За окном светило солнце, периодически скрывающееся за проплывающими мимо пёстрыми облаками, а в Хогвартсе подходили к концу очередные учебные занятия.

      Проснувшись в больничном крыле, Вова словил небольшую панику, ведь воспоминания о том, как он сюда попал, отсутствовали напрочь. Это немного пугало, но сейчас парень был в безопасности, поэтому он постарался успокоиться.

      Слизеринец привстал на локтях и принял сидячее положение. Лёгкое головокружение и тошнота сразу дали о себе знать. Вова схватился рукой за голову, закрыл глаза и переждал приступ. Отпустило быстро, поэтому в следующий момент, оперевшись спиной на металлическое изголовье кровати и подтянув тёплое одеяло, светлоглазый начал осматриваться вокруг. Больничные койки были пустые, только через несколько кроватей от Братишкина лежал какой-то парень, который свернулся на постели клубочком и покашливал время от времени. Мадам Помфри, видимо, сидела в своём кабинете, так как оттуда доносился шелест бумаги и тихий звон склянок.

      «Интересно, что я тут делаю вообще?»— этот единственный вопрос, который волновал парня в данный момент, был буквально написан на его озадаченном лице.

      Окинув взглядом стоящую рядом тумбочку, Вова сделал вывод, что целительница уже совершила утренний обход ранее, потому как несколько бутылочек с зельями стояли на подносе открытыми.

      — Я чем-то болен?

      Задумавшись о лекарствах, которые в него наверняка вливали, Братишкин подсознательно ощутил их вкус на языке и немного причмокнул, пытаясь отогнать неприятное чувство. Звук приближающихся шагов привлёк его внимание.

      — О, наконец вы проснулись, — голос целительницы прозвучал слишком громко, отдавшись звоном в ушах, — Не думала, что на ваше восстановление уйдёт столько времени, видимо, он вас сильно потрепал, — Мадам Помфри подошла к кровати Вовы и склонилась над прикроватным столиком, расставляя новые склянки и собирая на поднос старые.

      «Он?»

      — Что со мной? — обеспокоенно спросил слизеринец.

      Его голос прозвучал тихо и немного хрипло, будто он не разговаривал долгое время.

      — С вами все в порядке, по крайней мере сейчас, — параллельно с разговором женщина всучила парню в руки бутылочку, — Вот, выпейте это залпом до дна.

      Братишкин растерянно смотрел на зелье желтоватого оттенка. Сомневаясь, нужно ли пить эту жижу, он подумал о её возможном вкусе и его снова затошнило. Поймав на себе серьёзный взгляд Мадам Помфри, Вова встрепенулся и понял, что выпить лекарство придётся. Только вот лекарство от чего?

      — Как я сюда попал? — слизеринец продолжал засыпать целительницу вопросами.

      — Вас доставил сюда один из студентов, — коротко ответила женщина, — Пейте, — произнесла она настойчиво.

      Братишкин глубоко вздохнул и откупорил бутылочку. В нос ударил резкий запах, отчего парень мгновенно отшатнулся от зелья, выдавая протяжное «фууу».

      — Нечего паясничать, выпейте лекарство и дело с концом. Сегодня вам придется принять его всего один раз.

      — А надолго я здесь?

      — Выпейте, и я отвечу.

      Вова нахмурился, вглядываясь в текстуру зелья. Мысленно он уже представлял, как противная жижа течет внутри глотки, обжигая ядовитым вкусом, как эта гадость добирается до желудка и, дай Мерлин, остается там, не порываясь вернуться обратно. Обреченно вздохнув, Братишкин зажмурился и влил в себя неизвестное зелье.

      Да, вкус был просто ужасным, даже в сравнении с запахом. Сдержать рвотные порывы было сложно, но слизеринец справился.

      Всё ещё кривя лицо, Братишкин выжидающе уставился на Мадам Помфри.

      — В течение дня я понаблюдаю за вашим состоянием. Если вам не станет хуже, сможете вернуться к учёбе уже завтра.

      — Расскажите, что вообще со мной произошло?! — Вова начинал нервничать.

      Целительница уже было хотела что-то ответить, как вдруг замерла со слегка приоткрытым ртом и подносом в руках. Она смотрела куда-то в сторону.

      — Думаю, с этим лучше справится тот, кто вас сюда привёл, — произнесла женщина и, обойдя кровать сбоку, направилась в сторону своего кабинета.

      Слизеринец обратил взор туда, куда недавно смотрела Мадам Помфри, и уставился на уже знакомую фигуру. Голубоглазый шатен с жёлтым в косую полоску форменным галстуком неуверенной поступью направился к Вове. По пути он пару раз отводил взгляд в сторону, будто подбирая слова для будущего диалога.

      Братишкина одновременно удивляла, напрягала и смешила та ирония, с которой относилась к нему судьба. В последнее время, что бы ни случилось с парнем, Хесус всегда оказывался рядом по непонятным обоим причинам. И нынешняя ситуация не была исключением.

      Парень в очках подошёл к кровати слизеринца и встал рядом, сцепив руки перед собой. Он не знал, с чего начать разговор, поэтому решил для начала банально поздороваться.

      — Эм… привет, — произнёс пуффендуец после небольшой паузы.

      — Привет, — Братишкин поздоровался в ответ, при этом не сводя глаз с собеседника.

      — Как себя чувствуешь? — спросил Лёша.

      — В целом нормально, только подташнивает и голова немного кружится.

      Будто в подтверждение словам, в следующий момент у Вовы случился небольшой приступ головокружения. Он приложил ладонь ко лбу, немного поморщившись от неприятных ощущений. Хесус обеспокоенно взглянул на слизеринца и, сделав шаг вперёд, рефлекторно потянулся к нему, чтобы как-то помочь. Но затем осознав, что сделать ничего не может, он осёкся и отпрянул, все ещё наблюдая за состоянием Вовы.

      — Всё хорошо? Мне позвать Мадам Помфри? — Лёша засуетился.

      — Нет, не нужно, — отрезал Братишкин. Через несколько мгновений головокружение прошло, и парень более-менее расслабился.

      Слизеринец смотрел на худого парня перед ним и всё гадал, зачем тот пришёл. Хесус выглядел реально переживающим и обеспокоенным, возможно, состоянием Вовы, а может, и чем-то ещё, Братишкин не знал точно. Как бы то ни было, он решил задать вопрос, который мучал его всё это время.

      — Ты долго там стоять будешь? — для начала спросил слизеринец. Вову немного напрягало, что парень сторонился его.

      — В смысле?

      Братишкин закатил глаза и подвинулся чуть в сторону, освобождая место для пуффендуйца.

      — Оу… — Хесус наконец-то понял, что имел в виду Вова.

      Он аккуратно присел на кровать, оказываясь в положении полубоком к собеседнику.

      — А теперь рассказывай, что произошло и какого хуя я вообще тут делаю, — заявил Братишкин и выжидательно уставился на Лёшу.

      Пуффендуец коротко взглянул на Вову из-за очков, убедившись, что тот готов слушать, и начал рассказ.

      — Что ж… — Хесус на секунду запнулся, думая с чего начать, — Тебе вкратце или полностью?

      — Давай уже как-нибудь, — слизеринец ёрзал на месте и скрежетал зубами от нетерпения.

      — Ладно. Всё началось с того, что я потерял одну вещь, которая была мне дорога… очень дорога, — Хесус опустил взгляд и потёр запястье правой руки, — И когда я обнаружил её пропажу, сразу же помчался обыскивать каждый уголок замка. Я понимал, что это наверняка бесполезно, но мне и правда нужна была эта вещь. В общем, я оббегал почти всю школу и, в конце концов, пришёл во внутренний двор. Подумал, раз я был там сегодня днём, возможно, она валяется где-то неподалёку. Но оказалось, что неподалёку валялся только ты.

      Последнее высказывание могло показаться шуткой, кстати, довольно неуместной, что было бы вполне в стиле Лёши. Но Братишкин не застал на лице Хесуса улыбку, лишь стиснутые губы и взволнованный взгляд голубых глаз. Вова не понимал, что именно это за эмоция. Страх? Печаль? Тревога? Слизеринец промолчал.

      — Когда я подошёл к тебе, первое, что я подумал… — парень запнулся, — Мне показалось, что ты не дышал. Но я немного успокоился, нащупав пульс. Я хотел сразу доставить тебя к Мадам Помфри, но на меня напали.

      — Кто?

      — Дементор… — на выдохе произнёс Лёша, — И я не вру, это правда был он! — предотвращая последующие слова сомнения произнёс Хесус.

      Вову будто окатили ледяной водой. Он вспомнил. Тот холод и пустоту, которую чувствовал, когда существо, всё же, добралось до него. Когда тонкие костлявые пальцы, покрытые серой кожей, схватили мёртвой хваткой и не отпускали до последнего момента. До момента, пока он не был полностью опустошен.

      — Вов?

      — Я верю… — вынырнув из своих жутких воспоминаний, ответил Братишкин.

      — Он ведь тоже напал на тебя? Почему ты не защищался?

      — Откуда ты знаешь, что я не пытался? — с раздражением произнёс слизеринец.

      «Похоже, Вова снова выпустил иголки, будто напуганный ёжик» — пронеслось у Лёши в голове.

      Хесус уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но в итоге решил промолчать. Слов для ответа не нашлось.

      — Ты ведь знаешь заклинание вызова Патронуса? — решил спросить Лёша.

      — Пфф, конечно, знаю, — отмахнулся слизеринец, сразу же отведя взгляд в сторону.

      — Тогда почему не использовал его? — прищурился Хесус.

      — Ты пришёл сюда меня допрашивать, что ли? — возмутился Вова.

      — Нет, я…

      — Тогда закроем эту тему, — Братишкин не дал Хесусу закончить, прервав того на полуслове.

      — Я могу научить тебя, если хочешь,— предложил пуффендуец.

      — Я уже сказал тебе, я умею создавать Патронус! — Вова повысил голос, — Тогда я просто не успел, дементор напал неожиданно, — оправдывался парень.

      — Зачем ты врёшь? — буравя Вову серьёзным взглядом, спросил Хесус.

      — Я не вру!

      «Ещё одна ложь…»

      — Если бы ты владел Патронусом, то не лежал бы сейчас в больничном крыле, оправляясь от эмоционального дефицита, — подметил Лёша.

      Вова нахмурился. Он молчал, скрестив руки на груди и отвернувшись от собеседника.

      «Как ребёнок, честное слово…» — подумал Лёша.

      — Я просто хочу тебе помочь, — произнёс Хесус как можно мягче, сопровождая свои слова открытым жестом руки.

      «Как он может сомневаться в МОИХ магических способностях?!» — внутри Братишкина бушевала буря.

      — Мне. Не. Нужна. Твоя. Помощь. — отрезал Вова. В его взгляде смешались обида и злость. Но на Лёшу ли?

      Пуффендуец застыл в шоке от такого заявления. Хесус не был обидчивым, но эта фраза почему-то резанула прямо по сердцу. Слизеринец мог просто вежливо отказаться, но это, конечно же, не в его стиле. В его стиле нагрубить, оскорбить и ранить.

      Сопереживающий взгляд Лёши переменился на холодный.

      — Как пожелаешь, — отстранённо произнёс Хесус, — Встретимся на занятиях.

      Пуффендуец встал с кровати, развернулся и направился к выходу из больничного крыла. Он буквально физически ощущал ядовитый взгляд Братишкина, упирающийся в его спинуу. Как только Алексей вышел за дверь, он сунул руку в карман и нащупал пятиугольную коробочку. Шоколадная лягушка в ней немного пошевелилась, но быстро затихла.

      Парень разочарованно вздохнул. Он прикрыл глаза, убрал несостоявшийся подарок обратно и зашагал прочь.