Глава седьмая

Эленис ощутил, как вокруг него застыла сама атмосфера, когда он заметил внезапную паузу у Иошито. Беспокойство, поселившееся на лице мальца, как тень под кустом, отчётливо проглядывало в его внимательных глазах, которые настороженно вглядывались в те заросли, что таили в себе мрак. Он навострил уши, словно хищная птица, выжидающая уловку; жуткие звуки, доносящиеся из сумрака леса, звучали так, будто сам лес шептал зловещие секреты. Эленис, чьё сердце было полным решимости, мгновенно отвлёкся от своей задумчивости и устремил взгляд в ту сторону, откуда послышались странные звуки. Это были не просто шумы, а как будто бредовое шептание духа леса, умудряющегося пробуждать страх даже в самых смелых.

— Отойди, - строго произнёс он, его голос звучал, как гром среди ясного неба, когда он повернулся к Иошито, готовясь встретить любое потенциальное зло, что могло скрываться за завесой кустов.

Иошито, словно попавший в трясину волнения, быстро отреагировал, сделав шаг назад и оказавшись под защитой могучего бога. Его сердце колотилось, как зверь в клетке, когда он укрылся за Эленисом, чувствуя безопасность в его присутствии. В этот момент из теней кустов вырвалось нечто необъяснимое — существо, чьё тело напоминало зверя, но было искажено словно отражение в кривом зеркале. Это было чёрное, большое существо с красивыми, белыми глазами, будто Леший решил себя перекраситься в чёрный. Его резкие черты, подобные сжимающимся лепесткам беспокойных цветов, и изуродованная плоть придавали ему устрашающий вид. Существо издавало резкое и угрожающее рычание, которое эхом разносилось по этим джунглям, словно предвестник беды, и в этом звуке слышалась не только угроза, но и отчаянная борьба за выживание. В его глазах читался голод, движение готовности применить силу в любой момент, чтобы защитить себя, но также и намерение навязать своё присутствие другим, как тень, окутывающая светлый день. Эленис почувствовал, как воздух сгущается, и напряжение становилось почти осязаемым, как нагретый до предела металл.

Эленис, словно стена из света и решимости, встал перед Иошито, принимая на себя всю тяжесть мгновения. Его фигура, утончённая и излучающая ауру невидимой силы, стояла на страже, защищая юного монаха от агрессивного, зловещего существа, которое вызывало страх даже у тех, кто видел многое в жизни. Иошито, не в силах отвести взгляд от чудовища, был охвачен волной замешательства и шока; его душа, казалось, замерла в неописуемом ужасе. Существо, перед которым они стояли, имело растительные черты лица, представляя собой жуткий симбиоз зверя и природы, как будто сама земля решила явить миру свои самые мрачные тайны. Искажённая и гротескная кожа его шевелилась, как листвы под знойным ветром, вызывая у Иошито желание прикрыть глаза от ужаса и неверия в происходящее. Но Эленис не мог себе позволить, чтобы страх овладел им, и тем более не допустил, чтобы такая мрачная тень сбила с толку его ученика.

— Нужно что-то делать... Почему все всегда ситуации оборачиваются против меня, а я даже ничего не могу сделать? - тихо и печально произнёс Иошито, его голос был подобен перешептыванию ветра, уносящему последние тепло дня. Внутри него зрела буря эмоций: страх, безысходность и растерянность сплетались в тугой клубок, который казался непобедимым. Его сознание, парализованное ужасом перед грядущей опасностью, витало в бескрайних просторах сомнений. Он не понимал, как оказался в такой ситуации, когда необходимость действовать стояла перед ним, как непроходимая стена. Но вдруг его взгляд упал на нечто необычное, — тускло светящийся кристалл, которые мерцал среди ветвей деревьев, словно звезда, вызволившиеся из небесной тьмы. Этот кристалл излучал мягкий свет, как надежда, пробивающаяся сквозь тьму, и на мгновение, в этом хрупком блеске, Иошито нашёл нечто большее, чем просто свет. Он сосредоточился на нём, словно искал в его свете ответ на свои вопросы, искал способ обрести уверенность в собственных силах.

Эленис, стоящий рядом, почувствовал мрачные тенёта страха, окутывающие его ученика, и, не теряя ни минуты, произнёс с хладнокровием, обретая уверенность. - Сосредоточься на том, что я собираюсь сделать. Это то, что у меня получается лучше всего. У этого существа не будет ни единого шанса против моей магии, - Его слова, как свежий ветер, проникающий в дыхание весны, залили светом мрачные мысленные пейзажи Иошито. В них читалась не только сила, но и уверенность, в которой нуждался юный монах. Слова Эленис были как большой тёплый плед, укрывающий его от острых холодов тревоги. Молодой монах почувствовал, как в его груди разгорается искра надежды, оживляя его дух и восстанавливая веру в способности своего наставника. Но в то же время, что-то в его мыслях продолжало волновать его, как далёкий колокольный звон, не давая покоя. Слабо светящийся кристалл завораживал его; он источал тепло, но также и тайну, как будто шептал что-то о важности момента.

Его внимание металось между этой загадочной светилой и уверенной позой Элениса, который, казалось, мог справиться с любой темнотой, что поджидала их в этом забытом уголке мира.

— Хорошо, мастер, - ответил Иошито, его голос прозвучал, как облегчённый вдох весеннего утреннего воздуха. В этот миг молодого монаха охватило чувство кратковременного успокоения, когда ободряющие слова Эленис словно ласковый поток добра пронизали его переполненное страхом сознание. Словно сам свет пронизывал тьму, вновь возвращая ему мужества и надежды, как утренний рассвет, разворачивающий свои золотистые лучи над мрачным пейзажем. Но всего лишь на мгновение, как ускользающее облачко, спокойствие покинуло Иошито, когда его внимание вновь привлекло существо, стоящее перед ними. Он был свидетелем того, как магическая атака Эленис, подобно сверкающей стреле, метнулась к цели, но, к его ужасу, оказалась абсолютно неэффективной. Энергия, наполняющая воздух, проступала в виде невидимого барьера, словно полотно из света, которое отражало все усилия бога урожая, не позволяя ему достичь своей цели.

Звук, похожий на печальный треск разбивающегося стекла, проникал из-за таинственного кристалла, мерцающего на фоне густых ветвей деревьев, и звуки эти казались как бы откликом на столкновение магии. Эленис, величественный и уверенный в себе, был явно сбит с толку; свирепый взгляд его глаз, полных удивления и недоумения, свидетельствовал о том, что даже он, могучий бог, столкнулся с чем-то поистине необычным. Его ум работал на пределе, когда он осознал, что существо, против которого они сражались, обладало удивительным иммунитетом — словно сам космос заступился за него, окутывая его защитным покровом загадочной силы.

— Странно... Что за колдовство защищает это существо? - произнёс Эленис, его голос был полон недовольства и подозрения, резонировавшего в воздухе, как гулкий звук медного колокольчика. Его усилия, полные мощных заклинаний и магических способностей, вновь и вновь обрушивались на невидимые преграды, но всё оставалось безрезультатно. Каждое его действие вызывало лишь мрак и безмолвие в ответ, словно он сражался с тенью, которая, казалось, осуждала его за попытки.

Мощное и чудовищное существо, вырвавшееся из теней, обрушило на троицу яростную атаку, подобно разразившейся буре, сбивающей с ног даже самых крепких. Разъярённые крики его жуткого голоса сотрясали землю, заставляя всех в панике броситься в стороны. Молодой монах, как будто движимый инстинктом, отпрыгнул вбок, успев избежать острых и смертоносных конечностей чудовища, но в тот момент его сердце било тревогу, как звенящий колокол. Словно зов потустороннего света, его взгляд упал вновь на кристалл, который мягко светился среди деревьев и кустарников, призывая его к себе. Это мгновение надежды, как искра в темноте, побудило его броситься к сияющему предмету, наполненному магической энергией. В его уме мелькнула мысль, что, возможно, этот кристалл станет ключом к спасению, но растительное существо, словно охотник за добычей, быстро догнало его. Когтистая лапа схватила Иошито, и он, не ожидая такой быстрой атаки, споткнулся и падал в объятия чудовищной угрозы, как листик, сброшенный с дерева в бурный осенний ветер. Теперь он снова оказался в плену, беспомощный, как обессиленный воробей в когтях хищной птицы.

Эленис, в этот момент внимательный и сосредоточенный, заметил резкое движение своего ученика и его поспешный бросок к светящемуся кристаллу. Но его искорка надежды тут же погасла, когда он увидел, как зверь быстро настиг Иошито и крепко схватил его. В мгновение ока Эленис, движимый инстинктивной защитой, бросился к чудовищу, ускоряясь, словно стрелы из лука, готовый выпустить свою мощную и смертоносную магию.

— Оставь его в покое! Немедленно! - возопил Эленис, его голос звучал, как раскат грома, разрывающий тишину, полную страха. Он стремительно приближался к месту происшествия, его аура защищала от злых влияний, стремясь освободить Иошито из мрачных лап чудовища. Заклинания уже зреели в его сознании, готовые взметнуться в светлую вспышку силы, способной разорвать цепи, которыми была окутана юность его ученика.

Существо недобро уставилось на Элениса, его агрессивный и угрожающий взгляд словно пронизывал воздух, создавая вокруг напряжение, будто сама атмосфера сжалась в предвкушении надвигающейся бури. Его рычание напоминало гулкий гром, зловещим эхом отзываясь в лесной безмолвной дали, и каждый звук зловеще предвещал беду. Иошито, оказавшийся в его тисках, вздрогнул от страха, когда чудовище крепко прижало его к земле, словно мальчик, зажатый в руках неумолимого титана. Он не мог пошевелиться — его тело сковали мощные когти, и в этот момент ощущение беспомощности заполнило его душу, как ледяной дождь, падающий в бездонную пропасть.

— Посмотрим, как тебе понравится это! - воскликнул Эленис, его голос был полон гнева и решимости, как рёв огнедышащего дракона, бросающего вызов своим врагам. Он не уступал давлению, которое оказывало на него чудовище, и, собрав всю свою магическую силу, обрушил на него мощнейшую атаку, излучающую свет, подобный солнечным лучам, пробивающимся сквозь тучи. Этот удар, исполненный свирепой мощи бога урожая, на мгновение ослепил существо, заставив его затихнуть, как буревестник, внезапно залетевший в штиль.

Поражённое всей мощью магии, существо повело себя как зверь, которого гнали в угол. Эленис использовал этот миг всеобъемлющей растерянности, чтобы продумать следующий шаг, уверенно уверен, что это его единственный шанс. Воспользовавшись вспышкой света и неподвижностью чудовища, Иошито вдруг почувствовал, как его хватка ослабела. За долгие мгновения, проведенные в страхе, он впервые ощутил надежду. Он сосредоточился, собирая все силы, чтобы вырваться из неумолимых локутов чудовища. В этот критический момент восприятие юного монаха охватило пламя тревоги, и он, почувствовав внезапное облегчение, вскочил на ноги, как пружина, готовая к прыжку и вскоре вырвался и прыгнул, приземлившись на землю. Молодое сердце, полное страха, заполнило собой его грудь, словно налитая водой чаша, готовая вот-вот переполниться. Он бросился к кристаллу, который сверкал, маня его, как старая легенда, рассказывающая о великих сокровищах, скрытых в лесных чащах. Его глаза сузились от решимости и сосредоточенности; каждое движение напоминало танец, исполненный натянутой ожидательностью, когда он стремился завладеть этим чудом и уклониться от надвигающейся угрозы, тёмной и свирепой, которая быстро приближалась к нему.

Но в тот момент, когда надежда была почти в досягаемости, чудовищное существо, обладая свирепой и зловещей ловкостью, стремительно вцепилось в шею Иошито. Громадный громила, наподобие убийственной элидии, схватил юношу неумолимо и быстро, как неприкаянный шторм, которому не удастся избежать своего гнева. Секунды — и Иошито снова оказался в объятиях могучего врага, прежде чем он успел дотянуться до желаемого кристалла, как мечты, растекающиеся по ночному небу, когда первыми лучами зари сжигается ночь. Зверь сжато ухватился за горло юного монаха, его хватка оказалась металлической и страшной. Сердце Иошито, полное отчаяния, словно остановилось, его грудь сжалась от страха, как сушёная изюминка, готовая треснуть в любой момент. Он чувствовал, как лёгкие наполняются воздухом с трудом, как будто его окружали холодные объятия самого зла. Глаза, полные ужаса, расширились, осознав, насколько безысходной была ситуация: он был всего лишь пешкой на шахматной доске, пути к спасению не было, и кристалл, к которому он так стремился, стал недостижимой мечтой.

Собравшись с силами, Эленис снова ринулся к чудовищному существу, порождая вокруг себя вихрь энергии, который немедленно принял форму мощного заклинания. Его голос, подобный трёпу ветра перед бурей, мог бы разразиться гремящим громом, когда он произнес слова, заключающие в себе древнюю силу, способную оттолкнуть тьму. Эта магическая волна, подобная яркому свету рассвета, разметала чудовище подальше от Иошито, предоставляя юноше хрупкий, но столь желанный шанс на спасение. В этот момент, когда пространство вновь раскрылось, перед ним замаячила возможность — возможность вырваться на свободу и броситься к кристаллу, словно к солнцу, исповедующему худшие грешные страхи. На какое-то мгновение страхи Иошито рассеялись, как утренний туман под палящими лучами солнца, когда существо направило свои лукавые клешни прочь. Его дыхание стало более ровным, а сердце забилось быстрее от глотка надежды; вмешательство Элениса спасло его от неминуемой гибели, дало ему время, которому он так нуждался. Однако это мимолётное облегчение оказалось жестоким обманом. Вскоре выяснилось, что пышная растительность, словно рассерженные духи леса, с недоумением возросла и перекрыла ему доступ к сокровищу. Листве и стебли, прорастающие из земли, заблокировали его путь, словно невидимые препятствия, истощая остатки его надежд. Разочарование и недовольство вспыхнули в душе молодого монаха, когда яркие краски его мечты о спасении вдруг потухли в безмолвной тьме вокруг него. Этот натиск природы, неожиданно обретшая свою волю, стал препятствием, внезапно застрявшим между ним и кристаллом. Его желание было сдержано, и теперь Иошито чувствовал себя как в плену, запертого в лабиринте изолирующей зелени, вдали от необходимого света, что даровал бы ему силу и надежду.

Тем временем Эленис, наблюдая за этой картиной, ощутил, как волна раздражения накрывает его, словно надвигущийся шторм. Он обернулся и увидел, что его ученик снова попал в лапы разросшейся растительности и тёмных сил, что скрывались за её зелёными листами. Сложенные в сердцах древних магов, потоки силы, которые управляли этой растительностью, показали свою безжалостную природу. Охваченное гневом и беспокойством, Эленис понимал, что время уходит, как песок сквозь пальцы, и теперь ему было необходимо действовать. Если не обладать решимостью и знанием, они могут утонуть в этом зелёном море, оставив позади свои мечты и надежды.

Иошито отчаянно боролся с безжалостными цепкими корнями, которые вгрызались в его кожу, будто пытались затянуть его в зеленое дыхание земли. Каждый его стремительный рывок вперёд угрожающе наталкивался на преграды из растительности, которая, словно зловещие щупальца, удерживала его в своих крепких объятьях. Он ощущал, как страх сжимает его сердце, но желание дотянуться до кристалла, этого блестящего маяка надежды, переполняло его решимость.

Внезапно, словно гром среди ясного неба, магическая атака Киран прорвалась сквозь хаос, озаряя путь молодому монаху. Огненные искры фейерверком разлетелись в пространстве, рассекая плети растений и открывая перед Иошито светлый коридор, как радуга после шторма. Он стоял заворожённый, наблюдая за этим чудесным явлением, и вдруг его охватило чувство восторга. Улыбка вспыхнула на его лице, когда он почувствовал, что вновь обрёл свою свободу. С новой силой стремления он поспешил к кристаллу, который манил его как заветная мечта.

Когда он, наконец, дотянулся до кристалла и крепко сжал его обеими руками, мир вокруг него словно замер в ожидании. Энергия, исходящая от этого удивительного предмета, завладела Иошито, и он испытал благоговейный трепет, словно прикоснулся к чему-то святому. Яркий и мерцающий кристалл излучал чарующее сияние, которое напоминало свет утренней зари, и Иошито, пропитанный этим светом, почувствовал, как его душевная сила наполняется непередаваемым чувством умиротворения и мощи. В этот момент, держа в руках чудесный кристалл, он ощутил, как внутри него расцветает новая жизнь, словно весенний цветок, проклёвывающийся сквозь снег. Он наслаждался удивительными свойствами кристалла, площадку любви и света, какое никогда не ощущалось ранее. Что-то внутреннее шептало ему о великой судьбе, о предназначении, которое может принести ему эта сокровенная сила.

Тем временем Эленис и Киран, пройдя через все преграды, также остановились рядом с юным монахом. Они, как древние стражи мудрости, с восхищением смотрели на магическую красоту кристалла. Их взгляды искрились от удивления и восхищения, словно звезды, отражающиеся в чистом озере. В атмосфере царила магия, и каждый из них видел в кристалле проявление высших сил. Это было не просто сокровище; это было символом надежды, единства и возможности, дарованной им судьбой в этот непростой час.

Когда Иошито, переполненный волнением, достал кристалл и начал с благоговением рассматривать его завораживающую красоту, его душа наполнилась светом и надеждой. Однако эйфория мгновенно растворилась, когда из тени, подобно мраку в ночи, вновь вырвалось это чудовище, и его резкое нападение обрушилось на юного монаха подобно молнии. Страх, который он прежде лишь узнал под тонким слоем уверенности, теперь охватил его целиком, став непреодолимым, как прилив, готовый смыть с собой всё на своём пути. Существо быстро приближалось, и каждый шаг его тяжелого, ухмыляющегося тела напоминал глухие удары молота по сердцу Иошито. Как будто все его силы и навыки вдруг покинули его, оставив только кошмарные мысли о неминуемой гибели. Молодой монах был погружён в хаос страха и замешательства, его разум метался в попытках найти выход, но сердце колотилось так, словно оно собиралось выскочить из груди.

Но кристалл, этот удивительный артефакт, оказался решающим фактором в этой смертельной игре. Когда Иошито, инстинктивно вытянув кристалл перед собой, словно меч, готовый к бою, его светоносная аура вспыхнула ярким сиянием. В этот момент существо вздрогнуло, словно ударенное невидимой силой. Оно резко остановилось, как вкопанное, и, завороженное, уставилось на кристалл с выражением, наполняющим его жутким великолепием. Большое и устрашающее чудовище застыло, словно застигнуто врасплох, когда его взор уловил ослепительный блеск кристалла, который держал Иошито.

Молодой монах, медленно возвращая себе уверенность, почувствовал, как в горле, ранее сжатом от страха, находит своё дыхание. Он осторожно перевёл взор к кристаллу, его сверкающая поверхность блестела под лучами неведомого света, излучая ту искомую надежду, которая вновь прорастала в его сердце. Этот кристалл, казалось, стал олицетворением жизненной силы, и теперь он манил Иошито, как утренняя зорька манит путника. Собравшись с мыслями, юноша приступил к более тщательному исследованию этого удивительного артефакта. Пальцы его осторожно скользнули по гладкой поверхности, вызывая вспышки света, которые напоминали весёлые струи водопада. Вдруг кристалл начал излучать яркую голубую ауру, наполняя пространство вокруг себя мощным источником энергии. Этот свет, словно чарующее заклинание, окутывал всё вокруг, проникая в глубины сердца мистика.

Странное существо, ранее полное ярости и угрозы, мгновенно изменилось. Его глаза, широко открывшиеся, как у ребёнка, впервые столкнувшегося с чудом, заполнились тем же голубым оттенком, что и аура кристалла. В этот момент буря агрессии внутри него стихла, и оно, казалось, наполнено неподдельным спокойствием, отступило в сторону, оставив позади прежнюю враждебность. Напряжение снялось, как символ веселья, когда художник завершает свою работу. Существо, будто околдованное магией, застывало на месте, словно скала, обращённая к свету, взирающему на неё с небес. Его агрессивные манеры, словно рассеянный туман, растворились в безмятежной атмосфере, и на лице зверя теперь не было и следа гнева. Вместо этого, выражение стало мирным и безмятежным, как у спокойно спящего ребенка. В этом преображении Иошито почувствовал облегчение — источник напряженности покинул его душу, освобождая от напряжения, которое так долго сжимало его сердце в своих тисках.

На лице Иошито отразилось вскоре осторожное удивление, когда он стал свидетелем невероятной реакции существа на своё нежное прикосновение, когда Иошито осторожно его погладил по голове. Это дикий зверь, обладатель мускулистого тела и жуткого взгляда, на удивление не проявил ни малейших признаков сопротивления или агрессии. Его мех искрился в свете кристалла, и, казалось, он осознал, что этот момент стал чем-то большим, чем просто встреча двух существ. Иошито, с трепетом в сердце, провёл пальцами по чёрном меху зверя, ощущая, как теплота и понимание сквозят через привычный страх.

Но вскоре его удивление переключилось на тревогу, когда он заметил, что корни и окружающая растительность, некогда живущие и полные силы, начали беспомощно увядать и исчезать. Картинка, что рисовали прежде буйные растения, одна за другой исчезала, оставляя на их месте чистую, безмятежную обстановку. Земля, в своих объятиях носившая гнетущее присутствие жестокой природы, внезапно освободилась. Это было словно дыхание свежего воздуха после долгих лет осады, когда каждое растение, освободившись, покинуло этот мир с лёгкостью и грацией.

Эленис и Киран, стоявшие неподалеку, были поражены этой внезапной трансформацией. Их глаза расширились от удивления, когда чудовищное существо, с малейшего прикосновения Иошито, утратило свою агрессивность, стало послушным и тихим, как нежное дитя, усевшееся у ног своего защитника. Взгляд друзей перемещался от молодого монаха к растительности, вокруг которой мгновенно начала распадаться и исчезать. Словно сама природа сдалась перед могуществом кристалла, позволяя ему омыть окружающий мир своим светом. Вся окрестная среда претерпела полное преображение, оставшись в первозданном, спокойном состоянии. Это напоминало о том, как весенний дождь очищает землю, смывая скопившиеся ненастья. Энергия кристалла, словно волшебный заряд, быстро рассеялась по воздух, принося с собой атмосферу нежности и умиротворения. Каждый вдох молодого монаха стал лёгким и свежим, как утренний бриз, окутывающий мир своими ласками.

Молодой монах, стоя среди тернистых троп священной земли, становясь вновь полями, отреагировал на радостное заявление Киран с непередаваемым замешательством, словно перед ним раскрылся сложный ребус, который никто не мог расшифровать. - Ура, у тебя получилось! - воскликнула она с неописуемой радостью и триумфом, ее голос, как нежный ветерок в полуденный час, облетел и вкрался в сознание юноши. Однако, вместо того чтобы отпраздновать этот момент, Иошито остался в смятении, его разум, затмённый недоумением, не мог охватить суть её слов.

— Что получилось? - произнёс он, его голос был полон искреннего замешательства. Чувство поразительного удивления заволновало его, когда он попытался осмыслить, какое именно достижение он совершил, хотя никаких признаков этого не ощущал.

Наступила напряженная тишина, и в воздухе повисла магия момента. Вскоре Эленис уверенно произнёс: "Кристалл, который у тебя, обладает очень мощной магической энергией, способной погубить злобных существ и разрушить проклятие, наложенное Залнуком." Его слова звучали как объявление о наступлении новой эры, погружая Иошито в волнующий водоворот осознания. - Однако, пробудить и использовать это может легко только избранный, которым, по-видимому, являешься ты, - В этот миг на лице Иошито отразились недоверие и колебания, словно он оказался на распутье, где каждый путь вёл в неизвестность. Возникшее осознание своей роли — избранного — всколыхнуло в нём бурю чувств, и смирение его натуры стало столь явным, что он будто начинал распадаться, как старинная фарфоровая ваза, упавшая на пол.

— И-избранный? - вырвался у него остолбеневший вопрос, глаза его расширились от раздумий, а язык тела предавал внутреннюю борьбу, как колеблющиеся листья на дереве под порывом ветра. - Я... Я думаю, что здесь, должно быть, какая-то ошибка, - произнёс он, всецело поглощённый внутренними сомнениями, словно тёмное облако, повисшее над солнечным небом. Его неуверенность выражалась во всем облике: руки нервно сжимали кристалл, а сердце колотилось, как птица, оказавшаяся в ловушке. Ощущение чрезмерной ответственности передавалось в воздухе, и юный монах, словно нежное цветение, распускающееся под холодным ветром, не желал принять на себя такую громадную ношу. С этими словами, в его душе поднялась буря эмоций, борьба между смирением и пониманием своей роли, обладая которой, он одновременно радовался и боялся. Внутренний конфликт между даром и внутренней скромностью разрывал его на части, заставляя задуматься, готов ли он стать тем, кем судьба решила его видеть.