«Аквила» летел по волнам, не ведая ни горя, ни забот. Хизер свисала с борта корабля и отравляла существование рыбам. Сочувствия ждать было неоткуда.

— Не помню ни одной женщины, у которой бы не было морской болезни, — Фолкнер поглощал выпивку и травил байки. — Как-то, помню, была одна красотка...

Девушка, очередной раз поборов рвотный спазм, обернулась, тихо надеясь увидеть позади себя капитана Джека Воробья, но там оказался только капитан Бессердечный Коннор.

— Иди сюда, — раздраженно бросил индеец. — Руку дай.

— Отпилишь? — сипло поинтересовалась страдалица.

— Видите, Роберт, как я и говорил. Слегка того. — Коннор вытащил из кармана кителя ленту и достаточно туго затянул на руке девушки импровизированную повязку, на которую она уставилась как пигмей на Библию.

— Это еще на кой?

— Легче станет, — Коннор тяжело вздохнул. — Надоело смотреть на твои мытарства, самого уже мутит. А еще лучше — найди какой-нибудь камень и просто смотри на него, пока плывем мимо.

— Чем мне камень поможет?

— Делай! — прикрикнул капитан. — Или дальше виси задницей кверху!

Кажется, критику в адрес утренней каши он так и не простил.

Хизер обиженно шмыгнула носом и отползла на полюбившееся ей место. Как ни странно, но действительно стало лучше.

Обед и ужин были пропущены. Само предложение принять пищу было воспринято как особо жестокое издевательство. А вот Фолкнера Хизер, к своему удивлению, весьма скоро оценила по достоинству. То ли она ему кого-то напомнила, то ли отцовский инстинкт рвался наружу — как ее завтрак, — но веселый дядька отчего-то решил объяснить, как все устроено на корабле, и делал это с особым рвением.

Капитан морщил нос, но не мешал, радуясь, что не его психика страдает в данный момент, а «хвост» временно занят чем-то полезным без попыток нарушить границу в пятьдесят проклятых шагов. Не хотелось объяснять команде, какого дьявола он таскается за этой неприглядной хамоватой девицей.

С другой стороны, будешь тут вежливым, когда весь мир против тебя.

Близилась ночь.

— За мной! — скомандовал Коннор и потащил Хизер вниз под смешки и едкие комментарии команды.

— А вроде адекватные люди, — бормотала девица, уворачиваясь от бочонка, оказавшегося на ее пути.

— Ты тоже, пока молчишь, — Коннор распахнул дверь маленькой каюты. — Добро пожаловать в апартаменты. Даже не думай отсюда высовываться.

— А как же пописать? — робко спросила девушка, изображая смущение.

— Разбудишь меня. Я в соседней. Ясно? — указательный палец почти ткнул девушке в нос.

— Пока спишь, подумай над значением фразы «нельзя так обращаться с дамами, а то помрешь бездетным», — фыркнула в палец протеже.

— Ты здесь видела дам? Где? — Коннор старательно повертел головой и повернулся спиной, собираясь уйти к себе.

— Действительно! Для тебя тут одно сплошное «не ДАМ»! — сделала Хизер ударение на последнее слово и захлопнула поскорее дверь. Как-то лишний раз видеть разъяренного ассасина было страшновато. А гадость-то удалась.

— Слава богам! Я в безопасности! — раздался хлопок дверью.

— Это война! — объявила девушка, но осадочек остался.

А последнее слово она очень любила оставлять за собой.

Воображаемый зеленый гоблин в сознании Хизер расплылся в мерзкой улыбке.

— Видели бы сейчас меня однокурсники... — вздыхала девушка, стараясь устроиться поудобнее на узкой и жесткой койке.

За бортом истошно орали чайки, и шум волн да мерное покачивание «Аквилы» незаметно убаюкали строящую коварные планы роковую женщину. За стеной раздавался не менее усыпляющий громовой храп лихого, неприступного, словно скала, капитана.