Весь день Коннор занимался выделкой шкур, после чего засел за какую-то бухгалтерию, оставив девушку в покое, чему она была весьма благодарна. Катерина на связь категорически не выходила, а объяснять мужчине из прошлого, кто его гостья, откуда и почему такая долбанутая, было выше всяких сил.

В доме даже отыскалась относительно свежая газета, из которой можно было узнать, в какой кошмар Хизер загремела. Выводы были неутешительны.

— Надо валить, — заключила девушка и отложила корреспонденцию.

Оглядевшись в комнате, судя по всему, являвшейся библиотекой, Хизер впилась хищным взглядом в книжный шкаф. Что-что, а книги были ее слабостью. Это могло скрасить скучный вечер.

Так ее и застал индеец: валяющуюся на диванчике с книгой в обнимку.

— Ну хоть читать они не разучились, — скрестив руки на груди, ассасин разглядывал спящую девицу.

Ему не нравилась эта капризная и по жизни бесполезная женщина. Но кое-что в ней было не так уж и плохо: она была порывиста и достаточно смела; она умела ставить перед собой цель; она все же шла за ним, и ее не нужно было тащить на плечах насильно, просто было достаточно слегка пнуть.

Что-то все-таки могло получиться, хотя похудеть ей все же было необходимо. Этим она ему напомнила Ганадогона: старый друг тоже был плохим охотником и не умел лазать по деревьям, часто ныл и последним приходил к финишу. Но именно он стал одним из сильнейших воинов деревни. Ахиллес всегда говорил, что внешность не является показателем способностей, по ней нельзя судить. Из уродливого куска металла выплавлялись лучшие мечи.

Девушка всхрапнула и уронила руку на пол. Фыркнув, индеец осторожно забрал книгу и вернул на законное место. «Ассасины. История сквозь века».

Хизер проснулась от дикого грохота в кухне.

— Морда наглая! — возмущенный окрик Коннора заставил девушку подняться с кровати.

— А что я сделала-то? — удивленно пробормотала она, разминая спину. Болело все.

Дикий мяв пронзил воздух, хлопнула дверь. В окно Хизер увидела удирающего со всех ног здоровенного котяру.

— Животных он, значит, любит, — усмехнулась девушка и не спеша прошла в кухню.

Рядом со столом стоял мрачный Коннор и любовался разбитым кувшином, разлитым молоком и грудой тарелок сверху.

— Что, котик заходил? — ехидство пробилось сквозь зевоту. — За это шкуру сдирают? Надо же, у бабушки такой же был. — В принципе, Хизер все сейчас несколько напоминало жизнь в деревне. Даже природа была похожа на далекую Карелию.

— Котик допрыгается, — индеец мрачно сгорбился и пошел за тряпкой. Картину дебоша дополнял погрызенный окорок. — Нет, чтоб крыс гонял.

— Зачем? Тут вкуснее.

Хизер нахмурилась. Крыс она не то чтобы не любила — даже жила своя, принесенная из лаборатории, — но вот память подсказывала, что здесь они являются разносчиками заболеваний. Но, посмотрев на свои руки, девушка охнула: в данный момент разносчиком заболеваний она могла считать себя.

— Коннор, а где бы руки помыть?

— Что? — удивился Радунхагейду. — Вляпалась, что ли?

— Да по уши. Я понимаю, что на ванную рассчитывать не приходится, хотя было бы недурно. Да и ты не розами пахнешь... — Хизер подошла к индейцу и потянула носом воздух. — Фу-у-у.

— Женщина, ты не в себе? — ассасина перекосило, и он принюхался к себе. — Я только недели две назад его стирал.

— Так, — на лице девушки появилась гаденькая ухмылка, — теперь моя очередь полоскать тебе мозг.

— Живым не дамся, — мужчина угрожающе хрустнул костяшками пальцев.

— А вот это вопрос спорный. Присаживайся. Сегодня мы поговорим о пользе гигиены и о последствиях ее отсутствия, — девушка кивнула на стул и демонстративно уселась верхом на соседний, пародируя Коннора. Тот, все еще морща нос в гримасе неудовольствия, сел напротив.

— Итак, слово «гигиена» произошло от греческого «hygieinos», что означает «приносящий здоровье»...

Спустя пару часов Коннор пулей вылетел из кухни.

— Изыди, демон! Ты злобный дух моего отца, решивший свести меня с ума! Твой мир безумен! — держался за голову несчастный.

— О нет, Коннор! Я всего лишь луч познания в темном царстве невежества! Ты у меня еще «Мойдодыра» наизусть выучишь! — торжествовал дух мщения. — Ты у меня баню построишь! А о спирохете ты слышал?!