Весна уверенно и стремительно вступала в свои права. Солнце вставало раньше и за несколько минут заливало небольшой остров ярким, тёплым светом, поэтому и тренировки начинались сразу с восходом. Митсу уже не ощущала тянущей боли в мышцах, как в первое время после длительного перерыва от физических нагрузок, и наконец-то поняла, что ей этого ужасно не хватало.

Погрузившись с головой в подготовку детей к экзамену и отчётам Орочимару о дурацкой печати, которая, к слову, никак не проявлялась за несколько месяцев тренировок, она с сожалением отмечала, что времени и сил на поиски путей в Страну Водоворота не остаётся. Несколько раз, когда они снова всей командой посещали по выходным Киригакуре, то ненадолго задерживались в порту, будто не нарочно, чтобы не вызвать подозрений ни у учеников, ни у местных жителей. Митсу и Кайто внимательно, но не пристально, осматривались, наблюдая за отчаливающими лодками и кораблями — пытались выяснить, есть ли в гавани хоть кто-то, кто ходил бы в ту сторону, где располагался остров Узушиогакуре.

Но все, как назло, плыли совершенно по другим направлениям. Поэтому, каждый раз возвращаясь ни с чем, Митсу с тяжестью осознавала, что сейчас придётся сосредоточиться на цели, который перед ней поставил Орочимару, и готовить учеников к экзамену.

Обучение шло полным ходом. Митсу с гордостью отмечала, что все ученики достаточно сильно повысили свой уровень и в тайдзюцу, и в ниндзюцу, и в фуиндзюцу. И даже Кайто, который поначалу вообще не понимал, как это работает, научился накладывать две печати: обездвиживания и блокировки чакры. Последнюю он изучал с особым рвением, не жалея усилий и времени, но когда Митсу однажды обнаружила его ночью в общей комнате, переписывающего уже раз в сотый формулу печати при тусклом свете, то рассердилась и отправила спать, взяв с него обещание, что он не будет больше жертвовать драгоценными часами сна, которых у них и так было всего ничего.

Куросава и Маки тоже научились этим печатям, но больше всех преуспел Менма. Митсу поражалась, как быстро он запоминал все формулы и с какой лёгкостью составлял их, невольно вспоминая слова Кайто о ней самой. Помимо печатей обездвиживания, подавления чакры и отслеживания, мальчишка научился и более сложным, например, поглощения чакры противника, которую Митсу пришлось и самой изучать. Кайто уже не воспринимал успехи Менмы как личные неудачи, и каждый раз хвалил его, когда тот преуспевал. Девушка, видя это, лишь качала головой, мысленно напоминая Кайто о том, что он сам указывал ей, что привязываться к ученикам недопустимо.

В очередной вечер после тренировки Митсу стояла в комнате Кайто, держа в одной руке ворот старой, изношенной водолазки Кохэя, в которую парень крепко вцепился и не отпускал, не давая ей забрать вещь окончательно.

— Кайто, её пора выбросить.

— Она мне нравится, Митсуне.

— Она рваная, Кайто.

— Всего одна небольшая дырочка. Если бы здесь были нитки и иголки, я бы давно её зашил.

Митсу закатила глаза. От своих потрёпанных тюремных штанов Кайто избавился давно, и даже сандалии Кохэя, которые были ему не по размеру, выкинул. Но с водолазкой почему-то расставаться не хотел. Митсу это понимала с трудом. Она всегда относилась к вещам проще: износилось и больше не пригодно — в мусорку.

— У тебя есть нормальная, целая одежда. Зачем тебе порванная водолазка?

— Она мне нравится, — повторил парень.

— Выброси её.

— Нет.

— Я куплю тебе новую, точно такую же.

— Мне нужна эта.

Девушка прищурилась, нахмурила брови и в упор посмотрела на Кайто. Он сделал то же самое. Игра в гляделки длилась недолго: Митсу не выдержала и, отпустив воротник, возвела руки к потолку.

— О боги, ладно! Забирай свою рваную водолазку. И вообще, я здесь не за этим. Давай, садись!

Она жестом указала на одинокий стул, стоящий напротив небольшого зеркала. Парень довольно кивнул и, сложив водолазку, убрал её к остальным своим вещам, а затем послушно присел и взглянул на своё отражение.

— Волосы отросли — теперь не очень удобно.

Кайто откинул рукой чёлку, которая лезла ему в глаза. Недавно он заметил, что Митсу обрезала свою чёлку, и попросил девушку подстричь и его. Она оправдывалась, говоря, что парикмахер из неё такой себе, и что она и себя-то никогда не стригла — только чёлку. Но выбирать не приходилось.

— Не бойся. Я тебе доверяю, — говорил Кайто, видя недовольное лицо Митсу, которая уже достала кунай и приготовилась к процедуре.

Она недовольно поджала губы, осматривая затылок парня. Опыт у неё, конечно, был, хотя довольно сомнительный. Единственный человек, которого она стригла за всю свою жизнь, — это Наруто. Но это было самой настоящей пыткой, потому что скорости, с которой необходимо подстригать неусидчивого ребёнка, то и дело вертящего головой и норовящего напороться глазом на ножницы, позавидовал бы сам Тобирама Сенджу.

Она принялась осторожно срезать выбивающиеся, отросшие пряди Кайто, и уже совсем скоро вошла во вкус.

— Стой-стой-стой-стой! — внезапно воскликнул парень, когда она взяла в руку хвостик на его затылке и поднесла лезвие куная прямо к корням. — Не срезай весь, пожалуйста. Я так привык уже. Просто убери длину немного.

Митсу закатила глаза, мысленно ругая такого привередливого клиента. Наруто вот никогда не противился её авторскому видению. Наконец закончив, она довольно кивнула. Парень смотрел в зеркало несколько минут, а затем, вымученно вздохнув, произнёс:

— Больше я тебе не доверяю.

— В смысле? Ты обалдел, что ли? Хорошо же вышло.

Митсу обиженно зыркнула на него. Кайто повернул к ней голову и легонько улыбнулся, давая понять, что просто подтрунивает над ней. Она присмотрелась к нему повнимательнее, сощурившись и чуть приблизившись. Вглядывалась в его лицо, и ей казалось, что в нём что-то изменилось, но она никак не могла понять, что именно. Кайто удивлённо моргал, выгнув брови.

— Ты чего так смотришь?

— Кайто. У тебя веснушки.

— Что? Серьёзно, что ли?

Парень поднялся со стула и приблизился к зеркалу, с любопытством разглядывая своё лицо.

— Ого, и вправду. Я не знал.

— Видимо, ты никогда не проводил на солнце столько времени, сколько за последние месяцы. — Митсу пожала плечами.

— Ага, — подтвердил он. — На лето выпадал один день свободы, и это ещё везло, если он был солнечный.

Митсу лишь обречённо вздохнула, пытаясь подобрать какие-то правильные слова, но на ум ничего не приходило, поэтому она промолчала. Кайто ещё несколько раз встряхнул подстриженные волосы и снова посмотрел на себя в зеркало.

Девушка отвернулась, направляя взгляд в окно. Солнце зашло совсем недавно, но горизонт уже окрасился в тёмно-бордовые тона, с высотой плавно перетекающие в мрачную синеву. Прикусив губу, Митсу подумала, что стоит вновь поднять тему необходимости попасть в Страну Водоворотов.

— Слу-у-ушай, Кайто.

Парень, несколько раз моргнув, вопросительно посмотрел на неё, безмолвно требуя продолжения.

— Как думаешь, может, всё-таки попробуем поузнавать у моряков напрямую? Я тут подумала… Давай завтра я отправлюсь в порт. Попробую что-то узнать. Там людей больше, чем на соседнем острове, наверняка кто-нибудь что-нибудь да знает.

— А мне что предлагаешь делать? — недоумённо спросил парень. — А тренировки?

— К чёрту тренировки! — уверенно отмахнулась Митсу. — Менма и так слишком хорош. Все наши с ним тренировки ниндзюцу скатываются в банальное повторение техник, и ничему новому я его уже точно не научу. Потренируетесь без меня.

Кайто уныло вздохнул, состроил недовольное лицо и отвернулся, обдумывая её предложение.

— Ты справишься одна? — наконец тихо спросил он с едва заметным беспокойством в голосе.

— Да, — уверенно ответила она полушёпотом. — Не переживай, я всё продумала.

— О, серьёзно? — с сарказмом поинтересовался Кайто, приподнимая бровь и улыбаясь.

— Ой, иди ты! — Митсу показала язык. — Ты сам знаешь, что это не так сложно, как кажется.

Он посмотрел на неё, а затем вновь вздохнул, но уже громче, очевидно демонстрируя, что не в большом восторге от этой затеи, но при этом, как и всегда, готов поддержать её.

— Ладно, — сказал он. — Если ты…

— Тс-с!

Кайто нахмурился и недоумённо посмотрел на неё. Митсу прислушалась. Ей показалось, что в коридоре послышались чьи-то мягкие, неторопливые шаги, направляющиеся в сторону комнаты Кайто. Не слишком близко, но достаточно, чтобы прервать разговор — ведь печать от подслушиваний она не ставила.

— Вообще-то…

Митсу оказалась возле Кайто за долю секунды и приложила указательный палец к его губам, взглядом недвусмысленно давая понять, что сейчас необходимо молчать. Она кивком указала на дверь, и парень замер, прислушиваясь. И когда тоже явно различил звук приближающихся шагов, легонько кивнул и молча убрал её руку от своего лица.

Спустя буквально минуту раздался стук в дверь, и после короткого: «Войдите» от Кайто она отворилась, и на пороге показался Менма. Он выглядел задумчивым и зажатым, но, собравшись с мыслями, спокойно произнёс:

— Сачико-сенсей, я вас искал. Я не до конца понимаю, как использовать печать барьера. Можете ещё раз объяснить?

Только сейчас Митсу заметила в его руке свиток с фуиндзюцу, по которому она обучала учеников.

— Ещё один полуночник, — вздохнула она, покачав головой, и одарила и его, и Кайто красноречивым взглядом. — Почему не отдыхаешь?

Менма лишь неуверенно пожал плечами, но продолжал смотреть прямо на Митсу, и так требовательно, что ей не оставалось ничего, кроме как сдаться.

— Ладно, — буркнула она. — Пойдём.

Они направились в общую комнату, оставляя Кайто в одиночестве. Напоследок посмотрев на него, Митсу наткнулась на многозначительный взгляд, дающий понять, что разговор ещё не закончен, хотя лично она считала, что вполне себе закончен.

— Ладно. Давай, спрашивай, что не понимаешь, — мягко сказала она, присаживаясь рядом с учеником возле раскрытого свитка.

— Вот тут сказано, что для поддержания печати необходимо постоянно подпитывать её чакрой, — начал мальчишка. — Но вы говорили, что достаточно просто установить четыре маячка.

— Да, если ты ставишь их на материальном предмете. Помнишь, как мы устанавливали барьер на тренировке?

— Да. — Менма кивнул. — Наносили символы на бумажки и ставили по углам периметра.

— Во-о-от, — протянула девушка. — Если ты рисуешь видимую печать на материальном предмете, например, на бумажке или, допустим, на камне или дереве, то тогда печать не надо поддерживать чакрой — у неё уже есть форма. А теперь вспомни, как ты накладывал печать обездвиживания на Куросаву.

Менма задумался. Неуверенно начал:

— Составил в мыслях формулу, потом представил все символы на Куросаве и наложил их.

— И? Ты же поддерживал их целостность чакрой, так?

Мальчик снова уставился в свиток, нахмурившись. Пару минут обдумывал её слова, а затем вздохнул и произнёс:

— Понял. Подпитывать чакрой необходимо тогда, когда нет физической печати, типа, как на бумажке. Но… — Он посмотрел на Митсу, и в глазах его промелькнуло сомнение. — Разве поддерживать четыре печати одновременно возможно?

— Возможно, — терпеливо отвечала она. — Но сложно. Без подготовки, скорее всего, не получится. Нужно знать формулу досконально. И обладать большим запасом чакры. И даже в этом случае долго держать эту печать будет слишком энергозатратно — лучше обезвредить противника как можно скорее. Но ты можешь не переживать. Перед экзаменом мы подготовим несколько печатей на бумажках, чтобы вы не тратили чакру понапрасну.

— Но бумажки легко уничтожить, — возразил Менма.

— Да, — подтвердила Митсу. — Поэтому устанавливать их нужно в незаметных для врага местах.

Менма, задумавшись, смотрел будто сквозь неё, а затем лишь коротко кивнул и свернул свиток.

— Спасибо, Сачико-сенсей, — полушёпотом сказал мальчик.

Митсу улыбнулась. Она вдруг неосознанно протянула к нему руку и заботливо потрепала его по макушке, как это часто делал с ней Минато.

— А теперь марш спать! — с наигранной строгостью сказала она. — Солнце давно село.

Менма тут же машинально повернул голову к окну. На небе уже поблёскивали первые неяркие звёзды. Мальчик уныло вздохнул и сказал с какой-то обречённостью в голосе:

— Я бы хотел ещё немного позаниматься, Сачико-сенсей.

— Менма, я ценю твоё рвение, но отдых тоже важен, — произнесла Митсу мягко.

— Я знаю, но…

Он стушевался, отводя взгляд. Темнота заполнила комнату с невероятной скоростью. Митсу до сих пор не могла привыкнуть к тому, что в Стране Воды темнело так быстро: в Конохе сумерки растягивались на час, а то и больше, позволяя насладиться последним тёплым светом сполна — здесь же ночной мрак опускался на землю спустя всего несколько минут после захода солнца.

Она поднялась и включила тусклый свет. Снова присела и посмотрела прямо на ученика. Он казался расслабленным, уставившись прямо в свиток, но в глазах его Митсу заметила какую-то лёгкую грусть или тяжесть.

— Менма, — тихо позвала Митсу, наклоняясь чуть ближе. — Только не говори, что ты тоже хочешь впечатлить Орочимару, как Маки.

Мальчик поднял на неё взгляд и пару секунд смотрел с недоумением, а затем вдруг улыбнулся и покачал головой.

— Не хочу, — полушёпотом ответил он, снова опуская взгляд. Улыбка на его лице быстро померкла. — Просто… не хочу погибнуть.

Митсу отклонилась на спинку стула, неосознанно приоткрыв рот от удивления.

«Ох, Менма…»

Она сделала глубокий вдох, совершенно не зная, что ответить. Мальчишка сидел перед ней, словно зверёк в клетке — запуганный, затравленный, но отчаянно хватающийся за возможность жить. Он почти незаметно теребил края рукавов пальцами, смотрел на свиток, не моргая, и, казалось, даже не дышал. Митсу осторожно коснулась его плеча. Мальчик тут же повернул к ней голову, пытаясь выдавить из себя улыбку.

— Ты не погибнешь, Менма, — спокойно произнесла Митсу.

К горлу подступил ком, когда она поняла, что сама не верит в свои же слова. Ведь она не могла этого знать, не могла обещать ему… Но почему-то сейчас, заметив промелькнувший испуг в глазах ребёнка, она не смогла сказать иначе. Но Менма будто чувствовал, что она лукавит. Он никак не ответил, лишь снова попытался улыбнуться, но вышло слишком неуверенно и зажато, поэтому он отвёл взгляд, уставившись в пустоту.

— Давай… — Митсу легонько наклонила голову, и кончики губ чуть приподнялись. В этот раз улыбка была искренней. — Давай тогда ещё немного позанимаемся, если ты сомневаешься в своих способностях.

Менма резко повернулся к ней, и в глазах его читалась смесь удивления и благодарности. Наконец, отойдя от короткого замешательства, мальчишка улыбнулся — широко и неподдельно — и довольно кивнул, соглашаясь с предложением.

Митсу пришлось сходить в свою комнату за парочкой свитков. Вернувшись, она заварила чай, и они принялись изучать и другие печати. Когда она объясняла ему, как запечатывать в свиток разные предметы, в комнату зашёл Кайто, который, видимо, не выдержал и всё же решил принять участие в изучении фуиндзюцу. Митсу улыбнулась, увидев его. Его упорность вдохновляла и её — несмотря на то, что у Кайто с пониманием того, как устроены и работают печати, всё обстояло куда хуже, чем у неё и даже Менмы, он всё равно использовал любую возможность, чтобы разобраться.

— Сатоши-сенсей, вы курите? — удивлённо спросил мальчик, когда спустя несколько часов корпения над свитками Кайто потребовался срочный перерыв.

Митсу хихикнула, а затем широко улыбнулась и выразительно посмотрела на Кайто.

— О-ой, Сато-кун, а ведь точно! Ребята же ещё не видели тебя с сигаретой. С днём неприятных сюрпризов, Менма!

Кайто закатил глаза и покачал головой.

— Нет, мне всё равно, — улыбаясь, сказал Менма. Затем, опустив взгляд, вдруг помрачнел и, уныло вздохнув, произнёс: — Мой папа тоже курил.

Митсу и Кайто одновременно посмотрели на него, а затем переглянулись. Парень, заметив в её глазах нарастающую грусть, лишь вздохнул и отвернулся к окну, снова затягиваясь.

— Где твои родители, Менма? — спросила Митсу осторожно.

— Умерли.

Развивать эту не тему не хотелось никому, поэтому в комнате повисло неловкое, гнетущее молчание. Она и без того догадывалась, что эти дети — сироты: других Орочимару и не брал в качестве подопытных. Но было так удручающе слышать тихий голос мальчика, который говорил об этом без боли, лишь с лёгкой, едва заметной тенью досады, будто уже давно смирился со своей судьбой и принимал все её удары, потому что выбора не было.

Кайто, докурив, молча подошёл к ним и сел рядом, кидая на Митсу многозначительный, но вполне понятный взгляд. Ему тоже было жаль мальчишку.

— Давайте продолжим, — тихо сказал Кайто, пристально смотря Митсу прямо в глаза.

Она, вздохнув, согласно кивнула, и вскоре вновь принялась объяснять своим любознательным ученикам основы запечатывания предметов в свитки. И Кайто, и Менма очень старательно вникали во всё, что она говорила, и усердно выводили на черновиках формулы печатей, набивая руку. Они просидели до глубокой ночи, невзирая на усталость. Разбирались, спрашивали, спорили, пили чай и делали первые попытки запечатать в свиток кунай. И Митсу вдруг поймала себя на мысли, что ей это нравится.

Нравится смотреть на искрящиеся любознательностью глаза Кайто и Менмы, нравится объяснять им что-то и ловить в их взглядах благодарность и то и дело загоравшиеся огоньки озарения, когда они понимали что-то.

Внезапно Митсу поймала себя на том, что с улыбкой наблюдает за их пылкими обсуждениями тонкостей практического применения печати обездвиживания, не вмешиваясь в дискуссию. Даже Менма, который ещё месяц назад казался тихим и безразличным ко всему, сейчас был до бесконечности вовлечён в разговор с одним из своих сенсеев, то и дело выдвигая интересные тактики ведения боя при помощи фуиндзюцу.

И вдруг в голове Митсу вспыхнула до ужаса предательская мысль. Улыбка померкла, и девушка перевела взгляд в окно, уставившись на одну из многочисленных звёзд на тёмном небосводе.

«Если бы я осталась в Конохе… я и Наруто вот так же обучала бы фуиндзюцу?»

Она сделала глубокий вдох и прикрыла глаза буквально на пару секунд, гоня от себя эти ненужные мысли и эмоции.

— Сачико-сенсей, вы что, уснули?

Митсу тут же распахнула глаза и встретилась взглядом с Менмой. На его лице всё ещё была заметна тень недавнего энтузиазма. А затем она посмотрела на Кайто, и парень, мягко улыбаясь, сказал:

— Пора уже спать, Менма. Тренировку с утра никто не отменял. Продолжим в следующий раз.

Митсу замерла, округлив глаза, лишь стоило Кайто легонько потрепать мальчика по голове. Менма согласно кивнул и принялся сворачивать раскрытые свитки. Отправив мальчика в его комнату и пожелав ему доброй ночи, Митсу и Кайто переглянулись.

— Опять загрустила? — тихо, почти шёпотом спросил парень, открывая окно и доставая сигарету из пачки.

Митсу уставилась на него, недоумевая, и с возмущением спросила шёпотом:

— Да как ты это делаешь?

Для неё по-прежнему оставалось загадкой, как ему удавалось считывать её эмоции за секунду. Кайто улыбнулся шире. Затянулся, а затем выдохнул и посмотрел на неё. Даже в темноте его глаза казались необычайно яркими, и Митсу, хоть уже замечала это, всё равно удивлялась как в первый раз. Кайто лишь пожал плечами и, продолжая улыбаться, снова отвернулся к окну. Она цокнула и закатила глаза, понимая, что ответа не дождётся.

Но внезапно отчего-то подумала, что сейчас ей это и не нужно. Она опустила голову и вдруг улыбнулась, чувствуя какое-то странное, лёгкое умиротворение.

— Спокойной ночи… Сато-кун, — кинула Митсу, лишь в последний момент поймав себя на том, что чуть не назвала его настоящее имя.

Кайто снова перевёл на неё взгляд. Уголки его губ были едва приподняты, но в глазах слишком явно читалась усталость и желание поскорее оказаться на своём спальном месте на полу возле стены.

— Спокойной ночи, дорогая Сачи.

***

Проснувшись рано утром, чтобы отправиться в порт, Митсу зареклась больше никогда не поддаваться уговорам её нерадивых учеников и не сидеть над свитками до поздней ночи.

«В следующий раз, когда Кайто или Менме приспичит позаниматься после полуночи, я запечатаю их комнаты, чтобы они не смогли выйти и дали мне поспать».

Она быстро собралась, взяв с собой по минимуму и оставив протектор Отогакуре. Зашла в комнату Кайто и осторожно присела возле него.

— Кайто, — зашептала она над самым его ухом.

Но парень спал необычайно крепко и на её шепот никак не реагировал. Она легонько толкнула его, но снова безрезультатно. Сжав зубы, уверенно замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но тот вовремя открыл глаза.

— Даже не думай, — прошептал он.

Митсу цокнула, поджала губы и опустила руку. Кайто поднялся и сел напротив, привалившись спиной к стене.

— Уже уходишь? — спросил парень.

— Уже ухожу, — недовольно подтвердила Митсу, а затем уже мягче добавила: — Не забудь про печати. Я вернусь до заката в любом случае.

Кайто лишь коротко кивнул, всё ещё выглядев до безобразия сонным. Девушка закатила глаза и сказала:

— Больше до ночи никто заниматься не будет. Поспи ещё немного.

Парень слабо улыбнулся и вновь улёгся.

— Будь осторожнее, — предупредил он, отворачиваясь к стене.

Митсу покачала головой и, поднявшись, тихо вышла из комнаты. Покинула убежище в спешке и сразу же понеслась в сторону главного острова архипелага Страны Воды. Солнце ещё не вышло из-за горизонта, но его первые несмелые лучи уже аккуратно ложились на водную гладь моря, которое сейчас было на удивление спокойным.

Она бежала долго, не думая ни о чём, кроме желания поскорее оказаться в порту, но зудящее напряжение в затылке внезапно начало раздражать. Несколько минут Митсу удавалось успешно игнорировать его, но сейчас это было уже нестерпимо, и она поняла: кто-то следил за ней.

Она остановилась резко, так, что по воде пошла сильная рябь, и развернулась. Но позади расстилалось лишь море и ничего подозрительного. Митсу тут же активировала чувство сенсора. Пару секунд она ничего не ощущала, но сосредоточившись, смогла чётко различить вдалеке один поток чакры. И он был ей знаком.

«Твою мать! Это что ещё за выкрутасы?»

Она тут же ринулась навстречу ученику, которому не сиделось в убежище, намереваясь отлупить его по самое не хочу. Менма, увидев сенсея издалека, тут же застыл на месте, очевидно, дожидаясь её.

— Менма, ты какого хрена здесь? — рявкнула Митсу, когда приблизилась к мальчику.

— Куда бы вы не пошли, я пойду с вами, — уверенно заявил мальчик, сжимая кулаки.

— Я никуда не ухожу. — Митсу выдохнула, чувствуя, как раздражение сходит на нет. — Я вернусь до заката.

— А зачем вы ушли? — подозрительно прищурился мальчик.

— Это не твоё дело, Менма, — спокойно ответила Митсу и холодно посмотрела на ученика. — Возвращайся в убежище. Сегодня будешь тренироваться с Сатоши-сенсеем.

— Я пойду с вами. — Мальчик был непреклонен: сжал кулаки и с твёрдой решимостью смотрел прямо на Митсу.

— Чёрта с два ты пойдёшь со мной! Иди обратно. Что будешь делать, когда Сатоши хватится тебя?

«Он же мне всё испортит, — мысленно взвыла девушка. — Как я ему объясню, зачем мне в порт и чем я там буду заниматься?»

— Я вернусь только вместе с вами, — стоял на своём Менма. Митсу сделала глубокий вдох, поражаясь такой завидной упёртости. — Сатоши-сенсей не потеряет меня: Маки видела, что я уходил, и я сказал, что иду на раннюю тренировку с вами.

«Вот же сообразительный чертёнок, — поджав губы, подумала Митсу, но с гордостью. — Нет бы чему хорошему детей учить, так я учу их врать и убегать. Точно говорят, какой учитель — такой и ученик».

Она прикинула, что делать. Самым правильным решением было вернуться обратно в убежище вместе с Менмой. Но так не хотелось вновь переносить поиски на неопределённый срок. К тому же, где гарантия, что в следующий раз Менма не последует за ней вновь?

— Так-так, мальчуган, а ну признавайся. — Митсу приблизилась, нагибаясь к самому лицу ученика и внимательно вглядываясь в его глаза. — Орочимару приказал тебе шпионить за мной?

По реакции мальчика было ясно, что подобных приказов он точно не получал. Он отшатнулся, приоткрыл рот и сдвинул брови от недоумения. Митсу вздохнула и выпрямилась. Она задумалась, усиленно пытаясь понять, как ей теперь быть.

— Ладно, — махнула она рукой. — Пошли. Значит, проведём тренировку скрытности.

Менма слабо улыбнулся, но тут же быстро вернул себе прежнюю серьёзность и коротко кивнул. Митсу ещё раз взглянула на него, вздохнула и снова побежала в сторону Страны Воды, до которой, благо, оставалось совсем немного.

Уже на берегу она огляделась. Пустынный каменный пляж, находившийся за несколько километров от порта и ни одного человека вокруг — прекрасное место, чтобы начать «тренировку». Она уже успела продумать, как ей действовать с учётом непредвиденных обстоятельств в лице Менмы, но единственный возможный вариант ей не особо нравился. Ходить и спрашивать местных вместе с мальчишкой было решительно нельзя: мало ли, что он услышит и какими вопросами будет потом задаваться. Поэтому она пришла к выводу, что нужно создать теневого клона, который применит технику подмены и вместо неё будет опрашивать моряков, пока Митсу с Менмой под печатью маскировки будут следить издалека.

Только вот от одной мысли о том, что придётся создать клона, её всю перекосило: она их терпеть не могла. Набрав в лёгкие побольше воздуха, пытаясь мысленно настроиться на предстоящее, девушка сложила печать. И тут же спустя миг рядом с ней появилась её точная копия.

— Ой, а что такое? Неужели сама уже не справляешься?

Ненастоящая Митсу стояла, нахально улыбаясь и уперев руку в бедро. Смотрела на настоящую свысока, нагло.

— Ну, началось… — вымученно произнесла девушка. — Можешь просто делать, что от тебя требуется? Без этих вот замечаний и нравоучений.

— Ага, ещё чего захотела! Кто, если не я? — хмыкнул клон, гордо задирая голову.

— Какая же ты противная. — Митсу скрестила руки на груди.

— Ой, серьёзно, что ли? Вообще-то я — твоя копия. Все претензии к оригиналу.

Митсу заскрипела зубами. Но выбора не было: придётся терпеть — её клоны могли вообще её не слушаться и делать то, что им самим захочется. Ни у кого из знакомых шиноби в Конохе таких проблем не было, поэтому со временем Митсу просто перестала их использовать, не зная, как заставить их выполнять то, что ей нужно.

— Ох, милый мальчик, — наигранно приторным голосом обратился клон к Менме. — Вот же не повезло тебе с сенсеем. Пойдём со мной, я приведу тебя туда, где есть учителя получше.

Митсу понимала: клон специально злит её. Это было ясно по хитрому взгляду и коварной улыбке, которой ненастоящая Митсу тут же наградила настоящую.

— Спасибо, но мне нравится Сачико-сенсей, — ответил Менма, справившись с замешательством.

— Ну, как знаешь. — Клон махнул рукой и отвернулся, не испытывая к мальчику совершенно никакого интереса.

— Так, всё, — проговорила Митсу серьёзным тоном и хмуро взглянула на свою копию. — Ты знаешь, что делать.

— Мда-а, никакого тебе уважительного отношения, — деловито отвернувшись, возмутился клон. Но уже в следующую секунду внезапно холодным взглядом посмотрел на Митсу и, прищурившись, кивнул. — Знаю. И сделаю всё в лучшем виде. В отличии от тебя.

Митсу закатила глаза и громко цокнула, на что клон довольно улыбнулся и, не теряя времени, тут же ринулся в сторону порта, на бегу применяя технику подмены.

— У вас… довольно странные теневые клоны, — неуверенно произнёс Менма, когда ненастоящая Митсу была уже не видна.

— Бракованные, — фыркнула девушка. — Ладно. Пошли.

И они бегом направились следом, стараясь не сильно отставать.

— Сачико-сенсей… — спустя несколько минут молчания неуверенно начал Менма. — А вы из Конохи, да?

Митсу нахмурилась и тяжело вздохнула, но такой вопрос был закономерен: теневые клоны — визитная карточка Конохи. Шиноби других деревень их не использовали.

— Да, — тихо ответила она, понимая, что смысла врать или увиливать нет.

Мальчик замялся и отвернулся от неё, задумавшись о чём-то. Какое-то время они бежали молча, но затем Менма неожиданно произнёс:

— Я помню только одну девушку с красными волосами. Но вы точно не можете быть ею, ведь она — джинчурики.

Митсу показалось, что земля ушла из-под ног. Она резко остановилась. Мальчик, не ожидая этого, затормозил позднее и с явным недоумением уставился на сенсея.

— Менма, ты что… Ты из Конохи?

— Ага, — несмело кивнул он.

Митсу пыталась уложить эту информацию в голове, и спустя пару минут глубоких вдохов это у неё получилось.

— А Куросава и Маки? — спросила она.

— Не знаю, но, по-моему, нет.

Митсу почесала лоб, прикидывая, как ей относиться к этому, и внезапно поймала себя на мысли, что реагирует спокойнее, чем ожидала. Она вздохнула и вновь побежала к порту. Менма последовал за ней.

— Та девушка, которую ты помнишь, умерла три года назад, — спустя несколько минут неожиданно начала Митсу. — Это моя сестра.

— Вот как. — Менма, казалось, тоже был совершенно спокоен. — Я не знал. Мои родители погибли на войне, и почти сразу после их смерти меня забрал Орочимару. Я не был в курсе, что происходило в Конохе всё это время.

Митсу кинула на него быстрый взгляд, полный сожаления, но отвечать не стала. Это объясняло, почему он помнил только Кушину. После войны Митсу почти не появлялась в Конохе, практически всё время проводя на миссиях и заскакивая домой в перерывах, и то ненадолго и лишь для того, чтобы взять очередное поручение.

Она ускорилась, чувствуя, что клон удаляется всё сильнее. Снова посмотрела на Менму. Совсем скоро они прибудут в порт — пора ставить печать маскировки.

— Сейчас я наложу на тебя печать, — не останавливая бег, начала инструктаж Митсу. — Она сделает тебя полностью невидимым и скроет твою чакру. Не пугайся и будь осторожным. Тебя по-прежнему будет слышно, поэтому молчи и не произноси ничего вслух. Мы сможем общаться мысленно благодаря моей чакре, но ты должен контролировать себя и свои мысли и эмоции. Никого и ничего не задевай — это будет заметно. Ты будешь чувствовать моё положение в пространстве. Всегда следуй за мной и не отставай ни на шаг. Это будет наша тренировка скрытности.

Менма несколько раз удивлённо моргнул, очевидно, впервые слыша про такую печать, но затем лишь коротко кивнул. Митсу на бегу коснулась его плеча, и уже спустя секунду по телу мальчика поползли символы и кандзи. Не теряя времени, она так же быстро наложила печать и на себя.

Клон уже был в порту — Митсу знала это даже без чувства сенсора.

«Менма, — позвала она мысленно. — Как ощущения?»

«Странно и непривычно, но в целом… нормально», — ответил он.

Спустя несколько минут они оказались в порту, и Митсу тут же запрыгнула на крышу ближайшего здания. Менма последовал за ней. Она внимательно осматривалась в поисках клона и совсем скоро обнаружила его.

Ненастоящая Митсу разговаривала с каким-то мужчиной на причале и приторно улыбалась ему и строила глазки. Настоящую от такого зрелища передёрнуло.

«Фу, неужели я раньше вела себя так же?» — недовольно подумала она, контролируя себя, чтобы не передавать эти мысли ученику.

Она смотрела на клона, не отрываясь, и вскоре заметила, как мужчина покачал головой, скрестив на груди руки. Ненастоящая Митсу ещё что-то пыталась с ним обсудить, но тот уже потерял к ней всякий интерес, и она, пожав плечами, отправилась дальше.

Митсу следила за ней взглядом и вскоре поняла, что надо сменить положение. Она осторожно перепрыгнула на крышу соседнего здания, Менма — за ней. Девушка снова уставилась на своего клона, который уже расспрашивал очередного моряка.

Людей в порту было много, даже несмотря на раннее утро. Рыбаки отчаливали на своих лодочках в открытое море, капитаны кораблей собирали команду и готовились к отплытию. Порт Страны Воды был совершенно не похож на порт Страны Огня, в котором Митсу удалось побывать лишь дважды: один раз, когда выполняла очередную послевоенную миссию, второй — когда они с Кайто убегали в убежище Орочимару. Порт в Стране Огня запомнился ей шумным галдежом и перекрикиваниями моряков, огромными толпами разномастных людей и множеством суден разных размеров.

Но здесь, в Стране Воды, всё было… куда мрачнее. Ни криков, ни шума, а тихие голоса моряков тонули в звучных переливах волн и свисте ветра. Люди не носились, не торопились, не опаздывали и не толкали друг друга: казалось, все ходили ровным строем по заранее отработанному маршруту. Если и переговаривались друг с другом, то едва слышно, шёпотом, но довольно быстро бросали это и спешили по своим делам. Детей не было совсем, женщин — немного. Преобладали именно мужчины, в большинстве своём работники порта и моряки. Все такие разные: высокие и низкие, плечистые и совсем тощие, смуглые и бледные, но у всех одинаковым было выражение лица — хмурое, задумчивое — и отстранённый, подозрительный взгляд.

Митсу обратила на это внимание ещё в первый их визит, но сейчас, когда она застыла на крыше невысокого, двухэтажного здания и имела возможность спокойно погрузиться в наблюдение за окружением, оно воспринималось более остро. Она чувствовала себя словно декорацией, совершенно лишней здесь, где ей с её активным желанием узнать путь до Деревни Водоворотов не было места.

Солнце светило ярко, заливая весь порт тёплым светом, играя бликами на морской воде, подсвечивая белые паруса больших кораблей. Но даже в такой безоблачный день местные казались слишком… серыми. Даже капитаны кораблей, одетые в светлые, приметные одежды, не излучали ни добродушия, ни хотя бы малую часть жизнерадостности.

Митсу вздохнула и поёжилась, словно от внезапного, слабого порыва холодного ветра. Находиться здесь было неуютно. Когда она просто гуляла по порту, особенно в компании учеников, всё это не бросалось в глаза так явно, как сейчас.

Помотав головой, девушка откинула гнетущие ощущения и снова уставилась на клона. Тот закончил разговор с очередным мореплавателем, который, очевидно, тоже отказал, и пошёл дальше.

Митсу перебиралась на разные здания, неровными рядам располагающиеся вдоль всего берега, следуя за клоном и не отрывая от него взгляд. Менма молча двигался за ней и даже не задавал никаких вопросов. Он наверняка уже догадался, что от тренировки скрытности у них одно лишь название, но тем не менее ни спорить, ни интересоваться не решался. И отлично контролировал свои эмоции и мысли. Митсу чувствовала с его стороны лишь лёгкий флёр озадаченности, но не более того.

Когда солнце стояло в зените, а его жар уже становился нестерпимым, клон успел обойти почти весь порт. История с рыбацкой деревушкой повторялась: никто не соглашался везти молодого геолога в Узушиогакуре. Ни деньги, ни искренние мольбы, ни совсем откровенные заигрывания — ничего не могло побудить хотя бы одного мужчину стать проводником через водовороты.

Митсу уже несколько часов кряду наблюдала за тем, как её копия ходит от одного моряка к другому, но не могла позволить себе прерваться. Она внимательно разглядывала людей в порту, наблюдая за их реакцией на просьбу клона. Кто-то сразу же после разговора принимался за свои дела, кто-то перешёптывался с товарищами, кто-то бросал откровенно недовольный взгляд, кто-то хихикал, а кто-то без стеснения смеялся в голос.

Но никто не отвечал на просьбу согласием. С каждым последующим отказом Митсу чувствовала, как медленно гаснет надежда, а сердце наполняется отчаянием.

Когда клон опросил и пообщался со всеми, с кем только можно, Митсу с раздражением поняла, что в Стране Воды ответов не найдёт. Устало вздохнув, она отправилась прочь. Менма среагировал быстро и тут же устремился за сенсеем. Клон, видимо сообразив, что его миссия окончена, тоже направился за ними.

Они поравнялись уже на берегу, когда порт оказался далеко за спиной. Митсу сняла печать с себя и с Менмы, и они спокойно побрели дальше по берегу к месту, откуда удобнее всего было добираться до убежища.

— Ну что, Ми-тсу-не, — намеренно выделив её имя по слогам, нагло ухмыльнулся клон. — Нашла, что искала, да?

— Я тебя пришибу сейчас, если не заткнёшься, — процедила та сквозь зубы.

Клон лишь хмыкнул, явно удовлетворённый реакцией оригинала, и уже спустя секунду растворился в воздухе, оставляя Митсу один на один с учеником.

«А-а-а! Бесит! Гадские клоны — вечно они так делают!» — мысленно вопила от возмущения девушка.

Она тут же кинула на Менму нахмуренный взгляд. Мальчик, к её удивлению, выглядел совершенно непринуждённо, будто и не слышал, что сказал клон. Он посмотрел на неё и слегка улыбнулся, поняв, о чём она думала.

— Я догадывался, что «Сачико» — не настоящее имя, — спокойно сказал он. — У людей Орочимару, которые мне встречались, все имена подставные.

Митсу лишь грустно вздохнула и снова посмотрела вперёд, но внезапно противное чувство в затылке снова проявилось. Она на ходу активировала чувство сенсора и прислушалась к ощущениям.

Кто-то следовал за ними на расстоянии чуть меньше километра, но довольно быстро — скорее всего, бегом. Митсу вдруг остановилась, сосредотачиваясь. Поток чакры слабый, едва уловимый — не шиноби точно.

— Менма, спрячься за теми камнями, — отдала приказ Митсу, открывая глаза. — Что бы не случилось, не высовывайся.

Сперва мальчик посмотрел на неё с явным недоумением, но заметив её напряженное выражение лица, послушно исполнил все указания. Удостоверившись, что он остаётся в стороне, девушка тут же развернулась туда, откуда чувствовалась чакра преследователя.

Митсу сразу же применила технику подмены, маскируясь под того же геолога, что и её клон до этого, и стала ждать, скрестив руки на груди.

Спустя какое-то время на горизонте появилась таинственная фигура. Увидев Митсу, неизвестный ненадолго замер, но быстро взял себя в руки и снова направился в её сторону. Она чувствовала лёгкое напряжение, не имея ни малейшего понятия, к чему ей готовиться, но заранее настраивала себя на бой.

Однако, стоило незнакомцу приблизиться, она поняла: это безобидный гражданский. Мужчина лет пятидесяти, по виду обычный рыбак или торговец, шёл к ней, запыхавшись. Митсу сощурилась, глядя на него, и, когда он подошёл достаточно близко, с подозрением спросила:

— Вы что, меня преследуете?

Она старалась выглядеть недовольной, хотя на самом деле чувствовала какое-то необъяснимое волнение и даже трепет, сама не понимая, почему. Мужчина совершенно точно был самым обычным человеком: тёмные волосы с частой проседью явно указывали на возраст, сутулость и крепкие руки намекали на принадлежность к простым рабочим.

Он отдышался, а затем, взглянув прямо на Митсу, тихо, почти шёпотом, начал:

— Вы искали проводника в Деревню Водоворотов.

Митсу заморгала часто-часто, не скрывая удивления. Дыхание словно спёрло, а сердце на мгновение замерло, чтобы в следующее ускориться.

— Та-ак. А вы можете меня провести? — с небольшой долей подозрительности поинтересовалась она, но в душе уже вовсю разгорелось пламя надежды.

— Нет, — ответил мужчина, полностью восстановив дыхание. — Но я знаю человека, который сможет.

— И как же мне его найти?

— В Стране Волн есть крошечный остров на северо-востоке, — вздохнув, ответил мужчина. — Она живёт там. Когда найдёте её, передайте, что с Хитоми всё хорошо и она по-прежнему служит у Мизукаге-самы, но она в безопасности. И… — Мужчина прервался, тяжело вздыхая. Он отвёл взгляд в сторону и поджал губы, а затем вновь повернулся к Митсу и с грустью в голосе произнёс: — Впрочем, не важно.

Митсу нахмурилась, но решила не допытываться. Она поняла: что бы он не собирался сказать, это было что-то личное, а она не хотела в это лезть. Легонько кивнув, девушка с улыбкой произнесла:

— Я передам. Спасибо за помощь.

Мужчина уверенно кивнул и уже было развернулся, чтобы пойти обратно, но вдруг остановился и твёрдо сказал:

— И больше не появляйтесь в порту с такими расспросами. Вызываете подозрения.

Не говоря больше ни слова и не дожидаясь ответа, мужчина тут же отвернулся и поспешил обратно. Митсу ещё несколько минут смотрела ему в спину, а потом, услышав лёгкое шуршание гальки позади, развернулась и столкнулась с любопытным взглядом своего ученика.

Но Менма, хоть и не скрывал улыбки, вопросов задавать не стал. Они молча, не торопясь, пошли дальше по берегу. Митсу понимала, что мальчик достаточно сообразительный, чтобы при желании сложить два плюс два и обо всём догадаться, но была благодарна ему за молчание. Ей не хотелось снова кому-то врать, даже если это всего лишь подопытный Орочимару.

«Ну и как я, чёрт побери, попаду в Страну Волн? — недовольно думала она, когда они уже бежали по воде к убежищу. — Туда не добежишь по морю — далеко. Да и Орочимару явно так просто не отпустит. А в тихую… получится ли? Вряд ли. Да и куда девать учеников? Ещё чёрт его знает, сколько уйдёт времени на поиски этой женщины. Вот же! Я даже имени её не спросила! Ладно, зато он назвал имя «Хитоми». Наверняка это кто-то важный. Надо всё рассказать Кайто и спросить, что он думает по этому поводу».

Голова разрывалась от размышлений, и Митсу против воли начала представлять, как они доберутся до Страны Волн, как будут искать таинственную незнакомку и что будут ей говорить. Голоса в голове перекрикивали друг друга, стараясь предложить более рациональный и короткий путь решения задачи. Но когда наконец они приблизились к острову, на котором располагалось убежище, все мысли тут же отступили на задний план, уступая одной, наиболее яркой: где Кайто и ученики?

Митсу с Менмой пробыли в порту всего полдня, и по расписанию сейчас должна проходить тренировка ниндзюцу, которую Кайто всегда проводил на берегу недалеко от входа. Но сейчас, приближаясь, девушка не видела никого. Она лишь понадеялась, что Кайто не сорвался с места в поисках Менмы, мысленно коря себя за то, что разрешила мальчику пойти с ней.

Она ускорилась, Менма тоже. Они переглянулись и поняли, что думают об одном и том же, поэтому, только ступив на берег, Митсу тут же активировала чувство сенсора. Она немного успокоилась: Кайто точно был здесь, в убежище, Маки и Куросава тоже, только вот… Чакра Куросавы как-то странно мерцала, то угасая, то загораясь яркой, кратковременной вспышкой. Выяснив, что они в подземной части убежища, Митсу сжала зубы. Там находилась лаборатория Орочимару, и туда никто никогда не заходил. Но сейчас она, не раздумывая, понеслась туда сломя голову.

Митсу резко распахнула дверь в лабораторию, и в нос тут же ударил противный запах медицинских препаратов и спирта. Она старалась не заострять внимание на обстановке, не имея ни малейшего желания вообще находиться тут, но всё равно заметила светлую, но мутную, в разводах, плитку на стенах, мерцающие лампы под потолком и несколько металлических столов, располагающихся в ряд на небольшом расстоянии друг от друга. Один из них, почти в самом конце длинного зала, был скрыт за ширмой, и девушка сразу догадалась, что Куросава, Маки и Кайто именно там. Она бегом направилась туда, только сейчас осознав, что Менма всё это время двигался следом за ней.

Рывком отодвинув ширму, Митсу вдруг замерла, затаив дыхание от представшей взору картины. Куросава лежал на столе, и его тело била крупная дрожь. Он вертел головой, зажмурившись и стиснув зубы, словно от резкой, разрывающей боли. Мальчик был прикован к столу широкими кожаными ремнями по рукам и ногам, и ещё несколько сдерживали его грудную клетку. Но больше всего Митсу ужасало не это, а… его внешний вид.

Кожа Куросавы стала грязно-серого цвета, на пальцах выросли длинные, острые когти, а по всему телу расползся какой-то странный, волнообразный узор чёрного цвета. Волосы сильно отросли и спутались, а на лбу выросли мутно-белые рожки, как у какого-то ёкая.

Митсу оторвала от него взгляд, чувствуя, как внутри всё задрожало, а к горлу подступила тошнота, и тут же посмотрела на Кайто. Он стоял рядом с металлическим столом напротив неё, а из-за его спины выглядывала перепуганная до ужаса Маки.

— Твои печати не работают, — бросил Кайто.

Его голос не дрогнул: он говорил четко и твёрдо. Но вместе с тем Митсу показалось, что она всё же расслышала нотки волнения.

— В смысле? Что вы сделали?

— Ничего. — Кайто покачал головой. — Мы только начали тренировку, и Куросава решил попробовать использовать печать.

— И ты позволил? — Митсу повысила голос.

Кайто нахмурился и прищурился, глядя на неё прямо в упор. Поджал губы и несколько секунд смотрел на неё, не моргая.

— Нет, не позволил. Но он меня не послушал.

Митсу вдруг резко перевела взгляд на Куросаву: ей показалось, что он… зарычал. Сначала едва слышно, но затем всё громче и громче, словно раненный, напуганный зверь.

— Я сообщил Орочимару, — безэмоционально сказал Кайто. — Он скоро будет.

Орочимару действительно прибыл очень быстро: буквально через несколько минут после Митсу. Не говоря ни слова, он подошёл прямо к Куросаве и принялся осматривать его. Закончив, повернулся к Митсу и холодно бросил:

— Ты говорила, что умеешь использовать сдерживающие печати.

Митсу уже открыла рот, чтобы ответить, но Кайто опередил её:

— Они не сработали.

Саннин повернулся к нему и смерил его пристальным, прожигающим насквозь взглядом, а затем громко цокнул.

— Что с ним, Орочимару-сама? — неуверенно спросила Маки, выглянув в очередной раз из-за спины Кайто.

Она пыталась держаться, но было слишком очевидно, что она в ужасе от происходящего, и даже появление её кумира слабо исправило положение.

— Он не выдержал той силы, что я ему даровал, — холодно ответил Орочимару, даже не смотря на неё. — Уходите. Ждите меня в общей комнате. Я скоро приду.

Повторять не пришлось: каждый хотел убраться отсюда как можно скорее. Маки вцепилась в руку Кайто, а Митсу, взяв Менму за плечи, развернула его и мягко подтолкнула к выходу. Все вместе направились в общую комнату.

Тишина оглушала, давила. Митсу ходила из стороны в сторону, пока все остальные сидели за столом и молчали. Гнетущая атмосфера въедалась в голову, мешая мыслить и рассуждать здраво. Митсу краем мозга уже поняла, что Куросава нежилец, но всё равно продолжала надеяться на положительный исход.

Однако, пришедший спустя полчаса Орочимару развеял её надежды своим стальным голосом:

— Мальчишка мёртв.

Маки тихо всхлипнула и уткнулась в руку Кайто. Тот неуверенно приобнял её, но взгляд его был направлен на Митсу.

— Я заберу тело. А вы направляйтесь в Киригакуре и сообщите Мизукаге, что шиноби Звука не будут принимать участие в предстоящем экзамене. Ещё слишком рано, — безразлично продолжал Орочимару.

Митсу перевела на него гневный взгляд, впиваясь им прямо в бледный лоб саннина. Тот тут же посмотрел на неё в ответ, но его глаза отражали холодную, бескрайнюю пустоту.

— Постарайся получше разобраться в фуиндзюцу. Мне нужно, чтобы хоть один научился контролировать эту силу.

Митсу заскрипела зубами, воображая, как со всего размаха заряжает Орочимару по его змеиному лицу. В груди начало набирать обороты пламя, которое не беспокоило её так давно, что она уж начала думать, что больше никогда не ощутит этой всепоглощающей, сжигающей дотла ярости. Скрестив руки на груди, она в упор смотрела на Орочимару, не отрывая взгляд ни на миг и даже не моргая. Однако тот, хоть и прекрасно прочитал эмоции, отразившиеся на лице куноичи, никак на это не реагировал. Лишь ухмыльнувшись, в последний раз обвёл взглядом всех в комнате и удалился.

Митсу тут же развернулась к окну, упираясь руками в подоконник и вперившись взглядом в горизонт. Вместе с Орочимару резко ушёл и захвативший её гнев. На душе стало так паршиво, но она никак не могла понять, почему именно. Она сделала глубокий, протяжный вдох и поджала губы, прикрывая глаза. Никак не могла разобрать, что же она чувствует.

Ведь она практически не знала Куросаву и не ощущала к нему привязанности. И не могла понять, что именно стало причиной одолевшей её дрожи: смерть ученика, действие проклятой печати, которое она увидела своими глазами, или то, с какой ужасающей хладнокровностью Орочимару к этому отнёсся.

«А на что я рассчитывала? — проскочило в голове, и Митсу приуныла. — Я же знала, что он творит. По крайней мере имела представление. Но почему так… жутко?»

Знать и видеть своими глазами — совершенно разные вещи, поняла Митсу. Видеть следующие опыты Орочимару ей не хотелось. Она внезапно ощутила какое-то давящее, гнетущее ощущение внутри, поняв, что хоть и косвенно, но приложила руку к его экспериментам. К смерти Куросавы.

— Сачико-сенсей, — вдруг позвала Маки едва слышно. — А нас тоже это ждёт, да?

Её голос уже не звучал напуганным и не дрожал. Митсу повернулась к ней, но девочка даже не смотрела на неё, уткнувшись взглядом в пустоту. Она выглядела до ужаса отрешённой, а огни в её глазах померкли.

— Я сделаю всё, чтобы не допустить этого, Маки, — сдавленно ответила Митсу, чувствуя, как с каждым новым вдохом дышать становится всё тяжелее.