Какаши уставился в потолок. Он снова и снова раздумывал над словами Хокаге, и сомнения одолевали его. Он всё яснее и яснее начинал понимать, что и вправду погорячился, выгнав Митсуне в первый же день. Он поднялся с кровати и подошёл к окну. Ночь опустилась на Коноху, мягким одеялом накрыв её жителей. Воздух был тёплый, но свежий. Он томно вздохнул и снова взял маску Митсуне, проведя пальцем по причудливому узору, а затем вернулся в кровать.

«Значит, Минато-сенсей просил её вступить в Анбу… — рассуждал он. — Ещё и несколько раз, значит, точно был уверен в том, что она способна там служить. Интересно, почему она отказывалась?»

Ему не хотелось это признавать, но слова Третьего о том, что Минато настаивал на службе Митсуне в Анбу, оказали на Какаши определённое влияние. Он уважал любое решение своего учителя, даже если сам не был с ним согласен. И хотя сегодняшнее поведение Митсуне могло поставить успех миссии под угрозу, Какаши решил пересмотреть своё решение. Он в который раз подумал о том, что не должен был брать её на сегодняшнее задание, а подождать, пока Митсуне всё же пройдёт подготовку и будет хотя бы немного осведомлена о суровых реалиях службы в Анбу. Какаши почувствовал лёгкий укол вины, ведь на нём, как на капитане, полностью лежала ответственность за своих подчинённых и за их действия.

«Всё-таки плохой из меня капитан».

Он решил, что всё же стоит навестить её и предложить вернуться. Взяв маску девушки, Какаши вышел из дома и неспешно направился к квартире Митсуне, которая находилась не так далеко от его собственной. По пути его снова одолели ненужные воспоминания, связанные с Обито и Рин… Случится ли когда-нибудь чудо, и он перестанет винить себя в их смерти?

Какаши подошёл к квартире, которая была указана в досье Митсуне, как место её проживания. Судя по всему, жилище действительно принадлежало ей: на входной двери красовался знак клана Узумаки. Несмотря на то, что было довольно поздно, Какаши, очевидно, не прогадал со временем визита, так как свет внутри горел, а из квартиры доносились какие-то звуки. Он постучал. Никакой реакции не последовало, и Хатаке постучал громче. Внутри стало тихо. Прошло несколько секунд, прежде чем дверь открылась. Перед Какаши предстала Митсуне, но выглядела она совсем не так, как в их встречу в штабе сегодня утром. Она весело улыбалась, а глаза её сверкали. Однако, при виде капитана команды Ро девушка тут же переменилась, недовольно сдвинув брови. Какаши огорчённо вздохнул. Перед тем, как понять, кто перед ней, она выглядела счастливой и совсем не похожей на ту, что сегодня утром отказалась выполнять его приказ. Но стоило ей увидеть на пороге Хатаке, как улыбка пропала с её лица, а взгляд вновь стал холодным и отстранённым.

— Какаши? Что ты тут делаешь? — удивлённо спросила Митсуне.

— В общем, я пришёл поговорить с тобой. — Он смущённо почесал затылок.

— Прелесть какая: знаменитый Хатаке Какаши явился ко мне в своих незнаменитых домашних шортиках, — ехидно подметила девушка.

Выходя, он вообще не думал о внешнем виде, поэтому действительно одет был лишь в обычные хлопковые шорты и футболку. И если бы Митсуне не обратила на это внимание, заставив его испытаться неловкость, то он по-прежнему об этом не беспокоился бы.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Какаши. — Можно войти?

Митсуне расширила глаза от удивления, но уже в следующую секунду вновь посмотрела на него с недоверием.

— Чего тебе? — Девушка не ответила на вопрос, решив задать свой.

Какаши понял, что впускать его она не собирается, поэтому сказал:

— Ну ладно, люблю разговаривать, стоя в дверях. В общем, я обдумал всё, что сегодня произошло, и решил, что немного поторопился…

— Немного поторопился? — воскликнула Митсуне. — Ты сказал, что мне не место в Анбу.

— Я подумал и понял, что часть вины лежит также и на мне.

Лицо девушки застыло в недоумении. Она случайно приоткрыла дверь, и Какаши увидел, наконец, откуда доносились непонятные звуки. По квартире, радостно смеясь, носился маленький ребёнок, с довольным, звонким смехом переворачивал всё, что ему попадалось на пути.

«Это что…» — Какаши даже не успел закончить мысль, как Митсуне недовольно прикрикнула:

— Наруто! Поставь это на место!

Она развернулась к малышу, который держал над головой тарелку, громко хихикал и, казалось, не обращал на слова девушки никакого внимания.

— Наруто, не вздумай, — пригрозила она.

Но слова Митсуне для малыша послужили сигналом. Он кинул тарелку на пол, и та разлетелась на множество осколков. Наруто был несказанно рад содеянному — он весело смеялся.

— Ах ты, мелкий… — грозно проскандировала она и направилась в его сторону.

Непоседа завизжал от радости и попытался от неё убежать, но не успел. Она схватила его на руки и подбросила вверх. Всё это очень забавляло Наруто, и он смеялся ещё звонче. Митсуне поймала ребёнка и крепко обняла его. Наруто обвил свои маленькие ручки вокруг её шеи. Она закрыла глаза и улыбнулась.

Какаши, наблюдая за ними, невольно поймал себя на мысли, что на его лице, скрытом за маской, застыла улыбка. Увиденное заставило его очерствевшее сердце дрогнуть. Он и не знал, что Митсуне теперь опекун Наруто, хотя это было так очевидно. До сегодняшнего вечера он ещё ни разу не видел сына Четвёртого и Кушины, но отметил про себя, что по нраву тот сильно напоминал мать. Митсуне отпустила Наруто, направив в другую комнату, и, закрыв за ним дверь, вновь подошла к Какаши.

— Прости, что тебе пришлось стать невольным свидетелем уничтожения несчастной тарелки. Наруто не может посидеть на месте и пяти минут. — Митсуне состроила виноватое выражение лица.

— Не извиняйся, всё в порядке. — Он потёр затылок. — Это было… забавно.

— Так что ты хотел?

Тон Митсуне изменился. Голос стал мягче, приятнее. Губы растянулись в улыбке, глаза сияли. Она посмотрела на Какаши, и тот замер от удивления. Он неожиданно отметил для себя, что такая Митсуне, без маски безразличия и хладнокровия, казалась ему привлекательной, и тут же поспешил отогнать от себя эти дурацкие мысли.

— Я хотел попросить тебя вернуться в команду.

Он протянул ей маску, которую всё это время держал в руках.

— Да что-о-о ты, — недовольно протянула девушка.

«Кажется, вернулась прежняя раздражённая Митсуне Узумаки», — грустно отметил Какаши и оказался прав. Она снова окатила его холодом и вздохнула.

— Ты, кажется, говорил, что таким, как я, не место в Анбу, — озлобленно сказала Узумаки.

— Ты должна это понимать, что это было сказано не без причины, — угрюмо произнёс Хатаке. Он хотел выражаться как можно тактичнее, чтобы избежать конфликта. — Своим отказом выполнять приказ ты могла поставить под угрозу не только миссию, но и всю деревню. Ты поступила безответственно и безрассудно, и твои принципы никак не вяжутся с работой, которую мы выполняем в Анбу.

— Если ты действительно так считаешь… — Митсуне скрестила руки на груди. — …зачем предлагаешь мне вернуться?

— Потому что я могу ошибаться, — подытожил Какаши. — Это был твой первый день, первая миссия, к которой ты была не готова. Ты не прошла подготовку к службе, и твои ожидания вполне логично не соответствовали реальности. И я, как капитан, обязан был это предвидеть.

— А что, если ты ошибаешься? Что, если такое повторится?

Митсуне недовольно сдвинула брови. Она сжала губы, бросая раздражённый взгляд на Какаши, будто специально провоцируя его. Он с досадой вздохнул и ответил:

— В таком случае тебе действительно в Анбу не место, и я буду вынужден тебя отстранить.

— Если так, то тогда нет смысла это проверять.

Дверь тут же резко захлопнулась. Какаши встал как вкопанный с ощущением, словно его только что окатили ледяной водой. Он был уверен на все сто процентов, что Митсуне согласится вернуться. Ещё секунду он стоял перед дверью, а затем развернулся и побрёл домой, крепко сжимая в руках маску. На душе заскребли кошки, словно эта девчонка, посмевшая нарушить приказ, уже во второй раз задела его гордость. В его голове вертелся резонный вопрос: зачем он, собственно говоря, вообще пришёл к ней?

До дома добрался быстро. Войдя, аккуратно положил маску на входной стол. Какаши звучно вздохнул, сжимая кулаки. Никто раньше не смел так задевать его, ещё и дважды за день, а эта Узумаки… И почему её поведение вообще вызывало такую реакцию? Почему внутри словно разгоралась какая-то необъяснимая искра, когда она начинала показывать зубы? И как же сильно хотелось поставить её на место!

Какаши томно вздохнул и опустился на кровать. Он закинул руки за голову и снова уставился в потолок. Сон никак не шёл, но это даже обрадовало его. Значит, ему не придётся снова убивать Рин в кошмаре.

Все мысли неожиданно сосредоточились на новенькой. Конечно, было жаль потерять члена команды с такими способностями, особенно к фуиндзюцу, которое он, к слову, так и не увидел. Но всё, что не делает, делается к лучшему, решил Какаши. Она с самого начала не выказывала должного уважения, не подчинялась приказам, а вдобавок позволяла себе хамить своему капитану.

«А может, ей и вовсе не следовало становиться шиноби», — уныло думал Хатаке.

Его чувства смешались: по необъяснимой причине она казалась ему крайне любопытной, и в то же время её поведение ужасно раздражало. А ещё из головы никак не выходило, что Минато-сенсей что-то разглядел в ней, что аж несколько раз пытался завербовать её. Он до глубины души уважал и любил своего учителя, а его мнение всегда много значило для Какаши, поэтому то, что он сам не видел в Митсуне того, что видел сенсей, беспокоило его.

Спустя пару часов, Какаши, наконец, начало клонить в сон. Он закрыл глаза и почти окунулся в царство Морфея, как внезапно услышал стук в дверь. Хоть и удивился, но сразу догадался, кто это мог быть. Сонно протерев глаза, он встал с кровати, не спеша подошёл к двери и, зевая, открыл её.

На пороге ожидаемо стояла Митсуне. Увидев бывшего капитана, она раскрыла рот от удивления. Глаза расширились, и она не отводила взгляд от него и смотрела, не моргая. Какаши снова потёр глаза и спросил:

— Ты чего на меня так смотришь?

Стоило ему это произнести, он тут же понял, в чём дело. Всё было до ужаса просто — он стоял перед ней без привычной маски. Какаши выругался про себя — ну и оплошность. Он бросил:

— Проходи.

Закрыв за Митсуне дверь, он жестом пригласил её на кухню, а сам отправился в комнату за маской. Она проводила его недоумевающим взглядом, ни на секунду не отрываясь. От такого пристального взора ему стало не по себе. Наконец, когда маска была на нём, он вошёл на кухню и сел напротив гостьи. Сначала она всё ещё смотрела на него с удивлением, но через секунду губы её растянулись в ехидной улыбке, а глаза хитро засверкали.

— Милая родинка, — лукаво улыбнулась она, вогнав Какаши в краску.

Тот ничего не ответил, но своими словами Митсуне смутила его до предела — он куда комфортнее чувствовал себя, когда никто не видел его лицо. «Ну что ты за человек такой, Узумаки», — подумал он. Они сидели молча ещё где-то с полминуты, затем Какаши произнёс:

— Ты оставила Наруто одного?

— Он очень крепко спит, — улыбнулась Митсуне. — Этот малый продрыхнет до утра и даже не заметит моего отсутствия. К тому же, он очень самостоятельный. Несмотря на то, что он ещё мал, он может о себе позаботиться. Но на всякий случай я оставила ему бутылочку с молоком в кроватке. И вообще-то я не планирую задерживаться надолго и собираюсь вернуться до того, как он проснётся.

Какаши заметил, что, когда она говорила про Наруто, то сияла от счастья. Такая Митсуне казалась ему какой-то… неправильной. Хотя он её совсем не знал, но первое впечатление о ней сложилось, мягко говоря, неприятное. Сейчас же она представала перед ним совсем в другом обличии, заставляя того недоумевать.

— Вообще я хотела пригласить тебя в Ичираку-рамен, если ты не против, — сказала девушка, слегка смутившись. — Не хотелось бы обсуждать рабочие вопросы у тебя дома. А Ичираку — единственный в Конохе, кто работает ночью.

Какаши принял её предложение.

— Ты хочешь вернуться в команду? — говорил он спустя полчаса, сидя за стойкой в раменной.

— Да, — грустно ответила она. — Я, как и ты, погорячилась.

Девушка печально уставилась куда-то вдаль. Какаши не мог оторвать от неё глаз, внимательно изучая её. Она, казалось, совсем не замечает его пристального взгляда.

— Саке будешь? — спросила Митсуне, резко повернувшись к Какаши.

Она глядела на него в упор, ожидая ответа, снова заставив его чувствовать себя будто не своей тарелке. Он сбивчиво ответил:

— Д-давай.

— И саке, пожалуйста, — громко произнесла Узумаки.

С каждым её новым словом или действием она удивляла Какаши всё сильнее. Наконец, их заказ был готов. Какаши с удовольствием принялся за еду. Он практически ничего не ел сегодня и сильно проголодался. Митсуне с улыбкой наблюдала за ним, не спеша поглощая рамен. Она взяла в руки токкури¹ и разлила по маленьким чашечкам. Какаши взял одну и залпом выпил. Проклятый напиток обжёг горло. Он поморщился. Нечасто ему приходилось выпивать, и делал он это без особого удовольствия, но сейчас почему-то с лёгкостью согласился на это предложение. Она просто выбила его из колеи, так резко предложив, и он согласился, даже как следует не обдумав. Но всё же пытался утешить себя мыслью, что это было к лучшему, потому что они оба были напряжены и им не помешало бы хоть немного расслабиться.

— Прости, Какаши, — произнесла Митсуне после второй порции саке. — Ты был чертовски прав, когда отчитал меня.

Она вздохнула и замолчала. Тот с интересом наблюдал за ней. Она снова наполнила гуиноми² и подвинула ему его порцию. Они одновременно подняли их и выпили. Митсуне протяжно выдохнула и продолжила:

— Я знаю, что была не права, когда отказалась выполнять твой приказ. Просто… я не могла. Я смотрела на эту девочку, как она плачет, и мне стало так паршиво. Не могла её убить.

Какаши молчал. На какое-то короткое мгновение он даже понял, что имеет ввиду Митсуне. Ведь перед тем, как убить ту девочку, он заглянул в её глаза и ощутил нечто похожее. Но он не мог поставить Коноху под угрозу.

— Когда Кушина умерла, — тихо продолжала Митсуне, — я думала, что тоже умру от печали. Она была со мной с самого моего рождения, была мне не только сестрой, но и мамой, и подругой. — Она вытерла украдкой пробежавшую по щеке слезу. — Я до сих пор иногда во снах вижу её лицо, когда мне показали её тело для опознания. У меня не осталось никого, ни одного родного человека. Все мои друзья, с которыми я общалась в академии, либо погибли на войне, либо порвали со мной все связи.

— Но у тебя есть Наруто, — произнёс Какаши, опустошив седьмую по счёту чашечку.

Саке уже не шло так противно, как первые несколько раз. Даже казалось приятным. К лицу прилила кровь, он чувствовал себя расслабленным и довольным. Удивительно, на что был способен алкоголь.

— Да, — подтвердила Узумаки, улыбнувшись. — Он единственный лучик света, который у меня остался. Он - одна из немногих причин, ради которых мне ещё хочется жить. И всё же иногда мне так сильно не хватает сестры…

— Митсуне…

Какаши положил свою руку ей на плечо. Девушка повернула голову в его сторону. Её глаза были чисты и прекрасны. Сквозь боль и отчаяние в них блестел лучик счастья, который сумел зацепить Какаши.

— Митсу, — сказала она. — Можешь звать меня так. Так меня всегда называла Кушина.

— Митсу, — повторил Какаши. — Хорошо.

Она улыбнулась. Какаши неосознанно улыбнулся в ответ, хотя это и скрывала маска.

— Пару часов назад ты ясно дала понять, что не хочешь работать в Анбу, — задумчиво произнёс он.

— Хочу! — резко воскликнула Митсуне, и тут же продолжила уже спокойнее: — Я правда хочу. Ты был прав, когда сказал, что я была не готова. Наверное, я не ожидала такого, ещё и в первый день.

Она замолчала. Какаши снова почувствовал лёгкий укол вины. Митсу перевела свой взгляд на него и уверенно произнесла:

— Но ты был не прав насчёт моих принципов — ни один из них не помешает мне выполнять твои приказы. Я не меньше твоего знаю, как важно следовать правилам. И так же, как и ты, беспокоюсь о безопасности Конохи. Я усвоила твой сегодняшний урок и отныне такого не повторится.

Что-то в её словах смущало Какаши, но он никак не мог уловить, что именно. Её глаза так и лучились искренностью, а в голосе чувствовалась неподдельная уверенность, и он отмахнулся от лёгкой подозрительности. И так прекрасно понимал, что любые слова прежде всего нужно подтверждать делом. Однако теперь Митсу вызывала у него уважение — признала свою неправоту и пообещала исправиться. Сам того не осознавая, Хатаке надеялся, что её слова окажутся правдой. Он решил, что если Минато был в ней уверен, значит она того заслуживала.

Какаши потерял счёт времени, когда зашёл разговор о прошлом, которое во многом было схоже. Митсу неловко подтрунивала над ним, вспоминая время, когда он следил за беременной Кушиной, думая, что совершенно незаметен. Какаши отмахивался, но сам же ловил себя на бесконтрольной улыбке. Он не знал, сколько они просидели в Ичираку-рамен, но начинало уже светать. Порции рамена уже давно были съедены, токкури только что опустошена.

— Ну так что, капитан, я снова принята в команду Ро? — спросила Митсу.

— Да, — с улыбкой ответил Какаши. — Так и быть, даю тебе завтра выходной. И сам, пожалуй, возьму отгул.

Митсу звонко засмеялась. Её смех почему-то напоминал смех Кушины и Наруто. Может, так звонко смеялись все Узумаки? Он невольно тоже хихикнул.

Митсуне изъявила желание забрать свою маску у Какаши. Солнце ещё не вышло из-за горизонта, но первые лучи уже слабо освещали округу. По дороге к его дому Митсуне оживлённо рассказывала о своём детстве и о Наруто. Она то и дело смеялась и вела себя слишком шумно, из-за чего Какаши не раз просил её разговаривать потише, чтобы никого ненароком не разбудить. Девушка слегка пошатывалась, но он всегда вовремя подставлял свою руку, не давая ей споткнуться и упасть. В конце концов, он решил, что надёжнее будет вообще не отпускать её, и приобнял Митсуне за плечо. Та стала немного спокойнее, продолжая рассказывать какую-то историю из своего детства, но Какаши практически не слышал её. Он внезапно поймал себя на мысли, что ему чертовски приятно обнимать её. Митсу была такой весёлой, такой… живой. Он перевёл свой взгляд на девушку и понял, что та пристально смотрит на него, растянув губы в лукавой улыбке.

— Это что, свидание, капитан?

Голос Митсу был до безобразия сладок. На секунду Какаши оторопел, но быстро взял себя в руки.

— И не надейся, Узумаки. — Хатаке вложил в свою интонацию столько безразличия, сколько смог. — Просто я понял, что для твоей же безопасности лучше держать тебя рядом.

Этот ответ не расстроил Митсуне, а даже напротив — она заулыбалась шире. Когда они, наконец, дошли, Какаши всё же отпустил её.

Маска всё так же лежала на столе. Они оба потянулись за ней, и их пальцы соприкоснулись. Какаши и Митсу посмотрели друг на друга. Щёки девушки порозовели. Она с любопытством взглянула на капитана, медленно поднесла ладонь к его лицу и кончиками пальцев дотронулась до маски, намереваясь снять её, но не стала. На секунду она застыла, а затем опустила руку и спросила:

— Зачем ты носишь маску, Какаши?

— Ну-у. — Он почесал затылок. — Должна же в шиноби оставаться хоть какая-то загадка. — Он смущённо улыбнулся. — Не знаю, наверное потому, что раньше все ниндзя носили маски. Своеобразная дань уважения.

Митсу молчала, а затем внезапно улыбнулась. Какаши пристально смотрел на неё.

«Наверное, не стоило столько пить, — пронеслась мысль у него в голове. — Знал же, что это не приведёт ни к чему хорошему. Мне вообще с девушками пить нельзя». — Какаши мысленно корил себя за то, что позволил себе такую вольность.

Но, бога ради, он сделал это для того, чтобы обстановка между ними стала менее напряжённой. После их утренней стычки он думал, что они могут друг другу глотки перегрызть. Ему казалось, что алкоголь — отличный способ расслабить их обоих. Наверное, Митсуне руководствовалась теми же мыслями.

«Но не нужно было пить так много», — обвинил себя Какаши. И всё же, отчасти благодаря выпивке, по крайне мере Какаши так думал, Митсу смогла открыться перед ним.

Он почувствовал у себя в руке тёплую ладонь Митсу. Когда он успел взять её за руку? Какаши попытался отогнать от себя дурацкие мысли, но не вышло. Митсуне была так близко.

«И зачем только я недавно прочитал «Райский флирт»?!» — сгоряча подумал он.

Она снова дотронулась до маски, заставив его вздрогнуть, и медленно стянула её. Митсу внимательно смотрела на лицо Какаши, отчего тот невольно начинал смущаться. Она улыбнулась и заглянула ему в глаза, однако его взгляд не отражал внутреннего беспокойства. Девушка приблизилась и шепнула на ему ухо:

— Без маски ты намного красивее, капитан.

Капелька пота пробежала по лбу Какаши. Он стоял, словно парализованный, не в силах пошевелиться, ощущая горячее дыхание девушки у себя на шее, когда она шептала ему на ухо, и ему это нравилось. Она немного отстранилась от него и произнесла:

— Поцелуй меня.

Какаши оторопел. Он замешкался на секунду, борясь с желанием исполнить её просьбу. Не дожидаясь ответа, Митсу снова потянулась к нему и властным движением впилась в его губы. Её руки сомкнулись кольцом вокруг его плеч. Тело напряглось, и на какую-то долю секунды он захотел оттолкнуть Митсуне, но в следующий миг его руки будто бы сами легли на её талию, и их поцелуй стал таким горячим, таким жадным. Руки медленно опускались, мягко ложась на её ягодицы. Митсу отстранилась как раз в тот момент, когда Какаши хотел притянуть её ближе. Первое, на что упал взгляд — это её глаза, горящие от возбуждения, а затем на её лукавую улыбку.

— Ты позволяешь себе слишком много, — твёрдо произнёс он, снова натягивая маску на лицо.

Митсу продолжала улыбаться, глядя прямо на него.

— Ну и ты не то чтобы сопротивлялся. — Она подошла к столику и взяла в руки свою маску. — Мне даже показалось, что тебе нравится.

Какаши решил ничего не отвечать. Его дыхание до сих пор оставалось сбивчивым.

— Спокойной ночи, Какаши, — произнесла она, уходя.

— Спокойной ночи, Митсу, — ответил Какаши, закрывая за ней дверь.

«Чёрт побери, прочитаю-ка я пару страниц «Приди, приди, Рай» перед сном», — подумал Какаши и улёгся на кровать с книгой в руках.