— Отпускаю. Готов? — Рейх кивнул, сразу рефлекторно схватился за стену. ЯИ медленно отпустила его руку, отошла на небольшой шажок, готовая подхватить, в случае, если он запнётся. — Вот так. А теперь потихоньку, осторожно, если почувствуешь, что становится тяжело, лучше остановиться.

— Я постараюсь… — он плавно оттолкнулся от стены, сделал первый шаг без опоры. Она невольно улыбнулась, увидев его серьёзное выражение лица. Парень тут же прокомментировал своё состояние: — Немного тяжело, меня клонит вбок, но получается удержаться. Раны не начали болеть сильнее.

— Это хорошо, — она тихо рассмеялась, приблизилась. Сейчас Нацистская Германия стоял полностью выпрямившись, так что разница в росте была хорошо ощутима, японка доставала ему только до плеч, ей приходилось немного задирать подбородок, чтобы посмотреть в лицо. — Я же говорила, ты быстро поправишься. Недели хватило на то, чтобы ты пришёл в себя.

— Не совсем ещё… А!..

Он оступился, Японская Империя бросилась ловить, но вдруг не смогла удержать его вес, тоже запнулась, упала. Парень несколько секунд приходил в себя, вздрогнул, поняв, что придавил её.

— Ай-яй… — девушка потянулась потрогать ушибленный локоть. — Это было неожиданно. Не ударился?

— Я в порядке, но ты… — он с некоторым усилием сел, виновато посмотрел сверху вниз. Она невольно рассмеялась.

— Всё хорошо. Надо же, ты уже так поправился, что я не смогла удержать. Это значит, что скоро ты будешь в прежней форме.

— Ты так считаешь?..

— Разумеется, сейчас ты выглядишь только немного худым, если бы не боль от ран, ты мог бы быстро вернуть прежнюю физическую форму. Твоих тренировок уже достаточно, чтобы сказать, что в сравнении с прошлым внешним видом ты только немного потерял в весе. Уже сейчас ты кажешься гораздо массивнее меня, даже с ног смог сбить.

— Прости за это… — она только рассмеялась, поднявшись первой, протянула ему руку.

— Всё в порядке. Как только полноценно запустится твоя регенерация, можно будет уже не думать об этом. Ты был так сильно истощён, что понадобится некоторое время, — он неуверенно кивнул в ответ. Азиатка подхватила его под руку, осторожно повела к кровати. Единственной проблемой с ходьбой были раны. Ослабленные мышцы было почти невозможно тренировать из-за очень глубоких следов от ножа, но ариец продолжал упрямо пытаться раз за разом пройти до двери и обратно. Скоро у него стало получаться делать это с поддержкой, сегодня впервые без неё, раны кровоточили, но зациклившись на результате он говорил, что всё равно продолжит. Она не пыталась отговорить, приняв его отчаянные попытки не выглядеть беспомощным в собственных глазах. — Сейчас быстро проверю твои раны и мне нужно будет отлучиться. Ужин уже готов, поешь и ложись, я вернусь поздно.

— Много работы?..

— Сейчас уже меньше, но есть ещё много вещей, о которых мне нужно позаботиться, если мы хотим быть в безопасности.

— Я понимаю.

— Вот так. Вроде, хорошо закрепила, скоро кровь остановится. Когда будешь идти, возьми костыли, не геройствуй. Если станет плохо, аптечка возле кровати. Я пошла.

ЯИ и правда ушла, снова оставив его в одиночестве. Хотя он понимал, что липнуть к ней было бы нарушением личных границ, каждый раз, когда она уходила, будто бы отрывала от него кусочек. Рейх понимал, что это возникающее ощущение собственной неполноценности не более чем следствие его психологических проблем, но с трудом мог справляться с навязчивым желанием вцепиться в союзницу изо всех сил. Она ещё отсутствовала к моменту, когда он уже не мог бороться со сном. «Говорила, что будет поздно, но я не думал, что настолько. Когда понимаю, что один в доме, становится немного не по себе», — он тихо вздохнул, перевернулся на бок. Мягкая кровать всё ещё не успела приесться, на контрасте с твёрдым полом действовала на сонливость даже слишком хорошо, его расслабляло даже несмотря на волнение и легонько ноющие раны. — «У неё же ничего не случилось? Это первый раз, когда так задерживается. Мне было бы спокойнее, знай я, что ЯИ мирно спит у себя в комнате».

Холодный бетонный пол камеры вдруг обжёг спину, Рейх подскочил, испуганный до дрожи знакомой обстановкой. Ещё секунду перед глазами стоял полумрак, рассеиваемый только светом из маленького окошечка под потолком, серые стены и исцарапанная изнутри металлическая дверь. Матрас скрипнул под его весом, потребовалось несколько секунд, чтобы в темноте рассмотреть очевидное — он всё-таки находился дома у союзницы. Тяжело дыша, парень медленно вернулся в прежнее положение. Это был сон. Просто дурацкий сон. Очередной из многих, не стоило пугаться, если дышать медленно, то скоро страх пройдёт…

«Но… Почему именно та злополучная комната?.. К тому же я смутно испытывал даже тактильные ощущения… Что если… вдруг на секунду предположить, что я всё ещё там?.. Что если я просто сошёл с ума, увидев нечто настолько шокирующее, что моя действительность навсегда исказилась?», — он мелко вздрогнул от этих мыслей, судорожно ощупал себя, стараясь убедиться в реальности происходящего вокруг. Сильно хотелось спать, из-за этого он испытывал эмоции острее, чем должен был бы. — «Нужно перестать об этом думать. Все кошмары до этого не были такими подробными, наверное, из-за накопленной усталости. Кровь, огонь, трупы… Но только сейчас я отчётливо увидел пространство и чёрт возьми, от этого до дрожи страшно. Даже страшнее, чем горы гниющих тел, эта проклятая пустая комната пробралась ледяными пальцами в самую душу, залезла в голову и сжимает каждый раз, когда я вспоминаю… Всё это время у меня получалось справиться с этим, но сейчас… Похоже, сны становятся ярче. Не хочу… Только не снова, не как во время горячки, я не смогу этого выдержать…»

— Гх… Ну почему?..

Дыхание сбилось, он сжался, уткнувшись лицом в колени. Приступы неконтролируемого страха медленно накатывали и убывали, он нервничал ещё больше, понимая, что усталости недостаточно, чтобы уснуть обратно, игнорируя нервную встряску. Когда вдруг приоткрылась дверь, Нацистская Германия чуть не подпрыгнул, сердце пропустило удар и испуганно затрепетало. На пороге стояла Японская Империя, сосредоточенно вытирая немного влажные волосы, она была в лёгкой домашней одежде, похоже, совсем недавно вернулась. Заметив, что союзник не спит, она тут же отложила полотенце, медленно направилась в его сторону.

— Мне показалось, что ты снова говорил во сне. Что случилось?

— Похоже, я брежу… — она тут же нахмурилась, подошла к изголовью в два больших шага, приложила руку ко лбу. Ариец прикрыл глаза, чувствуя, как чуть влажная ладонь проводит по коже.

— Температуры нет. Слава богу, я уже готова была испугаться… Если это не от температуры, похоже, ты видел кошмар?

— Видимо так, — легко согласился он, японка прищурилась, внимательно посмотрев глаза в глаза. Его зрачки нервно бегали, губы дрожали. — Я… Мне привиделось, что я вдруг проснулся в камере, все ощущения были такими чёткими… Первые несколько секунд казалось, что ещё немного и сойду с ума…

ЯИ присела у изголовья внимательно слушала его, машинально потянувшись проверить повязку на руке. Почувствовав прикосновение, нервный немец притих, позволил себя ощупать. Девушка заметила, что он подрагивает от напряжения, уверенно сжала его ладонь в своих ладонях. Несколько минут они сидели так молча, он постепенно выравнивал сбитое дыхание.

— Не против, если я полежу сегодня у тебя, тут с краю? — вдруг спросила японка. Он только кивнул, проследив взглядом за тем, как она ложится с противоположной стороны, на некотором расстоянии, всё ещё выдерживая дистанцию. Она быстро оценила его самочувствие, вспомнив острую реакцию во время прошлых кошмаров, решила лечь спать рядом, просто на всякий случай. Эмоциональное состояние Рейха всё ещё было нестабильным, иногда приступы ужаса от накативших воспоминаний случались даже за едой, во время разговора или тренировки, они были кратковременными, но пугали своей неконтролируемостью. — Теперь всё хорошо, отдохни. В прошлый раз тебе стало легче, когда я взяла тебя за руку, но ты, наверное, не помнишь.

Он кивнул, невольно расслабился, с явным облегчением наблюдая за её действиями. Империя давно заметила, что даже простой тактильный контакт положительно влияет на его состояние. Кошмары мучили его уже не в первый раз, хуже всего было во время температуры, когда горячечный бред смешивался с нервным состоянием после недавнего побега и болью от ран. Сейчас ситуация была легче, уже как несколько дней он только пару раз кричал во сне, так и не просыпаясь, заставляя её в холодном поту подскакивать от неожиданности. Девушка лежала, сжимая его руку и наблюдая за тем, как уже придя в себя он медленно проваливается в дрёму. Дыхание становилось тише и размереннее, скоро совсем успокоилось, так что было едва различимо. Только теперь она осмелилась приподняться, придвинувшись поближе, начала рассматривать очертания его фигуры, подсвеченные бледным светом проникающим сквозь шторы. Сломанная рука всё ещё не заживала, но по крайней мере не болела, бинты скрывали все раны, больше не пропитывались красным. Она невольно улыбнулась, потянувшись, кончиками пальцев коснулась шеи, медленно провела по грудной клетке.

Сейчас смотреть на него было приятно, всё ещё худосочный, но уже не выглядящий так болезненно, больше не казалось, что его состояние неисправимо ужасное. Чуткого ухода оказалось достаточно, чтобы очень быстро его потухший взгляд снова загорелся энтузиазмом и желанием бороться, немец всё ещё переживал последствия морального слома, но очень легко открывался и шёл на контакт. Он говорил на все темы и рассказывал все подробности, испытывая затруднения только когда речь заходила о насилии и смерти. Японка быстро нащупала границы его зоны комфорта, о неприятном спрашивала только если нужно было узнать происхождение раны, чтобы эффективнее её лечить. Не сдержавшись, она дотронулась до его лица, провела по волосам, убрав упавшие на лоб пряди. В последнее время они почти не виделись, она только недолго помогала ему с тренировками, после чего погружалась в работу, спали они в разных комнатах, а ели в разное время, пересекаясь только за завтраком.

— Скоро я закончу с работой и больше времени смогу быть рядом, — зашептала она, сильнее стиснула ладонь. — Обязательно.