком и не сделал.

— Брось. Ты был рядом. Это уже большой плюс, — тихо ответил Антон.

Он видел, что под глазами Ромы залегли темные круги. Пятифану самому нужно было хорошо выспаться.

— Ты бы ложился, — посоветовал Антон парню. — А то как панда выглядишь.

— Правда? — спросил тот. — Отстой.

— Ром, я знаю, что ты переживаешь о Полине, но тебе правда надо больше отдыхать.

— Постараюсь, но не обещаю, — сказал Пятифан, склонив свою голову на бок и скрыв свои эмоции от Антона.

В итоге он все-таки так и уснул в такой неудобной позе.

Антон поначалу боролся со сном, ведь время было всего четыре часа вечера. Но, черт побери, его так морило… В итоге Петров плюнул на все и закрыл глаза. Он сегодня устал, поэтому надеялся, что и ночью сможет без проблем заснуть.

Так втроем они и дремали до шести.