Митсу оторопела. Она замерла и, казалось, даже перестала дышать.

«Сотрудничать? Я не ослышалась?»

Даже в самых диких фантазиях и откровенных кошмарах она и представить не могла, что когда-то Орочимару — один из самых опасных ниндзя в мире — предложит ей… сотрудничать.

Она сделала неосознанный шаг назад. Об экспериментах, которые проводил Орочимару, она слышала не раз, хоть и в общих чертах. Всё это ужасало настолько, что подробности даже узнавать не хотелось. Власти Конохи, как могли, скрывали его деятельность до последнего, но, когда пару лет назад он с шумом покинул деревню, об этом стало известно всем, кто был хоть как-то связан с работой на аппарат.

Этот факт, а также слова Орочимару напугали её, ведь они могли значить только одно…

— Спасибо, конечно, но становиться твоим подопытным кроликом как-то не хочется. — Митсу пыталась держаться уверенно, но голос её дрогнул.

Улыбка Орочимару стала шире.

— А ты не простой шиноби, раз тебе известно о роде моей деятельности, — ухмыльнулся он. — Но не переживай: максимум, что мне от тебя потребуется — это пара капель крови. Я бы не позволил себе растрачивать такой… ценный кадр. Но меня очень впечатлило твоё фуиндзюцу. Что за печать это была? Если бы не мои верные змейки, я бы не смог тебя поймать.

— Тц, какого черта? Что ты хочешь? Говори прямо.

Митсу терпеть не могла, когда ходили вокруг до около, пытались запудрить нос. Даже если это был великий саннин, перед которым тряслись все до единой поджилки.

— Мне нравится твой подход к делу. Скажем так, у меня недостаток кадров. Было бы неплохо иметь под боком шпиона с такими полезными навыками. К тому же печати Узумаки давно интересуют меня. Возможно, ты могла бы поделиться со мной чем-то ценным. С моей стороны я предлагаю тебе надёжное убежище — полагаю, сейчас оно будет как нельзя кстати?

Митсу лишь хмыкнула, сведя брови и скрестив руки под грудью. Орочимару продолжил:

— Я буду снабжать тебя всем необходимым: питание, одежда, деньги — в общем всё, что может тебе понадобиться. Ты взамен будешь шпионить для меня, добывать документы, информацию. Возможно, разведывать в интересующих меня областях и деревнях.

— И у меня есть возможность отказаться? — спросила Митсу, даже не надеясь на положительный ответ.

— Конечно. — Орочимару сощурился, продолжая улыбаться, и по его выражению лица Митсу поняла: такой возможности у неё всё же нет. — Кстати, а что ты там прятала? — Он кивком головы указал в сторону, откуда они пришли. — Наверное, что-то ценное?

«Твою мать, он видел. У меня есть хоть малейший шанс сбежать?»

Митсу знала, что нет. И она сдалась. Тяжело вздохнув и опустив руки, ответила:

— Свитки, которые я украла из Корня. Печати Узумаки.

Ей показалось, что глаза Орочимару блеснули нездоровым огоньком. Улыбка с его лица сошла, он удивлённо сдвинул брови и спросил:

— Ты выкрала свитки из Корня Анбу? Как ты выжила? Да ещё и ушла с ними?

— Чудом, — отмахнулись Митсу, не желая упоминать Итачи.

Орочимару пару секунд смотрел на неё с недоверием, а затем рассмеялся.

— Поразительно! Хотел бы я видеть лицо Данзо, когда он узнал об этом.

«Я тоже хотела бы, — недовольно подумала Митсу. — Ну, в чём-то мы с Орочимару даже сходимся. Мы оба ненавидим Коноху».

— Ну, так что ты решила? — снова обратился он с вопросом. — Готова работать на меня?

Митсу вновь тяжело вздохнула. Был ли у неё выбор? Могла ли она сейчас сбежать? Вряд ли. Орочимару недвусмысленно дал понять, что его интересуют свитки, которые сейчас мирно лежали у неё в рюкзаке. Отпустил бы он её с ними? Конечно, нет. Единственным вариантом сохранить и их, и относительно свободную жизнь было пойти вместе с Орочимару, стать его шпионом.

Эта затея мало нравилась Митсу, поэтому она решила воспользоваться этой ситуацией настолько, насколько могла. Если она была так нужна Орочимару, то он должен будет сделать для неё чуть больше, чем еда и крыша над головой.

— Хм, найти себе пропитание я смогу и сама. Да и какое-никакое убежище организовать смогу. А заданий на чёрном рынке ниндзя всегда навалом, поэтому в деньгах я тоже не нуждаться не буду, — начала Митсуне.

— Так, так, так, — Орочимару покивал. Ему будто бы нравилось, что «работник» попался достаточно смелый, чтобы выдвигать свои условия. — И чего же ты хочешь?

— Ты же великий саннин… Помоги мне найти выживших членов клана Узумаки. Поможешь — я буду на тебя работать. А если нет… ну, ты понял. Свитков и моих двух капель крови тебе не видать.

Такая просьба заметно удивила Орочимару.

— Выживших? Зачем тебе они?

— Хочу обрести семью, которую у меня никогда не было.

Он, конечно, понял, что Митсу ушла от ответа, но допытываться не стал. Вместо этого, приложил к подбородку ладонь, задумавшись и опустив взгляд.

Сердце девушки сжалось от тревоги. Она пошла ва-банк. Орочимару имел большое влияние — не зря же ему удавалось в течение нескольких лет успешно скрываться от лучших ищеек Конохи. А значит, и возможностей, и ресурсов у него было предостаточно. Прямо сейчас он был лучшим шансом найти выживших Узумаки в те сроки, в которые Митсу ни за что бы не справилась в одиночку. Не согласится, значит, она будет биться с ним до последнего, хоть и исход такой битвы предрешён заранее.

— Мне ничего о них не известно. Я, конечно, знаю, что некоторые Узумаки выжили, но без понятия, сколько их и где они скрываются. — Он внимательно посмотрел на девушку. Во взгляде его не было больше той хитрости и коварства, что прежде. Он казался предельно серьёзным. — Но у меня есть шпионы по всему континенту, в каждой крупной деревне минимум по одному и ещё несколько странствующих. Разумеется, первоочередным для них всегда будут мои задания. Но могу задать им цель наблюдать за окружением повнимательнее, чтобы обнаружить твоих соклановцев. Думаю, местоположение десятка-двух они установить смогут. Если такие условия тебе подойдут, то я помогу тебе.

Митсу обдумывала лишь несколько секунд, затем кивнула.

— И ещё одно условие.

Орочимару недобро сощурился — его щедрости был предел, и Митсу вот-вот собиралась его нарушить.

— Говори.

— Я не стану обучать ни тебя, ни твоих людей печати, которую наложила на себя, чтобы скрыться от тебя. Как гарантия того, что ты сохранишь мне жизнь. Я буду единственной, кто сможет её применять.

Орочимару тоже не раздумывал долго: такое его, похоже, устраивало.

— Хорошо. Подобные печати интересуют меня в последнюю очередь, и если ты в курсе моей деятельности, то должна понимать, что именно мне нужно. Да и сами печати, о которых ты рассказала. — Он кивком указал на рюкзак за спиной Митсу. — Я даже и подумать не мог, что ты несёшь с собой такой ценный груз. Но во всём мире сейчас по пальцам можно сосчитать людей, умеющих свободно применять фуиндзюцу, поэтому внимание ты, конечно, привлекла именно этим.

Митсу цокнула.

«Вот чёрт, если бы не маскировалась, возможно, он бы даже не обратил на меня внимания», — с сожалением подумала она.

Заметив её реакцию, Орочимару лишь довольно хмыкнул. Воцарилось неловкое молчание. Саннин смотрел на Митсу выжидающе, а та в свою очередь совершенно не представляла, как ей теперь быть. Она тяжело вздохнула, опустила руки и произнесла:

— Ну, и где твоё убежище?

Орочимару довольно кивнул.

— Не так далеко отсюда, — спокойно ответил он.

Он жестом попросил Митсу следовать на ним и пошёл к другому берегу, туда, где Митсу прятала оружие. Они пошли через лес, и девушка уже спустя полчаса не могла различить тропу. Казалось, они заблудились, но Орочимару шёл уверенно, огибая деревья и ведя её куда-то. Змеек хоть и стало на порядок меньше, но несколько всё же ползли рядом с Митсуне и ещё парочка позади, что подтверждало отчётливое шипение за спиной.

«Ясно, отрезает мне пути для отхода. Не доверяет, — рассуждала она. — В принципе, логично. С чего бы ему мне доверять. Как и мне ему. Если вдруг он решит нарушить слово и попытается поставить на мне какие-нибудь свои эксперименты, то попробую сбежать. А не получится, так лучше помереть. Я всё равно уже считай, что мертва».

***

Но Орочимару сдержал своё слово — он не ставил на девушке никаких экспериментов. По приходу в подземное убежище, которое являлось по сути лабораторией с неопределённым количеством жилых комнат, он действительно взял у Митсу немного крови, но больше её не трогал. Более того, они почти не разговаривали: он не просил даже свитков, которые по-прежнему оставались у неё.

Первое впечатление об убежище было неприятным. Воздух пропах сыростью и запахами каких-то медицинских препаратов, внутри было холодно и мрачно, потому что единственным источником освещения служили редкие светильники на стенах. Не было в убежище и подобия кухни или хоть какого-то помещения для готовки, но была комната с припасами, не требующих особого хранения. В основном это были консервы и сухие пайки, а пищу принимали каждый в своих комнатах. Единственное, что порадовало, так это наличие более-менее приемлемого санузла.

Орочимару сразу провёл Митсу в комнату, в которой теперь ей предстояло жить. Обустроена она была скромно: односпальная пружинная кровать, деревянные стол и стул и пара светильников, но девушке этого было достаточно, учитывая, что она вообще готовилась к жизни в какой-то непонятной пещере.

С Орочимару они практически не пересекались: он был чем-то занят в своей лаборатории, и Митсу не собиралась его тревожить от греха подальше, хоть и хотела поговорить с ним о Кайто. Возможно, у него нашлась бы какая миссия для неё в Деревне Скрытого Камня, чтобы она могла совместить это со своими целями, но пока решила отложить этот разговор. Сначала она хотела изучить документы и свитки, которые выкрала из Корня. К счастью, Орочимару в полной мере дал ей такую возможность.

Изучая украденные документы, Митсу не обнаружила ничего существенно нового. Ряд приказов, которые закрепляли за миссией по уничтожению Деревни Водоворотов определённых шиноби, приказ о неразглашении предмета и подробностей задания и другие уточняющие документы. Примечательно было то, что шиноби, которых послали на эту миссию, были в большинстве своем не из Корня, а из главного подразделения Анбу, что позволило Митсу сделать вывод о том, что Хокаге был прекрасно осведомлён об этих событиях и даже приложил к ним руку.

«Вот же сукин сын! — Митсу злобно заскрипела зубами. — Старик Хирузен не мог не знать, что его верные шиноби отправлены на эту миссию. Да что там! Без его указки они и шагу не ступили бы».

Этот факт заставил Митсу вспыхнуть вновь. Конечно, она подозревала, что Данзо не смог бы провернуть такое за спиной у Хокаге, но она надеялась хотя бы на то, что Третий не принимал в этом прямого участия.

«А казался таким милым стариканом, доброжелательный, всегда здоровается, улыбается, — фыркнула Митсуне. — Тьфу ты, никому нельзя верить».

А вот в письмах уже было кое-что любопытное. Из всего прочитанного Митсу поняла, что переписку вели, вероятнее всего, Тсучикаге либо один из его приближенных и, очевидно, Данзо, который, однако, писал не от собственного имени, а от самой Конохи. Первые послания были наполнены угрозами, как с одной, так и с другой стороны, но затем стороны явно пытались договориться.

Апогеем мерзости и неприязни стало своеобразное мирное соглашение. В нём переписывающиеся выражали совместную антипатию к клану Узумаки, беспокойство по поводу силы и угрозы печатей, которые разрабатывала Деревня Водоворотов, а также называли Узумаки предателями и продажными лжецами. Коноха и Ивагакуре договорились о совместном истреблении клана Узумаки, а опасные печати было решено поделить поровну, чтобы обезопасить себя и весь мир от нависшей угрозы. Стороны пообещали направить часть своих лучших шиноби для выполнения этой миссии.

Митсу еле закончила читать, то и дело прерываясь. Конечно, конкретных имён в переписках не было, однако прямые указания на названия деревень были слишком весомым доказательством. Скрипя зубами, Митсу встала из-за стола, отшвырнув письма куда-то в сторону. Она прошла по комнате, развернулась, пошла в другую сторону. Ходя из угла в угол, девушка пыталась унять ярость, которая вновь разыгралась в ней настолько, что руки начали дрожать от чакры, рвавшейся наружу.

«Они все заслуживают смерти, — гневно думала Митсу. — Проклятые псы! Данзо и его шайка, старик Третий, давший добро на подобное истребление, вся верхушка Камня! Чертовы свиньи! Всех их поубивать!»

Выплеснуть пар было просто необходимо, поэтому, предупредив Орочимару, девушка вышла в лес и отправилась на пробежку. Она бегала несколько часов до изнеможения, пока солнце не спряталось за горизонтом, и лишь тогда, почувствовав себя лучше, отправилась обратно в убежище.

Вернувшись, Митсу хотела было приступить к изучению свитков с печатями, но голова соображала плохо, а сама она была слишком вымотана, поэтому решила отложить это на следующий день.

***

Печатей было много. Настолько, что голова шла кругом. Один из свитков был чисто теоретическим, содержащим много фундаментальных знаний о фуиндзюцу и о том, как это работает. Столько лет применяя техники печатей, Митсу и не задумывалась, что это, оказывается, так сложно. Её научила этому Кушина в далёком детстве, и Митсу уже и не помнила, что именно рассказывала ей сестра, но изучая имеющуюся у неё информацию, поняла, что её знания были ничтожно малы в сравнении с тем, что заключалось в этих свитках.

Из первого она узнала, что некоторые техники фуиндзюцу требуют складывания ручных печатей, но большая их часть — нет; что можно запечатать любой предмет, объект, независимо от его размеров и формы, но наиболее часто запечатывают оружие, которое нецелесообразно было носить с собой; что можно было запечатать любую технику, любое дзюцу, за исключением, разумеется, тайдзюцу, однако, пользователь был обязан сам обладать техникой, которую хочет запечатать; что можно было запечатать даже явления природы, например, автор свитка указывал, что на любой пожар можно наложить печать и огонь поглотится ей.

Информации было много, и уложить её в голове было сложно. Но Митсу хотелось как можно больше прочесть и, возможно даже, выучить какие-то новые печати, которые могли бы ей пригодиться.

В другом свитке содержались печати, разработанные специально для других кланов, которые могли применять их благодаря своим кеккай генкаям. Например, там были указания на ряд печатей, которые могли использовать лишь обладатели бьякугана.

Были также и медицинские печати, но Митсу отложила этот свиток в сторону, не собираясь его изучать.

«Это лучше пускай читает Орочимару, — подытожила она. — Мне медицина не даётся».

Её же больше интересовали печати, которые помогли бы в реальном бою или разведке. К счастью, прочитав все, за исключением медицинского, свитки, она выделила для себя несколько, которые казались ей наиболее полезными.

Первой оказалась печать блокировки чакры, которая лишала способности пользоваться чакрой того, на кого её наложили. Она оказалась самой простой из всех, которые Митсу выделила. Составить формулу для неё было не сложнее, чем для отработанной ею за многие годы печати маскировки, поэтому девушка быстро изучила её.

Ещё одна тоже оказалась несложной, хотя здесь требовалось постоянное поддержание печати чакрой. Эта печать позволяла отслеживать того, на кого она была наложена, за многие километры.

Другая позволяла заточить кого-либо в ловушку. Техника кукольного проклятья позволяла контролировать человека, подобно марионетке, даже на дальних расстояниях. Печать поглощения накладывать нужно было на себя, и это позволяло пользователю поглотить любую технику и любой объём чакры и использовать его против врага. Техника создания небес и земли создавала печать, стоя внутри которой, можно было поглощать природную чакру из воздуха и земной коры. Печать подавления контракта требовала физического соприкосновения пользователя с жертвой, после чего та не смогла бы продолжать контролировать вызванное животное.

Было много других печатей, но изучить все за пару недель Митсу даже не пыталась — лишь коротко пробегалась по описанию и выбирала только те, которые ей казались наиболее полезными в настоящий момент. Поэтому она ограничилась четырьмя техниками: печать подавления чакры, печать отслеживания, печать-ловушка и печать подавления контракта.

Отточить техники на данный момент не представлялось возможным, поэтому она могла рисковать, применяя их в условиях реальной угрозы впервые, но другого выбора у неё всё равно не было.

Три недели практически безвылазного изучения фуиндзюцу доконали Митсу. Сидеть на месте тогда, когда ей просто не терпелось найти хоть кого-то из её клана, было невыносимо. Поэтому она, наконец, решилась поговорить с Орочимару о Кайто.

«Быть может, у него найдётся какая-нибудь миссия для меня в Деревне Скрытого Камня. Тогда можно будет убить двух зайцев одновременно… — рассуждала Митсу. — Придётся рассказать ему о Кайто. Возможно, даже попросить для него убежища тоже. Если, конечно, Кайто вообще существует и согласится пойти со мной».

Митсу прихватила свиток с медицинскими печатями, думая, что это поможет ей хоть на долю добиться расположения Орочимару. Когда она зашла в помещение, являющееся, очевидно, личной лабораторией саннина, то застала его сидящем за столом и что-то записывающим. Они не разговаривали с того момента, как она пришла сюда, и теперь Митсу сомневалась, как ей следует к нему обращаться.

— Кхм, Орочимару? — Она решила оставить вежливость для кого-нибудь другого и обратилась прямо.

Тот поднял голову и вопросительно посмотрел на девушку, явно не ожидая её здесь увидеть. Митсу подошла ближе, но не слишком, сохраняя небольшую дистанцию, и заговорила:

— Помнишь, я упоминала о том, что хочу найти выживших Узумаки?

Орочимару отложил перо, повернулся к девушке, прищурился и, улыбнувшись, подтвердил:

— Помню.

— Так вот, — выдохнула Митсу. — У меня есть информация, что в Деревне Скрытого Камня есть один из Узумаки. Я бы хотела проверить её — правда ли это и, если правда, попытаться с ним поговорить.

— Попытаться? А что, с этим могут возникнуть трудности? — Орочимару будто бы ухмылялся. Казалось, что этот разговор его практически не интересует.

— Да. По имеющимся у меня сведениям этот парень — приближённый Тсучикаге, причём настолько, что он даже не покидает Ивагакуре, почти не появляется на людях. Я даже не уверена… — Митсу опустила взгляд и продолжила уже тише и чуть менее напористо: — Я даже не уверена, что он вообще существует. Но если это правда, то мне необходимо его найти, попытаться поговорить и… Возможно, убедить его уйти из Ивы со мной.

— Зачем?

— Говорила же, хочу найти своих родных, обрести семью, — недовольно буркнула Митсу, скрестив руки на груди, всё ещё сжимая крепко свиток.

— И что? Приведёшь его сюда? Моё убежище для тебя что, милое семейное гнёздышко? — Орочимару посерьёзнел.

— А ты думал, что я буду делать, когда найду кого-то из выживших, когда я поставила это условие? Надеялся, что я ограничусь лишь информацией о том, что они действительно существуют?

— Думал, что тебе будет достаточно поддерживать с ними связь по переписке, справляясь о самочувствии, и отправлять нелепые открыточки на глупые праздники, — стальным тоном, без улыбки сказал Орочимару.

Митсу продолжала держать руки скрещенными и смотрела прямо на саннина, не отрываясь и не моргая, хотя внутри от его интонации всё похолодело. Он ясно дал понять, что она играет с его терпением и щедростью, но и Митсу не собиралась беспрекословно служить ему, если это значило навсегда забыть про свою цель.

— Нет, не будет.

Орочимару сощурился. Молчание затянулось, но Митсу больше ничего не собиралась говорить: выдавать свою тайну саннину она не хотела. Но тот, похоже, и сам догадался. Митсу поняла это по его изменившемуся выражению лица: губы растянулись в хищной, хитро улыбке, а глаза прищурились.

— И что, приведёшь ко мне толпу Узумаки?

Митсу уже думала об этом и поняла, что это неразумно. Да и пользоваться убежищем, как своим, было бы слишком нагло, и в конце концов Орочимару это явно бы надоело. Она поняла, что единственное место, куда найденные Узумаки могли бы отправиться — это Деревня Скрытых Водоворотов.

Конечно, это всё были лишь планы на обозримое будущее — находить выживших и отправлять их в Водовороты, пока она шпионит у Орочимару и попутно ищет других. Она знала, что когда найдёт всех, или хотя бы какую-то часть, то уйдёт от саннина, правда, пока не имела ни малейших представлений о том, как именно это произойдёт. Но всё это ей лишь предстояло, поэтому особо детально Митсу ничего не планировала, лишь плотно держала в голове эту мысль.

— Нет, — в конце концов ответила Митсу. — Только его.

— И в чём же он такой особенный? — Орочимару стал явно серьёзнее и заинтересованнее, он уже не отвлекался на свои дела, и всё его внимание теперь было направлено на собеседницу.

— Ничем. Он просто первый, о ком мне стало известно.

Саннин смотрел на неё без улыбки, прищурившись, словно пытался разгадать её, хотя наверняка и так всё понял.

— О ком ещё тебе известно? — тихо спросил он.

— Ни о ком конкретном. В документах, которые я украла из Корня, нет никаких подробностей о тех, кто сбежал из Водоворотов, лишь указание на то, что это были преимущественно женщины и дети, поэтому их и не стали так тщательно искать.

Митсу не лгала, но всё же кое-что недоговаривала. В тех документах действительно не было никакой конкретики: ни имён сбежавших, ни даже предположительных мест их пребывания. Однако, были документы, подтверждающие, что поиском выживших Узумаки занимались преимущественно шиноби Деревни Скрытого Камня, а значит, именно там могли быть какие-то сведения о сбежавших, хотя бы их предположительное местоположения или их дальнейшая судьба, если шиноби Камня их всё же выследили.

Митсу рассчитывала на то, что, когда она окажется в Деревне Скрытого Камня, ей удастся найти архивы, где будет содержаться какая-либо информация об этом. И к счастью, судьба ей благоволила.

— Ну, что ж, хорошо, — спустя несколько минут молчания вздохнул Орочимару. — У меня уже есть шпион в Ивагакуре, но подозреваю, что с твоими способностями, его задание выполнится во много раз быстрее. Я узнаю, готов ли он работать с тобой. Если будет нужно, ты отправишься туда и отыщешь своего… родственника. — Слова саннина прозвучали, как издёвка. — И выполнишь мою миссию. Это как раз по твоей части. Ты ведь уже обокрала один секретный архив. Значит, сможешь и другой.

Митсу лишь кивнула. Она немного дрожала — интонация Орочимару заставила всё внутри сжаться от страха. Поэтому ответом послужил лишь короткий кивок. Видя, какую реакцию он произвёл, Орочимару довольно ухмыльнулся и опустил взгляд на свиток, который Митсу крепко сжимала побледневшими пальцами.

— Принесла мне? — полюбопытствовал он.

Девушка тут же вышла из оцепенения и протянула саннину свиток.

— Да. Медицинские печати. Подумала, будет полезно.

Орочимару довольно кивнул и забрал свиток, однако, раскрывать его не спешил, отложив в сторону.

— Многое ты уже успела изучить? — спросил он.

— Я прочитала всё, кроме этого. — Митсу указала на переданный свиток. — Несколько формул выучила, но не практиковала.

— Я бы хотел изучить остальное, — сказал Орочимару, снова разворачиваясь к своим бумагам. — Когда закончишь, принеси мне другие свитки.

Ответив кивком, Митсу поспешила в свою комнату. Зайдя туда, плотно закрыла дверь и прижалась к ней спиной, пытаясь унять участившееся сердцебиение.

***

— Тебе повезло.

Голос Орочимару прозвучал бодрее обычного, когда Митсу зашла к нему спустя несколько дней с охапкой свитков. Положив их на край стола, девушка с недоумением посмотрела на саннина. Тот пожал плечами, отвечая:

— Мой человек не против поработать с тобой, хотя и настаивал на том, что помощь ему не нужна.

— Отлично, — спокойно ответила Митсуне. — Когда мне выдвигаться?

Орочимару приподнял бровь и ухмыльнулся, удивляясь энтузиазму его нового шпиона.

— Да хоть сейчас, — небрежно бросил он в ответ. — Если ты полностью уверена в себе.

Митсу хотела было сразу же ответить согласием, но тут же осеклась, задумавшись. Орочимару с любопытством наблюдал за мыслительным процессом девушки, подмечая каждую эмоцию, проскакивающую на её лице.

— Н-нет… — неуверенно начала она. — Мне нужны документы и маскировка. Парик, линзы, возможно, что-то ещё. У тебя есть что-то подобное? Или может, поискать в одном из селений поблизости?

Тот довольно кивнул.

— А я уж было начал думать о тебе плохо. Есть. Пройдёшь дальше по коридору, затем слева будет комната отдыха. Зайдешь в неё. У дальней стены будет шкаф — реквизит для маскировки там. Затем в новом образе придёшь за мной — сделаем фото для поддельных документов.

Орочимару говорил лениво, будто этот разговор совершенно ему наскучил. Митсу задерживаться не стала.

«Почему он не говорил мне, что здесь есть комната отдыха?»

Её она нашла быстро, но на комнату отдыха это походило мало — помещение было даже меньше старой комнаты Митсу в Конохе, а из предметов мебели лишь маленький столик, два дышащих на ладан стула и старое кресло в заплатках. Напротив двери стоял большой шкаф во всю стену, и был единственной вещью в этой комнате, которая не выглядела так, будто может рассыпаться от одного прикосновения.

«У него очень специфические представления об отдыхе», — Митсу закатила глаза.

Подойдя к шкафу и раздвинув дверцы, она начала внимательно изучать его содержимое. Всё здесь было рассортировано по коробкам: большим и маленьким. Какие-то были подписаны, какие-то нет. Митсу сразу заглянула в одну высокую с надписью: «Парики» — это волновало её больше всего.

«Ух ты. Вау», — удивлённо отреагировала она на увиденное.

Каждый парик был аккуратно уложен в небольшой пакетик, в котором помимо него было несколько сеточек для волос, а также шпильки и заколочки для крепления к волосам. Вспоминая огромную кучу небрежно сваленных париков в одну коробку без какой-либо индивидуальной упаковки в штабе Анбу, Митсу мысленно восхитилась аккуратностью Орочимару.

Она принялась выбирать из достаточно большого количества париков. Ей нужно было что-то простое, неприметное и что не требовало особого ухода, поэтому она остановилась на каштановом каре с чёлкой. Отложив в сторону выбранный парик, она продолжила поиски других необходимых вещей.

Следующим выбором стали линзы карего цвета. Затем, немного подумав, она взяла водостойкий коричневый карандаш.

«Придётся рисовать веснушки, — решила Митсу. — Интересно, насколько он водостойкий?»

Увидев в одной из коробок маленькое ручное зеркальце, Митсу отложила и его тоже. В коробке с косметикой взяла крем для рук и ещё какой-то тюбик чего-то, решив, что девушке её возраста полагается иметь что-то подобное. Понимая, что татуировку Анбу придётся тоже скрывать, девушка взяла упаковку широких пластырей, более-менее подходящих ей по тону к коже. На этом было решено остановиться. Обычная одежда и обувь у неё уже есть, а значит маскировать потребуется лишь лицо и волосы.

Вернувшись в свою комнату, Митсу принялась примерять свой новый образ. Сперва решила проверить карандаш и нарисовала веснушки, едва касаясь кожи — немного на носу и на щеках, не слишком яркие, чтобы выглядело естественно. Затем вставила линзы — для этого ей даже не потребовалось зеркало. Заплела не слишком тугую косу сбоку и свернула её в гульку на затылке, закрепив шпильками. И наконец, надела парик, который выглядел вполне натурально и по всей видимости ни разу не использовался до неё. Зафиксировала всё это заколками и шпильками и немного подёргала за новые волосы, проверяя, насколько плотно сидит парик. Удостоверившись, что всё в порядке, Митсу причесалась и наконец взглянула на себя в зеркало.

Несколько секунд ей потребовалось, чтобы до конца осознать, что из зеркала на неё смотрит она же — настолько непривычно было видеть себя в этом образе. Карие глаза казались больше тех синих, а короткие волосы и веснушки словно скинули ей пару лет, и теперь она выглядела совсем как девочка-подросток. Митсу несколько раз моргнула, будто сгоняя наваждение.

«Наверное, сейчас меня не узнал бы даже Какаши. — Стоило этой мысли пронестись в голове, как на сердце моментально потяжелело. — Хватит думать о нём». — Митсу покачала головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли.

Вздохнув, она направилась к Орочимару. Тот, взглянув на неё, довольно улыбнулся. Он сказал ей подождать, и Митсу покорно села неподалёку, стараясь не наблюдать за работой саннина. Через некоторое время в лабораторию вошёл незнакомец — мужчина с тёмными волосами и впалыми глазами, по виду лет на десять старше Митсу, и позвал с собой делать фото. Девушка послушно отправилась следом. Она ещё не встречала других «работников» Орочимару, из-за чего ей казалось, что всё это время они были в убежище одни, хоть она и видела несколько жилых комнат, как и у неё.

Когда с фотографированием было покончено, она вернулась к себе и, сняв маскировку, аккуратно сложила всё на край стола. Оставалось лишь ждать, когда будут готовы документы.

***

— Отправляешься завтра утром.

Спустя неделю Орочимару снова вызвал Митсу к себе, заявив, что всё готово.

— Мой человек встретит тебя через три дня. Хватит этого времени, чтобы добраться? — И получив утвердительный кивок, продолжил: — Он проинформирует тебя и расскажет, что конкретно от тебя требуется. Он знает о том, что тебе нужно найти человека. Но помогать с этим и всем остальным, что касается твоей личной цели, он не будет. Если ты попадёшься, это будет лишь твоя ответственность.

— Я понимаю, — спокойно ответила Митсу.

— Я направлю с тобой одну из своих змей, можешь не волноваться, её никто не заметит.

«Как будто меня это должно волновать. Так и скажи, что направляешь её, чтобы она куснула меня, если меня вдруг обнаружат», — недовольно подумала Митсу, но вслух ничего не сказала.

— Если нужно будет отправить какое-то послание, то это можно будет сделать с её помощью. Твоя цель предельно проста: найти необходимые документы и скопировать их. Именно скопировать. Не красть. Мне не нужно, чтобы Тсучикаге забил тревогу и начал предпринимать какие-то действия. Пустые свитки получишь от моего человека. Каждый новый переписанный свиток будешь отправлять с моей змеей.

«Нашёл себе писаря, молодец, — Митсу уныло вздохнула. — Жаль тебя расстраивать, Орочимару, но с каллиграфией я в разладе с самого детства».

Вслух она снова, конечно же, ничего не сказала. Миссия саннина её заботила в последнюю очередь, поэтому ей было в целом плевать, что Орочимару ещё придётся голову поломать, в очередной раз разгадывая, какой Митсу написала иероглиф.

В эту ночь она уснула не сразу. Ей не терпелось узнать хоть что-то о Кайто и от осознания, что она невероятно близка к этому, её захватило волнение. Но сон всё же одолел её.

Наутро она всё равно чувствовала себя бодро и уверенно, но никак не могла отделаться от мысли, что ей снилось что-то странное. Митсу не могла вспомнить весь сон, в памяти остался лишь длинный коридор из необработанного камня, больше похожий на странной формы пещеру, и её рука, выставленная вперёд и сияющая чакрой, чтобы немного подсветить себе путь. Митсу не помнила ничего конкретного, никаких подробностей, но эта тьма, окружающая её во сне, давила на неё даже когда девушка уже проснулась.

Попытавшись отогнать дурное предчувствие, Митсу засобирались в дорогу. Решив, что наденет свою маскировку уже ближе к Деревни Скрытого Камня, она сложила всё в рюкзак. Захватила сменную одежду, припасы еды и воды, не забыла и взять небольшую собственную аптечку и «подставную» косметику. Свитки с печатями брать было нельзя, но она надеялась, что они ей и не понадобятся. К тому же, сейчас их всё равно изучает Орочимару.

Собрав всё необходимое, Митсу пошла за своими документами. Саннин с невозмутимым видом протянул ей удостоверение её новой личности и Митсу, не скрывая любопытства, посмотрела.

На фото действительно была будто бы другая девушка, и эта мысль заставила Митсу поёжиться. Всего несколько простых манипуляций заставили её измениться до неузнаваемости. Она взглянула на имя.

— Юкари Фуюко? Серьёзно? — Она изогнула бровь и поджала губы, переводя взгляд на Орочимару.

Тот улыбнулся в привычной ему манере и пожал плечами.

— А что, были какие-то предпочтения?

Митсу неоднозначно цокнула: его вопрос явно был риторическим.

— Советую внимательно всё изучить перед тем, как явиться в Ивагакуре, — внезапно серьёзным тоном сказал Орочимару. — В том числе и подставную биографию. Перед приходом в деревню все ненужные бумаги — сжечь.

Митсу посмотрела на обычный лист, на котором была напечатана история её новой личности, и кивнула.

Не прощаясь, девушка вышла из лаборатории и отправилась прочь из убежища. Впереди её ждал путь до Деревни Скрытого Камня и Кайто, с которым ей уже так не терпелось познакомиться.