Хесус всегда был немного рассеянным. Он часто терял свои вещи, которые затем не всегда находил, долго собирался на мероприятие или встречу, или даже на урок. Поэтому парень не сильно удивлялся и расстраивался, когда понимал, что не может найти ту или иную вещь. Но не в этот раз.

      Вернувшись из душа в свою комнату, пуффендуец подошёл к шкафу и открыл дверцу, чтобы достать пижаму. Его соседи по спальне уже видели третий сон и не обращали внимания на копошащегося шатена. Было довольно темно, лишь луна освещала комнату. Хесус на ощупь достал пижаму и уже собирался начать переодеваться, как вдруг его взгляд упал на запястье правой руки.

      — Чёрт! Нет, нет, нет… — в комнате раздавался панический шёпот пуффендуйца. Он схватился за запястье левой рукой и начал его ощупывать, не в силах поверить, что произошло. Дело в том, что оно было пустым. Парень не помнил, когда последний раз видел кожу на своём правом запястье, потому что её всегда скрывал плетеный серебряный браслет — подарок мамы, который она сделала любимому сыну за пару месяцев до своей смерти.

      Хесус начал оглядывать всё вокруг, покопался в шкафу, обползал весь пол, проверил свою тумбочку и постель, но ничего не нашёл. Его трясло, бросало то в жар, то в холод. В голове билась одна единственная мысль: «Я не могу потерять браслет мамы… Не могу!»

      Парень немного подумал и решил проверить душевую. Он понёсся сломя голову прочь из комнаты. С разбегу открыв дверь в раздевалку перед душевой, он начал обыскивать все места, где мог быть браслет, но безрезультатно. В самих душевых его тоже не оказалось. Хесус схватился за голову и сполз спиной по стене, усевшись в конечном итоге на холодный пол.

      — Блять… — слетело с его губ. Пуффендуец закрыл руками лицо.

      У него была настоящая истерика.

      — Так, ладно… Вдох и выдох… — Хесус понимал, что при таком приливе эмоций он точно ничего не добьётся. Нужно было успокоиться и разложить в голове всё по полочкам.

      Спустя пару минут парня немного отпустило, и он стал вспоминать потенциальные места, где он мог оставить браслет. В голову сразу пришли кабинеты Чар, Защиты от Тёмных искусств и Зельеварения, где у парня были сегодня уроки, но, к сожалению, доступа в такой поздний час к ним не было. Если он и проверит их, то только завтра утром. Но вероятность найти украшение в одном из кабинетов была крайне мала, так как парень был на 99% уверен, что на занятиях браслет был на месте. Поэтому пуффендуец принялся размышлять дальше. И внезапно его осенило…

      — Ну конечно! — Хесус сорвался с места и побежал по направлению ко Внутреннему двору школы.

      "Та гриффиндорка, Анна, так сильно хватала меня за руку. Видимо, я обронил браслет, когда убегал от неё…"

      Коридор за коридором, поворот за поворотом, и вот пуффендуец уже оказался перед входом на территорию Внутреннего двора. Последний коридор, по которому шёл Хесус, был с одной стороны открытым, а с другой прилегал к стенам здания. Проходя по нему, можно было наблюдать открытую местность двора через фигурные арки, имитирующие окна без стекла. Пуффендуец передвигался быстрым шагом и попутно заглядывал в эти самые арки, стараясь выискать взглядом искомый предмет. На улице смеркалось, небо затянуло облаками, поэтому, когда Хесус оказался у входа, он понял, что поиски браслета окажутся отнюдь не лёгкими.

      Вы спросите, почему же Хесус просто не призвал его банальным Accio? Поверьте, он совсем не дурак, и, если бы это заклинание работало на искомом украшении, парень бы первым делом применил его. Но дело в том, что браслет, подаренный Беллой, был зачарован. Он было не просто символом памяти, но и мощнейшим оберегом. Мама всегда любила своего сына и не хотела, чтобы злые люди навредили ему, поэтому позаботилась о нём таким способом. Оберег и правда работал, и не раз спасал пуффендуйца, но, по неизвестным причинам, блокировал применение на него Accio.

      Лёша шёл целенаправленно к той самой скамейке, на которой сидел сегодня после занятий. Он посчитал логичным начать поиски именно с того места, где, возможно, и отстегнулся браслет.

      Шагая в нужную сторону, Хесус внезапно почувствовал, как внутри всё сжалось, будто в преддверии чего-то плохого. По мере приближения к нужному месту парень ощущал, как кожа покрывалась мурашками то ли от того, что он замерзал, то ли от неприятного предчувствия. Лёша недоумевал, ведь ранняя осень в Хогвартсе обычно не была настолько холодной, чтобы пар изо рта застывал в воздухе.

      Пуффендуец продолжал идти вперёд, обняв себя руками, и осматриваться вокруг в поисках браслета. Он уже почти дошёл до нужной скамейки, но вдруг резко остановился.

      — О боже, какого…

      Взгляд голубых глаз наткнулся на бездыханное тело, лежащее неподалёку. Лёша застыл в шоке, не зная, что делать. Но, недолго раздумывая, парень кинулся к незнакомцу. Тот лежал на спине, развернувшись немного вбок так, что капюшон прикрывал большую часть лица. У Хесуса дрожали руки от волнения и накатившей паники. Он присел на траву рядом с парнем и бегло осмотрел. Никаких видимых повреждений или ран на парне Лёша не обнаружил и посчитал это довольно странным.

      "Видимо он пытался защититься от кого-то. Но от кого? Разве в Хогвартсе небезопасно?"

      Взгляд Хесуса упал на форменный серебристо-зелёный галстук и значок Слизерина, а затем на лежащую рядом с рукой сосновую палочку. Сердце пуффендуйца пропустило удар. Слишком много совпадений. Молясь, чтобы это не оказался тот, о ком он подумал, Лёша медленно стянул капюшон с лица незнакомца и затаил дыхание.

      — Нет, нет, нет… Только не ты… — шепча, пуффендуец судорожно забегал взглядом по знакомым чертам лица слизеринца.

      Оно было полностью расслаблено, а кожа отдавала бледностью.

      — Пожалуйста, будь живым, будь живым…

      Хесус потрепал парня по щекам, на что тот никак не отреагировал. Тогда Лёша накрыл ладонью шею парня в попытке прощупать пульс. Почувствовав бьющуюся под пальцем жилку, шатен с облегчением выдохнул. Вова был просто без сознания, но его всё равно было необходимо доставить в больничное крыло и передать в заботливые руки Мадам Помфри.

      Лёша уже хотел было попытаться поднять Братишкина и хотя бы усадить, но его остановил странный шум позади. Когда парень обернулся, все вопросы о том, кто напал на слизеринца, отпали. Дементор медленно надвигался на Хесуса, собираясь полакомиться его положительными эмоциями так же, как он сделал это с предыдущей жертвой. Пуффендуйца сковывал страх и леденящий холод, пробирающийся под кожу. Несмотря ни на что, Лёша встал на ноги и вытащил свою палочку, направив её прямо на противника.

      Создавать Патронус сложно, ведь это магия высокого уровня. Но если волшебник сделал это успешно хотя бы однажды, то с каждым разом концентрироваться на радостных и светлых воспоминаниях и чувствах становится проще. К счастью, Хесус уже знал, какое своё воспоминание нужно выбрать, чтобы успешно создать телесный Патронус.

      Холодные длинные пальцы уже тянулись к Лёше, а под тёмным капюшоном на голове существа начинала создаваться воронка, засасывающая душу. Но пуффендуец непоколебимо посмотрел на дементора и взмахнул палочкой.

      — Expecto Patronum!

      Из кончика ольховой палочки начал исходить серебристо-голубой луч света, который затем закрутился вихрем, создавая небольшое облако. Через мгновение разрозненная материя заклинания собралась воедино, образуя телесную форму. Крупный хаски выпрыгнул будто из ниоткуда и встал в защитную позу. Оскалившись, он кометой устремился прямо к дементору. Несмотря на то, что пёс был меньше стража Азкабана, сила, с которой хаски ударил по существу, была велика, ведь мощь патронуса никак не зависит от размера и типа его телесной формы.

      Серебристо-голубая тень собаки столкнулась с дементором, сковывая того заклинанием и унося прочь в неизвестном направлении подальше от замка. Хесус с облегчением выдохнул, чувствуя лёгкую усталость после использования сложного заклинания. Он обернулся и направился ко все ещё лежащему без чувств Вове, попутно прикидывая, как донести его до больничного крыла. Слизеринец не был толстым, скорее худоватым, но и пушинкой его нельзя было назвать. Пуффендуец прекрасно знал о способностях мышц своего тела и о своем физическом развитии в целом, поэтому вариант с тем, чтобы донести парня на руках, был сразу исключен. Оставался только один способ.

      Хесус направил палочку на слизеринца, рассёк ей пространство и взмахнул, как этому учили ещё на первом курсе. Левитационные чары не особо сложные, главное лишь чётко выговаривать его. Wingardium Leviosa сорвалось с губ пуффендуйца, и тело Братишкина зависло в воздухе. Не прерывая действие заклинания, пуффендуец поднял чужую палочку с земли и заткнул её себе за пояс.

      Таким образом Лёша доставил Вову к больничному крылу. По пути парень несколько раз оглядывался и проверял, до сих пор ли на слизеринца действуют чары. Когда он зашёл в нужное помещение, мадам Помфри как раз возвращалась от кровати одного из больных в свой кабинет.

      — Мадам Помфри?

      — Здравствуйте, молодой человек. Я могу чем-то помочь? — спросила женщина, сложив руки на светлом переднике тёмно-красного длинного платья.

      — Да, но не мне, — пуффендуец повёл палочкой в сторону, перемещая тело Вовы ближе к целительнице, — Ему.

      Спокойное прежде выражение лица мадам Помфри резко сменилось на встревоженное.

      — Ох, давайте положим его вот сюда, — женщина указала на свободное место неподалёку, и Лёша послушно отлевитировал слизеринца, аккуратно приземлив на кровать.

      Целительница обошла пуффендуйца и встала рядом с больным. Достав ивовую палочку из кармана платья, она взмахнула ей несколько раз, видимо, начав процесс диагностики.

      — Пока я выясняю, что с этим студентом, я хотела бы услышать, что случилось и как вообще парень оказался в таком состоянии? — спросила мадам Помфри, суетясь над Вовой.

      — Я не знаю, что именно произошло, — Хесус замялся, — Но могу предположить, что на него напал… дементор, — произнёс он тихо, почесав затылок и отведя взгляд в сторону.

      — Что? Дементор на территории школы? Это невозможно! Это абсурд! Я жду от вас правдивой версии, молодой человек. От этого зависит, смогу ли я привести парня в чувство или нет, — целительница была уверена, что пуффендуец лжёт, ведь разумных объяснений для появления дементора во внутреннем дворе Хогвартса не было.

      — Я говорю правду! — настаивал Хесус, — Я нашёл его в таком состоянии во Внутреннем дворе, хотел сразу отвести к вам, а потом… — он запнулся.

      — А потом… что? — женщина вопросительно взглянула на шатена.

      — Потом на меня напал дементор, — закончил Хесус.

      — И как же вы уцелели? — с ноткой недоверия спросила целительница.

      — Я владею Патронусом.

      Женщина продолжала совершать непонятные для Лёши манипуляции над Братишкиным, который все ещё не пришёл в себя. Она подозрительно посмотрела на стоящего перед ней парня, размышляя над услышанным. С одной стороны, это звучало нелогично и было скорее похоже на очередную отговорку, которую придумывают на ходу, чтобы скрыть свою оплошность с неправильно сваренным зельем или некорректно произнесённым заклинанием. Но что-то внутри подсказывало целительнице, что пуффендуец всё-таки говорит правду, так эмоционально он это рассказывал и так честен был его взгляд. Мадам Помфри вздохнула.

      — Хорошо, я вам верю, — произнесла она, кивнув, — В таком случае я незамедлительно сообщу об этом директору и другим профессорам. Столь опасное существо не должно вредить нашим студентам и вообще находиться на территории замка, — женщина, наконец, закончила применять заклинания и отошла от Вовы.

      — Спасибо, — произнёс Хесус искренне.

      — Вам спасибо, — с улыбкой ответила мадам Помфри, — Возможно, вы спасли парню жизнь.

      Женщина ушла в кабинет и через мгновение вернулась обратно уже с подносом с зельями в руках. Она поставила его на прикроватную тумбочку и взяла одну из склянок. Откупорив крышку, она склонилась над слизеринцем, чуть надавила на его подбородок, приоткрыв тем самым ему рот, и влила небольшую порцию лекарства. Жидкость красноватого оттенка быстро исчезла, после чего склянка отправилась обратно на поднос к остальным зельям.

      Хесус рассматривал лицо Вовы. Его глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, всё ещё были закрыты, а губы расслаблены. Кожа бледного цвета вызывала в парне некое беспокойство, потому что благодаря ей слизеринец выглядел крайне нездорово.

      — А он… С ним всё будет хорошо? — обеспокоенно спросил Лёша, потирая ладони друг об друга.

      — Не волнуйтесь, мои зелья и немного шоколада поставят его на ноги уже через пару дней. Ваш друг будет в полном порядке, — дружелюбно произнесла целительница.

      — Он не…

      … мой друг

      Слова вертелись на языке, но произнести их Хесус, всё же, не осмелился. Потому что он не знал, кем ему приходится Вова. Вроде бы они не друзья, но и не незнакомцы. Хотел ли Лёша общаться со слизеринцем? Сидеть вместе за обедом или за партой? Смеяться над очередной шуткой или дурачиться на скучной лекции? Да. Почему? Неизвестно. Парень казался ему интересным, возможно, загадочным. Поэтому Лёша для себя точно решил, что общение с этим парнем он прекращать не будет.

      — Я могу прийти завтра? — с надеждой в голосе спросил пуффендуец.

      — Да, думаю, к завтрашнему утру он уже придёт в себя.

      В ответ Лёша кивнул и, последний раз взглянув на Братишкина, покинул помещение.