Хизер, замотанная в еще один тяжеленный плащ, грелась у костра и наблюдала, как Коннор сдирает шкуру с лохматого ублюдка, доведшего девушку до такого состояния. Индеец упрямо молчал, не отличаясь разговорчивостью уже пару часов. Однако именно теперь казалось, что все так, как должно быть. Поежившись, Хизер закашлялась и посильнее закуталась в грубую ткань. Глаза послушницы удивленно расширились: раньше она бы сказала, что плащ вонюч, как портовый грузчик, сейчас же... он не вонял — он пах.

«Неужто мыться чаще стал?» — проскочила шальная мысль.

— Чего ты там принюхиваешься?! Два дня скакал, как блоха по собаке, — почти по-медвежьи нарычал Радунхагейду.

— Дасморк, — виновато пояснила Хизер. — Ды чего тагой дергадный?

Нож с мерзким хрустом вошел в ребро медведя. Сердито сопя, Коннор вырвал ни в чем не повинный клинок.

— Напрыгался. У кузнеца, который печь делает, кузен погиб из-за этой твари. — Под умелыми руками шкура медленно сползала с туши.

— До есть ды действительно туд случайдо, — насупилась девушка. В груди шевельнулись обида и разочарование.

— Дет, — передразнил ее ассасин. — По следам понял, что ты в заднице. Пришлось вытаскивать.

— Извиди, — ни фига не виноватым голосом прогундосила Хизер и вновь надолго умолкла. Стало немного легче.

— Какого черта тебя сорвало на эту дурость? — наконец поинтересовался Коннор, вытирая руки. Послушница не ответила. — Еще и отмалчиваться решила?! Я несся сюда, как оглоушенный, чтобы понять, жива ты вообще или тебя сожрали, а в ответ что?! — впервые за долгое время сорвался индеец. Тишина в ответ. — Да ты издеваешься?! — он нагнулся и заглянул девушке в лицо.

Хизер спала мертвым сном, исцарапанная, усталая и улыбающаяся. Тихо, стараясь не шуметь, Коннор уселся рядом и уставился на извивающееся в костре пламя, временами плевавшее снопом искр в темное звездное небо.

Лунный дух, в своем еженощном путешествии, улыбаясь, смотрел с небес на двух умотанных, но спокойных душой людей.

Утро началось с оглушительного чиха, кашля, моря соплей и отборного мата. Приоткрыв глаза, ассасин смотрел, как девушка выпутывается из плащей, завязавшихся чуть ли не морским узлом.

— ...Место... москиты... лес... я и песенка моя! — охрипшим голосом Хизер проклинала все, что видела. Не в силах больше сдерживаться, Коннор рассмеялся, уткнувшись лицом в подложенный под голову рюкзак. — Тебе еще и весело?!

Фурия с грыжей была добрее, чем ученица в данный момент: растрепанная, с пламенеющим взором, она могла бы сейчас повести армию в бой, просто идя следом за солдатами. Они бы бежали от нее быстрее, чем от огнедышащего дракона. Индеец глухо хохотал, иногда дрыгая согнутой в колене ногой.

— Да чтоб вам всем кролики в сапоги гадили! — вырвалось у девушки.

Сдавленный стон был ей ответом. Плюхнувшись на задницу, она наконец сдалась и насупилась, скрестив руки на груди. Отсмеявшись, Радунхагейду помог ученице расцепить проклятые одежки.

— Пора двигаться. В состоянии? — Коннор натянул свой плащ и взвалил медвежью шкуру на плечи. Хизер кивнула, вновь зайдясь сиплым кашлем. Нахмурившись, ассасин следил за тем, как она загибается, ловя ртом воздух. — Идем до ближайшей деревни, а там найдем лошадей.

Он подхватил девушку под локоть, не давая упасть. Послушница кивнула в знак согласия. Когда так штормит — сложно спорить.

Медленно передвигаясь, то и дело останавливаясь, чтобы Хизер могла отдышаться, они брели по издевательски теплому и приветливому лесу. Временами Коннор срывал какие-то травы и складировал их в сумку. Разглядывать, что же он там собирает, девушка была не в состоянии: головная боль долбила череп изнутри, глаза жгло, а просто дышать казалось непосильной задачей. Впервые Хизер почувствовала, что она устала втягивать воздух. Хотелось лечь и не проталкивать кислород сквозь ободранную глотку хотя бы с минуту. Просто лечь и заснуть...

— Эй, а ну, не падать! — крепкая рука схватила послушницу за шиворот. — Ты мне брось эти фокусы.

— Я только на секундочку... — слабым голосом попросила Хизер. Ноги подгибались, отказываясь повиноваться.

— Слушай, не для того ты мне доказывала, что способна на большее, чтобы вот так банально свалиться. Уважать перестану! — пригрозил индеец. — Осталось немного, скоро будет дом священника.

— А, то есть без отпевания нельзя? — вяло среагировала болезная.

— Дура! Следующий от его — дом врача! — возмущению Радунхагейду не было предела.

— Тогда зачем нам священник? Я не могу так замуж... — уже в бреду возмутилась Хизер и обмякла.

— Какое «замуж»?! — свирепо уставился на нее Коннор и только тогда осознал, что шутница болтается у него в руке уже без сознания. — Ах, за-а-амуж... — пробормотал он и взвалил девицу на плечо. — Да, похудела. Не без того, — оценил наставник, но рюкзак все же сбросил — все равно ничего ценного в нем не было.

На стук в дверь открыл пожилой мужчина и прищурился, разглядывая незваных гостей. Вид охотника, держащего на одном плече шкуру, а на другом — бессознательную девушку, несколько удивил лекаря.

— А священник — на дом раньше, — попытался отделаться от посетителей врач.

— Его пока что рано, — сердито ответил бугай. — Сначала бы в чувство привести.

— Что, так обрадовалась? — хитро улыбнулся лекарь.

— Так отпраздновала, — Коннор отодвинул хозяина дома от двери и без приглашения вошел внутрь, — теперь бы вылечить.