Восьмой этаж Хогвартса редко посещался студентами, так как все занятия проводились этажами ниже или вообще на улице. Тем более, что подходящих помещений для проведения уроков здесь не было, значит и делать тут было особо нечего. Но на данный момент обычно необитаемый этаж стал вполне обитаемым.

      На широком подоконнике самого дальнего окна сидел парень. Он облокотился спиной на левый откос, одну ногу согнув в колене и уперевшись ей в противоположный, а другую свесив вниз. В руках слизеринец держал сосновую палочку, которую нервно перебирал в пальцах. Вова находился здесь уже довольно долго в ожидании пуффендуйца, который опаздывал минут на двадцать. Братишкин взглянул на часы на своём правом запястье и глубоко вздохнул.

      «Где его черти носят? Договорились же через час встретиться… А может, забыл? Или передумал?»

      Тревожные мысли в голове не давали парню покоя. Но буквально через мгновение из-за угла вышел тот, кого он ждал всё это время. Хесус направлялся к Вове быстрым шагом, неся в руках несколько весьма объёмных книг. Пуффендуец попутно окинул Братишкина взглядом голубых глаз, подметив, что ему нравится такая вальяжная поза парня.

      — Смотрите-ка, кто пришёл. И совсем не опоздал, — с сарказмом и совсем по-слизерински произнёс Вова.

      — Пришлось заглянуть в библиотеку за книгами, — ответил Лёша, оправдываясь.

      Вова закатил глаза, затем спрятал палочку и ловко спрыгнул с подоконника.

      — Ладно, на первый раз прощается, — снисходительно произнёс слизеринец, — Пойдём, — он кивнул головой в сторону, таким образом подзывая парня следовать за ним.

      Хесус коротко взглянул на собеседника, поправил очки на переносице и направился следом.

      — Хоть скажи, куда мы идём? — спросил пуффендуец, крепче сжимая тяжёлые книги в руках.

      — Увидишь, — ответил Братишкин, озираясь по сторонам, будто в поисках чего-то.

      Спустя нескольких минут хождений туда-сюда парни остановились у одной из стен коридора, в которой располагалась большая деревянная дверь, покрытая вязью загадочных узоров.

      — Откуда она здесь взялась? Мы ведь несколько раз проходили мимо этой стены, и двери здесь не было, — Хесус с недоумением пялился на деревянные створки.

      — Этот замок хранит много загадок, — ответил Вова, ухмыльнувшись, и потянул железную ручку на себя.

      Слизеринец первым зашёл внутрь, и, оглянувшись вокруг, понял, что обстановка ему вполне привычна. Интерьер Выручай-комнаты остался неизменным с тех пор, как он в последний раз отрабатывал здесь невербальные. Появились лишь незначительные детали вроде того зеркала, что теперь стояло в дальнем углу.

      Вова прошёл вглубь комнаты и уселся на диван, раскинув руки в разные стороны вдоль спинки. Скрестив ноги, он перевёл взгляд на Лёшу. Тот внимательно осматривался по сторонам, изучая непривычный интерьер.

      Пуффендуец скинул все книги на рядом стоящий стол и провёл тыльной стороной ладони по лбу.

      — Ну и с чего начнём? — прервал тишину Братишкин, по голосу которого было понятно, что ему не терпелось приступить к делу.

      — Пожалуй, с азов, — ответил Хесус, кивнув каким-то своим мыслям. Он облокотился спиной на столешницу, оперевшись по сторонам руками, и обратил взгляд на Вову, — Скажи мне, что по твоему мнению, есть магия?

      Братишкин с непониманием уставился на собеседника.

      — Ты серьёзно? — слизеринец засмеялся.

      — Серьёзнее некуда. Студент пятого курса с лёгкостью должен ответить на этот вопрос, так что я жду, — настаивал пуффендуец.

      — С чего бы это я должен на него отвечать? — приподняв одну бровь, спросил Вова.

      — С того, что ты сам попросил меня помочь с изучением Патронуса, — серьёзным тоном ответил Лёша.

      — И как ответ на этот вопрос может мне помочь с Патронусом? — усмехнулся слизеринец, все ещё не понимая, зачем голубоглазый задаёт ему вопросы для детей.

      Хесус безнадёжно вздохнул, прикрыл глаза и сжал пальцы на переносице.

      — Ты хочешь научиться вызывать Патронус или нет?

      — Хочу, но как это…

      — Тогда доверься мне, — перебил парня пуффендуец.

      Вова задумчиво уставился на Лёшу. С одной стороны, сомнение в действиях голубоглазого не давало ему покоя, но с другой…

      У слизеринца всегда были большие проблемы с доверием. Жизнь научила его, что доверять кому попало — это глупо. Ведь люди жестоки и могут без колебаний предать твои чувства и выставить тебя на посмешище. Но Хесус был не «кто попало». Братишкин не знал почему, но этому парню хотелось доверять, хоть его собственное нутро этому противилось.

      Хесус с надеждой в глазах ожидал ответа Вовы.

      — Ладно. Хорошо, — в конце концов согласился слизеринец. Он выдохнул и начал обдумывать ответ на вопрос.

      — Магия — это дар, который отличает нас от маглов, — начал Братишкин, — Нечто, находящееся в каждом волшебнике, что позволяет нам колдовать, — сказал он и перевёл взгляд на Лёшу.

      — В каком-то смысле да, ты прав. Но магия не просто дар. Это сверхъестественная сила, которая может пронзать ткань реальности и изменять её, — Хесус оттолкнулся от стола и начал медленно ходить взад-вперед, продолжая объяснять, — Чтобы создавать простые вербальные заклинания достаточно знать, что ты обладаешь магией. Но, к примеру, с невербальными или с заклинаниями высшего уровня сложности это не сработает. Чтобы создать невербальное или сложное заклинание, нужно прочувствовать магию в себе, — он на мгновение остановился и повернулся к слизеринцу, — Ты же умеешь кастовать невербальные?

      Вова, до этого внимательно слушавший Хесуса, опустил взгляд и немного смутился. Признаваться не хотелось, но это было необходимо.

      — Нет, — тихо буркнул Братишкин.

      — Оу, — пуффендуец запнулся, что-то обдумывая, — Ну ничего, тогда начнём именно с них.

      — А это обязательно?

      — Да. Если научишься создавать невербальные, с Патронусом будет намного легче, — ответил Хесус.

      В следующий момент голубоглазый ловким жестом снял с себя мантию и бросил куда-то в сторону на один из ящиков. Классический стиль одежды очень шёл пуффендуйцу. Так подумал Братишкин, когда увидел Лёшу в черной безрукавке поверх выглаженной белой рубашки с галстуком цветов факультета и тёмных штанах, подчёркивающих длинные худые ноги. Вова невзначай залюбовался парнем.

      «Увидеть бы ещё его настоящие глаза, а не фальшивку через стёкла очков»

      — Ты тоже снимай, — сказал он Вове, указывая на его предмет одежды.

      — Что? Зачем? — слизеринец ошарашенно посмотрел на Хесуса.

      — Сейчас поймёшь. Снимай, — настойчиво повторил голубоглазый.

      У Братишкина в голове не пронеслось ни одной приличной мысли, но ему хотелось верить, что Лёша не маньяк-извращенец и что снять мантию правда нужно было для дела. Вова встал с дивана, стянул с себя мантию и кинул её к Лёшиной.

      — И? — слизеринец растерянно развёл руками.

      Хесус пробежался взглядом по телу Вовы, задерживаясь на закатанных по локоть рукавах рубашки и открытой коже буквально на мгновение, а затем встряхнул головой, приводя мысли в порядок. Пуффендуец оглянулся по сторонам, а потом сорвался с места и начал закрывать все шторы в комнате.

      Вова заметил метания Лёши.

      — Тебе мешает дневной свет? — поинтересовался слизеринец.

      — В данный момент да, — коротко ответил Лёша. Он зашторил последнее окно и помещение погрузилось в полумрак. Парень жестом подозвал Братишкина к себе. Тот неспешно подошёл к парню и встал напротив.

      — Что теперь?

      — А теперь… — Хесус снял очки и положил их на стол, —… магия, — он улыбнулся уголком рта.

      Пуффендуец достал ольховую палочку и легонько надавил ей в область сердца сначала себе, затем Вове. Параллельно с этим движением он прошептал длинное и ранее неизвестное слизеринцу заклинание. Через мгновение Братишкин заметил, как от того места, где его касалась палочка, начало исходить фиолетовое свечение. Оно постепенно разрасталось, покрывая сантиметр за сантиметром и образовывая вязь нитей. Вова заметил, что свет исходил не от одежды, а будто пробивался из-под кожи.

      — Что это? — Братишкин рассматривал свои руки, где хорошо было заметно фиолетовые переливы.

      — Магия, — произнёс Лёша.

      Вова перевёл на него взгляд. Парня, стоявшего прямо перед ним, так же, как и его самого, покрывал узор из фиолетовых сплетений, но, в отличие от нитей Братишкина, их было хуже видно из-за большего количества одежды. Открытая кожа виднелась лишь на ладонях, лице и шее.

      Слизеринец только сейчас обратил внимание, что Лёша снял очки, и теперь в его прекрасных разноцветных глазах отражались фиолетовые блики. Вова скользил взглядом по всему лицу пуффендуйца, плавно спускаясь к шее, подмечая каждый изгиб и удивляясь, насколько эстетично смотрится его кожа вкупе с волшебным свечением.

      — Я подумал, что это заклинание — лучший способ показать, что такое магия, — с хрипотцой произнёс Хесус, — Эти фиолетовые дорожки — потоки магии, — он поднял правую руку, чуть развернув её ладонью внутрь, показывая на вязь пальцами другой руки, — Она, как кровь, циркулирует по всему организму.

      Вова заворожённо смотрел на ладонь пуффендуйца, подмечая, что светящийся рисунок напоминает вены. Затем, он перевёл взгляд на свои руки, на которых располагались почти идентичные дорожки. Хесус с интересом наблюдал, как слизеринец внимательно рассматривает их. Алексей подметил, что в фиолетовом свечении ресницы, обрамляющие серо-зелёные глаза, кажутся нереально пушистыми и длинными.

      — Когда ты произносишь заклинание, магия сама понимает, куда стремиться и какое действие нужно совершать, — продолжил он, — Но когда тебе нужно создать невербальное, потоки магии теряются, словно человек в толпе, и тебе самому нужно их направить.

      Лёша поднёс свою ладонь к груди Вовы и слегка коснулся области сердца. Братишкин задержал дыхание и устремил взгляд на сокурсника.

      — Начиная от центра потоков… — Хесус начал пальцами медленно чертить дорожку от самого яркого фиолетового пятна до надплечья парня, затем плавно перешёл к самому плечу. Братишкину казалось, что нежная рука пуффендуйца напрямую касается его кожи, минуя ткань.

      Пальцы плавно скользили по руке Вовы, очерчивая фиолетовые линии, спускаясь к предплечью и наконец переходя на открытые участки кожи. Горячая ладонь вызвала табун мурашек у слизеринца, который все ещё не мог оторвать взгляд от лица Лёши. Тот, видимо, заметил реакцию на свои действия и слегка улыбнулся.

      — … и заканчивая точкой выхода, то есть пальцами и палочкой, — произнёс Хесус, остановив руку на ладони парня.

      Вова был уверен, что находится под гипнозом. Иначе как можно объяснить то, что при последующей попытке пуффендуйца убрать руку, он схватил её, пресекая попытку отстраниться. Хесус этого не ожидал, поэтому с удивлением начал наблюдать за движениями шатена. Слизеринец взял руку Лёши в свою, повернув ладонью вверх, затем заскользил пальцами по светящимся линиям на его коже. Братишкин внимательно рассматривал фиолетовый рисунок, сопровождая взгляд касанием, и каждое такое касание ощущалось пуффендуйцем как маленький электрический импульс.

      Ещё мгновение, и вот слизеринец соединяет свою ладонь с ладонью Лёши, ровно, палец в палец. Они оба заворожено изучают свои руки, переливающиеся фиолетовым, а затем сталкиваются взглядами. Вова подмечает бешеный ритм собственного сердца.

      Вдруг фиолетовые дорожки, покрывающие всю руку Хесуса от центра и до кончика пальцев, задрожали и засветились ярче, чем все остальные.

      — Что ты сделал? — тихо спросил Братишкин, почувствовав лёгкую вибрацию под своей ладонью.

      — Направил магию, — ответил Лёша, — Попробуй и ты.

      — Л-ладно, — замешкался Вова.

      — Постарайся прочувствовать магическую энергию в себе. Мысленно представь её путь от сердца до кончиков пальцев, — произнёс Лёша.

      Братишкин прикрыл глаза и сделал всё так, как сказал пуффендуец. Он представил, как магия плещется внутри него, будто бескрайний океан, и собирается в ручей возле плеча, перетекая в предплечье и стремясь выйти из пальцев.

      Хесус молча наблюдал за слизеринцем и не смог сдержать улыбки, когда увидел, что у парня начало получаться. Потоки чужой магии, дребезжа, так же устремились в руку, собираясь вместе.

      Через секунду между ладонями парней проскочила искра, которая заставила обоих отскочить друг от друга. Вова будто очнулся ото сна и снова начал рассматривать свою конечность пока Хесус шептал контрзаклинание. Фиолетовые узоры растворились под кожей, будто их никогда и не было.

      — Что это было за заклинание? — спросил Братишкин уже раздвигающего шторы пуффендуйца.

      — А, ну… я сам его придумал, — чуть тише, чем нужно ответил Лёша.

      — Сам? — переспросил Вова.

      — Ага.

      — Хес, ну ты гений, я считаю, — с изумлением выдал слизеринец.

      Непривычное «Хес» резануло по ушам, но Лёша не стал поправлять собеседника. В его исполнении это сокращение звучало как-то по-особенному, певуче и игриво.

      — Не переоценивай меня, — усмехнувшись, произнёс пуффендуец. Закончив со всеми шторами, он вернулся к Вове, — А теперь бери палочку и пробуй кастовать невербальное, любое на твой выбор.

      Озвучив задание для слизеринца, Хесус подошёл к столу и потянулся за своими очками. Братишкин увидел это и замешкался, будто решаясь что-то сказать. Лёша уже раскрыл очки и собрался их надевать.

      — Стой! — остановил его Вова.

      Пуффендуец застыл с зачарованным предметом в руках.

      — Не надевай их, — озвучил свою просьбу Вова.

      — Почему? — удивился Хесус.

      «Потому что я тебе запрещаю скрывать такую очаровательную мутацию!»

      — Мне бы хотелось видеть твои настоящие глаза, а не холодные стекляшки, — выдал искренне и довольно уверенно Вова.

      Хесус поколебался какое-то время, но, всё же, отложил очки в сторону и подошёл к манекенам, возле которых уже стоял Братишкин. Лёша чувствовал себя немного непривычно и некомфортно, поэтому его взгляд метался туда-сюда, избегая прямого контакта.

      Вова же в свою очередь безрезультатно пытался поймать его, чтобы хотя бы на секунду увидеть блеск голубо-зелёных глаз.

      — Хес? — аккуратно позвал парня слизеринец.

      Взгляд разноцветных глаз столкнулся со взором серо-зелёных.

      — Да? — робко отозвался Алексей.

      — У тебя красивые глаза. Тебе не стоит их стесняться, — мягко произнёс Вова, улыбаясь уголком губ.

      Щёки Хесуса заметно покрылись румянцем. Он потёр рукой шею и кивнул, не в силах вымолвить и слова. Комплимент от Братишкина стал для него неожиданностью, и весьма приятной.

      Вова вернулся взглядом к манекенам напротив и взял в руки сосновую палочку. Глубоко вздохнув, он сосредоточился и мысленно произнёс невербальное заклинание, которое хотел сотворить. Параллельно с этим он, в этот раз, применил совет Лёши, и продумал весь путь потоков своей магии к сердечной жиле дракона внутри палочки.

      В следующую секунду с её конца сорвалась бело-жёлтая молния и угодила прямо в центр нарисованной на кукле мишени.

      — Получилось! У меня получилось! — Вова радостно воскликнул.

      Лёша стоял рядом, скрестив руки на груди, и довольно улыбался.

      — Я столько времени пытался создать хоть одно невербальное и все без толку, а сейчас с первого раза получилось, — все ещё находясь в приятном шоке, произнёс слизеринец.

      — Ты быстро схватываешь, — похвалил слизеринца Хесус.

      — У меня хороший учитель, — хитро прищурившись выдал Вова.

      — С которым ты любишь спорить, — усмехнулся Лёша.

      — В этом весь я, — ухмыльнулся слизеринец, чуть задрав подбородок вверх.

      Пуффендуец в ответ закатил глаза и отвернулся, пытаясь скрыть улыбку, но Братишкин всё равно её заметил. И, по правде говоря, он был готов хоть каждую минуту делать парню комплименты, только бы видеть её почаще.