Вова лениво потягивается в постели, трёт глаза и сладко зевает. Каждый день он просыпается с восходом солнца. Раньше, когда улицы заполнялись спешащими на работу людьми, а не ходячими мертвецами, когда еду покупали в магазинах, а не пытались догнать и всадить стрелу ей в бок, Братишкин просыпался не раньше второй половины дня. Но все изменилось. Мир изменился. Теперь он требует, чтобы парень начинал исполнять свои обязанности с самого утра.

      Не то чтобы Володю кто-то принуждает, вовсе нет. Он сам взвалил на свои плечи эту ношу, нести ответственность за всех и каждого в его скваде. Парень мог бы просто забить на всё, пустить на самотёк, жить под девизом «каждый сам за себя», но он не может, это против его собственных принципов, собственного «Я». Люди 89 сквада для Вовы не просто друзья — они его семья. Семья, за которую он несёт ответственность. И пусть его настоящие родители и прочие родственники давно мертвы, люди, которых он поклялся защищать и оберегать, с которыми делит кров и еду, которых ценит и любит всей душой, стали его новыми братьями и сёстрами. Братишкин ни за что не бросит ни одного из них и не променяет ни на кого другого.

      Сегодня Володя решает облачиться в светло-синюю худи с аккуратно выведенными белыми японскими иероглифами чуть выше груди и в тёмные джинсы из очень плотной ткани. Плевать, что будет жарко, зато ни одна гнилая сволочь не прокусит, даже если сильно захочет.

      Натянув на себя одежду, Братишкин хватает стоящие неподалёку потёртые кроссовки. Он обожает свои берцы и готов носить их денно и нощно, но в них сложно быстро передвигаться, а именно это он и собирается делать на ближайшей вылазке. Парень подходит к зеркалу и парой ловких движений поправляет волосы. В целом Вова выглядит весьма опрятно, как и все члены сквада. Преимущественно это из-за того, что в общине есть возможность ухаживать за одеждой и своим внешним видом в должном объеме, чтобы вещи не выглядели как половые тряпки, а люди как те же ходячие. И Братишкин благодарен за это судьбе. Благодарен, что однажды голодные и уставшие они с Васей и Жорой наткнулись на это место, на заброшенный коттеджный посёлок, которой смогли обустроить и превратить в настоящий дом.

Вова тянется за охотничьим ножом, что лежит у него под подушкой и закрепляет его на бедре сбоку, вставляя в самодельные ножны. В новом мире ходить без оружия значит быть одной ногой в могиле, поэтому Братишкин никогда не выходит из дома, пока не снабдит себя пистолетом или парочкой ножей. Но несмотря на такое серьезное отношение к самообороне и самозащите, на территорию внутри дома это правило не распространяется. Точнее сказать, обычно не распространяется.

      Вчерашний день и сегодняшняя ночь являются исключением. Этот новичок, что свалился, как снег на голову, совсем не дает покоя главе поселения. Вова не знает, что и думать об этом парне. С одной стороны, он может представлять опасность каждому из его друзей. Братишкин уже сто раз прокрутил в голове сценарии, где Хесус по-тихому убивает каждого из сквада, одному перерезает глотку, другого толкает в толпу ходячих и еще множество других вариантов умерщвления. Да, возможно, он слишком переживает, но на то есть причины. Вова совсем не знает Лёшу, не знает, кем он был до всего этого, и кем является сейчас.

      Но, возможно, стоит дать новичку шанс?

      Отбрасывая все опасения и переживания по поводу его непредсказуемости, Вова думает, что Хесус может оказаться неплохим человеком. Ведь тот не стал агрессивно набрасываться на людей при первой же возможности, поблагодарил его самого за спасение и даже охотно предложил свою помощь, чтобы возместить ущерб в виде потраченных на него лекарств. Если судить парня только по поступкам, по его общению и желанию помочь, то можно с уверенностью сказать, что он не представляет никакой угрозы общине.

      Братишкин вспоминает, как пронзил стрелой ходячего, что пытался укусить еле стоящего на ногах Хесуса, как подбежал к уже упавшему телу парня и стал трясти, пытаясь привести в чувство. Макс отбивался от почти окруживших их монстров и кричал, что пора сваливать, а Братишкин застыл. Он не знал, что делать. Привести в общину кого-то незнакомого было сверх опасно, крайне необдуманно и, возможно, глупо. Но что-то в этом парне зацепило Вову, не позволило оставить посреди леса на съедение ходячим. Через мгновение он уже нёс ослабленное тело на руках, надеясь, что парень всё-таки выживет.

      Что-то тогда не дало Братишкину бросить Лёшу, будто чутьё ему подсказало, что этот человек достоин быть спасённым, что он не представляет опасности, а наоборот может стать полезным. Вова доверился своему внутреннему чувству тогда, а когда Лёша предстал перед Вовой уже будучи в сознании, Братишкин понял, что сделал это не зря.

      Парень излучал спокойствие, в его голубых глазах читалась уверенность, но не злоба. Хесус, как он представился, рассуждал трезво, не спорил с Шефом по поводу его решений и выражал благодарность за помощь. Иногда в его взгляде проскальзывал неподдельный интерес — Володя заметил это при первой же встрече, как бы Лёша ни старался это скрыть. Братишкин уверен, что Хесусу понравилась их община, как само место обитания, так и люди, живущие здесь. Он знает — они просто не могли не понравиться. Новичок смотрел по сторонам слишком восторженно, хотя в голосе эти эмоции почти никак не отражались.

      Каким-то шестым чувством Вова ощущает, что Лёше можно доверять, но опираясь на опыт и здравый рассудок, он понимает, что бдительность и осторожность с его стороны как Шефа по отношению к парню просто необходимы. Он будет начеку.

      Братишкин выходит из комнаты, захлопывая за собой дверь и шагает к лестнице. Он уже хочет опустить ногу на первую ступень, но вдруг слышит странные звуки из-за соседней двери и останавливается. Эта дверь ведёт в гостевую комнату, которую он предоставил Хесусу на сегодняшнюю ночь. Вове было чуть спокойнее, когда новичок спал неподалёку, ведь он мог контролировать его и в крайнем случае смог бы остановить, если бы это понадобилось. Но такого, слава Богу, не произошло.

      Вова сверлит взглядом белоснежную дверь и думает, пойти проверить всё ли нормально у парня или забить хуй. Почему-то он выбирает первое. Глубоко вздыхает, подходит ближе и кладёт ладонь на ручку, затем, чуть погодя, жмёт вниз. Его вторая рука покоится на поясе, обхватывает рукоятку ножа на всякий случай. Братишкин заходит в комнату и поначалу не замечает ничего необычного. Хесус лежит на кровати с закрытыми глазами животом кверху, накрывшись тёплым одеялом, и, по всей видимости, спит. Вова осматривает комнату в поисках источника шума, но не находит ничего, что могло бы издавать его, кроме человека.

      Внезапно он слышит тихий стон, сорвавшийся с губ Алексея. Через пару секунд стон повторяется, и голова парня поворачивается вбок, а лицо кривится. Его руки крепко сжимают одеяло вместе с простынёй. Братишкин хмурится. По всем признакам Хесусу снится кошмар. Вова понимает это, но не знает, что делать. Надо ли ему вообще вмешиваться?

      Лёша тем временем бормочет во сне и пытается отмахнуться от чего-то невидимого. Володя скрещивает руки и поджимает губы. На щеках Хесуса появляются слёзы, а Вова лишь продолжает наблюдает за тем, как мучается парень. Шеф чувствует укол в груди — почему-то ему не всё равно. Он же всё-таки не бессердечный, чтобы смотреть на страдания другого человека и не испытывать ни капельки сочувствия.

      В конце концов он срывается с места и за пару шагов оказывается у изголовья кровати. Братишкин застывает в метре от лица парня. Тот продолжает прогонять кого-то незримого и ворочаться, сминая под собой простыню. Вова не находит ничего лучше, чем схватить его за плечо и легонько потрясти. Он правда надеется, что это поможет разбудить Лёшу. Но тот никак не реагирует.

      — Эй, проснись! — произносит громко Братишкин, наклоняясь и хватая парня уже за оба плеча.

      Это срабатывает. От громкого голоса и крепкой хватки Хесус просыпается. Его голубые глаза распахиваются и испуганно смотрят на серо-зелёные перед собой. Он вжимается в спинку кровати, тяжело дыша, и пытается прийти в себя.

      — С возвращением в реальность, — говорит Вова, отпускает плечи парня и выпрямляется.

      Тот отворачивается, опуская голову, садится на край кровати, свесив ноги вниз. Худые пальцы стирают мокрые дорожки слёз.

      — Прости, что пришлось увидеть меня таким, — бормочет парень.

      Лёше стыдно. Он не особо любит показывать свои переживания даже близким людям, а тут парень, который знает его от силы день, видит, какой он на самом деле слабый, уязвимый, человечный.

      — Всем нам порой снятся кошмары.

      Братишкин понимает, что апокалипсис отнял у людей слишком много. Из-за этого моральное состояние каждого живого человека ухудшилось настолько, что спокойно спать по ночам кажется какой-то нереальной привилегией.

      Оба молчат. Хотя Лёша уже не дышит так часто, а его паника давно сошла на нет, его выражение лица остаётся неизменным. Печаль и боль отражаются на нём так чётко, что невозможно этого не заметить.

      — Это ведь был просто сон, — Братишкин пытается убедить Хесуса, что всё уже позади, и увиденное было всего лишь плодом воображения.

      Губанов глубоко вздыхает.

      — Да, просто сон, — бормочет с горькой усмешкой голубоглазый.

      Братишкин чувствует, что за этими словами скрывается некая нерассказанная история. Он ловит себя на мысли, что был бы не против послушать её, но тут же отметает — сейчас есть дела поважнее.

      — Как придешь в себя, дойди до медпункта, проверь рану. После сходи на завтрак и там поговори с ребятами, они найдут, чем тебя занять, — слова Вовы звучат, как приказ.

      — А ты? — вдруг спрашивает Хесус.

      — Что я? — одна из густых бровей выгибается в изумлении.

      — Ну, куда пойдешь?

      Братишкин поражается такому нескрываемому любопытству в его сторону. Еще вчера парень был закрытым в разговоре с ним, а сейчас, видимо, начинает прощупывать почву. Возможно на это повлиял тот факт, что Вова пустил его на свою территорию. Но это совсем ничего не значит. Шеф решает напомнить Лёше, что он здесь чужой. По крайней мере пока.

      — Тебя не касается, — резко обрывает Братишкин.

      Хесус молчит и смотрит с легким разочарованием. Вова пытается не поддаваться на провокации наподобие этих щенячьих глаз. Он с трудом отводит взгляд.

      — Шагай, куда сказано. И не дай Бог я узнаю, что ты хоть пальцем тронул кого-то из моих ребят. Поверь, тебе не захочется знать, что я тогда с тобой сделаю.

      Грозный тон главы общины заставляет Хесуса напрячься, но он понимает. Всё понимает. Он здесь никто и его будут опасаться, пока он не докажет свою полезность и не заслужит доверие.

      Вова в последний раз кидает строгий взгляд на Губанова и направляется прочь из комнаты. За спиной слышится глубокий вздох.

      День обещает быть интересным.

***

      Лёша сидит на импровизированной больничной койке в медпункте и пытается сдержать стоны боли, пока Вася обрабатывает рану мазью. Каждое касание, особенно в области наложенных швов, причиняет дискомфорт.

      — Потерпи, немного осталось, — приговаривает доктор, нанося остатки медикамента.

      — Да терплю, терплю, — шипит Хесус, корчась от боли.

      Через минуту Вася заканчивает обработку и приступает к перевязке. Пока он заготавливает бинты и вату, Лёша смотрит на него уж слишком внимательно.

      — Ну спрашивай давай, вижу же, что хочешь, — усмехается врач.

      Хесус растерянно отводит взгляд, но затем, всё же, решается начать разговор.

      — Я просто хотел узнать, почему вы мне помогаете? — несмело спрашивает Губанов.

      Вася берёт в руки бинты и подходит к парню ближе.

      — Лично я помогаю, потому что это моя работа, — он наклоняется и начинает накладывать повязку на плечо парня, — А то, что ты всё ещё находишься здесь, заслуга только Вовы. Хотя может еще немного и Ильи, но в основном его, да.

      — То есть он не против, чтобы я остался? Я не понимаю, — Алексей глубоко вздыхает, пока руки доктора обматывают рану.

      — Я думаю, что он сам ещё не разобрался. Но раз Шеф не выставил тебя с самого утра за ворота, а направил ко мне, то наверняка у него есть на тебя какие-то планы.

      — Планы? — парень удивленно ведет бровью вверх.

      — Вова старается обеспечить нам всем безопасность, но это невозможно, если некоторые шляются без дела, пока другие выполняют всю работу. У каждого здесь есть своя роль, кто-то штопает раны, как я, кто-то готовит еду, кто-то ходит в патрули. Все люди в нашей общине действуют, как слаженный механизм, и именно поэтому нам удалось выжить до сих пор.

      — Это звучит и правда здорово, но каким боком тут я?

      — А таким. Раз Вова оставил тебя, значит решил, что ты найдешь своё место здесь. Поможешь нам, как мы помогли тебе.

      — Знаешь, я на самом деле всеми руками за. После того, как вы спасли меня, оказали медицинскую помощь, дали ночлег, я просто не могу вот так взять и уйти, ничем не отплатив. Мне совесть не позволит, — откровенничает Лёша.

      Вася заканчивает перевязку. Он встает на ноги, усмехается и смотрит довольно на парня перед собой.

      — Значит, Шеф не ошибся, оставив тебя с нами. Думаю, ты здесь быстро освоишься, — дружелюбная улыбка расцветает на его губах.

      — Надеюсь. Спасибо, — чуть смутившись, произносит Лёша.

      — Обращайся, парень.

***

      Хесус выходит из домика, где находится медпункт, и оказывается у центральной дороги. Слева располагаются всё те же величественные ворота, по другую сторону которых он мог находиться, если бы Шеф не разрешил ему остаться. По крайней мере Лёша надеется, что Вова не изменит своего решения со временем.

      Губанов осматривается по сторонам и пытается вспомнить по рассказам Ильи, где находится столовая. Но урчание в желудке прерывает его мысли.

      — Проголодался, новенький? — раздаётся внезапно женский голос.

      Хесус оборачивается и видит перед собой девушку на вид лет двадцати пяти. Её волосы окрашены в бордовые тона, а карие глаза блестят задорно. Девушка выглядит очень худой, но Лёшу это совсем не отталкивает. Цвета её одежды гармонируют с оттенком волос, а приветливая улыбка располагает к себе.

      Незнакомка одета в тёмную футболку с ярким принтом и юбку чуть выше колена. Её ноги покрывают гетры, хотя Хесус смеет предположить, что это всё же чулки, а ступни надёжно защищаются чёрными берцами. Парень немного шокирован таким смелым и возможно не совсем уместным нарядом девушки, поэтому стоит открыв рот и не в состоянии произнести ни слова.

      — Что, дар речи потерял? — девушка прерывает поток его мыслей.

      — Я? Н-нет, просто… — Хесус мямлит.

      — Заблудился?

      — Ага, немного, — парень кивает, — Шеф сказал пойти на завтрак после медпункта, а я не помню, где у вас столовая, — он растерянно почёсывает затылок.

      — Без проблем, идём, я покажу, — тут же весело отзывается незнакомка, — Всё равно иду туда же.

      — Спасибо, — Хесус благодарит девушку, и они направляются на завтрак.

      — Меня, кстати, Неля зовут, — представляется наконец девушка и на ходу протягивает руку.

      — Очень приятно, меня Лёша, но лучше зови Хесусом, — Лёша жмёт её и приветливо улыбается.

      — А я уже знаю, — Неля хихикает.

      — Правда? Откуда? — Алексей озадаченно смотрит на девушку.

      — Все жители общины уже в курсе. Тут невозможно сохранить что-либо в тайне, сплетни распространяются быстрее, чем болезнь ходячих. Ты уж извини, — она разводит руками в стороны и коротко пожимает плечами.

      — Ничего, я понимаю. Новый человек в вашей общине, как я уже понял, редкость. Наверное, все косточки уже мне промыли, — усмехается Губанов.

      — Это точно. Самой ходовой стала сплетня о том, что Вова разрешил тебе остаться в своём доме на ночь, — загадочно произносит девушка.

      — Боюсь даже предположить почему, — Хесус прочищает горло от не совсем приличных мыслей, которые приходят ему в голову.

      — Ты не принимай на свой счёт, просто у Вовы… есть причины, почему он живёт один. С тех пор как… — девушка запинается, — В общем он давно никого не пускал к себе домой, а тем более не разрешал оставаться на ночь, даже близким друзьям. А тут ты появляешься, как гром средь ясного неба, и в первый же день ночуешь на, так сказать, его территории.

      Лёша молчит пару секунд, переваривая информацию. То есть никому, кроме него, Вова не позволял остаться в своём доме? Осознание этого факта вызывает странные чувства у парня. С чего Братишкин оказал ему настолько значимый жест доверия, Хесус не имеет понятия.

      Возможно, в общине просто нет клетки для таких случаев, и Вова решил устроить её в своём доме, а точнее в гостевой спальне. Лёша не может сказать, что чувствовал себя там, как узник, но буквально ощущал, что Шеф начеку и готов при первом же закидоне прирезать или хотя бы обездвижить его на месте.

      — Я не знаю, почему он так поступил, но поверь, мы ничего такого не делали. Ваш Шеф просто позволил мне спать в гостевой комнате, пока он сам, как я понимаю, лёг в соседней, — произносит Лёша, почёсывая затылок.

      — Ты ночевал в гостевой? — спрашивает девушка удивлённо.

      — Да, а что?

      Неля хмурится всего на мгновение, молчит, делая какие-то только ей понятные выводы в голове, но на деле произносит:

      — Да ничего, забей, — она тут же отмахивается и переводит тему, — Вот мы и пришли, кстати.

      Внешне домик ничем не отличается от остальных, но внутри сделана значительная перепланировка. Хесус не знает, как там дела обстоят на втором этаже, но на первом вполне уютно. Кухня не тронута, но вот остальная мебель по типу диванов и кресел отсутствует. Просторное помещение заставлено стульями и столами, на каждом из которых постелены скатерти. Лёша охает. В этом поселении слишком многое осталось от прежней цивилизации, что просто не может оставить его равнодушным.

      Когда они с Нелей заходят внутрь, за столами уже сидят люди и уплетают завтрак за обе щёки, параллельно ведя беседы друг с другом. Хесус удивляется. Если это все люди, которые обитают в общине, то он представляет, каких трудов им стоит поддерживать их поселение в таком прекрасном состоянии. По подсчётам парня в столовой было около десяти человек.

      Проходя за Нелей к кухонной стойке, он замечает Мишу и Дрейка, сидящих за столиком друг напротив друга, и хихикающих над какой-то шуткой. Справа за столиком подальше располагаются две девушки. Одну из них он видит впервые. Чуть полноватая, с громким голосом и объёмным бюстом, она рассказывает собеседнице какую-то историю, сопровождая речь активными жестами.

      А вот другую Хесус помнит, так как заметил раньше в компании Нели за столиками на открытом воздухе. Сейчас она совершенно не слушает подругу, а во все глаза пялится на новенького. Девушка так восторженно и долго рассматривает Лёшу, что он смущается. Ему становится немного некомфортно от такого пристального внимания к своей персоне. Когда девушка понимает, что её заметили, тут же отводит взгляд в сторону. Щёки её краснеют, а девичьи ладони тут же накрывают их.

      Губанов идёт дальше за Нелей, подмечая двух суетящихся у плиты парней. Один из них довольно полный, а другой наоборот, похудее и повыше своего напарника. Тот, что пониже, носит круглые очки и странные штаны с непонятными значками. А у другого волосы выкрашены в синий цвет и уложены набок. Пока Хесус не знает здесь почти никого, он выделяет особые приметы, по которым сможет в будущем запомнить имена людей. С этими двумя он уже определился.

      — Привет, ребят. Что у нас сегодня на завтрак? — спрашивает девушка, опираясь ладонями на кухонную стойку.

      — Привет, Нель. О, и Хесус здесь, отлично, — произносит полноватый, — Я Антон, это Валера, можешь звать его Лагодой, и сегодня мы действительно постарались для вас! — восклицает он с улыбкой.

      — Вы всегда стараетесь, я знаю, не нужно об этом каждый раз говорить, — Неля закатывает глаза.

      — Но он не знает! — возникает синеволосый.

      — Ладно, ладно, — девушка сдаётся, — Что вы там сворганили? — она наклоняется чуть вбок, чтобы взглянуть на плиту.

      Лагода отворачивается на мгновение, а когда возвращается к ребятам, в его руках уже находятся две тарелки с едой. У Хесуса буквально текут слюнки. Ему вообще не важно, что в тарелке, хоть тюремная похлёбка, он готов слопать её и даже попросить добавки.

      — Суп из рыбных консервов с укропом и перцем.

      — Звучит безумно вкусно, — слова сами собой срываются с губ, пока Лёша сверлит взглядом аппетитное блюдо.

      — А на деле еще лучше, поверь, — усмехается Антон.

      — Последний раз я ел подобную еду еще до апокалипсиса…

      — Что ж, тогда это будет блюдо со вкусом ностальгии, — Лагода подмигивает Хесусу, — Приятного аппетита.

      — Спасибо огромное!

      Он садится за первый попавшийся свободный стол и начинает уплетать суп так быстро, будто это соревнования по поеданию на скорость. Неля присаживается рядом и усмехается, наблюдая за оголодавшим парнем. Она приступает к еде не так резво, но по лицу видно, что блюдо ей так же нравится.

      Хесус справляется с супом за пару минут и сидит с удовлетворённой ухмылкой над пустой тарелкой.

      — Если эти парни готовят так каждый день, то я готов сделать всё, что угодно, лишь бы питаться только их блюдами.

      — Я думаю большинство из нас именно поэтому и остаются здесь, — девушка заливисто смеется.

      Лёша поддерживает её смех. Они болтают о всяком еще какое-то время, пока взгляд голубых глаз не натыкается на один из соседних столиков, за которым сидит Миша. Денис, видимо, ушёл и оставил того сидеть одного. Но одиночество парня не длится долго. Через секунду он поднимает голову вверх и улыбается, глядя на приближающегося к нему парня. Лагода улыбается ему в ответ, подходит ближе, наклоняется, оставляет лёгкий поцелуй на чужих губах и садится рядом… Стоп, поцелуй?!

      Хесус знает, что видел только что, но всё равно до конца не может поверить.

      — Эти двое милые до жути, — наигранно вздыхает Неля, подпирая подбородок ладонью.

      — Да… — отвечает Лёша растерянно.

      — Я надеюсь у тебя нет с этим проблем? — голос девушки вмиг становится грозным.

      — С чем? — переспрашивает парень.

      И натыкается на серьёзный взгляд девушки.

      — А, нет конечно! — Хес активно качает головой из стороны в сторону, — Я считаю, что любовь есть любовь, независимо от пола, — он пожимает плечами.

      — Вот и хорошо, — Неля заметно расслабляется, — Будь Макс девчонкой, я бы наверняка так же втрескалась в него по уши.

      Наступает секундная пауза, после которой Неля произносит:

      — А ты? У тебя есть… был кто-то? — её голос неуверенный, но пропитанный интересом.

      — Я…

      Губанов не успевает ничего ответить, как в столовую врывается Илья. Он застывает в дверях, тяжело дыша.

      — Кто видел Васю? Срочно! — он кричит, бегая взглядом по всем присутствующим, которые лишь растерянно смотрят в ответ.

      — Минут двадцать назад он был в медпункте, — отвечает Хесус.

      — Чёрт! Его там нет, — Мазеллов опускает взгляд и упирает руки в бока.

      — А что случилось? — спрашивает Миша.

      — Парни вернулись с вылазки. Макс ранен, — Илья переводит сочувствующий взгляд на Нелю.

      — Твою ж… — срывается с губ Лагоды.

      Неля мгновенно подрывается с места и бежит прочь на улицу, а за ней спешат все остальные, в том числе и Хесус. Около ворот уже столпился народ. Лёша становится поодаль и наблюдает за двумя парнями, входящими на территорию поселения.

      Рука Максима лежит вдоль плеч Вовы, пока тот обхватывает парня за корпус и буквально тащит его на себе. Некогда синяя толстовка теперь стала сине-коричневой из-за количества грязи и крови на ней. Тёмные штаны находятся в ещё более худшем состоянии, даже порваны местами. Одежда Стинта мало отличается от Вовиной.

      В глаза сразу бросается тот факт, что Максим не наступает на правую ногу. Взглянув на неё, Алексей понимает почему. Прямо поверх штанов в районе бедра наложена тканевая повязка, но даже сквозь неё сочится красная жидкость.

      Как только ворота открываются достаточно, чтобы впустить парней внутрь, двое из толпы выбегают, чтобы подхватить Стинта. К ним присоединяется Неля. Она выглядит напуганной до чёртиков.

      — Макс, боже, что случилось? — она гладит парня по щеке и не может оторвать взгляд от ужасающей раны на его ноге.

      — Всё хорошо, Нель, я в порядке. Вася меня подлатает и буду как новенький, — Стинт старается подбодрить девушку и улыбается сквозь боль.

      К этому моменту успевает прибежать потерявшийся врач. Он координирует действия мужчин, несущих Макса, и удаляется вместе с ними в операционную. Неля хочет последовать за ними, но две девушки останавливают её и заключают в объятия, пока на её щеках образуются влажные дорожки слёз.

      — Вов, что там блять произошло? — спрашивает Дрейк.

      Братишкин выглядит раздосадованным, злым и озадаченным одновременно.

      — Мы нашли тайник, подумали, что вещи ничейные. Но мы ошиблись. Я ошибся, — Вова сжимает челюсть, — Блять! — он кричит.

      Вдруг он переводит взгляд на Хесуса, смотрит пристально. А затем меняется в лице, будто осознаёт что-то очевидное, о чём раньше и не задумывался.

      — Ты. В штаб живо. Есть разговор, — отчеканивает он и жестом показывает следовать за ним, — Остальные расходитесь.

      Лёше совсем не нравится тон Братишкина, но он всё же послушно шагает в сторону коттеджа. Он догадывается, о чём именно с ним хочет поговорить Вова, и эта тема не из приятных…