— Lumos!

      Сквозь непроглядную темноту прорезался свет, исходящий из конца ольховой палочки. Хесус направил её вперёд, тем самым освещая лицо слизеринца и небольшую область вокруг.

      — Что будем делать? — спросил пуффендуец, обеспокоенно вглядываясь в глаза напротив.

      — Глупый вопрос. Выбираться отсюда, конечно же, — произнёс Вова раздраженно, судорожно пытаясь достать сосновую палочку из ботинка.

      Наконец взяв её в руки, он прошептал «Lumos», на что ее кончик податливо засиял синеватым светом.

      — Интересно, каким это образом? — поинтересовался Лёша, — Замок закрыт, и простой Alohomora его не откроешь.

      — Есть у меня одна идея, — Вова ухмыльнулся, — Пойдём.

      Братишкин схватил Хесуса за предплечье и потянул за собой. В темноте не было видно, как от этого прикосновения, пусть даже и через ткань, залились румянцем щеки пуффендуйца.

      Слизеринец вел парня через ряды книжных стеллажей, пытаясь вспомнить правильную дорогу. После пяти минут безрезультатного брожения туда-сюда стало понятно, что они заблудились.

      — Я не понимаю, — Вова пребывал в замешательстве, — Я же точно помню, что дверь была здесь… — он замолчал и слегка наклонил голову вниз.

      Братишкин только сейчас заметил, как сильно сжимал руку Лёши всё это время. А тот ведь даже не обратил на это внимание. Или обратил, но просто молчал? На всякий случай Вова, все-таки, отпустил предплечье сокурсника.

      — Думаю, не стоило так лететь, — заметил Хесус, — Возможно, мы уже прошли её пару поворотов назад.

      — Мог бы сказать об этом раньше, а не плестись за мной, засунув язык в одно место, — с раздражением произнёс Братишкин.

      Он крутился на месте в попытках найти хоть какой-нибудь ориентир, но все библиотечные полки были на одно лицо, что усложняло задачу выбраться в разы.

      — Ты сам схватил меня и потащил невесть куда, ничего толком не объяснив, — возмущенно ответил Хесус.

       Его лицо застыло в удивлении.

      — Я сказал, что надо выбираться. Этого тебе недостаточно? — огрызнулся в ответ слизеринец, — Тем более, сейчас время — деньги, — огонёк на конце палочки стал мерцать, что означало частичное истощение магических сил обладателя, — Или ты хочешь попасться Филчу, а потом отдуваться перед Дамблдором за ночные прогулки по замку? — Вова взглянул на пуффендуйца с приподнятой бровью.

      — Нет, не хочу. Я хочу, чтобы ты угомонился и мы спокойно добрались до своих комнат живыми и, желательно, незаметными, — как можно спокойнее проговорил Лёша.

      Алексей был неконфликтным человеком по натуре, но прямо сейчас он ощутил, что Братишкину каким-то магическим образом удалось вывести его из себя.

      — Я? Угомонился?! — у Вовы дрогнул голос от переизбытка негодования, которое он испытывал в данный момент.

      — Да, ты! — чуть громче ответил Хесус.

      — Я, блять, пытаюсь вытащить нас отсюда всеми силами, а ты просто молчишь и ходишь за мной, будто собачка на поводке! — выкрикнул Братишкин, глядя прямо в глаза собеседнику.

      — Вова…

      Хесус второй раз в жизни называл его по имени, и это почему-то сбивало с толку. Все мысли и аргументы тут же улетучились, исчезли из головы будто их там никогда и не было. Слизеринец застыл в недоумении.

      — Ты гений, — пуффендуец улыбнулся и хотел было от радости схватить за плечи сокурсника, но сдержался.

      — В смысле…

      — Значит так, сейчас я проведу тебя к выходу, а ты главное не отставай, — протараторил Лёша, зачем-то отходя на пару шагов назад.

      — Не понял. Как ты… — совсем запутался Вова.

      — Вот, возьми и отвернись, — попросил Хесус, передав Братишкину свою сумку.

      — Это еще зачем? — с непониманием спросил слизеринец.

      — Пожалуйста, без вопросов, — с нажимом повторил Лёша.

      Вове пришлось отвернуться. За спиной начали раздаваться непонятные звуки, а затем какое-то копошение. Также Братишкин почувствовал, как его накрыло волной непонятной магической природы, которую он никогда не встречал раньше. Через пару мгновений он развернулся и увидел того самого крупного хаски, с которым встретился в лесу.

Lumos на конце палочки Вовы был уже не так ярок, но разглядеть разноцветные глаза и частичный окрас шерсти он смог. Анимагическая форма Лёши была поистине красива, в чем Вова смог убедиться ещё раз.

      Хесус с интересом наблюдал за реакцией слизеринца на своё превращение, подмечая, что ему нравится взгляд Братишкина, внимательный и с толикой восхищения.

      — Так вот что ты имел в виду, — дошло наконец до Вовы.

      Пёс по-человечьи закатил глаза, обежал человека сбоку и встал впереди, готовый вынюхивать путь. Хесус повёл носом вправо, затем влево, припал к полу, чтобы учуять более сильный запах. Обычные собаки способны распознавать до двух миллионов запахов, и Лёша в своей анимагической форме не был исключением, но прямо сейчас его нос учуял кое-что не совсем обычное.

      Хаски пошёл вперёд, перебирая лапами и пытаясь не сбиться с определённого следа. Сладкий, жгучий и немного отдающий древесиной, он был спутан с повседневными запахами библиотеки, вроде ароматов книжных страниц, старинных фолиантов, оставленных в спешке перьев, свежих чернил и тёплого воска догорающих свеч.

      Пока пёс принюхивался, Вова стоял на месте, внимательно наблюдая за действиями анимага. Слизеринец надеялся, что собачий нюх не подведёт, и они выберутся отсюда до наступления утра. Хаски грациозно расхаживал взад-вперёд, видимо, в поисках нужного следа. Несколько минут пёс обнюхивал все вокруг, как вдруг ни с того ни с сего сорвался с места и побежал между стеллажами. Братишкин еле успел среагировать и помчаться за ним. Держа в одной руке палочку, в другой — сумку пуффендуйца, да ещё и со своей собственной через плечо, слизеринец пытался не отставать от анимага, хотя это было сложно. Собака бежала очень быстро, и постепенно расстояние между ней и Вовой росло.

      Лёша не разбирал дороги и передвигался, опираясь лишь на инстинкты и своё обоняние. Поворот налево, затем направо, вперёд, ещё раз направо… Он чувствовал, что приближается к цели. Запах, что вел его, был запахом какого-то заклинания, но Лёша не мог понять, какого именно. Движимый решимостью и желанием найти источник оставленного следа, хаски мчался вперёд, совсем забыв о парне позади. Тот в свою очередь, хоть и бежал со всех ног, в конце концов, упустил собачий хвост, скрывшийся за очередным поворотом книжного стеллажа. Тяжело дыша, Вова остановился у одного из них, облокотился правым плечом и присел на пол.

      — Вот чёрт, упустил… — пробормотал себе под нос слизеринец. Окинув взглядом палочку, он понял, что света от неё у него осталось максимум на пару минут, и если Лёша за ним не вернётся, ему пиздец.

      Тем временем хаски понял, что находится близко к источнику заклинания, ещё шаг, два, прыжок… он у двери. Да, это была та самая дверь, которая вела к выходу из библиотеки.

      Поначалу Хесус не понимал, почему выбраться отсюда оказалось так сложно, ведь днем все ученики и преподаватели спокойно передвигались в помещении. Ответом являлся тот самый запах, по которому шёл все это время хаски — запах заклинания. Видимо, Мадам Пинс накладывала на ночь не только запирающие чары, но и запутывающее заклинание, которое вызывало потерю ориентации в пространстве — эдакую ловушку для нарушителей школьных правил.

      Хаски радостно завилял хвостом и повернулся к Вове, чтобы посмотреть на его реакцию и, возможно, благодарность. Когда слизеринец не обнаружился, сердце Лёши пропустило удар.

      "Неужели потерялся? Или просто отстал? А может, что-то случилось?"

      Тревожный взгляд пса бегал вокруг, не натыкаясь на объект поиска, а лапы подгибались и разгибались от волнения. Нужно было что-то делать. Он не мог просто так бросить Вову.

      Братишкин все ещё сидел на холодном полу, не предпринимая никаких попыток выбраться. А смысл, если самому все равно это было нереально сделать, а единственный живой человек здесь его бросил.

      Lumos светил совсем тускло, постепенно угасая и сужая освещаемую область. Вова не боялся темноты, поэтому, когда огонёк окончательно погас, он лишь глубоко вздохнул, прикидывая, что с ним сделают профессора, а особенно декан, наутро. Наверняка будут давать нравоучения, упрекать в несносном поведении, конечно же, снимут баллы и отправят на отработку.

      — Блять… — досадно произнёс Братишкин.

      Прошло уже достаточно много времени, и слизеринец уже не надеялся на помощь Лёши. Вдруг неподалёку раздались чьи-то шаги. Вова напрягся. Пуффендуец был в анимагической форме, а значит, это кто-то из старших. Сердце заколотилось в груди, а рука сжалась на палочке. Сражаться вслепую было глупой затеей, но что ему оставалось делать?

      Братишкин вскочил на ноги. Шаги раздавались все ближе, а ладонь обхватывала волшебное орудие все сильнее.

      — Эй, ты тут? — слева от слизеринца послышался шепот.

      Вова повернулся в сторону чьего-то голоса, но промолчал, боясь выдать себя незнакомцу. Вместе со звуком шагов приближался и синеватый свет, видимо, от палочки.

      В голове слизеринца пронеслось множество вариантов защитных заклинаний, которые можно было произнести, ведь атаковать вслепую он не мог. Хотя, если его магии не хватило на новый Lumos, хватит ли её вообще хоть на что-то? Парень надеялся, что хватит, иначе ему пиздец.

      Из-за книжного стеллажа медленно показалась фигура, увидев которую, Вова ругнулся, опустил палочку и облегченно выдохнул.

      — Ты куда пропал? Я же говорил тебе держаться рядом, — Лёша негодовал, но по глазам было видно, что был рад наконец найти Братишкина.

      — А сам-то хорош, скинул на меня свою тяжеленную сумку и побежал на четырёх ногах, когда я, между прочим, всего на двух! — Вова бросил ненавистный предмет пуффендуйцу в ноги. Он чувствовал, как злость вновь начинает его поглощать.

      Хесус молча поднял сумку, не опуская палочку, и ненадолго задумался.

      — Ладно, прости. Я тоже виноват, — взглянув на слизеринца исподлобья, пробормотал Лёша.

      Братишкин хотел ему врезать. Очень хотел. За то, что не предупредил. За то, что бросил. За то, что смотрит своими разноцветными глазами так пристально. Вова буквально ощущал, как этот взгляд ощупывал его, касался физически, хотя это было невозможно.

      Слизеринец кипел, внутри него бушевал вулкан, но он понимал, что сейчас не время и не место для выплеска эмоций. Нужно было успокоиться, подавить злость. Вова зажмурился, прерывая зрительный контакт с Хесусом, схватился за голову и начал глубоко дышать. Лёша обеспокоенно смотрел на парня, не понимая, что с ним происходит.

      — Ты в порядке? — спросил он, делая шаг навстречу слизеринцу. Братишкин резко выставил руку ладонью вперёд, останавливая пуффендуйца. Тот повиновался, но не перестал обеспокоенно оглядывать сокурсника.

      Вова около минуты пытался успокоиться и поймать дзен, и в конце концов у него это более-менее получилось.

      — Всё окей, — ответил он, открыв глаза, — Такое бывает.

      — Оу, ладно…

      Возникла небольшая пауза.

      — Пойдём, я нашёл дверь, — прервал тишину Лёша.

      В ответ слизеринец кивнул и приготовился следовать за шатеном. Хесус подумал, что возьми он Вову за руку, тот бы точно больше не потерялся, но вовремя одумался. Навряд ли ему сейчас хотелось, чтобы кто-то к нему прикасался. У Лёши появилась идея.

      — Дай мне руку, — попросил он Братишкина.

      «Зачем?» — почти сорвалось с губ слизеринца, но в итоге он лишь молча протянул ладонь вперёд.

      — Lumos Duo, — Хесус провёл невидимую черту от своего запястья до запястья Вовы, и руки парней связала тонкая светящаяся нить, — Теперь не потеряешься.

      Братишкин внимательно осмотрел свою руку и яркую ленту, которая охватывала её. Проводив взглядом нить до другого конца, он на мгновение остановился на запястье Лёши, ухмыльнулся, а затем поднялся к его лицу. Идея и правда была неплохая, но на языке парня вертелась очередная колкость, которой хотелось броситься в сторону пуффендуйца. Слизеринец нашел в себе силы сдержать её.

      Лёша двинулся в сторону выхода, ведя за собой Вову. Теперь он точно знал, где находилась дверь, ведущая в главный коридор замка. Заклинание, наложенное Мадам Пинс, не было особо сильным, поэтому с лёгкостью поддалось Finite Incantatem Хесуса, когда он только обнаружил дверь. Но вот проблема с повторным нахождением выхода оставалась нерешенной. Пошевелив мозгами, Лёша придумал способ не потерять его снова.

      Братишкин послушно шёл позади пуффендуйца, осматривая светящиеся огненные стрелки, оставленные им на некоторых стеллажах, которые указывали нужный путь.

      — Значит, отмечал нужный путь с помощью Flagrate, умно, — Вова похвалил парня за сообразительность, но только мысленно.

      Недолго побродив среди книжных полок, повернув несколько раз направо и налево, парни наконец вышли к выходу из библиотеки. Братишкин с облегчением выдохнул, в отличие от Хесуса, у которого было весьма напряженное выражение лица.

      — У тебя вроде была какая-то идея насчёт этого замка? — спросил он, указывая на замочную скважину двери. Насколько знали парни, Alohomora здесь не помогала и нужно было действовать иначе.

      Вова порылся в своей сумке и через пару секунд вытащил перо.

      — Ты собрался открывать замок пером? — Лёша не мог поверить в то, что эта абсурдная идея была планом слизеринца.

      — Не совсем, — ухмыльнулся Братишкин.

      Он достал свою сосновую палочку и направил на перо. Одного заклинания трансфигурации хватило, чтобы оно тут же превратилось в отмычку. То, что заклинание сработало, не могло не радовать парня — значит, его магические силы восполнились.

      — Обычная отмычка здесь вряд ли поможет, — усомнился Хесус.

      — Кто сказал, что она обычная? — загадочно произнёс Вова.

      Из его палочки показался розоватый свет, направленный на отмычку.

      — Что ты сделал? — Лёша удивлённо уставился на слизеринца и результат его заклинаний.

      — Магию, — буркнул Братишкин и присел на корточки перед дверью. Светящаяся нить, которая всё еще была на его запястье, оказалась очень полезна в качестве фонарика.

      Хесус не знал, что за чары применил сокурсник, но после нескольких минут ковыряния в замке тот с щелчком открылся.

      — Не спрашивай, где я этому научился, — предупредил Вова, положив отмычку в сумку и нажав на дверную ручку.

      — И в мыслях не было, — соврал Лёша. Конечно же, ему было интересно, но Братишкин не собирался рассказывать, а он спрашивать.

      Вова открыл дверь и высунул голову в коридор, осматриваясь. Вокруг не было ни души, лишь гобелены, спящие портреты и горящие кое-где факелы.

      — Чисто, — прошептал он, сигнализируя Лёше.

      Слизеринец вышел первым, за ним последовал Хесус. Вова взглянул на светящуюся нить, а затем на парня, идущего рядом. Сокурсники поняли друг друга без слов, и в следующий момент нить исчезла, а на конце палочки Вовы появился Lumos.

      Парни шли по коридору буквально на цыпочках, стараясь не создавать лишнего шума. Им предстояло пройти от Восточной башни замка к Подземельям, что было не так уж близко. Портреты вокруг спали, какие-то даже довольно посапывали или похрапывали, а факелы иногда потрескивали, мерцая.

      Хесус шёл чуть справа от Вовы, освещая путь впереди. Сейчас главной целью было добраться до Подземелий, где располагались спальни их факультетов, но мысли были совсем не об этом. В голове Лёши роились вопросы и мысли, касающиеся, в основном, одного определённого слизеринца. Обижался ли он на то, что он его бросил? Откуда знал это заклинание для отмычки? И вообще, что думал о пуффендуйце?

      Краем глаза Лёша поглядывал на парня слева. Тот так же молча шёл вперёд, присматриваясь к расступающейся перед ним темноте. Лицо Вовы освещалось светом палочки, отчего его черты казались мягче. Лёша заметил это и слегка улыбнулся.

      "Такой капризный и язвительный, но симпатичный, зараза", — подытожил он у себя в голове.

      От мыслей его отвлёк странный шум в конце коридора, который также заметил Вова и остановился.

      — Чёрт, похоже, это Филч! — произнёс Вова, когда из-за угла показалось свечение фонаря старика.

      — Только этого не хватало… — прошептал Хесус.

      Оба парня начали оглядываться по сторонам в поисках места, где можно было спрятаться. Лёша лихорадочно бегал глазами от одной стены к другой, чувствуя накатывающую панику. Внезапно его схватили поперек груди и утащили за гобелен. От неожиданности пуффендуец ахнул.

      — Тс-с... — Братишкин приложил палец к губам, призывая к тишине.

      Почти синхронно произнеся Nox, парни остались в темноте. Шаркающие шаги Филча и мяуканье Миссис Норрис постепенно приближались к гобелену, за которым находились студенты.

      Парни стояли, вплотную прижавшись телами и повернувшись лицами друг к другу. Вова был ниже Лёши сантиметров на пятнадцать, поэтому сейчас его нос утыкался в чужую ключицу. Рука слизеринца всё ещё сжимала ткань рубашки парня, прижимая того к себе, поэтому вздымающаяся при дыхании грудь Лёши то приподнимала, то опускала её. Братишкин мог убрать ладонь и опустить её вдоль корпуса, но из-за внезапной близости и довольно напряженного положения, он боялся даже пошевелиться.

      Пуффендуец, в свою очередь, одной рукой упирался в стену, а в другой держал палочку. От ощущения тёплого и частого дыхания у своей шеи и сжавшейся на груди ладони, по его коже бежали мурашки, а ладонь слегка подрагивала, выдавая волнение. Хесус хотел увидеть лицо Вовы, изучить получше, ведь оно было так непозволительно близко, но, к сожалению, для этого за гобеленом было слишком темно.

      Вова немного поёжился, пытаясь отогнать лишние мысли и встать в более приличную позу, но это было невозможно. Шаги раздавались буквально в нескольких метрах, а когда Миссис Норрис подбежала обнюхать массивную ткань, оба парня затаили дыхание.

      Братишкин уже мысленно похоронил себя, потому что нюх кошки мог с лёгкостью уловить запах и выдать их местонахождение за секунды. Неожиданно грудь под рукой слизеринца завибрировала, и он отчётливо почувствовал и услышал собачье рычание. На мгновение Володя подумал, что ему показалось. Но когда кошка мяукнула и испуганно убежала вслед прошедшему мимо старику, парень понял, что всё было по-настоящему.

      Когда «патруль» отошёл на безопасное расстояние, Хесус вынырнул из-под гобелена, а за ним и Вова. Пуффендуец поправил слегка съехавший галстук и отряхнул мантию. Братишкин также привёл себя в порядок, поправив растрепавшиеся волосы. Со стороны было похоже, что они за гобеленом не просто прятались, а занимались кое-чем неприличным. Оба парня определенно подумали об этом - их обоих выдавал лёгкий румянец и избегающий взгляд.

      — Это было близко, — произнёс Лёша, прочищая горло.

      Через секунду до него дошла двусмысленность сказанной фразы, и он, казалось, покраснел ещё больше.

      — Ага, — тихо ответил Вова, конечно же, улавливая многозначность фразы.

      Несмотря на произошедшее, парни продолжили идти. На всём пути им, слава Мерлину, больше никто не попадался, и они благополучно добрались до подземелий. Спустившись с лестницы, сокурсники оказались на развилке, которая соединяла гостиные двух факультетов длинным тёмным коридором.

      Вова стоял напротив пуффендуйца, и пытался подобрать слова для прощания. Видимо, тот делал то же самое, судя по бегающему взгляду.

      — Что ж… — начал Хесус, — Спокойной ночи? — больше спрашивая, чем утверждая, произнёс он.

      — Да… Спокойной ночи, — слабо улыбнувшись, ответил слизеринец. Он хотел протянуть руку для рукопожатия, как делал со всеми друзьями, но одёрнул себя.

      Оба парня не знали, куда деть взгляд, поэтому отвернулись друг от друга, и каждый направился в сторону спален своего факультета. Но вдруг Вова замедлился и остановился, обернувшись.

      — Я хотел сказать… — пуффендуец среагировал на его голос и тоже обернулся, — Спасибо, что вернулся за мной, — на выдохе произнёс Братишкин.

      Хесус сначала удивился, а затем осмыслил услышанное. Он не ответил, лишь искренне улыбнулся парню и пошёл в направлении гостиной Пуффендуя, оставляя Вову наедине со своими мыслями.