Утро в Нью-Йорке было не то что шумным — оно было убийственно громким, собственно, потому, что не все радужно бывает в этой жизни, а в жизни семейной — тем более. Конечно, подозрения, что будет непросто, возникали изначально, но что настолько — фантазия не допускала.

Если вы живете с ассасином, то живете и с его товарищами, командой, оружием, проблемами и ранениями, разъездами и миссиями. А если этот ассасин — Коннор, то еще и с завышенным чувством долга, ответственности и самоотверженностью на грани самоубийства. Собственно, Хизер это где-то устраивало, а вот индейца ждал сюрприз. И немалый.

Ежели ассасин — женщина, то добавьте к вышеперечисленному злопамятность, критические дни, осторожность в каждом движении, аптечку размером с каюту корабля и абсолютное нежелание подчиняться.

— А я говорю нет! — Коннор нависал над разъяренной женой и пытался преградить ей дорогу.

— Какое нет, черт возьми?! Все эти пытки с зарядкой для спартанцев что, зря были?! Разве я какую-то бабу прирезать не смогу?! — серо-голубые глаза светились яростью и желанием испепелить живую преграду.

— Ты все можешь, но в этот раз я прошу тебя остаться на «Аквиле»! Не дай боги, подхватишь заразу! — Коннор положил руки на плечи жены и умоляюще заглянул ей в глаза, для чего пришлось несколько согнуться.

— У меня прививка, между прочим! — рявкнула Хизер, резко приседая и отскакивая в сторону. — Я в принципе не могу заразиться! Дальше что, сиди дома, рожай детей?!

— Да кто тебе об этом говорит?! — Коннор раздраженно скрестил руки на груди и набычился. — Хотя про детей мысль интересная.

— Знаешь что?! — Хизер выставила вперед согнутую в локте руку и щелкнула скрытым клинком. Выразительней мог быть лишь оттопыренный средний палец. — Я с крыши сиганула? Я в братство вступила?! Все, милый, будь добр, миссию на бочку!

— Милые бранятся — только тешатся, — снисходительно пробормотал Фолкнер, облокотившись на борт «Аквилы» и глядя на берег, где выясняли отношения супруги. — Вот, помнится, я в свое время, — он хекнул и провел пятерней по седой бороде, — вообще не женился.

— Ну и делай что хочешь! — наконец не выдержал индеец, нахлобучил помятую шляпу на голову и, сердито громыхая сапогами, потопал прочь от корабля.

— И не смей мне мешать! — прокричав ему вслед, Хизер откинула упавшую на лицо короткую прядь русых волос, зло рыкнула и ушла вдоль причала, ругаясь сквозь сжатые зубы: — Так и знала, что стоит выйти замуж, как начнется киндер, кюхе, кирхе!

— Так и знал! Стоит только жениться — начнется! Мойся, возвращайся вовремя, как скажу, так и будет! — Радунхагейду раздраженно пнул сапогом стену, стряхивая свежий лошадиный навоз, прилипший к подошве. — И обувь дома не таскай! — сдавленно ругнувшись, он похлопал себя по поясу. Где сабля? На «Аквиле». Почему? Потому что нечего спать с оружием! — Женщины! А это еще что?! — из кармана выпала записка. Подняв бумажку и пробежавшись взглядом по строчкам, мужчина застонал. «Не забудь зайти к аптекарю. Гадючий яд на исходе». — Да у тебя его литрами доставать можно, плюй в банку чаще! — с тоской протянул Коннор, но ноги уже сами несли его в нужную лавку. В конце концов, это его спину, не раз пострадавшую в бою, лечили самодельной мазью.

Аптекарь был на редкость благообразным худощавым старичком. Услышав имя Хизер, он тут же передал для нее долгожданный заказ.

— Порошок ивовой коры, приготовленный по рецепту, как и просила ваша супруга. Зачем он ей? — старичок, подслеповато щурясь, передал пакет индейцу.

— Кто знает, — проворчал Коннор, забирая заказ. — Радуюсь, что до сих пор не отравила.

— Эх, молодой человек... — аптекарь усмехнулся, глядя на кислую мину ассасина. — Первый год после женитьбы я вообще дома не ел. Зато теперь вся округа сбегается на пироги моей старухи. Со временем все приходит. И вы приходите, буду рад видеть! Ваша супруга смогла излечить моего сына от инфлюэнцы, всем бы таких жен.

— Вы просто не знаете, скольких она отправила на тот свет. Спасибо! — Коннор скорее оскалился, нежели улыбнулся.

— Кстати, молодой человек, на тему лечения, может быть, вам интересно станет. В церкви, неподалеку, появился крест, по слухам, излечивающий оспу. Загляните, если будет минутка, — подмигнул старик. Индеец, коротко кивнув, нахмурился. Пожалуй, стоило навестить местную святыню: где чудеса, там и тамплиеры, а где они, там и неприятности.

На улице уже появился народ, город просыпался. Ускорив шаг, Коннор направился к месту нахождения чудо-креста. Около церкви толпился люд — многие хотели увидеть исцеление страждущих своими глазами.

«В толпе зараза разносится в разы быстрее», — вспомнились слова жены. Натянув воротник повыше, стараясь прикрыть нос, ассасин пробивался ко входу. Вонь и духота стояли жуткая, в церкви же была такая толчея, что запросто можно было потерять сознание от недостатка кислорода. Посередине гомонил священник, позади него возвышался странного вида крест, приделанный к посоху. Коннор похолодел: эти вещи он теперь узнавал с первого взгляда. Снова частица Эдема!

— Ну уж нет, — пробормотал он, содрогаясь. Мало было ему в прошлый раз яблока, когда его закинуло в другую реальность. Только не снова. Проклятую вещь нужно убрать отсюда любой ценой и желательно утопить подальше от берега. Кто знает, на что она способна в руках тамплиеров. — Чтоб вам всем.

Коннор почти выбежал из церкви, не обращая внимания на возмущенные крики людей, по ногам которых он прошелся сапогами. Нужно предупредить Хизер, пока не случилось что-то плохое.