Автор мрачно кусал губу, глядя в девственно чистый лист.

— Срочно надо пакостить, — изрек он, хватаясь за ручку.

— Не надо, — донеслось из-за спины, - по-хорошему прошу.

— Надо, Коннор, надо, — писатель резко развернулся, — я долго думал...

— Это вредно, — Хизер даже взгляд не подняла, сидя на диване и играя с белой кошкой, — особенно тебе.

— А ну, цыц, женщина! А не то хуже будет, — автор шутливо погрозил пальцем.

— Куда уж хуже?! - Хизер отбросила веревочку с бантиком, и кошка кубарем слетела с дивана. — Ну что еще ты можешь мне устроить, после того как запихнул в полную антисанитарию к мужику, который не умеет бриться ничем, кроме топора?! Прости, милый, томагавка, — Хизер бросила извиняющийся взгляд на возмущенного мужа.

— Значит, так. Всегда есть куда хуже, и он это знает, — писатель ткнул пальцем в индейца. Тот с презрением осмотрел испачканную в чернилах часть тела и клацнул белоснежными зубами. — К стоматологу отправлю, нечисть!

— Я мылся.

— Ша! Я тут главный тиран, деспот и самодур! — автор застучал по клавишам. — Готовься, могавк, тебе пора на сцену!

— Ага, неси седло, — Коннор накинул капюшон, сердито сверкнул глазами, быстро поцеловал жену и крутанул в руке томагавк, — но чтоб без этих твоих... нетрадиционных...

— А то! — автор довольно зажмурился. — В лучших традициях — гарантирую!

"Золотистая фигура выплыла из вспыхнувших узоров колонн, замерла в нерешительности на узком мостике..."