К указанному времени Рейх уже стоял перед входом в заведение. Он только что подошёл, посмотрел на часы и довольно улыбнулся. Стоило сделать последний шаг, минутная стрелка завершила круг и часы показали ровно семь вечера. Именно на это время была назначена встреча, что удалось выяснить нацисту после телефонного звонка, сделанного на всякий случай. Удовлетворённо прищурившись, парень потянул за ручку двери. Немецкая пунктуальность была у него в крови, за свою жизнь он ещё ни разу не опоздал на заранее обговоренное мероприятие. Внутри помещение было довольно просторным, за столиками сидели больше одинокие посетители, шумная компания была только одна, лампы горели тусклым, жёлтым цветом. Нацистская Германия брезгливо поморщился. Хоть бы Союз сидел подальше от этих… Кстати, а где он? Покрутив головой, парень коммуниста не обнаружил. Ещё пару минут постояв, рассматривая лица, он прекратил это бесполезное занятие и сел за самый отдалённый от остальных столик. Сидеть в ожидании немцу пришлось ещё минут пятнадцать, если не больше, за это время он успел окончательно заскучать, но ничего не заказывал. И вот, наконец, дверь с лязгом распахнулась и там показался Союз, явно в прекрасном расположении духа. Он прищурился, с интересом покосился на шумную компанию, пробежал глазами по остальной части помещения и заметив Рейха тут же потерял благодушный вид, став серьёзным. Ещё не добравшись до места, мужчина заказал две бутылки коньяка и сел напротив притихшего в ожидании немца. Разговор начал Рейх.
— Советский Союз, как это понимать?! Неужели нельзя было прийти в условленное время?!
— Так я и пришёл, — пожал плечами СССР, посмотрев на свои часы, пропуская мимо ушей угрожающее клокотание в голосе собеседника, — часов сколько? Семь! Так что, никто тут не опоздал, просто ты поторопился.
Парень очень недовольно скрипнул зубами, но продолжать дискуссию на эту тему не стал. Ругаться с Союзом в самом начале разговора будет плохой идеей. Тем более, тема для обсуждения не располагает к такому поведению. Помолчали. Мужчина пристально, прищурившись рассматривал парня, будто пытаясь разглядеть что там у него в голове творится, тот в свою очередь игнорировал это, старательно карябая что-то на клочке бумаги. Первым прервать тишину решил коммунист.
— В общем-то, причина, по которой я тебя позвал, тебе известна. Ну, ещё, конечно, дело в том, что я и без того собирался сюда заглянуть… Кхем. Не суть. Мне не нравится, что ты начал готовиться к чему-то, собрал довольно много сил и умалчиваешь это. Знаю, дело, конечно, не моё, но сам понимаешь, осторожность никогда лишней не бывает. Хотелось бы получить объяснения.
— Знаешь, ты не являешься моим начальником и даже союзником, начнём с этого, — голос и лицо Рейха были совершенно спокойный, однако он начал нервничать. Сильно нервничать, коммунист задавал очень и очень неудобные вопросы. Взгляд со скучающим видом скользнул по лицу мужчины, будто тот был не собеседником, а предметом интерьера, немец даже едва заметно зевнул, прикрыв рот рукой. Поверил. СССР поверил в то, что нацист совершенно расслаблен и успокоился сам, — я посвятил бы тебя в свои планы, но уж прости. Не могу доверить тебе столь ценную информацию.
Всё внутри парня напряглось, как сжатая стальная пружина. Он ещё раз лениво обвёл взглядом комнату и потянулся, показывая, что засиделся и намеревается уйти. И тут принесли заказанный ранее коньяк. Коммунист ослепительно улыбнулся и окончательно потерял угрюмый вид. Что же, по крайней мере он больше не представляет прямой опасности, на конфликт выходить не будет, но стальная пружина внутри исчезать не торопилась. Сейчас очень опасный момент, расслабляться ни в коем случае нельзя.
— Стоять, мы ещё не закончили, — Нацистская Германия уже собрался было быстро уйти, но лапища схватила его за руку, заставив замереть на месте. Парень еле смог сделать себя в руках и не ударить коммуниста, приняв этот жест за нападение, но всё-таки смог в последний момент остановиться, — садись, фриц, ничего с тобой не сделается, если ещё задержишься. Бытует мнение, что самые откровенные разговоры происходят с участием алкоголя, так что давай ещё немного поговорим. Пей.
СССР подвинул рюмку со спиртным к немцу и немного прищурившись пристально всмотрелся в его лицо. Тот невольно поморщился. Он крепкую выпивку терпеть не мог, так как очень быстро хмелел, поэтому неуверенно посмотрел на выход, всё ещё не оставив надежды улизнуть. Тем не менее, Союз был настроен серьёзно. Проверяет, значит? Ну что же, вызов принят. Коммуняга надеется, что стоит «фрицу» опьянеть, он станет как открытая книга? Да уж конечно. Не дождётся. Третий Рейх взял рюмку и сделал большой глоток. Горло обжёг напиток, но парень даже не поморщился. Тем временем мужчина снова утратил напряжённый вид и приложился к бутылке, повеселев. Вечер обещал быть долгим и мучительным… По крайней мере для одного из этих двоих.
***
Издав ещё один душераздирающий крик жертва затихла, Японская Империя ударила бедолагу головой. Тяжело выдохнув, азиатка окровавленной рукой вытерла пот со лба, оставив красную, расплывающуюся полосу. Она прислонилась к стене, переводя дух, дыхание никак не хотело выравниваться, лёгкие покалывало от большого количества воздуха, а голова немного кружилась. Адреналин ещё не до конца утратил свой эффект, поэтому руки немного подрагивали. Девушка бросила последний взгляд на свою жертву и хищно оскалилась. В полном молчании она вышла на свет и в полной тишине побрела к находящемуся неподалёку офису, сердце никак не успокаивалось, бешено стучало, разгоняя по телу кровь, отдаваясь в ушах. Надо привести себя в порядок. И немного успокоиться. Добравшись до раковины, Японская Империя включила холодную воду и умыла лицо, кровавая полоска на лбу тут же смылась. С руками было сложнее, на рубашке были брызги, особенно заметные на рукавах. Вздохнув, азиатка подставила под кран только руки, по белой керамике тут же потекли алые разводы, смешивающиеся с обычной водой. Решив, что спасать рубашку бессмысленно, так как некоторые пятна уже запеклись и окончательно избавиться от них не представляется возможным, Империя вздохнула и поплелась в свой кабинет. Она предусмотрено оставляет там запасную одежду, наконец она всё-таки пригодилась. Уже собираясь идти домой, японка вдруг остановилась перед кабинетом Рейха и, в сомнениях замерев на пару секунд, постучала. Ответа не последовало. Тогда она осторожно приоткрыла дверь и взгляд сам собой упал на какую-то бумажку, выделившуюся из общего идеального порядка на столе. Проскользнув внутрь, девушка взяла её в руки, внимательно прочитала и снова положила на место, после чего вышла, захлопнув за собой дверь. На улице начинало смеркаться.