Парень из кухни услышал звук открывшейся двери, удивлённо оглянулся. Он не был уверен, не послышалось ли ему, но поверить, что девушка в таком-то состоянии решила уйти, было бы странно. «Да ну, не может быть. Ей сейчас так плохо, что даже сидеть должно быть тяжело, не решила же она сбежать от меня в таком-то состоянии», — он медленно вышел в коридор, направился в сторону спальни. ЯИ сидела в проёме, прислонившись спиной к стене, тяжело дышала, до подрагивания сжимая в руках ручку двери. — «Не смогла даже из комнаты выйти. Чего и следовало ожидать». Рейх подошёл ближе, посмотрел сверху вниз. Она подняла голову спустя пару секунд, но не осмелилась посмотреть в глаза. На её лице читалась решимость, невнятное нейтральное выражение куда-то пропало, наконец уступив эмоциям. Маленькие капельки пота выступили на лбу.

— Я уже сказал, вам лучше не вставать. — терпеливо повторил нацист, присел рядом. Она закусила губу, сильнее стиснула пальцы. — Пожалуйста, успокойтесь.

— Не пытайтесь мне помешать. — в голосе прорезались внезапные нотки агрессии. Тем не менее, парень не среагировал на них, вполне справедливо чувствуя себя сильнее. В таком состоянии она не могла представлять никакой угрозы. — Отойдите.

Он только тихо вздохнул, вдруг заметив что-то посмотрел на руку, которой она держалась за дверь. Из-под бинта начала сочиться кровь. То, как сильно она сжимала пальцы, снова повредило раны на ладони, вызвав кровотечение.

— У вас кровь. — спокойно заметил парень. ЯИ даже не посмотрела на свою руку, упрямо стиснув зубы попыталась приподняться. Ноги задрожали, она упала на колени, едва удержавшись сидя. — Если вы продолжите, можете усугубить своё состояние.

— Не ваше дело. — прошипела сквозь стиснутые зубы. Напрягая все свои силы, медленно приподнялась. Он продолжал сидеть в той же позе, почти с любопытством наблюдая за её действиями, пока не пытаясь вмешиваться. Всё её тело задрожало от перенапряжения, девушка вцепилась обеими руками в дверь, сделала неуверенный шаг вперёд и почти сразу потеряла равновесие. Коленка подогнулась не удержав вес. Азиатка зажмурилась, приготовившись к удару об пол, спустя несколько секунд приоткрыла глаза. Ариец осторожно придержал её, не дав упасть, убедившись, что она пришла в себя, осторожно подхватил на руки, закинув верхнюю половину корпуса себе на плечо. Империя вздрогнула, попыталась дёргаться.

— Я понимаю, что вас совершенно не устраивает такое обращение, но уж потерпите. — он опустил её на кровать, игнорируя вялое сопротивление, нашарив одеяло, укрыл, придавив его руками с обеих сторон от её корпуса, чтобы она не могла его скинуть. Нависнув так, медленно повторил: — Вам лучше не вставать. Так будет безопаснее для вас же.

Заметив, что японка замерла в каком-то ступоре, медленно отпустил, отстранился. Она не сразу пришла в себя, даже когда немец уже ушёл, внутри ещё какое-то время всё тревожно сжималось. Он был слишком близко, прикасался к ней, хоть и через одежду, громко говорил с явным нажимом. Она почувствовала себя очень беспомощной и уязвимой, замерла в тревожном ожидании агрессии, но ничего не произошло. Он просто оставил её и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь.

Идти на работу сегодня он не собирался, поначалу он ещё не был уверен, но теперь стало чётко понятно, что девушка точно попытается убежать, если вдруг его не будет некоторое время. Стоило поговорить с ней об этом, но сейчас от этого не было бы толку, Империя была слишком эмоциональной, ещё не оправилась от сильной психологической встряски, так что убедить её в чём-то не вышло бы, даже если очень стараться. Нацист был раздражён, но понимал её положение, поэтому не мог всерьёз злиться. «На её месте я, скорее всего, вряд ли поступил бы иначе. И всё-таки меня беспокоят её бинты, да и ожоги нужно обработать как можно скорее. К тому же, стоило бы дать ей воды, она потеряла много крови. Да и раз уж на то пошло, было бы неплохо и покормить», — он ненадолго притормозил, пытаясь решить, с чего начать. — «Сколько хлопот... Для начала предложу воды, терпеть ещё и жажду должно быть невыносимо в таком состоянии. Что же, тогда начну. Может получится немного снизить уровень её агрессии, будет очень неплохо, если она позволит мне обработать её раны».

Она лежала сжавшись в комочек, вздрогнула когда услышала звук закрывшейся двери. Рейх подошёл ближе, поставил на тумбочку полный стакан. С минуту он молча ждал, пока она сама среагирует, в тишине рассматривая её спину, но ничего не происходило. Тогда он вполголоса позвал:

— Японская Империя. Я принёс вам воды, всё в порядке? Если вам стало плохо, я могу позвонить Австрии, она сможет оказать срочную медицинскую помощь.

— Нет... Не трогайте меня... — она старалась звучать твёрдо, но усталые нотки всё равно были заметны в голосе. — Не хватало тут ещё одной пары глаз. Оставьте меня.

— Пожалуйста, примите мою помощь. Если вы продолжите в том же духе, можете пострадать ещё сильнее. Я понимаю ваше состояние, но это ведь не повод вредить себе назло мне, верно? — услышав это она резко приподнялась, оглянулась на него. Во взгляде мелькнуло почти бешеное возмущение, похоже, что она восприняла это как прямое оскорбление. Заметив это, немец примирительно добавил: — Мы с вами оба взрослые зрелые личности, я уверен, что детские обидки это уже совсем не тот уровень, верно? Снова прошу, примите мою помощь. Кроме меня больше некому о вас позаботиться, не думаю что вариант долго страдать от болей в одиночестве для вас предпочтительнее.

— Нет, но...

— Если вы не будете со мной сотрудничать, сами же продлите время своего пребывания тут, разве не так? — эти слова сработали, она успокоилась, с каким-то печальным смирением взяла стакан, начав жадно пить. Парень довольно ухмыльнулся, на удивление слова подействовали, хотя он до последнего не был уверен, что от этого будет толк. — Хотите есть?

Она оторвалась от воды, коротко кивнула, спрятав взгляд. У неё довольно быстро вышло взять себя в руки и спрятать все реакции, закалённый характер проявился даже в такой ситуации. Он невольно улыбнулся, вышел из комнаты. Уговаривать поесть её не нужно было, у азиатки уже проснулся аппетит, так что по крайней мере с этим трудностей не возникло. Она ела сама, сев ровно, хоть и держалась с некоторым трудом. Союзница перестала огрызаться, снова притихла, вернув себе прежний безразличный вид, хотя следы недавнего потрясения скрыть совсем не вышло. Проблемы начались, когда дело дошло до обработки ран.

— Нужно сменить бинт. — он положил аптечку себе на колени, присев на край кровати. Она шарахнулась в сторону, стараясь сохранить как можно больше пространства между собой и фюрером. — Или хотя бы обработать ожоги. Может начаться гниение, это серьёзно. К тому же, раны будут очень болеть, если воспалятся ещё сильнее.

— Может, я сама это сделаю?.. — выдохнула вопросительно, хотя явно собиралась твёрдо настоять на этом.

— А вы справитесь в таком-то состоянии? — она поникла, прижала руки к груди. — Я всё понимаю, но когда дело касается таких важных вещей, вам придётся потерпеть. Или я всё-таки могу вызвать Австрию, она профессиональный медик.

— Нет, не надо... — она сделала над собой усилие, снова сократила дистанцию. Ариец уже протянул руки, когда азиатка не выдержала, снова отпрянула, отвернулась, спрятав лицо. — Простите. Я не могу позволить прикасаться к себе так...

— Хорошо, я надену стерильные перчатки, если дело в этом. — она ничего не ответила, продолжая сидеть в той же позе. — Просто подумайте о том, что это ради вашего же здоровья, ничего более.

Только теперь она позволила ему прикоснуться, хоть и через силу, едва себя сдерживая. Сейчас тихо шипела и морщилась от боли, пока он обрабатывал ожоги на шее. У неё действительно поднялась температура, теперь это стало очевиднее. Сквозь тонкий слой резины он чувствовал, насколько горячее её тело. Вокруг ранок шелушилась и слезала кожа, похоже, помимо ужасной боли это место ещё и зудело. Обезболивающее, конечно, облегчило её состояние, но всё равно сама необходимость постоянно его пить, просто чтобы не мучиться так сильно, была ужасной. Осторожно прикрепив чистую ватку на месте обработанных ран, ариец немного отстранился, осмотрел свою работу. Теперь нужно было как-то убедить её сменить бинты хотя бы на руках, что уж говорить про торс. На секунду задумавшись, он решил попытаться проявить настойчивость, сейчас девушка вела себя более пассивно, так что могло получиться надавить.

Азиатка с запозданием среагировала на его действия, вздрогнула, судорожно попыталась отстраниться только когда он начал расстёгивать верхние пуговицы. Он проигнорировал её реакцию, тогда союзница вцепилась в его запястья, пытаясь остановить.

— Хватит, мне нужно снять это только чтобы добраться до старых бинтов. — она на несколько секунд действительно остановилась, но затем снова дрогнула, попыталась оттолкнуть. — Я же попросил.

— Нет...

Чтобы не дать ей вырваться, он надавил сильнее, ЯИ потеряла равновесие, упала на матрас, теперь будучи практически прижата им сверху. Она резко выгнулась, изо всех сил стиснула зубы, на глазах снова выступили невольные слёзы, резкое движение потревожило раны. Рейх отстранился, перестав её удерживать, снова отодвинулся на небольшую дистанцию, почувствовав, что этого она ему так просто не простит.

— Всё в порядке? — не ответила, продолжая тяжело дышать. — Мне жаль. Я не хотел причинить боль. — «Я беспокоюсь за состояние её ран, если ничего не сделать, может стать ещё хуже. Ну почему она не позволяет мне приблизиться?» — он шумно выдохнул. — Я должен это сделать. Если вам так невыносимо тяжело меня подпускать, можете вполне справедливо ударить меня после этого, но сейчас мне нужно сменить эти бинты.

— Хорошо... — сдавленно выдохнула со стоном, чувствуя, что не осталось никаких сил сопротивляться дальше. — Но тогда после этого вы оставите меня в покое. И мы оба сделаем вид, что этого никогда не происходило.

— Обещаю. Это останется только между нами, у меня нет никакого желания вам навредить. — он почувствовал внезапно появившуюся податливость, похоже, что девушка совсем обессилела и сейчас просто пыталась сторговаться поставив как можно больше своих условий, пока вообще ещё может повлиять на ситуацию. Что же, его это устраивало, если она будет чувствовать себя увереннее от этого, можно и потерпеть. Его слова немного успокоили её, их получилось подобрать правильно. Напряжение немного снизилось. — Не сопротивляйтесь.