Какаши проснулся рано утром полностью разбитым. Спать хотелось безумно, но уснуть больше не представлялось возможным. Это было даже к лучшему, ведь ему всё ещё нужно было отчитаться перед Хокаге и провести тренировку.

Он за считанные секунды собрался и вышел из дома. Часть его хотела увидеться с Митсу и поговорить, объясниться. Другой же части всё ещё было стыдно смотреть ей в глаза.

До Резиденции он добрался быстро. Было морозно, так, что пар валил изо рта, но Какаши любил такую погоду: мысли прояснялись. Он накидал отчёт в приёмной за какие-то пару минут, решив, что если возникнут вопросы, поправит уже в кабинете Хокаге.

— Прошу прощения за задержку, — сказал Какаши, протягивая лист бумаги Третьему.

Тот взял отчёт и быстро пробежался глазами, будто бы это его совсем не интересовало.

— Это был гражданский или шиноби? — спокойно спросил Хокаге, не изменившись в лице.

— Не установлено. Однако протектор Ивагакуре при нём был, — коротко пояснил Хатаке.

Третий кивнул и опустил отчёт на стол. Это означало, что Какаши свободен. Задерживаться он не стал. Сначала хотел было отправиться на тренировочную площадку, к команде, но у него не было ни сил, ни желания. Голова всё ещё побаливала, и он не мог собраться с мыслями. Решив провести день в раздумьях в одиночестве, Хатаке отправился домой.

Его необъяснимо тянуло зайти к Митсу, даже если не поговорить, то хотя бы просто увидеть, но он сдержал этот порыв. День прошёл спокойно. Как и другой, и следующий за ним. Три дня Какаши не выходил из дома, игнорируя даже то, что ему нужно было хотя бы появиться в штабе, чтобы дать указания команде. Это было одной из причин, по которым Какаши ненавидел, когда у него случались приступы паники — после них он всегда чувствовал себя, как выжатый лимон, ему ничего не хотелось, и он мог не выходить из дома днями, даже если кончалась еда. Только когда голод становился слишком невыносимым, ему всё же приходилось покидать своё уютное логово.

Следующий день Какаши тоже хотел провести дома в одиночестве, но его планам не суждено было сбыться. Поздним утром, когда стрелки часов медленно подползали к полудню, раздался стук в дверь. Сначала он даже не собирался вставать, уткнувшись лицом в подушку и отвернувшись к стене. Но незваный гость был таким настойчивым, что это начинало раздражать. Какаши мысленно выругался и сел на кровати. Он уставился в пустоту, глубоко вздыхая и всё ещё не желая подходить к двери.

— Открыва-а-ай! Я знаю, что ты там, Какаши! А ну, быстро открыл дверь!

Он узнал этот недовольный голос с первых же звуков и сильно удивился. Зачем это Митсу пришла к нему? Единственный раз, когда это было, он её, вроде как, разозлил, что, собственно, и побудило её придти. Но сейчас-то он что сделал не так?

Лениво поднявшись, Какаши медленно побрёл к двери. Митсуне всё ещё колотила в неё, но уже не кричала. Когда он распахнул дверь, то увидел её, широко улыбающуюся, без единого намёка на злость или раздражение. Это настолько удивило его, что он даже немного взбодрился. Девушка бесцеремонно прошла внутрь, немного прихрамывая, и направилась на кухню. Какаши закрыл дверь и последовал за ней.

Она без стеснения вовсю уже хозяйничала там: копалась в ящиках, наливала воду в чайник и ставила его на плиту, доставала чашки и даже открыла холодильник. Какаши, не в силах вымолвить и слова от шока, просто тихо сел на стул.

— Ты чем вообще питаешься? — Она повернулась к нему с недовольным выражением лица. Какаши пропустил слова мимо ушей, всё ещё, не моргая, глядя на неё, поэтому она скривила губы и, вздохнув, громко произнесла: — Ау! Приём! Земля вызывает Какаши!

— А? Что?

— А-а-а, ты что, оглох? Я спрашиваю: где еда?

Какаши пожал плечами, выйдя, наконец, из ступора:

— Закончилась вчера утром.

— И что ты ел?

Он покачал головой. Митсу демонстративно закатила глаза, подошла к нему и дала лёгкую затрещину. Какаши чертыхнулся и недовольно уставился на неё.

— Не надо на меня так смотреть. — Она отвернулась. — Ладно, тогда завари пока чай, а я схожу в магазин.

После этих слов она похромала к двери и вышла.

«Когда она повредила ногу? Не помню, чтобы поранилась на миссии, — окончательно опомнившись, подумал Какаши. — Стоп, она что, сказала, что пошла в магазин?» — дошло до него.

Он быстро заварил чай и разлил по чашкам, чтобы остывал. Митсу вернулась скоро, таща с собой большущий пакет еды. Какаши забрал его из её рук и принялся загружать продукты в холодильник. Она же тем временем присела, выставив вперед ногу, и начала пить чай. Только сейчас Какаши заметил на её ноге гипс.

— Не стоило покупать продукты, — тихо произнёс он.

Митсу заговорила:

— Ну да, конечно, лучше ты будешь голодом себя изнурять. И вообще! Я, значит, пришла в гости, а хозяин даже на стол не накрыл. А я, может, голодная.

Какаши невольно улыбнулся. Эта её наигранно недовольная интонация была ему до ужаса знакома, но он даже не подозревал, что когда-то соскучится по ней.

— Что тебе приготовить? — спросил он.

— Что хочешь, — ответила Митсу, потягивая горячий напиток. — Вкусный чай. Спасибо, что не ромашковый.

— Не люблю ромашковый.

— О боги, и я! — она удивлённо воскликнула. — Ещё не встречала того, кто его не любил бы. Всем вечно только ромашковый подавай! Как будто других не придумали.

Какаши решил приготовить омлет с ветчиной: это был самый быстрый вариант. Он тонко нарезал хлеб, пока блюдо доходило на сковороде, и уже через пару минут они сидели за столом и наслаждались поздним завтраком.

— Когда ты успела сломать ногу? — поинтересовался он между делом. — Не помню, чтобы ты падала.

Митсу запихала очередную порцию в рот и принялась медленно жевать. Она смотрела куда-то в сторону, и Какаши показалось, будто она специально медлит с ответом. Проглотив, она ответила:

— Я не сломала. Связки надорвались. Это такие пустяки, что я и не заметила сначала. Только на следующий день начало болеть. Но врач, конечно же, решил наложить чёртов гипс!

— И ты ходила в больницу? А говорила, что Наруто поведёшь. Почему сразу не сказала?

— Н-нет, то есть да, то есть… в смысле… А-а-а, ладно. Ну да, я слукавила. Просто… ты бы опять отстранил меня от службы на чёрт его знает сколько времени, хотя знаешь, что я очень быстро восстанавливаюсь. — Она недовольно нахмурила брови и надула губы. — А я не хотела опять сидеть дома без дела, вот и… Да и вообще надеялась, что это какая-нибудь ерунда типа ушиба. Прости. Прости-прости-прости! — Она сложила ладони, выставив перед собой, и опустила голову в знак извинения.

Какаши устало вздохнул, но на неё не злился. Да и в целом как-то спокойно на это отреагировал.

— Но посидеть дома всё же немного придётся. — Он кивнул на её гипс, и Митсу отчаянно вздохнула. — Что-то ты поразительно часто после миссий отправляешься в больницу, — улыбнулся Какаши.

— И не говори.

Митсу доела и начала убирать посуду со стола. Какаши хотел было помочь, но она жестом остановила его. Помыв посуду, она спросила:

— Ты-то почему дома сидишь? Может, тоже в больничку, капитан?

Она снова присела напротив, лукаво улыбаясь. Какаши покачал головой — с этой девчонкой ничего не поделать.

— Я здоров, — спокойно произнёс он.

— О, ну да, заметно, — откидываясь на спинку, ухмыльнулась она. — Представь, каково было моё удивление, когда я, кое-как доковыляв до штаба, обнаруживаю, что капитан не появлялся уже три дня. А я-то думала, у нас в команде я самая безответственная.

Какаши опустил взгляд. Он не хотел об этом говорить, но ощущал непонятное давление с её стороны. Настроение, которое немного улучшилось с приходом Митсу, снова быстро скатилось на дно. Всё было просто: он даже не знал, как объяснить то, что с ним происходило. Он просто ничего не хотел: ни есть, ни спать, ни выходить из дома, и уж тем более видеться с кем-либо; эти дни он существовал будто на автопилоте, не думая ни о чём.

Митсу, заметив его опечаленное выражение лица, поникла тоже. Она осторожно приблизилась к нему и взяла его руку. Какаши поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза.

— Это из-за меня? Из-за того, что я тебе наговорила?

Он отпустил её руку и, откинувшись на спинку стула, вздохнул. Что ответить, он не знал. Её слова определённо подействовали на него, но он не был уверен, что эта внезапно накатившая апатия была вызвана ими. Он продолжал молчать, поэтому она продолжила:

— Прости меня. Я уже тысячу раз пожалела, что всё это тебе наговорила. Это было сказано на эмоциях и… Конечно, это меня не оправдывает. Но я не ожидала такой реакции. Не надо было мне так резко всё это на тебя вываливать. Да и вообще не следовало говорить такое.

— Нет, — прервал её Какаши, — ты была права.

Это признание ошарашило Митсу. Её брови выгнулись, глаза расширились от удивления. Какаши не знал, что сказать. Слова вертелись у него на языке, но стоило ему приоткрыть рот, как он тут же закрывал его обратно, не в силах произнести это вслух.

Митсу не торопила. Она снова приблизилась и взяла его за руку, заставив Какаши вздрогнуть. По всей видимости, поняла, что ему тяжело, поэтому сказала:

— Всё в порядке. Если ты не хочешь об этом говорить, давай не будем.

Что-то внутри запротестовало, и это было новое, не знакомое ему до этого чувство. Ему хотелось об этом поговорить. Высказаться, выплеснуть, наконец, накопившуюся боль, довериться хоть кому-то. Но часть его не была к этому готова. Он осунулся: на плечи снова что-то навалилось. Он отвернулся, затем снова повернул голову к Митсу. Она всё ещё пристально смотрела на него, и глаза её светились теплом.

— Я не знаю, что сказать, — наконец, подал он голос. — Это… сложно.

— Ничего. — Митсу улыбнулась. Повисла тишина. Спустя несколько минут, она снова заговорила: — Я совру, если скажу, что понимаю тебя: со мной такого никогда не было. Но я вижу, что тебе больно, потому что знаю, что такое боль. Я хочу тебе помочь, Какаши, очень хочу, но не знаю, как.

— Мне не нужно помогать, — тут же отреагировал он. — Ты не сможешь.

После этих слов Митсу заметно напряглась. Она сдвинула брови и отвернулась, глядя куда-то в сторону.

— Ты не узнаешь, если не попробуешь принять помощь, — без улыбки произнесла она.

Она снова была права. Хатаке перевёл взгляд на окно. Снаружи было пасмурно, на небе были заметны тучи, но дождя не было. Если бы он пошёл, Какаши обрадовался бы: он любил дождь. Он опустил глаза, боясь снова смотреть на Митсу.

— Это происходит само, — наконец начал он свою исповедь. — Так надо, это моя обязанность. И я бы никогда не подумал, что что-то не так, если бы не Минато-сенсей. — Он сделал паузу, затем, вздохнув, продолжил: — Это он решил, что я не в порядке. Потом я и сам начал замечать это. Что убить кого-то, словно зубы почистить — слишком легко, слишком обыденно. Я не придавал этому значения поначалу, но потом понял, что мне нравится, когда мои руки в крови. Не помню даже, когда это было, и кого я тогда убил, но… испугался этого. А потом… — Он прервался и, наконец, поднял взгляд. Митсу с сожалением смотрела на него. — Потом я просто смирился. Что я такой. Это часть меня, и я не могу это исправить.

«Или не хочу», — пронеслось у него в мыслях.

Митсу неожиданно осторожно поднялась со стула и приблизилась к Какаши, прижимая его голову к своей груди. Она держала его крепко, уткнувшись щекой ему в макушку. От неожиданности внутри что-то задрожало. Он вспомнил тот вечер, когда он упал перед ней на колени в очередном приступе, и она точно так же прижимала его к себе, и ему стало нехорошо. Хотел бы он забыть об этом, но не мог.

Его руки потянулись к ней, и он едва касаясь, положил их на её спину.

— Ты не прав, — шёпотом произнесла Митсуне, — это не часть тебя. Тебе больно, и это единственное, в чём ты находишь утешение. Ну, может не совсем единственное.

Она отстранилась от него и хитро улыбнулась. Какаши потребовалось несколько секунд, чтобы понять, на что она намекает, и когда до него дошло, он закатил глаза. Митсу, увидев его реакцию, засмеялась.

— Я серьёзно, капитан. — Её тон снова стал серьёзным. — Я думаю, ты хороший человек. Мы все не без греха. Но не только плохое определяет нас. Ты замечательный капитан и верный товарищ. Ты ведь спас меня тогда. — Она, вероятно, говорила о той миссии в Деревне Скрытого Камня. — Домчал меньше, чем за сутки до Конохи, ещё и первую помощь в пути оказал. Не знала, что ты умеешь применять медицинские техники.

— Только основы первой помощи. Ты что, помнишь это?

Митсуне покачала головой:

— Нет. Медики потом сказали, что если бы ты не остановил кровь и не зажал рану, я бы скорее всего погибла бы.

Она смотрела на него, мягко улыбаясь, продолжая держать за руку. Но внезапно погрустнела и, вздохнув, произнесла:

— Это моя вина. Мне не стоило так говорить. — Митсу отвернулась. — Не знаю, что на меня снова нашло — какой-то сдвиг. Я… была не права. Прости меня, Какаши. Я и вправду так не считаю.

Она не смотрела на него и, по всей видимости, действительно чувствовала себя виноватой. Какаши хотел было не согласиться, но остановился: Митсу говорила искренне, и это его успокоило. Он слабо улыбнулся. На душе чуть потеплело, и он, поднявшись, лишь сказал:

— Я не виню тебя. И тебе не стоит.

Митсу снова посмотрела на него, теперь уже с благодарностью.

— Ещё чаю? — спросил Хатаке.

Девушка отрицательно покачала головой:

— Не-а, мне за Наруто уже пора. В другой раз.

Она смотрела на него, улыбаясь. Затем, демонстративно вздохнув, выпалила:

— Ой, ну иди сюда, капитан.

С этими словами она резко притянула его к себе и крепко обняла. Это было настолько быстро и неожиданно, что Какаши опешил, но в то же время это было настолько в её стиле, что губы его невольно расплылись в улыбке. Он положил руку ей на голову, другой обнял за талию и закрыл глаза. Он и не помнил, когда в последний раз с кем-то вот так обнимался. Митсу прижималась к нему всем телом, пытаясь этими объятиями вылечить ему душу. И хоть это вряд ли бы у неё получилось, но Какаши заметил, что на сердце стало чуточку теплее.

***

— Тут к нам новенького определили, — произнёс Тензо, протягивая капитану папку с личным делом новобранца.

Какаши молча взял её. На следующий день он всё же пришёл в штаб. Отлынивать он не любил и всегда чувствовал вину за свои безосновательные отсутствия. К тому же, Митсу взяла с него обещание не валяться дома и хандрить, а ходить на тренировки к команде. Спорить с этим не было ни смысла, ни желания.

Практически зевая, Какаши открыл папку, но имя новенького взбодрило, словно хорошая оплеуха.

— Учиха Итачи?

— Так точно, семпай, — с улыбкой ответил Тензо.

Какаши закрыл папку. Ему незачем было читать: достижения старшего сына Фугаку Учихи были на слуху. Хатаке решил, что разберётся с этим позднее — сейчас же ему просто необходима была хорошая тренировка, чтобы разгрузить голову.

Подняв взгляд, он заметил, что Тензо всё ещё хитро улыбался, глядя на него. Какаши нахмурился.

— Что? — буркнул он.

— Семпай, а вы случаем не знаете, где пропадает Митсуне? — спросил Тензо. — Вчера её не было. И позавчера… — Тензо прищурился, всё ещё улыбаясь. — Как и вас.

— Мы были на задании, — мигом отреагировал Какаши. — Она повредила связки, и пока восстанавливается. А я… просто решил немного отдохнуть.

Какаши старался казаться безразличным, но любопытство товарища уже немного напрягало его.

— Я так и знал, что вы с ней… — Тензо довольно воскликнул, но вовремя осёкся и сказал: — Поддерживаете связь.

— Я, конечно, понимаю, что мы с тобой друзья, Тензо, но ещё парочка подобных намёков с твоей стороны, и я буду вынужден вести себя в полной мере как твой командир, — отрезал Какаши.

Тот лишь пожал плечами, всё ещё улыбаясь. Какаши застегнул жилет, и они вместе отправились на тренировочную площадку.

Тренировка прошла отлично. Десять километров трусцой, тысяча отжиманий, подтягиваний, прыжки с утяжелителями — всё это здорово помогло освободить голову от тревожных мыслей. Домой Какаши вернулся, когда уже темнело. Он быстро принял душ и практически сразу уснул. Однако сон был чутким, и пару раз он просыпался, когда слышал какой-то посторонний шум за окном. Проснулся окончательно, когда было ещё темно. Он совсем не выспался, хоть и спал почти шесть часов.

Стоило ему полежать в тишине несколько минут, как в голову по обычаю начали лезть мысли, от которых он мечтал избавиться.

«Нужно размяться».

Не теряя времени, он быстро собрался и вышел на пробежку. Прохладный воздух наполнил лёгкие. Мышцы немного болели после вчерашней тренировки, но это напряжение быстро прошло.

Физическая активность действительно помогала. Голова опустела, и Какаши просто бежал, бежал, бежал. В какой-то момент он потерял счёт времени. Остановился, когда понял, что добежал до горы, с которой открывался вид на Коноху.

Солнце только-только всходило, и первые лучики уже играли на заснеженных верхушках домов. Деревня ещё спала, но вот-вот она пробудится, и начнётся новый день, полный забот и суматохи. Безветренная, тёплая, снежная зима подкрадывалась всё ближе и ближе.

Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Такое спокойствие и умиротворение было тем, о чём он всегда мечтал. Мирная жизнь была чем-то недостижимым, но всегда очень желанным. Здесь, посреди заснеженных деревьев, ему было легче освободиться от тревожных мыслей, легче перестать думать о чём-либо. Но увы, время продолжало свой ход, и Какаши должен снова возвращаться в бесконечный водоворот рутины, страхов и панических атак.

***

Дни пролетали один за другим, незаметно приблизив середину декабря. Снега стало только больше, как и тренировок. Мелкие разведки у границ Конохи стали чуть ли не ежедневными, но в то же время слишком обыденными. Какаши словно застрял в дне сурка, снова и снова проживая одинаковые дни и ночи.

Митсуне вернулась на тренировки уже через несколько дней. Какаши не переставал удивляться, как ей так быстро удавалось восстанавливаться. Сама она всегда лишь пожимала плечами и говорила, что это её дар — на ней всегда всё быстро заживало, и даже переломы она переживала гораздо легче других шиноби.

Митсу продолжала заигрывать с ним, улыбаться и в целом вела себя достаточно дружелюбно и открыто по отношению к нему. Её уже, по всей видимости, совершенно не волновало, что могут подумать другие члены команды Ро, но Хатаке до сих пор переживал из-за этого. Пару раз он видел, как Тензо что-то шептал Учиха Итачи, который уже успел присоединиться к ним, и каждый раз Какаши ловил их взгляды на себе. От этого ему становилось неловко, хотелось злиться, но не получалось.

Он старался держаться холодно по отношению к Митсу, когда они находились в обществе, но её это не напрягало: она уже смирилась с этим принципом и спокойно принимала его.

И всё же его что-то беспокоило. Они находились словно в подвешенном состоянии, и так ненавистная ему неопределённость стала его верным спутником в последние недели. Какаши понимал, что начинает привязываться к Митсу. Вечера, которые они проводили вместе, были самыми спокойными и приятными за всю его жизнь, хоть их и можно было пересчитать по пальцам одной руки.

В конце концов это настолько его одолело, что он даже подумал сначала, что пора прекратить их встречи, забыть о сексе с ней и, может даже, найти другую любовницу, чтобы отвлечься. Но внутри что-то бешено протестовало такому решению, поэтому прежде всего он решил поговорить с самой Митсуне.

«Какого хрена, Хатаке, — ругал он себя. — Чувствовал же, что это не кончится ничем хорошим. Нельзя мне отношения заводить. Да ещё и с подчинённой. Твою ж…»

Очередной выходной перед наступающим Новым Годом Митсуне предложила провести вместе, и Какаши согласился. Он внезапно осознал, что начинает волноваться каждый раз, когда они должны увидеться наедине, и это было новое чувство, до этого не тревожащее его. Вместе с волнением его накрывало… предвкушение? Он желал этих встреч, хоть и всячески отнекивался от подобных мыслей.

Волнение сыграло с ним злую шутку: он, почти не спав всю ночь, начал собираться к девушке на рассвете, совершенно позабыв о том, что Митсу никогда так рано не вставала. Вспомнил он об этом лишь когда увидел её сонную, недовольную на пороге перед ним.

— Какаши? — охрипшим голосом произнесла она. — Ты какого хрена так рано?

— Я… я… — запинался он, не в силах подобрать слова для объяснения.

Митсу ещё несколько секунд недоумевающим взором сверлила его, затем тяжело выдохнула и кивком пригласила Какаши в дом.

— Прости. Я полночи не спал, начал собираться рано, и из головы напрочь вылетело, что ты в такое время ещё спишь, — извинялся он, закрывая за собой дверь.

Митсу приложила палец к губам, показывая ему, чтобы говорил тише. Наруто мирно спал, и она не хотела, чтобы Хатаке его разбудил. Не говоря ни слова, она прошла к себе в комнату и плюхнулась на кровать. Какаши прошёл за ней и остался стоять в дверях. Она сонно приоткрыла глаз и улыбнулась ему.

— И что, ты так и будешь стоять? — уже с улыбкой спросила Митсу.

Какаши, опомнившись, зашёл внутрь, закрыв за собой дверь. Он сел рядом с Митсу, но смотрел куда-то в сторону.

«Боже, ну я и идиот». — Он покачал головой.

— Чего не спал-то ночью? — прошептала она, накрываясь одеялом.

— Я всегда плохо сплю, — честно ответил он.

— Ага, я заметила, — хихикнула девушка. — У меня дома, видимо, атмосфера сонного царства настолько сильная, что тут ты спишь, как убитый.

Какаши демонстративно цокнул. Митсу в ответ легонько толкнула его ногой. Он развернулся к ней и пихнул её в ногу, отчего чуть не получил пяткой по лбу. Вовремя увернувшись, он схватил её за лодыжку, на что девушка недовольно пискнула.

— Ай! Какаши! Больно же, — возмущённо шептала Митсу. — Травмированная нога!

— Сама виновата. — Он лишь пожал плечами. Митсу по обыкновению показала ему язык, на что тот лишь улыбнулся. — Ну ладно, извини. Я не нарочно. Самозащита.

— Буду иметь ввиду. — Митсу ещё раз пихнула его уже здоровой ногой.

— Нарываешься.

— Ой, боюсь-боюсь, — наигранно затряслась она. — Ладно, капитан, ты, конечно, как хочешь, но я бы ещё пару часиков поспала с твоего позволения. В пять утра даже петухи не встают.

— Ну, вот не надо. — Какаши закатил глаза.

Она внезапно подскочила и чмокнула его в щёку. Затем снова улеглась и, отвернувшись, накрылась одеялом.

— Можешь делать всё, что хочешь, если обещаешь быть бесшумным, — сказала она уже закрыв глаза. — А вообще, я бы на твоём месте тоже вздремнула. Раз уж тебе дома не спится, может, хоть здесь удастся.

Какаши покачал головой. Эта ситуация казалась ему нелепой и идиотской, но винить в этом он мог только себя. Спать ему не хотелось, но он и не представлял, чем мог бы себя занять. Да и неудобно ему было хозяйничать в чужом доме.

Мягкий свет утренних сумерек плавно растекался по комнате, придавая объектам более чёткие очертания. Солнце было ещё за горизонтом, но с каждой минутой приближался его восход. Какаши так и сидел, не двигаясь.

«Может, правда попытаться поспать?»

Какаши развернулся, глядя на Митсу. Она уже спала, чуть улыбаясь, видимо наблюдая хорошие сны. Почти не осознавая, что делает, Какаши протянул руку и убрал маленькую прядь волос, упавшую на её лицо. Он потерял счёт времени, сидя так рядом и наблюдая за её сном.

Что-то внутри, что-то необъяснимое, потянуло его к ней, и он очень осторожно, опасаясь разбудить её, лёг рядом, залезая под одеяло. Какаши закрыл глаза и глубоко вдохнул. Этот запах было сложно описать, но он бы легко узнал его среди всех прочих. Он даже не подозревал, что уже успел так соскучиться по этому. Его тело расслабилось, рука заскользила по талии Митсуне. Он обнял её аккуратно, нежно, словно что-то хрупкое. Прижался к ней сильнее и погрузился в полудрёму. Уснуть у него не получалось, но Какаши чувствовал себя спокойнее, чем когда спал.

Он уткнулся носом ей в затылок и вдыхал, вдыхал, вдыхал. Не мог насытиться, не мог остановиться. Ему хотелось обнять крепче, прижаться ближе, но так не хотелось тревожить её сон. Какаши легонько отодвинул её волосы, оголяя шею, и слегка коснулся её губами. Почувствовал знакомое напряжение ниже пояса. Голос разума в голове предательски вопил, что это неправильно, что он ведёт себя словно одержимый, но он был настолько тихим, что Какаши позволил себе не прислушиваться к нему.

Митсу, как назло, выгнулась, потягиваясь, плотнее прижалась к нему ягодицами. Какаши почувствовал, как его сердце ускорило ритм. Где-то на задворках сознания всё ещё звучало, что так нельзя, но рука его уже опустилась ниже, на бедро девушки.

— М-м-м, — сонно протянула Митсу. Какаши понял, что она улыбается. — Я даже и не думала, что так соскучилась по этому.

Её рука быстро заскользила под одеялом, прижимаясь ладонью к его члену, который уже был возбуждён до предела. Какаши закрыл глаза, из последних сил пытаясь держать над собой контроль, который, однако, терял с каждой секундой. Митсуне словно дразнила его, поглаживая и надавливая. Она развернулась к нему, и он встретился с ней глазами. Хитрый, игривый взгляд завладел им полностью. Вот та Митсу, которая так будоражила его, так возбуждала. Она не дала ему подумать и секунды, быстро поворачиваясь и садясь сверху. С улыбкой, играясь, словно кошка с мышкой, она начала ёрзать на нём, то прижимаясь, то отстраняясь. Его ладони машинально легли на её ягодницы, сжимая их.

— Знал бы ты, как я обожаю этот твой взгляд, — полушёпотом произнесла она.

— Какой взгляд? — спросил Какаши, сглатывая от нетерпения.

— Вот этот. Возбуждённый, затуманенный, словно ты пьяный в стельку.

Улыбка на её лице стала шире. Она наклонилась к нему, поцеловала в губы. Какаши ответил на поцелуй, углубляя его. Это чувство действительно пьянило, дурманило. Он телом ощущал, как накапливается возбуждение, переполняет его. Но Митсу не дала насладиться поцелуем сполна, она отстранилась, облизнув его нижнюю губу напоследок.

Снова этот лисий взгляд упёрся в него, заставляя сходить с ума. Его ладони поползли выше, под пижамную майку. Он нежно провёл по талии, поднимаясь к груди и слегка сдавливая. Митсу тихо застонала. Она снова нагнулась к нему, целуя губы, подбородок, шею. Затем начала опускаться всё ниже и ниже. Какаши вздрогнул, когда она коснулась губами низ живота.

— Что ты… — будто в полубреду прошептал он.

Но Митсу не ответила. Она уже стянула с него бельё, и взяв член в руку, принялась рассматривать его. Какаши почувствовал, как кровь приливает к щекам от смущения, и запрокинул голову назад, чтобы не смотреть. Он чувствовал, как Митсу водит ладонью, усиливая возбуждение, затем как коснулась губами головки, медленно беря её в рот. Он застонал от удовольствия и неожиданности и снова повернул голову в её сторону, чтобы наблюдать за ней. Она помогала себе рукой, плавно направляя его внутри, постепенно наращивая темп.

Какаши жадно хватал воздух ртом. Рука легла на голову Митсу, но не мешала ей, не направляла. Она делала всё сама. Казалось, будто тело стало невесомым, он даже перестал чувствовать ноги. Оргазм пришел внезапно, быстро, молниеносно. Член запульсировал у неё во рту, и Какаши понял, что кончил.

Он закрыл глаза и словно растворился в пространстве. Это было быстро, минута, может две. Такого не было с ним никогда. Он почувствовал себя таким уязвимым перед Митсу, но внезапно понял, что ему это даже нравится.

Какаши не открывал глаз, пытался отдышаться. Митсу легла с ним рядом и начала водить пальцами по груди.

— Настолько соскучился, что не смог продержаться и пяти минут? — услышал он её довольный голос.

Он наконец открыл один глаз и посмотрел на неё. Она улыбалась, но это была не привычная хитрая улыбочка, а тёплая и нежная.

— Я просто перевозбудился, — буркнул Какаши, поворачивая голову к потолку. — А ты использовала запрещённый приём.

— Ну-ну, я-то думала, ты скажешь: «О боги, Митсу, ты была так хороша». — Она захихикала и положила голову ему на грудь.

Он обнял её одной рукой за плечо и поцеловал в макушку. Это был какой-то мимолётный порыв, который он даже не осознал до конца, а когда понял, как необычно себя повёл, снова уставился в потолок.

Сердце успокаивало темп, дыхание, наконец, выровнялось. Голова прояснилась, словно её почистили. Вместе с ясностью пришла и неловкость. Осознание того, что только что произошло, заставило его тело слегка напрячься, что не ускользнуло от Митсуне. Она подняла голову и посмотрела на него, не моргая.

Затем поднялась и села на край кровати. Какаши смотрел ей в спину. Это действие только сильнее укрепило в нём неловкость. Он сел рядом с ней, но не слишком близко.

— Прости, — внезапно сказал он. — Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел тебя заставлять…

— Всё в порядке. — Она повернулась к нему, лениво потягиваясь. — Ты и не заставлял. Мне не хотелось секса, но не оставлять же тебя в таком… состоянии.

Она хохотнула и снова хитро заулыбалась, покусывая губу. Смущение только нарастало, и почувствовав, как кровь приливает к лицу, Какаши поспешил отвернуться. Митсу, заметив это, звучно засмеялась, уже, по-видимому, не слишком беспокоясь об издаваемом шуме. Она закинула руки ему за шею и повалила на кровать, упав сверху. Её ладони осторожно легли ему на щёки, лишая возможности отвернуться, вынуждая смотреть на её лицо. Он переводил взгляд с её глаз на губы и обратно.

— Какаши, — ласково прошептала она.

Он вопросительно уставился на неё. Улыбка её была нежной, а глаза сияли. Митсу продолжала молчать, отчего Какаши начинал мысленно негодовать. Наконец, она опустила голову и коснулась губами его губ, но аккуратно, нежно. Поцелуй длился лишь несколько секунд. Она снова посмотрела на него.

— Ну что? — не выдержал и спросил Какаши.

— Ты… — начала она, но резко прервалась и покачала головой, в следующую секунду уже вновь глядя на него с улыбкой. — Ты на самом деле такой милашка.

Ещё ни одни слова в мире не заставляли его чувствовать смущение и возмущение одновременно.

***

Незаметно, но стремительно приближался конец года. Как и обычно в преддверии Нового года Коноха преображалась на глазах. Яркие краски украшали деревню: бумажные фонарики, гирлянды, ленты, замысловатые фигуры различных существ. Практически каждый дом буквально кричал о приближении одного из самых любимых праздников. Всё чаще на улице можно было встретить кого-то в праздничных одеждах. Яркими огнями деревня светилась и ночью.

Люди в Конохе тоже изменились. Предновогодняя суета захлестнула деревню, и каждый день можно было услышать, как кто-то смеётся, хлопочет, выбирая подарки для близких. Торговцы заполонили улицы, предлагая всевозможные новогодние украшения и подарки. Тут и там можно было встретить детишек, играющих в снежки.

Наблюдая за всем этим, Какаши и сам невольно улыбнулся. Он уже и не помнил, когда последний раз отмечал Новый год. Наверное, это было ещё с отцом, когда тот был жив.

Предновогоднее настроение гуляло и в его команде. На тренировке все были более расслаблены, чаще смеялись и шутили друг с другом. Какаши всеобщего настроя не разделял, но не мешал остальным наслаждаться предпраздничной атмосферой.

Выходных стало больше, миссий и тренировок меньше, поэтому всё чаще он начинал проводить время с Митсуне и Наруто. Девушка практически не отличалась от любого жителя деревни в это время года — так же хлопотала и суетилась. Она предложила Какаши встретить Новый год вместе с ней и Наруто, и, немного поколебавшись, Хатаке всё же согласился.

Нужно было подумать над подарками, но ни одна стоящая идея не приходила на ум. Он гулял по улицам, заглядывая в лавки в надежде наткнуться на что-то подходящее, но ничего не находил.

Время неумолимо неслось вперёд, приближая праздничный день. В канун Нового года Какаши снова ходил по рынку, намереваясь во что бы то ни стало найти, наконец, подходящие подарки. Люди в деревне будто посходили с ума, и хоть в этом году он и сам поневоле оказался частью этого, такой дикий ажиотаж неслабо раздражал его.

Долгие поиски увенчались успехом, и со спокойной душой Хатаке отправился домой.

Этой ночью он спал необычайно крепко, кошмары не мучали его, и проспал он до утра, не просыпаясь. Подобное было редкостью и настоящим подарком, потому после побуждения Какаши был в приподнятом настроении.

«Видимо, настолько я вымотался этими поисками подарков», — думал он.

Он неспешно приготовил себе завтрак. Открыл окно, вдохнул свежий воздух и принялся за еду. Спокойно поев, решил пойти к Митсу прямо сейчас. Был только полдень, но Какаши подумал, что ей наверняка потребуется помощь с готовкой или чем-нибудь ещё.

И в этом он не ошибся. Митсу проснулась за полчаса до его прихода и была очень благодарна его помощи.

— Чёрт, а я переживала, как успеть приготовить хоть что-то, следя за Наруто, — улыбалась она.

Вдвоём, за хлопотами, они не замечали, как бежало время. Митсу весело напевала, помешивая мясо на сковороде, Какаши улыбался и нарезал овощи на закуски. Она легонько толкнула его бедром, и он ответил тем же. Следом в ход пошёл соус, в который Митсу окунула кончик пальца, а затем дотронулась им до носа Какаши.

— Ладно-ладно, это уже перебор, прекращай, — говорил он, но улыбался, глядя на хохочущую Митсуне.

Близился вечер, и закончив с готовкой, Какаши и Митсу начали собираться на традиционный новогодний фестиваль. Какаши надел принесенное из дома праздничное кимоно, и его взгляд упал на подарочные коробки.

«Чёрт, совсем из головы вылетело», — выругался он про себя.

Он причесался и приготовил маску. Ждал пять минут, десять, полчаса. Митсу всё ещё собиралась, и хотя он, разумеется, понимал, что девушке нужно для этого больше времени, всё же его терпение уже было на исходе. Подождав ещё пятнадцать минут, он постучал в комнату Митсу, держа в руках подарки. Она пригласила его войти. Осторожно открыв дверь, Какаши вошёл.

Митсу предстала перед ним в совершенно необычном для неё виде. ФурисодэФурисодэ — (яп. 振袖, дословно «развевающиеся рукава») — традиционный японский наряд незамужних девушек и невест, кимоно с длинными рукавами. нежно-розового цвета к низу плавно перетекающее в небесно-голубой, рукава украшены изящными узорами цветов и золотистый пояс — уж что-что, но подобное одеяние он не ожидал увидеть. Митсу сделала аккуратный пучок на затылке и даже накрасилась.

Она обернулась на вошедшего Какаши и неловко улыбнулась. Он не мог отвести взгляд и с каждой секундой понимал, как нелепо выглядит, вот так стоя и просто пялясь на неё. Но смотрел так, словно впервые увидел её, словно только что заметил, насколько она красива. Митсу была не похожа на себя в этом образе — слишком женственная, нежная, но это была она, и Какаши только сейчас понял, что она всегда была такой.

Наруто сидел на кровати, одетый в ярко-жёлтое кимоно с красными ромбами по краям.

— Ты… прекрасно выглядишь, — запнувшись, сказал Какаши первое, что пришло на ум.

Она ничего не ответила, но её улыбка, смущённый взгляд и порозовевшие щёки сказали всё за неё.

— Я… небольшие подарки вам с Наруто приготовил. — Прочистив горло, Какаши протянул две небольшие коробочки.

Митсу, всё ещё смущённо улыбаясь, взяла их в руки. Она села на кровать рядом с Наруто и протянула ему одну, что была побольше со словами: «Это тебе от нашего друга Какаши». Малыш сразу же принялся неаккуратно распаковывать подарок. Когда он, наконец, открыл его, то запищал от восторга — внутри оказался маленький плюшевый котёнок. Мальчонка тут же достал его, отбросив уже ненужную коробку в сторону.

— Спасибо, Какаши, — поблагодарила Митсу, глядя, как Наруто улёгся на кровать, обнимая новую игрушку. — Ему никто не дарил подарков, кроме меня.

— Пустяки, — отмахнулся Хатаке. — Надеюсь, ему понравится.

Митсуне посмотрела на Какаши с такой теплотой и нежностью, что тому даже стало немного неловко. Она принялась распаковывать свой подарок. Под обёрткой оказалась небольшая коробка, в которых обычно дарили кольца или серьги. Митсу перевела свой удивлённый взгляд на Какаши, но тот, улыбаясь, просто кивнул на коробку. Митсуне открыла её. Внутри была золотая заколка в виде журавля.

— Ого, это… — Митсу замялась, бережно доставая заколку. — Это очень красивая вещь. Я… У меня даже не было никогда ничего подобного.

— Я честно не имел ни малейшего понятия, что тебе подарить, — начал оправдываться Какаши, решив, что подарок девушке не понравился. — Это единственная вещь из всего, что я видел на рынке, которую счёл красивой. Поэтому решил, что должен подарить её тебе. По правде говоря, я и подарков никому не делал уже много лет…

Какаши явно хотел сказать что-то ещё, но Митсу прервала его жестом и заговорила:

— Мне очень нравится, Какаши. — Она мягко поцеловала его в щёку. — Спасибо.

Митсуне встала с кровати и подошла к небольшому зеркалу, висящему над комодом, чтобы закрепить заколку на волосах. Аккуратно заколов сбоку спадающую до этого челку, она повернулась к Какаши.

Она ничего не спрашивала, а он не отвечал, но взглядами они словно вели безмолвный разговор. Неожиданно она подскочила, словно что-то вспомнив, и снова развернулась к комоду.

— Вообще-то, я для тебя тоже кое-что приготовила, — говорила она, ища что-то в первом ящике. — Вот! — Она протянула ему наспех упакованный подарок.

Какаши покорно взял его и принялся раскрывать. Аккуратно распаковывать не получалось, поэтому он сдался и начал рвать бумагу. В конце концов покончив с упаковкой и увидев подарок, Какаши оторопел.

— Но… быть не может! Как ты её достала? — воскликнул он, на что Митсу лишь загадочно улыбнулась и пожала плечами. — Второй том «Приди, приди, Рай»? Мне не мерещится? — Он взглянул на Митсу, та покачала головой. — Но книга ещё даже не вышла в тираж, было лишь эксклюзивное издание в пятьдесят копий. Где ты её достала?

— Ну, скажем так, у меня есть связи в издательстве. — Митсу хихикнула. — Я заметила у тебя на тумбочке первую часть, ну и… вот. Решила, что тебе должно понравиться.

— Да. Спасибо, — ответил Какаши, всё ещё не веря глазам.

Казалось бы — такая мелочь, но как ему было приятно. Он не мог припомнить, когда Митсу могла видеть у него на тумбочке книгу, но это было и не важно. Она обратила на это внимание… а этого уже было достаточно.

— Ладно, нам пора выходить, — подытожила Митсу, беря Наруто на руки.

Главная улица пестрела красочными огнями новогодних фонарей и гирлянд. Людей было много, как и всегда в Новый год. Повсюду слышались смех, поздравления и весёлые пожелания. Некоторые лавочки ещё работали, продавая последние новогодние сувениры.

Улицы были очищены от снега, но он виднелся на крышах домов. Погода была на удивление приятной: безветренная и тёплая. Метеорологи обещали в этот день снегопад, но на небе не виднелось ни единой тучки.

— Митсуне! Наруто!

Нежный голос окликнул их, заставив обернуться. Это была Микото со своими сыновьями. Саске сидел на руках у старшего брата, крепко вцепившись в него.

— Привет! — Митсу радостно поприветствовала их.

Итачи вежливо кивнул Какаши, тот ответил ему тем же. Микото приветливо улыбнулась Наруто, отчего малыш даже немного смутился.

— Я даже не знала, что ты встречаешь Новый год не одна. — Улыбка Микото стала шире.

— Это было спонтанным решением, — быстро выпалила Митсу и поспешила сменить тему: — А где Фугаку? Вы будете праздновать без него?

— К сожалению. — Микото покачала головой. — Фугаку занят делами клана, не требующих отлагательств. Поэтому мы с Итачи и Саске в этот раз празднуем втроём. Кстати, собирались пойти на детское представление. Хотите с нами?

Митсу перевела взгляд на Какаши. Ему идея не очень нравилась: он в принципе не привык праздновать, а тут ещё и в компании. Но отказывать, как он подумал, было бы слишком невежливо, и он уже мысленно представил, как ему придётся смотреть какие-то сценки каких-то актёров и кучу детей, окружающих его. От этой мысли его слегка передёрнуло.

Видимо Митсу сразу поняла это, поэтому ответила:

— Прости, мы хотели погулять по фестивалю, а встретить Новый год уже дома, в тишине.

— Ничего, — улыбнулась Микото. — Если хочешь, мы можем взять Наруто с собой. На представление. А вы спокойно погуляете на фестивале. — Она подмигнула, что выглядело довольно нелепо, но мило. Видимо, Микото тоже поняла, как сильно Какаши не желал праздновать в окружении толпы незнакомых детей. — Как только оно закончится, я приведу Наруто домой.

— Я-я не хочу тебя утруждать, — смутилась Митсу.

— Да брось, — отмахнулась Микото. — Как будто я никогда не сидела с этим сорванцом. — Она потрепала Наруто по щеке. — Итачи, ты же сможешь присмотреть за Саске?

— Конечно, — ответил с улыбкой тот.

— Ну вот, решено. — Микото протянула руки, как бы приглашая Наруто с свои объятия.

Тот сначала немного стушевался, но посмотрев на Митсу и увидев в её глазах одобрение, с готовностью уселся на руки Микото.

— С-спасибо, — запнулась Митсуне, смутившись щедрому предложению.

— Не стоит, — кивнула Учиха. — Отдыхайте, пока есть такая возможность.

Митсу помахала им на прощание, после чего они направились в другую сторону. Какаши заметил, что она будто выглядела слегка огорчённой.

— Ты хотела сходить с Наруто на детское представление? — поинтересовался он, почувствовав лёгкий укол вины.

Митсу помотала головой.

— Даже не знаю. Я ещё не праздновала Новый год… так. — Она опустила взгляд. — Мне немного неловко, что я, по сути, скинула Наруто на Микото.

— Но она же сама предложила.

— Угу. — Митсу кивнула. — Но я всё равно чувствую себя обязанной. Микото и так постоянно помогает мне, присматривает за Наруто, когда мне нужно на миссию или тренировку.

— Серьёзно? — удивился Какаши.

Митсу снова кивнула и грустно вздохнула.

— Найти сиделку для Наруто просто невозможно. Никто не хочет нянчиться с ребёнком-лисом, — нахмурилась она. — Поэтому приходится иногда просить друзей, знакомых. Тех, кто не боится и не видит в нём монстра. Микото, Тензо, Джирайя-сама… — начала перечислять Узумаки.

— Постой… Джирайя-сама? — опешил Какаши.

— Ага, — Митсу заулыбалась. — Иногда он заглядывает в гости. Ненадолго, конечно… Но всегда соглашается провести пару часов с сыном Минато. Говорит: «Иди, гуляй, пока молодая, потом с детьми насидишься». — Она попыталась спародировать мужской грозный голос.

Какаши покачал головой. Его улыбку скрывала маска, но Митсу заметила её по глазам.

Они продолжали прогуливаться по главной улице, наслаждаясь атмосферой праздника. Митсуне даже уговорила его попробовать данго, и хотя Какаши не любил сладости, отметил про себя, что было довольно вкусно.

Митсу заприметила фотобудку и сразу потащила Какаши к ней. Он, как мог, отнекивался, аргументируя это тем, что не любит и не умеет фотографироваться, и вообще никогда не получался на фотографиях хорошо, но разве же эту чертовку мог остановить такой пустяк. Отстояв к будке небольшую очередь, они наконец зашли в тесную кабинку.

— Только Какаши, — почти шёпотом произнесла Митсу, — давай договоримся — фотографируешься без маски!

— Ну уж нет, — возразил тот. — Я и так пошёл навстречу, вообще согласившись на это. Фото без маски — это перебор.

— Прекрати вредничать. — Митсу демонстративно надула губки. — Эти фото только для нас. Пожалуйста. — Она мило улыбнулась, состроив щенячий взгляд.

— Эти уловки на меня не действуют. — Какаши уверенно стоял на своём.

— Тогда… — Митсу нажала на кнопку старта и повернулась к Какаши.

Съёмка должна была начаться через пять секунд. Этого времени девушке с лихвой хватило, чтобы быстро стянуть с Какаши ненавистную ей маску и, схватив за щёки, поцеловать. Этот финт выбил его из колеи неприступности, на что Митсуне и рассчитывала. Она отстранилась от него, тепло улыбаясь, всё ещё продолжая смотреть на него и держать ладонь на его лице. Раздался первый щелчок.

— Ура-ура! Началось! — взволнованно воскликнула Митсу. — Постарайся сделать довольное выражение лица.

Следующий щелчок должен был раздаться через две секунды. Митсу отвернулась от Какаши и посмотрела в камеру, широко улыбаясь. Какаши же закатил глаза. Второй щелчок. Митсу реагировала молниеносно. Она тут же обеими руками обняла Хатаке, прижимаясь к нему, но всё ещё глядя в камеру. Он отреагировал на объятия так же, положив одну руку ей на талию. Послышался третий щелчок. Митсу снова повернулась к нему.

— Я хочу тебя поцеловать, но это, наверное, будет не очень уместно для фото, — прошептала она, жутко смутившись и опуская взгляд.

Сердце в груди словно сделало сальто. Что-то в этом маленьком признании и в смущённом виде девушки, в её раскрасневшихся щеках и блестящих глазах, заставляло его биться чаще. Лишь одно мгновение — и губы Какаши словно по наитию сами легли на губы Митсуне. В этот же момент раздался последний щелчок, но они не прерывали поцелуй. Какаши чувствовал себя, как путник, который уже целую вечность брёл по пустыне и каким-то чудом наткнулся на кувшин в водой. И вот, прильнув к нему, уже не хотелось отпускать.

Митсу сама отстранилась. Это поведение наверняка удивило её, но расстроенной она явно не выглядела. Наоборот, румянец всё ещё играл на её щеках, а улыбка не сходила с лица. Какаши снова натянул на лицо маску, и они вышли из фотобудки.

Фотографии получились на удивление неплохими, как подметил Какаши. Митсу решила разделить их между ними.

— Тебе какие больше нравятся: две первые или две последние? — спросила она.

Какаши пожал плечами:

— Всё равно.

Она подозрительно прищурилась и ехидно улыбнулась.

— Ладно, мне больше нравится первая. Ну, а на второй ты со своей недовольной рожей, поэтому я заберу их себе, — подытожила она.

Какаши в самом деле было без разницы, какие именно фотографии она решит ему отдать. Он вообще на это не рассчитывал, думая, что ему они не нужны. Но взглянув на них, всё же решил, что нужны.

— Скоро должно закончиться детское представление, — говорила Митсу, когда они прогуливались по менее оживлённой улице. — Может, пойдём уже домой?

Какаши согласился. Гуляния на улицах в Новый год никогда не привлекали его, и исключение он сделал лишь для Митсуне и Наруто. Домашняя обстановка казалась ему более комфортной.

Дошли они быстро. Митсу тут же принялась доставать приготовленные закуски из холодильника. Когда стол был накрыт, им показалось, что еды, пожалуй, было слишком много.

Время шло к полуночи, но Наруто всё никак не возвращался, однако Митсуне не беспокоилась, утверждая, что под присмотром Микото и Итачи с ним точно ничего не случится. Несколько блюд уже были опустошены. Разговор вилял из одного русла в другое, обходя самое главное. Какаши несколько раз пытался затронуть тему их странных отношений, но постоянно останавливался, так и не решаясь.

Они говорили обо всём, но не об этом: о службе в Анбу, о товарищах по команде; Митсу поделилась подозрением о том, что Тензо, по всей видимости, уже догадался, что между капитаном и ней что-то происходит. Какаши поддерживал беседу, соглашаясь с подозрениями Митсу. Каким-то образом она заставила его поделиться дурацкой историей из детства. Он немного рассказал об отце, а она постоянно говорила о Кушине и Минато, и как сильно скучает по ним.

Неожиданно их разговор прервал стук в дверь. Это была Микото.

— Он уснул, — шёпотом произнесла она, легонько кивая на Наруто, спящего у неё на плече. — Представление было отличным. Мальчикам понравилось. В конце раздавали подарки. Надеюсь, в следующем году ты пойдёшь с нами. Как прогулялись?

— Всё было здорово, спасибо тебе большое, Микото, — улыбнулась Митсу, осторожно забирая ребёнка к себе. — С меня причитается.

— Пустяки. — Та махнула рукой, и сняв со спины маленький детский рюкзачок в виде ёлочки, в котором, видимо, и был подарок, поставила его в прихожей. — Какаши-сан. — Она выглянула из-за стены и помахала ему рукой. — С Новым годом. И спасибо, что наставляешь Итачи. Он очень тепло о тебе отзывается.

— Он очень способный. — Какаши благодарно кивнул. — Для меня честь, что он в моей команде. И тебя с Новым годом, Микото-сан, — поспешил добавить он.

Улыбнувшись, Микото ушла. Митсуне принялась осторожно раздевать Наруто, стараясь не разбудить его, но тому, впрочем, было всё равно: он спал крепко. Уложив малыша в кроватку, Митсу предложила посмотреть фейерверки на крыше. Она взяла тёплый плед, и они с Какаши поднялись на крышу.

До наступления нового года оставались считанные минуты. Расстелив на крыше плед, Митсу села и пригласила Хатаке. Он устроился рядом. Девушка придвинулась ближе и положила голову ему на плечо.

— Наруто не проснётся от шума салютов? — поинтересовался он всё ещё полушёпотом.

— Не думаю, — ответила Митсу. — Когда он так крепко спит, шум за окном его не тревожит. Да и вообще, его сложно разбудить. Завидую.

Какаши смотрел в тёмное небо, которое уже заволокло тучами. Видимо, снегопаду всё-таки быть. Митсу неожиданно взяла его за руку, переплетая пальцы. На улице заметно похолодало, и пар выходил при дыхании, но уходить совсем не хотелось. Какаши чувствовал себя невероятно нелепо, словно это не он — ведь это просто не мог быть он. Тот Какаши, которого он знал, которым он был, ни за что бы не сидел на крыше дома в обнимку с девушкой в ожидании новогоднего салюта. Но сейчас ему было так плевать, ведь сидя в обнимку с этой самой девушкой на этой чёртовой крыше, ожидая этих чёртовых фейерверков, он чувствовал себя счастливым. Наверное, раньше он даже не мог сказать, что такое счастье, какое оно и как его почувствовать, но сейчас, в этот самый миг он был уверен, что это оно и есть.

В небе прогремел первый залп. Разноцветные искры рассыпались, сгорая. Следом ещё один, и ещё. Какие-то большие, другие поменьше, синие, фиолетовые, жёлтые, искрящиеся, шипящие, одни ослепительнее других, простых форм и других, самых разнообразных.

Какаши смотрел, не отрываясь, но затем перевёл свой взгляд на Митсу. Она завороженно смотрела на небо, широко раскрыв глаза, в которых отражались яркие огоньки, и улыбаясь. В какой-то момент Какаши понял, что не может оторвать от неё взгляд. Он всматривался в неё, и с каждой секундой его сердце таяло.

Внезапно Митсу повернула голову в его сторону. Какаши вздрогнул от неожиданности, но взгляд не оторвал. Она улыбнулась — тепло и непринуждённо.

— Спасибо, — прошептала она, — за этот вечер. Это было так волшебно. Впервые за долгое время мне было так хорошо и спокойно.

Какаши ничего не отвечал, но не потому, что не хотел — он просто напросто не мог вымолвить и слова. Ему хотелось сказать, что он чувствует то же самое, что благодарен ей за всё. Даже не мог понять, за что конкретно, но поблагодарить очень хотелось. Вместо слов он просто притянул её к себе и поцеловал. Это не было осмысленным действием или чем-то, что заменило бы ответ. Это был просто порыв — секундный, но такой сильный, что Какаши не смог ему противиться.

Его щеки коснулось что-то холодное. Они прервали поцелуй и посмотрели вверх. Снег всё-таки пошел. Митсу выставила ладошку, пытаясь поймать снежинки, но на коже оставались лишь холодные капли. Она снова перевела взгляд на Какаши. Её улыбка была словно у маленького ребёнка: такая же широкая и искренняя. Она прижалась к нему, так крепко, как никогда.

Снег всё шёл, не переставая, покрывая крыши домов и верхушки деревьев.