Аквила покачивался на воде, небо было удивительно чистое и безмятежное, птицы щебетали как последний раз в жизни...

Старик Фолкнер затянулся табачным дымом и с удовольствием выдохнул ароматное облако.

– Красота-а-а-а...

Матросы играли в кости на перевернутой бочке, толстый корабельный кошак Михалыч (угадайте, кто имя давал) мурлыкал на коленях старика, периодически жамкая его ногу когтями. Но не так, чтоб поцарапать или причинить боль – нет конечно. Кошак балдел от мирной, ничем не омраченной жизни.

Издалека послышался топот копыт. Кто-то ломился через лес, причем так, будто за ним черти гнались.

– Ну-ка, Михалыч, подвинься, – Фолкнер привстал с веревочной бухты, чтобы посмотреть, кого черти несут.

– Отчаливай! – донесся голос Коннора, причем с такой интонацией, что вопросов не возникло.

– Все по местам, крысы сухопутные, руби концы, всех на реи повздергиваю! – рявкнул старый моряк, и кот с диким мявом унесся в трюм, задрав хвост, похожий на ободранный ершик.

Радунхагейду, встав в седле, прямо с лошади вспрыгнул на борт корабля, чуть не сшибив зазевавшегося моряка.

– Отчаливайте, мать вашу! – сорвавшимся голосом проорал он и кубарем пронесся к штурвалу.

Аквила, казалось, сейчас улетит в море, прямо как тот кот под трап.

Из леса снова послышался дробный топот копыт.

– Успел... – вдохнул капитан и вытер тыльной стороной руки вспотевший лоб, но тут же заорал:

– Берегись!

Команда, не сговариваясь, рухнула на палубу, и вовремя.

Два выстрела – и пули просвистели над головами.

– Коннор! Я убью тебя, мамой клянусь! – остервенелая женщина двинула каблуками в бока лошади, и та взвилась на дыбы.

– Я вернусь, как только ты успокоишься! – проорал в ответ Коннор, придерживая капитанскую шляпу рукой, и все еще вжимаясь в палубу. – Ты главное береги себя, осторожнее!

– Да чтоб тебя тараканы сожрали, морда царская!!! – бесилась Хизер.

– Ну что, можно поздравить? – шепотом поинтересовался Фолкнер, тыкая локтем капитана в бок.

– Да, можно. Главное, токсикоз пережить, – кивнул Коннор и расплылся в счастливой улыбке. Снова просвистели пули. – И подождать, когда она перестанет радоваться.