Она бежала вперёд, не оглядываясь. Было сложно сказать, сколько прошло времени, но точно не менее двух часов, потому что нога снова начала давать о себе знать. Но Митсу боялась остановиться, опасаясь, что сил вновь броситься вперёд уже не будет.

Солнце то и дело мелькало меж ветвей, ослепляя и без того уставшие глаза. Голова начала кружиться, а кончики пальцев уже ощутимо онемели. Но Митсуне неслась без остановки, выжимая из себя последние силы.

Она как-то неудачно наступила на сухой сучок, и ногу прострелило болью до самого бедра. Девушка споткнулась и полетела вперёд лицом. Ей удалось чуть повернуться, и она больно приземлилась на бок. Опустила голову на влажную траву и тяжело задышала. Ей хотелось закрыть глаза хотя бы на минуточку, но она не стала, боясь, что может потерять сознание.

Головокружение усилилось, когда она села. Посмотрела на свои руки — они тряслись хуже, чем у самого отпетого алкоголика. Сердце скакало так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

Жадно хватая воздух ртом, Митсу встала, и тут же ощутила болезненную пульсацию в ноге. Отпираться было уже бессмысленно: ей нужен был сон и отдых, хотя бы какой-нибудь. Опираясь на стволы деревьев, она пошла вперёд. К горлу подступила тошнота: мозг предательски решил напомнить ей картину сожжения трупа, и через пару секунд её вырвало остатками пилюль. Митсу вытерла рот, скинула с плеч рюкзак и снова села, облокачиваясь спиной о ствол дерева. Достала припасённую бутылочку воды и, лишь сделав первый глоток, поняла, как сильно её мучала жажда.

Она направила взор вверх: маленькие кусочки голубого неба будто бы светились сквозь толстые ветви деревьев. Где-то в вышине насвистывали мелодию птицы. Лёгкий ветерок играл с листьями и с волосами девушки.

Внезапно, в голову пришла совершенно ненужная, болезненная мысль: это отличная погода, чтобы сходить на пикник к реке с Наруто и Какаши, чего она совсем недавно так хотела.

Митсу громко всхлипнула, а уже в следующую секунду зарыдала навзрыд. Она запрокинула голову и закричала, не боясь быть услышанной или обнаруженной. Внутри всё сжалось от этой светлой мысли. Теперь всё это казалось таким далёким и совершенно точно недосягаемым.

— А-А-А-А-А-А!

По лесу разнёсся пробирающий крик боли. На короткий миг ей захотелось вернуться — к чёрту всё! К чёрту клан Узумаки, к чёрту Корень, Данзо и Хокаге — она не может вот так оставить Наруто. Но эта эмоция была мимолётной, и Митсу очень быстро смогла подавить её. Она не может вернуться. Никогда не сможет. Она мертва. Для Конохи, для Данзо, для Хокаге. Мертва для Наруто. Мертва для Какаши…

Митсу поджала колени и положила на них голову. Она сидела в тени высокого, толстого дерева, но совсем не чувствовала холода даже несмотря на то, что её одежда всё ещё оставалась влажной после дождя. Её обуяло чувство вины.

Наруто будет расти один. Хокаге наверняка отправит его в приют — находить для него постоянную сиделку слишком затратно, да и вряд ли кто-то согласится. Митсу вдруг подумала, может, Микото захочет взять малыша себе, но тут же покачала головой — даже если она и вправду изъявит такое желание, Фугаку этого всё равно не допустит.

Митсу мотнула головой, прикрыла глаза. Совсем не так она рассчитывала провести свою жизнь, но теперь уже не могла отследить, когда всё пошло наперекосяк. Когда Какаши обманул её, спрятав документы? Или когда она вообще попросила об этом? А может, когда умерли Кушина и Минато?

Что было бы, останься они в живых? Минато неспроста зарекался о документах в архиве Анбу — он знал о судьбе клана Узумаки и, судя по всему, собирался раскрыть эту правду Митсу. Теперь девушка была почти полностью в этом уверена. И что бы случилось дальше? Она бы также побежала бы сгоряча рубить головы причастных к этому шиноби? Митсу покачала головой — наверняка ни Минато, ни Кушина не позволили бы этому случиться. Преподнесли бы информацию иначе, не вываливая всё на неё, как это случилось сегодня. И Наруто… Тогда бы он точно не остался один, что бы не случилось.

Митсу снова зарыдала. Было больно даже думать о том, что всё могло бы сложиться иначе, при других обстоятельствах. Она сжалась, сильнее вдавливая голову в колени, пытаясь сдержать рвавшийся наружу вопль. От мысли, что ей пришлось оставить Наруто одного, в деревне, где практически каждый житель ненавидит несчастного ребёнка, стало тошно до боли в рёбрах.

Оставшись наедине с собой, она полностью окунулась в тяжёлые мысли. Когда опасность отступила, страх за свою жизнь притупился, адреналин в крови понизился, тогда-то и нахлынуло чувство вины и осознание того, что произошло.

— А-А-А-А-А! — снова истошно закричала Митсу, подняв голову, не боясь сорвать голос.

Птицы на верхушках ближайших деревьев мигом встрепенулись и улетели восвояси, не желая разделять с девушкой её боль. Слёзы неприятно обжигали кожу, глаза болезненно покалывало, Митсу чувствовала, как опухли веки, как заложило нос и уши и как сердце совершает чёртовы кульбиты один за другим.

«Что же я натворила?» — Мысль жгла изнутри так сильно, что стало больно в груди.

Митсу снова закрыла глаза и уткнулась лицом в колени. Она уже не плакала, но не могла ни встать, ни даже пошевелиться — сил не было.

«Как же так вышло… Я ведь просто хотела выкрасть документы, забрать Наруто и сбежать… Почему всё пошло наперекосяк?»

Внезапно в сознании громыхнула мысль, которая должна была проскочить там гораздо раньше. Ещё тогда, когда эта безумная идея только зародилась в её голове. Почему она не подумала об этом раньше?

Она не смогла бы забрать Наруто просто так. Он — джинчурики самого могущественного хвостатого, и Хокаге заметил бы его пропажу если не сразу, то очень скоро. Коноха не допустила бы потерю такого сильного оружия, и за Митсу отправили бы целый отряд головорезов, которых обмануть бы уже точно не получилось. Они бы искали её везде, всегда, беспрерывно, и скорее всего нашли бы очень быстро, и даже печать маскировки не смогла бы её спасти. Они отправили бы за ней её друзей из команды Ро, отправили бы Какаши, кого-нибудь из клана Хьюга — все ресурсы, лишь бы вернуть джинчурики в Коноху. Совместное будущее с Наруто вдали от Конохи, пока в нём был заточен девятихвостый, было обречено изначально.

Митсу задержала дыхание и сжала зубы, сдерживая новый приступ истерики, который накатил сразу же, стоило ей только осознать это. Мир будто обрушился вновь, хотя, казалось бы, куда хуже.

Она крепче обхватила колени, вцепившись ногтями в ткань штанов. Голова начала гудеть так сильно, что заложило уши. Митсу уже не замечала слёз, вновь покатившихся по щекам.

Когда приступ сошёл на нет, девушка откинулась на ствол дерева, упираясь в него спиной. Она опустила руки вдоль туловища, вытянула ноги, но по-прежнему не открывала глаза из-за рези. Голова кружилась, а к горлу то и дело подкатывала тошнота, но теперь Митсу удавалось подавить её.

Тёплый ветер ласково щекотал кожу, листва мирно шелестела над головой. Девушка зацепилась за эти ощущения, сосредоточившись лишь на них, надеясь на то, что дурные мысли перестанут лезть в голову. Слёзы остановились, и щёки высохли от мягких потоков воздуха.

***

Митсу очнулась от непонятной щекотки у ладони и тут же подскочила с земли. Крохотный рыжий бельчонок, махая пушистым хвостом, с писком устремился прочь от неё, ловко забираясь по толстому стволу дерева. Она приложила ладонь к груди, выравнивая дыхание. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где она и что тут делает.

«Надо же, вырубило. — Митсуне цокнула. — Позорище. Уровень подготовки Анбу ещё называется».

Девушка покачала головой от досады, но сил обвинять себя в неосторожности не было. Митсу сделала глубокий вдох и вновь поспешила по направлению к Стране Травы.

Плана не было. Как и представлений о том, куда ей направляться в незнакомой стране. А уж о поисках выживших соклановцев и речи не шло.

«Сначала Кайто: надо найти его, хотя бы убедиться, что он действительно существует, — рассуждала Митсу. — Ага, и каким образом мне его искать, если по рассказу того паренька он всегда при Тсучикаге? Ну, не может же он безвылазно сидеть у старика под боком, на улицу всё равно ведь выходит иногда. Выходит ведь?»

Митсу одолевали сомнения, мысли её путались, а планы казались сумбурными и поспешными. Даже если ей удастся проникнуть на территорию Деревни Скрытого Камня, используя печать маскировки, где гарантии, что Кайто по счастливой случайности найдётся сам? Куда более вероятным казалось то, что ей придётся искать его неделями, а может и месяцами, проникать в Резиденцию, искать какие-то данные о нём, рискуя нарваться на шиноби Камня или какие-нибудь охранные устройства и печати.

Митсу помотала головой на бегу. Она понимала, что эти рассуждения ни к чему не приведут — сначала ей нужно было всё тщательно обдумать и подготовить план, возможно совершить несколько разведывательных вылазок. Но прежде этого необходимо было восстановить силы и собраться с мыслями.

Солнце уже катилось к горизонту, когда Митсу внезапно остановилась. Вокруг неё всё также возвышались деревья с толстыми ветвями и густой кроной, и поблизости, на её счастье, не было ни души.

«Вода — твой друг, Митсуне, — подумала она, подражая интонации своего сенсея из Академии. — Так, где-то неподалёку вроде должен был быть ручей».

Митсу чуть свернула с намеченного пути, отправившись глубже в лес. Она знала эту местность — не раз бывала здесь по заданиям. Ей нужно было пополнить запасы воды и умыться, а после найти безопасное место для ночлега.

Ручей она нашла быстро. Опустила туда руки и почувствовала приятную прохладу. Умыла лицо, затем чуть пригладила ужасно растрепавшиеся и запутавшиеся волосы. Присела на каменистый берег, чтобы немного выровнять дыхание, сняла с плеч тяжёлый рюкзак и поставила его рядом. Стремительно приближающийся вечер ясно намекал на то, что пора искать место для ночлега, но Митсу не торопилась: ей хотелось немного перевести дыхание. Она прикрыла глаза, опустив руки вдоль туловища и глубоко задышала, считая каждый вдох и выдох.

Раньше это помогало, но сейчас, казалось, голова её была набита ватой, и она то и дело сбивалась со счёта. Печально вздохнув, Митсу поднялась на ноги и снова ощутила противную боль в лодыжке. Она скривила губы и снова села. Размотала грязный, пропитанный кровью и по́том бинт и осмотрела ногу. С облегчением вздохнула, когда не увидела гематом — значит, само заживёт. Она немного пошевелила ступнёй, но та отдавала резкой болью, поэтому Митсу сразу же бросила это занятие. Она окунула ногу в ручей по самое колено, задрав штанину, и почувствовала облегчение. Немного посидев так, девушка то же самое сделала и со второй ногой. Она хоть и не болела, но всё же почти сутки, проведённые на ногах, давали о себе знать, отзываясь болезненной усталостью.

Митсу легла, не обращая внимания на камни, и раскинула руки в сторону. Она смотрела в ясное закатное небо, которое будто бы сияло в лучах заходящего солнца, но мысли всё равно занимали её голову, правда, теперь уже они не были такими тревожными.

«Бессмысленно уже метаться, — с грустью думала она. — Что сделано, то сделано. Единственное, о чём я сейчас должна думать — это о том, как мне добраться до Скрытой Травы, как остаться незамеченной и как найти выживших Узумаки».

Она понимала, что поселиться рядом с людьми не сможет: риск попасться на глаза тому, кто о ней знал, хоть и не был велик, но всё равно существовал. К тому же одинокая, непонятно откуда взявшаяся девушка могла вызвать вопросы и подозрения у местного населения. Даже если придумать какую-нибудь душещипательную, трагичную историю, рано или поздно вскроется, что она шиноби — повадки выдадут — и разговаривать с ней будут уже по-другому. Ей нужно было найти какое-то убежище, но желательно подальше от Конохи. Однако, самый лучший и надёжный вариант был один — постоянно перемещаться.

«Сначала — добраться до Страны Травы. Нужно купить еду, одежду. Немного отдохнуть… — рассуждала о дальнейших планах Митсуне. — Оттуда потом нужно отправляться в Страну Земли — она больше, да и среди скал затеряться проще. Может, даже удастся найти какую-нибудь пещеру и сделать там что-то вроде временного пристанища? А затем, когда найду Кайто, возможно, стоит посетить Страну Водоворотов. Обосноваться там. Хотя бы увидеть, в каком она состоянии…»

Она вынула ноги из воды и, немного подождав пока они высохнут, снова замотала травмированную бинтом. Отёк немного спал, и боль была уже не такой острой, но по-прежнему достаточно ощутимой. Митсу направила немного чакры туда, чтобы уменьшить боль, и побежала вновь в лес.

Солнце только-только закатилось за горизонт, но в лесу уже заметно похолодало. Митсу остановилась и, достав из рюкзака толстовку, быстро надела её — стало гораздо теплее. Она решила, что оставаться на земле небезопасно: несмотря на то, что за всё время после побега ей никто не встретился, такое всё же могло случиться, если одна из деревень отправит своих шиноби на миссии, и их путь будет пролегать через Страны Травы и Огня.

«А вдруг Камень снова направит своих лазутчиков в Коноху? Или ещё лучше — кто-нибудь из Конохи окажется поблизости, — недовольно думала Митсуне. — Нет, такой встречи мне сейчас точно не нужно».

Она свернула с маршрута, которым обычно следовали шиноби Конохи, углубившись в лес, и начала осматриваться. Заприметила достаточно высокое дерево — старое, с толстым стволом и ветвями, — и начала забираться на него. Это было сложнее, чем обычно, из-за больной ноги, но всё же возможно, и, выбрав широкую и толстую ветвь и достаточно поднявшись, Митсу начала устраиваться.

Она сняла рюкзак с плеч и повесила его на ветку, которая была выше, села, привалившись к стволу, и отстегнула набедренную сумку. Отцепила ремешок с одного края сумки и перекинула его через ветвь так, чтобы он обмотался вокруг её бёдер. Быстро пристегнула ремешок снова к сумке и устроилась поудобнее.

Этому её научили ещё на войне. Митсу была разведчиком и большую часть времени, проведённого на фронте, она находилась именно на деревьях. Ела там, спала там, жила там. На деревьях всегда больше шансов остаться незамеченной, больше шансов выжить. Ей повезло: она знала фуиндзюцу и могла обезопасить себя больше прочих, но не всем так повезло. Почти всех её товарищей из разведывательной группы убили, а тем, кто выжил, повезло именно потому, что они были достаточно высоко и у них было больше времени, чтобы среагировать на атаку и скрыться.

Митсу прикрыла глаза, но сон не шёл. Сумерки прошли быстро, и темнота стремительно накрывала лес. В глубине чащи раздавалось глухое уханье совы. Ветра не было, но всё равно чувствовалась прохлада. Митсу поёжилась и накинула на голову капюшон, чуть подзатянув его. Она дышала размеренно, спокойно, пытаясь как можно быстрее погрузиться в сон. Завтра с рассветом она продолжит свой путь и уже утром следующего дня должна добраться до Страны Травы.

***

Она не помнила, как уснула, но когда проснулась, было уже светло. Тело затекло, и девушке хотелось поскорее спуститься на землю. Она огляделась по сторонам, обострила чувство сенсора и, убедившись, что вокруг никого нет, поспешила слезть с дерева. Спускалась осторожно, стараясь не опираться на больную ногу, но с радостью отметила, что та болела куда меньше, чем вчера. Немного размявшись и наспех съев скудные запасы еды, которые она прихватила из дома, Митсу бросилась в сторону Деревни Скрытой Травы, однако, старалась не приближаться к обычному маршруту шиноби из Конохи и не выключала чувство сенсора на всякий случай.

Сон, казалось, немного помог справиться с навалившимися эмоциями. Хотя тревожные мысли и занимали голову Митсу практически с самого пробуждения, они уже не вызывали слёз и истерики. Она твёрдо поняла одно: назад пути нет и сейчас ей лучше сосредоточиться на своих дальнейших действиях, а не на том, что произошло и из-за чего.

Лишь одно не давало ей покоя — Наруто. Она не могла перестать винить себя за то, что оставила его одного на растерзание коноховским жителям и искала возможные пути помощи ему, но ничего путного в голову не приходило. Единственный, показавшийся ей удачным вариант, заключался в том, чтобы найти Джирайю и попросить приглядывать за мальчиком по мере возможности. Но где искать странствующего саннина, она не имела ни малейшего понятия. Джирайя всегда был тем человеком, который приходил лишь тогда, когда сам того желал, и никого в свои планы он не ставил. Даже Хокаге не всегда был в курсе его местонахождения, а с радаров Митсуне он исчез через год после смерти Минато и Кушины.

Но он был единственным человеком, совмещающим в себе два самых важных фактора: Митсу могла полностью доверить ему свою тайну без риска, что он её раскроет, и он один мог приглядывать и заботиться о Наруто, не вызывая подозрений в своих действиях у окружающих — всё же, мальчик был ему далеко не чужой человек. Конечно, она уже попросила Итачи одним глазком присматривать за Наруто, но она была уверена, что он не будет делать этого так часто и так тщательно, как хотелось бы — это может вызвать вопросы как у членов его клана, так и у остальных жителей деревни.

«Чёрт! Как же тебя найти, Джирайя-сама? — печально думала Митсу. — Кроме тебя мне больше не у кого просить помощи. Жаль, в моем арсенале нет псов-ищеек».

Стоило ей подумать об этом, как сердце вновь тяжело заныло. Почему-то даже мысли о Наруто не причиняли столько боли, как мысли о Какаши. Несмотря ни на что, она всё ещё сохранила крохи обиды на него в своём сердце, но боль от потери была сильнее. Митсу убеждала себя в том, что Какаши виноват в случившемся не меньше, чем она. Так было проще справиться с чувством вины и невыносимой, ноющей тоской по нему. В глубине души тоненько пищал голосок совести, но она пыталась не прислушиваться к нему, и у неё это получалось.

«Он не имел права решать, что мне следует знать, а что нет, — в который раз повторяла себе Митсу, ускоряя бег. — Не имел. Я просила его об этом, но он наплевал на мои просьбы».

Такие мысли помогали не сойти с ума и, хоть немного, но придавали сил жить дальше. Разделить ответственность за произошедшее с Какаши — было единственным защитным механизмом, чтобы не рехнуться окончательно.

Митсу продолжала свой путь практически без остановок — лишь пару раз присаживалась попить и перевести дух. Несмотря на то, что единственной её едой за двое суток был скудный паёк, чувство голода она, к счастью, совершенно не ощущала. Лес становился реже, деревья — ниже, а трава — выше, по мере её отдаления от Конохи. Когда солнце уже начало подползать к горизонту, девушка начала осматриваться вокруг в поисках подходящего места для ночлега. Она надеялась отыскать что-нибудь до темноты, и, к счастью, вскоре наткнулась на подходящее дерево. Оно не было таким высоким и толстым, как те, которые покрывали территорию Страны Огня, но всё ещё оставалось вполне приемлемым для ночлега. По уже отработанной схеме Митсу вновь устроилась на одной из ветвей дерева, повыше к верхушке, и устремила свой взор к небу, на котором уже поблёскивали звезды. Она принялась считать их — всегда делала так на миссиях, когда нужно было быстро уснуть. Она дала себе мысленный приказ засыпать. Сон был необходим: ей нужно было быть бодрой, ведь уже завтра днём она окажется в Деревне Скрытой Травы. Голова постепенно освободилась от тревожных мыслей, и Митсу уснула.

***

Проснулась она рано. Разбудили трезвонящие птицы над самой головой и наглые лучи восходящего солнца, словно специально целившиеся в глаза сквозь листву. Спустившись в дерева, девушка снова немного размялась и без промедлений отправилась в путь. Несмотря на посредственный сон за последние несколько суток, а также то, что всё это время она провела в дороге, ломоты в мышцах не чувствовалось, и даже травмированная нога как будто бы болела не так ощутимо. Сказывалась и подготовка Анбу, и её врожденные огромные запасы выносливости.

Остановок Митсу не делала вплоть до самой Страны Травы. Несмотря на то, что вокруг неё по-прежнему раскидывались леса, всё же они были совершенно не такими как те, что окружали Коноху: деревья не такие высокие, листва не такая густая, гораздо больше кустарников и трав, которые были куда разнообразнее растущих в Стране Огня.

Уже на подходе к Деревне Скрытой Травы Митсу устроила небольшой привал. Самое главное для неё было не вызвать никаких подозрений у местных — она должна была сойти за обычную путешественницу, которая не задержится в деревне надолго, а для этого ей нужно было избавиться от оружия и свитков. Митсу неторопливо шла по лесу, внимательно осматривая деревья и кустарники. Расстаться с оружием она не боялась, но вот оставить свитки, полученные такой ценой, она не могла. Нужно было найти место, куда она смогла бы всё спрятать, но к её сожалению, ничего подходящего на глаза не попадалось. Дупла, которые она обнаруживала, были недостаточно глубокими, а кустарники не слишком густыми.

Расстроившись, Митсу спустилась к реке, которая текла неподалёку от самой деревни. Она была совсем неглубокой и узкой: такой, которую вполне можно было перейти вброд. Она присела у воды, окунула руки и умылась. Пополнила запасы и стала осматривать берег. Он был устелен множеством мелких камушков, но кое-где виднелись и достаточно крупные булыжники. И тут же в голове возникла идея для тайника.

Найдя достаточно крупный камень, Митсу, направив в ладони побольше чакры, попыталась сдвинуть его. Не сразу, но у неё получилось, и девушка тут же принялась очищать место от мелких камушков, создавая небольшое углубление. Закончив, достала пакет, оставшийся от её скудных запасов еды, который она предусмотрительно не стала выбрасывать, боясь оставить за собой следы, и сложила туда свитки. Стянула с себя толстовку, затем сняла безрукавку — в неё завернула катану. Спустя уже двадцать минут аккуратно уложенные свитки, катана, её набедренная сумка и подсумок с сюрикенами и кунаями заполняли созданное девушкой углубление. Она накидала сверху камушков, а затем аккуратно, чтобы не повредить свои вещи, надвинула сверху булыжник.

«Так. Кусагакуре в той стороне. — Митсу развернулась лицом по направлению к деревне, сделала пару шагов в ту сторону и снова повернулась к булыжнику. — Меток оставлять нельзя, нужно максимально точно запомнить, где находится именно этот камень».

Она внимательно осматривала окружение, оставляя мысленные ориентиры, чтобы найти потом свой тайник.

«Высокое дерево справа с короткими ветвями и два невысоких кустарника под ним». — Наконец, нашла она для себя приемлемый ориентир.

Сделав глубокий вдох, Митсуне снова приблизилась к воде. Распустила волосы и причесалась пальцами, а затем заплела косу. Снова умыла лицо и попила, набрав воду в ладони.

«Надеюсь, не заподозрят, — думала Митсу, отправляясь в Деревню Скрытой Травы. — Сандалии, конечно, могут выдать, но вряд ли они будут судить лишь по обуви, верно? Мало ли какой путешественник тоже странствует в открытых сандалиях? Нужно будет купить новую, какие-нибудь кеды или что-то подобное, только чтобы удобно было. И ещё, наверное, новая одежда не помешает. Какая-нибудь обычная, неброская. О, и расчёска. Нужно обязательно купить расчёску».

Мысли о дальнейших планах на сегодняшний день заняли голову девушки, и она совсем не заметила, как добралась до главных ворот Кусагакуре. Деревню огибала широкая и глубокая река, которая служила естественным барьером от вторженцев, а сразу за ней располагалась стена, но не слишком высокая. Через реку пролегал широкий мост, ведущий в деревню, который заканчивался массивными деревянными воротами.

Митсу прошла по мосту, оглядываясь по сторонам. Она старалась сойти за обычного путника, заинтересованного красивыми видами, но часть её действительно наслаждалась природой этих мест. Однако, завидев стоящих перед воротами патрульных, она почувствовала, как её охватывает волнение.

«Так, у меня лишь вода, кошелёк и бельё, — успокаивала она себя. — Не должны ничего заподозрить».

— С какой целью направляетесь? — остановил её жестом старший патрульный — высокий, крупный мужчина лет сорока, в густой шевелюре которого уже виднелись седые волоски.

— Добрый день. — Митсу дружелюбно заулыбалась. — Я просто путешествую, и мне хотелось бы найти место, где переночевать в комфорте и вкусно поесть. А то, знаете, эти комары жуть как достали. Неплохо было бы провести парочку ночей без них. А заодно и пополнить припасы для дальнейшего пути.

Митсу наигранно заулыбалась и даже демонстративно почесала шею, показывая, как сильно её закусали комары. Однако, патрульный продолжал буравить её подозрительным взглядом, ничего при этом не говоря.

— Что в рюкзаке? — Он кивком указал за спину девушки.

— А, да-а, ничего особенного, просто предметы первой необходимости. — Митсу продолжала улыбаться, снимая со спины полупустой рюкзак.

Она раскрыла его и показала содержимое патрульному. Тот, не двигаясь, одними лишь глазами осмотрел внутренности рюкзака и удовлетворённо кивнул девушке. Она закрыла его и накинула на одно плечо.

— Хорошего вам дня, — кинула Митсу, проходя через ворота.

— И вам, — ответил мужчина, легонько улыбнувшись. — Э-э, девушка! — окликнул он внезапно.

Митсу нервно сглотнула.

«Чёрт побери, неужели всё-таки обратил внимание на сандалии?!»

— Д-да? — Митсу повернулась к патрульному, снова натянув улыбку на лицо.

— Если хотите переночевать и вкусно поесть — идите в рёкан¹ Мичико. В самом конце улицы повернёте направо и по тропинке вдоль леса. Вы его сразу увидите. Цены, правда, не самые низкие, но ужины — пальчики оближешь, да и виды там красивые.

Митсу удивлённо моргнула несколько раз, а затем широко улыбнулась и выдавила короткое: «Спасибо!»

«Вот это реклама! — мысленно присвистнула Митсуне. — Интересно, может, это его родня держит рёкан? Или правда от чистого сердца порекомендовал?»

Такое необычное радушие патрульного расслабило девушку, и даже немного приподняло настроение. Но она не спешила скорее поселиться в гостинице: прежде всего ей нужно было зайти в несколько магазинов и в аптеку. Поэтому Митсу неспешно гуляла по главной улице Деревни Скрытой Травы, с любопытством оглядываясь по сторонам. Она внезапно поймала себя на мысли, что ведёт себя и вправду как турист, и улыбнулась этой мысли.

Деревня совершенно не была похожа на Коноху: главная улица хоть и была такой же широкой, однако, такого обилия различных торговых лавочек, магазинов или различных заведений не наблюдалось. Разномастных зданий, к которым она привыкла за годы жизни в Листе, здесь не было — вместо них вдоль дороги ровными рядами располагались одинаковые серо-зелёные каменные домишки. Единственным, что отличало их друг от друга — это количество этажей: какие-то были невысокие, в два-три этажа, а где-то виднелись здания повыше, этажей в пять, хоть это и было редкостью.

Торговые лавки тоже не пестрили вывесками. Многие из них можно было различить, только если как следует приглядеться к написанному. Людей на улице было не так много, как в Конохе, и не слышалось привычных Митсу шума и галдежа. Зевак, таких, как она, и вовсе не было: большинство спешили куда-то по своим делам. Деревня не казалась такой же яркой, как Коноха, а жизнь в ней протекала куда размереннее и спокойнее. Но девушке это понравилось: тишина и серость, окружавшие её, словно убаюкивали, успокаивали.

Однако, она ощущала себя здесь лишней. Таких, как она — странствующих путников, — на пути не попадалось, и спустя некоторое время Митсу начала ловить на себе недоумевающие взгляды прохожих. Она решила поспешить и ускорила шаг, продолжая осматриваться в поисках магазинов одежды и аптеки.

К счастью, долго искать не пришлось: уже через несколько кварталов она заметила довольно простенько оформленную витрину магазина и уверенно вошла внутрь. Там оказалось достаточно просторно и немноголюдно. Митсу хотелось уже поскорее отправиться в рёкан — так сильно она устала, поэтому долго выбирать не стала, брала практически сразу же то, что было нужного размера, даже не примеряя. Единственным исключением стала пара тёмно-синих кроссовок — девушке было категорически важно, чтобы обувь была удобная, так как впереди предстоял неблизкий путь. Нашла даже и обычную деревянную расчёску и выдохнула с облегчением от того, что не придётся искать её по всем магазинам.

Спустя уже пятнадцать минут Митсу вышла из магазина с пакетом новеньких вещей. Она не могла позволить себе много покупок — всё же в рюкзак много не уместишь — и взяла лишь две футболки оранжевого и белого цветов, чёрные обтягивающие шорты чуть выше колена и светло-бежевые льняные штаны. Довольная тем, что цены в Кусагакуре были гораздо ниже, чем в Конохе, она отправилась дальше, ища глазами аптеку.

Аптекарь — молодой мужчина, смерил её недовольным взглядом, когда она перечислила всё, что ей было нужно. Что-то буркнув под нос, он закатил глаза и отправился на склад в поисках лекарств для покупателя. Митсу выдохнула и спокойно встала чуть в стороне, дожидаясь. Плечи уже заметно ныли, хоть рюкзак был почти невесомым. Она сняла его и засунула туда пакет с одеждой, однако не стала надевать обратно — хотела дать чуть отдохнуть плечам.

Пока она пыталась их немного размять, чтобы облегчить боль, вернулся аптекарь и, увидев, чем занимается его покупатель, снова закатил глаза и вымученно вздохнул.

«Мда, видимо, путешественников здесь не особо жалуют, — думала Митсу, расплачиваясь с фармацевтом. — Хотя мог быть и повежливее, учитывая, что я скупила основательную часть его склада. Так, бинты, антибиотики, обезболивающее, жаропонижающее, разнозаживляющее, противовирусное, противовоспалительные и мои любимые мази. Вроде ничего не забыла? — нахмурилась девушка, выйдя из аптеки. — Чёрт, антисептик не взяла! Ой, ладно, не хочу снова видеть его недовольную рожу».

Махнув рукой, Митсу засунула пакетик с таблетками и мазями в рюкзак, и отправилась дальше. Теперь, когда самое важное было сделано, можно было и отдохнуть. Она быстрым шагом пошла туда, куда указывал патрульный, стараясь уже не особо глазеть по сторонам, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания.

Широкая улица сузилась уже буквально через три квартала, и Митсу оказалась в самом её конце. Прямо перед ней оказалась ещё одна река, но ещё более широкая, чем первая, а сразу за ней простирался на возвышенности густой высокий лес. Девушка свернула направо, как и указывал патрульный: на тропинку, вымощенную камнем, и пошла вдоль реки.

Тропинка постепенно уходила вверх, уводя вдаль от деревни, туда, где уже росли одинокие деревья, постепенно переходя в небольшую рощицу. Оказавшись один на один с природой, Митсу выдохнула с облегчением и замедлила шаг. Она шла не спеша, пытаясь дышать полной грудью. Желудок уже начал давать знать о необходимости обеда, но она успешно игнорировала позывы голода.

Солнце стояло высоко, и всё вокруг тонуло в тёплом, приятном свете. Весело пересвистывались птицы над головой, и Митсу пыталась проследить за ними, но уставшие глаза не поспевали за быстрыми пташками. Она чуть улыбнулась, принимая свою усталость и слабость, спокойно продолжая свой путь.

Слева, внизу шумела глубокая голубая река, притягивая взор девушки. Течение казалось медленным, спокойным, но вода — чистая, словно стеклянная — струилась, будто мелодия, успокаивая. Но стоило поднять взор, и тут же на другом берегу возникал лес — мрачный, дремучий, на первый взгляд непроходимый, сильно контрастирующий со светлой, живой рекой.

Митсу вдохнула поглубже, прикрыв на мгновение глаза. Даже воздух казался ей здесь совершенно иным, нежели в Конохе. Казалось, будто на этот коротенький миг все проблемы и несчастья, что свалились на неё, улетучились, и осталась лишь она, утопающая в нежных объятиях природы. Но стоило открыть глаза, и всё вернулось на круги своя, и с потяжелевшим сердцем девушка ускорила шаг.

Тропинка постепенно начала заворачивать вправо и вскоре Митсу вышла к невысоким мощёным ступеням, а следом и показался тот самый рёкан. Невысокий — всего два этажа, он был окружён небольшим каменным заборчиком, который был скорее для красоты, нежели защиты, так как перелезть через такой не составило бы совершенно никакого труда даже ребёнку. Митсу на секунду задержалась, неосознанно оглядываясь по сторонам. Рёкан стоял на возвышенности над рекой, а окружала его небольшая лиственная роща.

«А не обманул ведь. — Митсу мысленно присвистнула. — Здесь и правда красиво».

Девушка прошла дальше, минуя простенькие деревянные ворота, которые стояли открытыми, и оказалась в уютном, но просторном внутреннем дворике. Лесная каменная тропинка продолжалась и тут, ведя к главному входу в рёкан, но уже обрамлялась крохотными зелёными кустами можжевельника. Чуть дальше раскинули ветви молодые клёны — невысокие, но величавые, а прямо возле входа цвёл пышный, но невысокий куст азалии.

Митсу, словно завороженная, остановилась возле него, не в силах оторвать глаз. Кончиками пальцев дотронулась до нежных, светло-розовых лепестков. Приторный, но ненавязчивый запах цветов тут же защекотал нос. Девушка замерла на мгновение. Она никогда не была большой поклонницей цветов, но сейчас стояла неподвижно, удивляясь и восхищаясь этой красоте.

Она быстро одёрнула себя, неосознанно укорив за несвойственное ей поведение, и поспешила в рёкан. Разувшись и оставив повидавшие виды сандалии шиноби, Митсу кинула на них быстрый взгляд и коротко заключила про себя:

«Надо будет от них избавиться». — И с этими мыслями вошла внутрь.

Прямо с порога в нос ударил явный аромат орхидей и жасмина. Митсу огляделась, но никого не увидела, поэтому молча подошла к стойке регистрации. Там же она и увидела источник приятного запаха: на стойке и за ней располагались несколько небольших горшочков с самыми разными орхидеями — от нежно-голубого до ярко-розового. Но её внимание почему-то привлекла самая обычная, снежно-белая, которая выделялась из всех своей простотой. Девушка подошла к ней чуть ближе и немного наклонилась, чтобы поглубже вдохнуть очаровывающий аромат.

Однако, приятным мгновением не дали насладиться сполна раздавшиеся за спиной тихие шаги. Митсуне оглянулась. С другого конца коридора к ней спешила приятная на вид женщина с подносом в руках.

— Добрый день, — вежливо поприветствовала она гостью, оказавшись рядом, и учтиво склонила голову.

— Добрый день, — так же поклонилась Митсу, слегка улыбнувшись.

Женщина быстро юркнула за стойку, аккуратно разместив на ней поднос с чайником и маленькими чашечками. Она разлила чай по чашкам и одну из них поставила перед Митсу.

— Пожалуйста, угощайтесь, — дружелюбно предложила женщина. — Жасминовый. Совсем недавно заварила.

Митсу оторопела от непривычного вежливого общения и взяла в руки чашечку с ароматным чаем. Сделала небольшой глоток и улыбнулась.

— Вкусно. Спасибо, — поблагодарила девушка.

Женщина с улыбкой кивнула.

— Хотите заселиться?

— Да, — подтвердила Митсу. — На две ночи.

— Хорошо. Как я могу к вам обращаться?

— Ми… Минори.

Вовремя осёкшись, Митсу назвала первое пришедшее на ум имя и с облегчением выдохнула.

«Чёрт, чуть было не назвала своё имя. Митсуне больше нет. Нужно придумать новую личность. Можно даже несколько», — рассуждала девушка.

— Минори-сан, очень приятно! — Лицо женщины озарила улыбка. — Я — Мичико, хозяйка рёкана. По любым вопросам можешь обращаться ко мне. Я здесь всегда, круглосуточно. Сейчас заселим тебя, и я всё тебе расскажу.

Хозяйка начала листать какой-то журнал, а Митсу терпеливо ожидала, попивая из своей чашки.

— Есть какие-то пожелания? Вид на реку или на внутренний двор? С ужином или без? — спрашивала Мичико.

— Эм-м… — Митсу задумалась. Ей не приходило в голову подумать о том, чего она хотела бы. — Ну-у… С ужином. А какой вид — без разницы. Давайте ту комнату, которая дешевле.

Мичико кивнула и перевернула страницу. Наконец, она что-то отметила в журнале и назвала Митсу сумму проживания за две ночи. Девушка достала кошелёк и, отсчитав нужное количество купюр, передала хозяйке. Та приняла деньги, убрала их куда-то и снова что-то написала в журнале, затем взяла ключик со стойки и повела Митсу по рёкану. Они сразу пошли направо, а хозяйка попутно рассказывала о правилах и обычаях проживания.

— Ужин у нас обычно в семь вечера, старайтесь не опаздывать, потому что если вас не будет в номере, то позже вы уже не сможете его получить. Здесь у нас онсен². — Она указала на широкую дверь. — Мужские купальни отдельно, женские — отдельно. Туалет есть у вас в комнате, сменная одежда и обувь тоже. По рёкану и внутреннему дворику можете спокойно гулять в наших юкатах, но, конечно, за ворота выносить запрещено. Вы курите?

— Н-нет. — Митсу даже опешила от такого вопроса.

— Ох, какая радость, — хозяйка выдохнула с облегчением. — Постоянно ругаюсь с курильщиками, потому что прошу выходить их для этого дела за территорию рёкана, а они не хотят! Для этого ведь ещё и переодеваться нужно!

Митсу невольно улыбнулась. Было очевидно, что хозяйка — женщина, уважающая традиции и до безумия влюблённая в свой рёкан.

— А туристов сейчас много? — поинтересовалась девушка.

Ей бы не хотелось попадаться на глаза большому количеству людей, но она знала, что в сезон, когда начинается цветение, многие, не только со страны, но и с целого континента съезжаются в Кусагакуре и её окрестности, чтобы понаблюдать за удивительно прекрасным явлением природы. Мичико широко улыбнулась, посмотрев на гостью.

— Нет, дорогая, почти все уже уехали, ханами³ уже закончилось. Почти все деревья отцвели как с месяц назад, а те немногие, как моя азалия, уже не так привлекательны для туристов.

— И зря, очень красиво, между прочим.

Митсу сказала это, почти не подумав, как было всегда, когда она говорила от сердца. Но тут же осеклась. Ей было совсем не свойственно такое поведение. Она покачала головой. Гораздо привычнее срывать на кого-то голос от эмоций, а не расхваливать цветущий куст.

Мичико ничего не ответила, лишь склонила голову в благодарности. Они прошли по коридору дальше, поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в жилом крыле.

— Ваша комната, — улыбаясь, сказала хозяйка, открывая ключом сёдзи.

— Благодарю, Мичико-сан, — вежливо ответила Митсуне, принимая ключи от комнаты.

Оставшись, наконец, одна, в относительной безопасности, Митсу выдохнула с облегчением и даже ненадолго потеряла счёт времени, так и оставшись стоять возле двери, прикрыв глаза. Наконец, вернувшись в реальность, оглядела комнату.

Она была маленькой, без балкона, но с широким окном, откуда открывался вид на внутренний двор и сад хозяйки. Посередине стоял небольшой столик из тёмного дерева и два дзабутона с разных сторон подле него. На столе были аккуратно расставлены две чашечки и чайник, такие же, как и те, в которых заваривала чай хозяйка. Чуть дальше стояла и баночка зелёного чая, а на самом краю электрический чайник. Справа располагалась ещё одна раздвижная дверь. Открыв её, Митсу поняла, что оказалась в спальне. Эта комнатка казалась ещё меньше, но для спального места больше было и не нужно. Окно здесь тоже было, но уступало по размерам прошлому, служа, скорее, естественным источником освещения. У противоположной от окна стены стоял небольшой шкаф.

«Наверное, там одежда и обувь», — подумала Митсу и открыла дверцу.

Она и вправду нашла там лёгкую, однотонную юкату⁴ цвета слоновой кости, а на самой нижней полке — две пары тапочек, светло-розовые и зелёные. Митсу была босая и уже успела мысленно отругать себя за то, что забыла купить носки, ведь было не очень вежливо передвигаться по рёкану в тапочках на босую ногу, но решила, что завтра у неё ещё будет возможность сходить в деревню. Тут же девушка нашла и комплект полотенец.

«Самое время придумать, что делать с татуировкой Анбу», — недовольно подумала Митсу, раздеваясь.

Ей уже до одури хотелось в онсен — смыть с себя грязь и немного расслабить мышцы, но татуировка, которую делают всем Анбу на плече, была словно клеймом, которое сразу бы раскрыло её. Придумать ничего умнее она не смогла — просто обмотала это место на руке куском бинта и затянула потуже, чтобы, намокнув, он не слетел. Накинув юкату, обув тапочки и взяв полотенце, Митсу сразу же отправилась вниз.

Перед входом к самому источнику находились душевые. Здесь же девушка нашла и мыльные принадлежности и в который раз за непродолжительное время пребывания в рёкане восхитилась, как же здесь всё было продумано, с какой заботой и теплом относились к гостям. Принимая душ, Митсу старательно тёрла тело, отмывая всю грязь прошлого, избегая лишь забинтованного места.

После, укутавшись в полотенце, она наконец вошла в онсен. Камень с души упал в тот момент, когда она поняла, что здесь нет никого, кроме неё. Никаких людей. Пустота. Только она, горячая вода и природа. Словно сама судьба благоволила ей, даруя одиночество и такую необходимую передышку.

Скинув полотенце, девушка погрузилась в горячую воду по самый подбородок. Сначала было немного непривычно от высокой температуры воды, но тело быстро адаптировалось, и уже спустя пару минут Митсу удалось полностью успокоиться. Она физически чувствовала, как уходит напряжение, как затёкшие мышцы расслабляются.

«Да уж, конечно, дороговато вышло, но в гостинице с ужином и горячим источником другого ожидать не приходится, — думала Митсу, осматривая всё вокруг. После всего, что с ней произошло, после беготни по лесам и неудобного сна на твёрдых ветвях горячая вода и мягкая постель казались забытой роскошью. — Ладно, стоит признать, что это стоит своих денег. — Она улыбнулась, но после подумала уже опечаленно: — Но привыкать не стоит. Это мои последние дни в комфорте. Сегодня буду отдыхать, восстанавливать силы. А завтра нужно продумать план, что делать дальше».

Она чуть приподнялась и закинула локти на края из обработанного камня. Будучи одной, она уже не переживала за татуировку, которая, тем не менее, всё ещё скрывалась под бинтом. Митсу прикрыла глаза, чуть запрокинув голову. Она старалась насладиться моментом, но не могла до конца расслабиться. Она думала о том, что могла бы оказаться здесь когда-то, но совсем по другой причине, и тогда тяготы прошлого и абсолютная неопределённость будущего не висели бы на сердце, мешая получать удовольствие от этого замечательного места.

Девушка выдохнула и открыла глаза, но смотрела в пространство, не фокусируясь на чём-то конкретном, не осматриваясь и не наслаждаясь красотой и умиротворенностью этого места. Не будь у неё на душе так тяжело, она бы непременно обратила внимание на то, что онсен располагался прямо на обрыве, а внизу шумела река. Не будь её мысли заняты переживаниями о Наруто и о своём возможном будущем, она бы заметила невысокий, совсем ещё молодой клён, который стоял у ограждения от мужской части купальни, прямо возле обрыва. Не будь ей так страшно, так одиноко и так тоскливо, она бы точно восхитилась открывающемуся прямо перед ней видом: густому лесу без конца и края, что простирался на другом берегу, растительность которого была самых многообразных оттенков — от тёмно-синего до ярко-салатового.

Но она не восхищалась видами. Не подставляла лицо выглядывающим из-под высокого деревянного навеса лучам солнца. Она просто сидела в воде, пытаясь закрыться от лезущих в голову мыслей, абстрагироваться от них, обрубая их на корню. Она знала, что у неё нет времени и сил на скорбь по прошлому — слишком много всего её ждёт впереди и слишком много энергии потребуется на реализацию задуманного.

Митсу вышла из воды и сразу же задрожала с непривычки. Обтёрлась полотенцем и почувствовала себя уже гораздо лучше, а после закуталась в юкату и отправилась в свою комнату. Она нашла в шкафу футон, но пока решила не расстилать его: совсем скоро должны принести ужин, а после этого можно и сразу ложиться спать. Поэтому она просто села за стол, заварила себе чай и стала ждать.

Ужин действительно принесли скоро. Как оказалось, это был традиционный кайсэки⁵. Только увидев, какого размера поднос ей занесли в комнату, Митсу сразу поняла, на что уходит большая часть оплаты за проживание. Горничная молча поклонилась, поставив поднос на стол, на котором едва осталось место для чайника и чашек. Девушка поклонилась ей в ответ и, как только та ушла, села за стол.

«Я, конечно, голодная, как волчара, но мне даже интересно, съем ли я всё». — Митсу ненароком хихикнула и взяла в руки красиво оформленные по краями цветочной росписью палочки.

Она знала, в какой последовательности нужно есть блюда, но её взгляд упал на порезанный ломтиками кусок мяса, который был далеко не первым в списке, и даже не в первой пятерке.

«Интересно, если я нарушу всё правила и традиции, об этом кто-то узнает?» — прикинула она.

Голод давал о себе знать, и больше всего внимания привлекали именно сытные элементы ужина. Но Митсу решила всё же хотя бы отчасти следовать традициям — ведь она и так практически никогда этого не делала — и начала ужин с закусок. Первыми в ход пошли сашими из тунца, лосося и кальмара, затем, через совсем короткий промежуток времени — суши с лососем, угрём и креветкой. Закусив маринованными овощами, Митсу, наконец, приступила к основному блюдо. Она взяла кусочек мяса и, макнув его краешек в соевый соус, с удовольствием отправила в рот.

«М-м, о боги, вкуснятина».

Нежнейшее мясо буквально таяло во рту. Его и рис, который стоял отдельной, небольшой порцией она съела с наибольшим удовольствием, но, казалось, будто не наелась. К счастью, остаться голодной ей не грозило — на подносе всё ещё оставалась миска супа с тофу и зелёным луком, обжаренные креветки, овощи-гриль и три небольшие дайфуку⁶.

Закончив с ужином, Митсу поняла, что объелась, но ей это нравилось.

«Если бы в дайфуку добавили шоколадную начинку, а не эту дурацкую бобовую пасту, было бы вкуснее, — думала Митсу, делая глоток уже остывшего чая. — Эх, жаль, конечно, что не тайяки. — Подумав об этом, Митсу погрустнела. — Интересно, когда у меня будет ещё возможность поесть тайяки? Или просто попить кофе с утра?»

И вновь мрачные мысли начали бесцеремонно залезать в голову. И снова Митсу попыталась их отбросить, не позволить завладеть её состоянием. Она должна сохранять контроль над собой и своими эмоциями. Теперь это было жизненно необходимым навыком, и пора было начинать делать это прямо сейчас.

Она подошла к окну, держа чашку в руке. Солнце уже село, и мягкие сумерки укутали внутренний дворик рёкана. Митсу решила прогуляться во дворе до наступления темноты, хоть сытный ужин и разморил её.

Предупредив хозяйку о том, что выходит ненадолго, девушка прямо в юкате направилась во двор. Она прошла по тропинке дальше и заметила небольшую скамейку, что было очень кстати, ведь гэта⁷, которые выдавали постояльцам для прогулок по территории рёкана, были ужасно неудобными на босую ногу. Присев, Митсу закинула ногу на ногу и устало потерла переносицу.

«Как же я устала, — пронеслось в её мыслях. — Я не смогу… Хочу домой».

Тоска вновь навалилась на девушку, затягивая тугой узел в груди, мешая свободно дышать. Но слёз больше не было: казалось, Митсу выплакала уже всё, что в ней было. Лишь боль в душе осталась тяжким камнем.

Стемнело быстро. Митсу, не спеша, поднялась в свою комнату. Посуду с ужина уже прибрали, а в спальной части номера любезно расстелили футон. Скинув юкату, и надев новенькую футболку, она завалилась на мягкую постель и даже не заметила, как погрузилась в сон.

***

Митсу хорошо помнила, что Какаши часто мучили кошмары, но никогда не могла по-настоящему понять его. До этой ночи.

Он стоял к ней спиной, сжимая в окровавленных руках обнажённую катану. Впереди ярким пламенем полыхало то, что раньше было развивающимся, большим городом. Крики людей, которые не могли спастись, доносились до возвышенности, на которой они стояли, а ветер поднимал пепел в чернеющее небо. Было не понятно, день сейчас или ночь: яркое зарево пожара алело, простираясь до самых небес, которые и сами словно обуглились от всепоглощающего, разрушающего огня.

«Что это? Слёзы?»

Митсу коснулась кончиками пальцев своей щеки. Холодная. Мокрая.

Какаши стоял неподвижно, и если бы не ветер, треплющий его пепельные волосы и выцветший, потасканный шарф, то можно было подумать, что это лишь статичная картинка. Митсу попыталась сделать к нему шаг, но ноги словно вросли в землю. Она захотела позвать его, но, открыв рот, поняла, что голоса нет. Ей осталось лишь молча наблюдать за ним.

Он склонил голову, повернул её чуть набок. Красный шаринган вперился в девушку, не моргая. Холодный, безэмоциональный голос прозвучал у неё в голове:

«Я должен был сделать это».

В последний раз взглянув на Митсу, он вновь отвернулся и спрыгнул вниз, в самое пекло, туда, где молили о помощи недобитые. Она хотела последовать за ним, остановить его или хотя бы ещё раз посмотреть на него, но по-прежнему не могла сделать и шаг. А слёзы так и продолжали пачкать щёки.

***

Митсу проснулась, резко распахнув глаза. Она лежала, глядя в потолок и тяжело дыша. Притронулась в щеке и вытерла слёзы. В груди что-то закололо, и она перевернулась набок, поджав колени. В голове всё ещё стояли образы горящих, разрушенных зданий и Какаши с окровавленными по локоть руками.

За окном уже щебетали ранние пташки, утренние сумерки осторожно закрадывались в комнату. Митсу поняла, что больше не уснёт, но, к счастью, уставшей она себя не чувствовала. Разбитая, но отдохнувшая.

Какое-то время она ещё лежала, собираясь с мыслями и пытаясь откинуть навязчивые образы из ночного кошмара. Встав, первым делом умылась и причесалась. Она снова нехотя заплела косу, пытаясь поддерживать свой новый образ, пока пребывает в Деревне Скрытой Травы.

Доставая мазь из рюкзака, чтобы намазать ногу, которая уже практически не болела, Митсу случайно нырнула рукой во внутренний карман и наткнулась на что-то маленькое и металлическое.

Она достала заколку в виде журавля и с грустью посмотрела на неё. Казалось, будто в этот миг время остановилось, и Митсу так и сидела с этой заколкой в руках целую вечность, глядя в никуда.

Вздохнув, она убрала заколку на место и приступила к утренним сборам.

«Так, нужно запастись провизией, — начала планировать свои дальнейшие действия Митсу, как только вышла из рёкана, предупредив хозяйку, что вернётся к ужину. — И носки, мне нужны эти чёртовы носки».

***

День прошёл незаметно. С утра Митсу сразу же отправилась по магазинам, чтобы докупить еды в дорогу и так необходимые ей носки, а после зашла пообедать в небольшое, но уютное кафе. Ближе к вечеру вернулась в рёкан и с приятным удивлением обнаружила, что ужин ждал её на столе чуть раньше обычного. Покончив с едой, она начала собираться на завтра.

Она сложила старую одежду в пакет, но решила, что выбросит её где-нибудь в другом месте, чтобы не вызывать подозрений, а в дорогу себе приготовила новую. Наполнила бутылку воды и аккуратно уложила съестные припасы. По её расчетам, если жить экономно, этого могло хватить и на неделю — как раз чтобы не спеша добраться до Ивагакуре, попутно осматривая окрестности в поисках подходящего временного укрытия.

«Сперва нужно забрать свитки. — Митсу начала обдумывать план действий. — Потом сразу отправлюсь в сторону Камня. Нужно найти более-менее приемлемую для жизни пещеру, не сильно близко и не сильно далеко от Деревни. И… сделать что-то с волосами».

Митсу вымученно вздохнула, задрав голову. Провела рукой по волосам, которые уже успела распустить.

Ярко-красные волосы были отличительной особенностью представителей клана Узумаки и редко где можно было встретить их обладателя, особенно в мире, где клан Узумаки сгинул двадцать лет назад. Поэтому было даже не удивительно, что Митсу приковывала столько недоумевающих взглядов в Кусагакуре — она догадалась, что всё дело в необычном цвете волос. Но эта деревня небольшая, тихая и мирная, а её жители в целом не особо интересуются подобными необычными явлениями, как появление странной девушки с ярко-красными волосами. А вот Деревня Скрытого Камня…

Крупный, густонаселенный почти что город определённо не сможет не заметить её яркие волосы. Митсу очень рисковала бы, появившись в Камне со своими красными волосами. Да и память о клане Узумаки у жителей Страны Земли ещё свежа, как и об их родовой особенности, поэтому, чтобы обезопасить себя и свою миссию, Митсу было необходимо изменить цвет волос.

Но она ужасно не хотела этого. Красные волосы, которая её сестра раньше не любила, для Митсу всегда почему-то были поводом для гордости. Она не хотела менять цвет, даже напрочь отказывалась подстригаться. Вот и теперь не собиралась этого делать.

«Возможно, стоит немного изменить маршрут? — начала рассуждать девушка. — Я хотела уйти с рассветом, но, может, чуть задержаться, чтобы поискать в деревне магазины париков? Хотя, наверное, это будет выглядеть подозрительно. Можно свернуть в Деревню Скрытого Водопада. Хотя там же совсем село, таких магазинов может там и не быть… Ладно, думаю, что в крайнем случае вернусь в Страну Огня — на границе есть пара селений с гостевыми домами и торговыми улицами. Под маскировкой разведаю обстановку и, если найду подходящий магазин, куплю».

Решение, хоть и не совсем приятное, но удовлетворило Митсу. Парики она не любила ещё с курсов подготовки Анбу, где её обучали навыкам обычной маскировки. Но те парики были старые, потрёпанные и грязные, и поэтому Митсу лелеяла надежду, что новый будет поприятнее тех из воспоминаний. К тому же это было лучше, чем состригать и красить волосы.

«Ладно, с этим определились, осталось самое главное. — Митсу сжала пальцы на переносице, прикрыла глаза и устало вздохнула. — Как я найду Кайто?»

Она представляла, что сделать это будет совсем непросто: если тот служит лично Тсучикаге и редко появляется на улицах, то целенаправленно искать его не только бессмысленно, но ещё и опасно. Она рисковала вызвать ненужные подозрения и раскрыть себя. Единственным вариантом было внимательно следить, слушать за всеми жителями, пытаться «выловить» его просто на улице или хотя бы узнать о его местонахождении. Но проблема заключалась в том, что на это могли уйти долгие месяцы, а Митсу совсем не хотелось тратить так много времени впустую.

«Возможно, по ночам можно попробовать применять печать маскировки и разведывать обстановку более тщательно. Смотреть за Резиденцией, за шиноби. Возможно, не только по ночам», — рассуждала Митсуне.

Да, днём становиться невидимой в толпе, где можно было случайно кого-то задеть, на кого-то натолкнуться, было рискованно, но так было больше шансов найти и выследить нужных людей, которые могли привести её к цели. К тому же, днём на Резиденции вряд ли стояли охранные печати, и можно было бы попробовать проникнуть туда, чтобы попытаться что-то разузнать.

Наметав в мыслях какой никакой план, Митсу улеглась и прикрыла глаза, но сон никак не шёл. Она боялась снова, уснув, увидеть Какаши и горящие руины. Но этой ночью, к счастью, кошмаров не было. Было кое-что похуже.

Она прогуливалась с Наруто, ведя того за руку. Мальчишка громко смеялся и показывал пальцем на всё, что казалось ему любопытным, а Митсу терпеливо пыталась объяснить значение всего на свете. Тот весело хохотал и вот уже бежал по тропинке к реке, а Митсу едва поспевала за ним. Крохотные ножки, казалось, бегут невообразимо быстро, и совсем скоро ребёнок скрылся в зарослях кустарника. Девушка пыталась отыскать его, отодвигала ветки, громко звала по имени, но тщетно. Мальчика нигде не было. Она потеряла его.

***

Митсу шла по одинокой главной улице Кусагакуре, уныло глядя под ноги. Ключи от комнаты она оставила на стойке, как и договорилась с хозяйкой накануне вечером. Она вышла с рассветом, потому что тревожные сны вновь не дали ей поспать подольше.

«Теперь понимаю, почему Какаши просыпался ещё до рассвета», — с грустью и раздражением думала она.

Пакет со старыми сандалиями и штанами от формы Анбу она выкинула в один из мусорных баков в какой-то подворотне. Сначала хотела взять с собой и сжечь где-нибудь в лесу, но решила, что ничем не рискует, просто выбрасывая их.

У ворот, как ни странно, стояли те же патрульные, что и два дня назад, когда Митсу только прибыла сюда.

— О, это вы, — встретил её знакомый ей мужчина, но уже более доброжелательно, улыбаясь. — Уже покидаете деревню?

— Ага, — стараясь вложить максимум беззаботности в свой тон, отвечала Митсуне. — Дух путешествия не дремлет, впереди столько неисследованных локаций.

Мужчина добродушно посмеялся и покивал, одобряя, как ему казалось, молодой, горячий нрав искательницы приключений.

— Кстати, спасибо вам за совет. Рёкан Мичико — одно из лучших мест, в которых мне удалось побывать, — искренне поблагодарила Митсу патрульного.

Тот принял благодарность коротким кивком и улыбкой и на прощанье произнёс, когда Митсу уже шла по направлению из деревни:

— Удачи в ваших путешествиях, странница.

Митсу, обернувшись, отсалютовала ему и улыбнулась.

Найти место, где были спрятаны свитки и оружие, оказалось проще, чем она себе представляла. Сложнее было вновь двигать тяжеленный камень. Погода порадовала отсутствием дождей, поэтому девушка не переживала за сохранность свитков. Аккуратно уместив их в рюкзаке, она закинула его за спину, чтобы прикинуть вес, и взвыла: привыкнув за пару дней к невесомости за спиной, было непривычно и неприятно вновь таскать на себе тяжёлый груз. Но делать было нечего.

«Да уж, выгляжу я, наверное, просто невероятно нелепо, — скривила губы Митсу, прикрепляя катану к рюкзаку. — Путешественница с огромным рюкзаком, на котором болтается катана — вот «смеху-то будет», если кто-то увидит».

Митсу сомневалась, что она может ей понадобиться на её пути — она и на службе-то нечасто к ней прибегала. Однако, решив сначала закопать оружие где-то в лесу, почему-то сейчас, держа катану в руках, передумала. Конечно, придётся каждый раз прятать её перед тем, как войти в какой-нибудь населённый пункт, но она готова была пойти на это, чтобы не расставаться с оружием - небольшая, но всё же какая-то память о прошлом.

Митсу достала из рюкзака пакетик с лекарствами и переложила их в набедренную сумку. Бутылку воды тоже уместила там.

Прикрепляя к бедру подсумок с сюрикенами и кунаями, Митсу вдруг резко напряглись. На какой-то короткий миг ей показалось, что из леса кто-то за ней наблюдает, но приглядевшись, никого не увидела. Однако, тревожное чувство не покинуло её, а лишь усилилось. Повинуясь инстинктам, Митсу приложила руку к груди и наложила печать маскировки. Благо, за два дня она успела в полной мере восстановиться и теперь спокойно могла продержать печать около двух часов без особого вреда здоровью.

Но стоило ей это сделать, как тревога усилилась многократно: к пугающему предчувствию добавился ещё и чётко различаемый шелест, которого до этого не было слышно. Она не видела никого в той стороне, откуда раздавался звук, но казалось, будто он стремительно приближался. Всё нутро вопило, кричало: надо немедленно делать ноги. И Митсу послушала инстинкты.

Направив чакру в ноги, она бросилась на другой берег бегом прямо по воде, не переживая о том, что такое перемещение будет заметно. Ступив на твёрдую землю, почувствовала себя чуть увереннее, но ненадолго: буквально через минуту, когда Митсу уже бежала по лесу, пугающий шелест за спиной раздался вновь и был словно громче и стремительнее. Она кинула быстрый взгляд за спину, чтобы посмотреть на преследователя, и ужаснулась.

Прямо за ней с невероятной скоростью ползли десятки белых змей. Митсу снова посмотрела вперёд и попыталась ускориться, но змеи не отставали, а напротив, ползли ещё быстрее. Она понимала, что не сможет убежать от них, поэтому решительно оттолкнулась от земли, пытаясь запрыгнуть на ближайшее дерево, но не успела. Несколько змеек обвились вокруг её ног, затрудняя движения. Она вновь подпрыгнула, пытаясь стряхнуть с себя наглых преследователей, но не получилось, а когда она приземлилась, то ещё больше змей окружило её.

Митсу никогда особо не пугали рептилии, но такое их количество в одном месте и тот факт, что все они преследовали её, заставлял сердце колотиться как ненормальное.

«Это не обычные животные, — сразу же поняла девушка. — Кто-то ими управляет. Обычные так себя не ведут».

Она сформировала вокруг ладони немного чакры, которая через секунду вытянулась в длинный клинок, и замахнулась, намереваясь разобраться со змеями по-своему, но её остановил тихий, но грозный, шипящий голос, который раздавался будто бы отовсюду:

— Я бы не стал этого делать.

Девушка замерла. Прислушалась, но слышала лишь собственный пульс и шипение змей под ногами. Они уже отпустили её, но, окружив, не позволяли сдвинуться с места.

— Тебе незачем скрываться. Не трать понапрасну чакру. Я не стану тебе вредить.

Однако Митсу не спешила снимать печать, потому что всё ещё не видела, кто с ней говорил. Внутри всё задрожало, когда она услышала тихую поступь совсем неподалёку. Все инстинкты били тревогу, настаивая на том, что надо срочно убегать. Дрожали все поджилки до единой.

И тут она увидела его, и причина страха стала ясной как день. Перед ней, словно из ниоткуда, появился Орочимару — ниндзя-отступник, преступные деяния которого были на слуху у всех жителей Конохи. Сердце девушки в этот момент, казалось, замерло от неожиданности и страха. Она нервно сглотнула.

Она прекрасно знала, кто это. Лично никогда не встречала, но наслышана была о нём от многих знакомых и друзей. В том числе и от Какаши, который, хоть и не раскрывал подробностей, но как-то обмолвился, что на одной из миссий ему пришлось вступить в бой с одним из трёх великих саннинов — с Орочимару. А Митсу всего-то спросила, проигрывал ли кому-то Какаши в бою.

«Если он уделал Какаши всухую, то у меня нет ни единого шанса», — скорбно подумала Митсу.

Орочимару был прав: не было смысла держать печать. Он уже поймал её, и, если захочет, Митсу не убежит, какую бы маскировку ни применила. Она приложила руку к груди, и тут же печать была снята.

Увидев, наконец-то, девушку воочию, саннин улыбнулся. Но улыбка эта не казалась дружелюбной: напротив, она была едкой, склизкой, а взгляд будто пробирался в самую душу и выворачивал всё наизнанку за считанные секунды. Митсу попыталась сделать глубокий вдох. Прикинула, есть ли у неё возможность уйти живой и как это можно организовать.

Орочимару сделал к ней несколько шагов и остановился: не слишком близко, чтобы не выглядеть угрожающим, но достаточно для того, чтобы спокойно вести разговор, не перекрикиваясь.

— Узумаки… — задумчиво прошептал он. Не спрашивал - сказал это уверенно, будто лишь озвучил мысль. — Без опознавательных знаков, но прекрасно владеющая чакрой и фуиндзюцу… значит, шиноби. Что же ты здесь делаешь?

— Я обязана отвечать на этот вопрос?

Митсу нахмурилась, всё ещё ощущая угрозу, исходившую от мужчины, но отвечала при этом дерзко, раздражённо. Обычная её реакция на страх.

— Хм, пожалуй, что нет. — Орочимару задумчиво посмотрел куда-то наверх, сложив руки на груди. Затем, вновь переведя взгляд на Митсу, спросил серьёзно, без улыбки: — Тебя подослала Коноха?

Она посмотрела на него с недоумением, но в следующую секунду уже почувствовала небольшое облегчение: возможно, если он поверит, что она пришла не за ним, то отпустит её.

— Нет. Я не связана с Конохой.

— Но я тебя помню. Младшая Узумаки, сестра джинчурики.

— Я не связана с Конохой, — настойчиво повторила Митсуне. — Больше нет.

— О, так значит, за твою голову тоже объявлена награда? — ухмыльнулся Орочимару.

— Нет. — Митсу опустила взгляд и продолжила уже тише: — Они думают, что я мертва.

Орочимару прищурился, улыбаясь, как бы оценивая ответ.

— Любопытно… — прошипел он.

Повисла тяжёлая тишина. Митсу боялась сдвинуться с места, однако, не чувствовала от Орочимару прежней угрозы. Тот же стоял, смерив её оценивающим взглядом.

— Твоя способность к фуиндзюцу… — тихо начал он. — Она может быть полезна. Ты… интересная. Как насчёт того, чтобы сотрудничать со мной?