В супермаркете было тихо: пара стажёров меняла ценники на стеллажах, кассир с уставшим лицом пробивал товар какой-то женщине, что укачивала в коляске ребёнка. Боб что-то рассказывал про недавних «криворуких» придурков, чей автомобиль он чинил уже третий день подряд. Фрэнк криво усмехался, но на его лице ни следа радости. Младший Уэй просиживал зад на смене, угостил их кофе, смотря на Айеро с сочувствием. Он явно что-то знал, чем не хотел делиться с ними обоими. Это первый за долгое время совпадающий выходной у всех троих, если б Майки присоединился, было вообще здорово. До Джерарда им всем было не достучаться, хоть сообщение отправил, что ждал их на вечеринке.

Фрэнку сообщения не прислали.

Что ж, Рэй просто чувствовал такие моменты, потому что, ну, знаете, расти в большой семье приравнивалось к высокому уровню эмпатии пожизненно. Алхимик привык ощущать малейшие перемены в настроении родителей или друзей. Обычно Торо легко успокаивал, находил общий язык, однако тут явно что-то не так. Не как обычно. «Всё хорошо», — говорил Фрэнк, усмехаясь, но Рэй не верил ему. Да ещё и все попытки разговорить проваливались, поэтому Торо просто отстал. Если он хотел отстраниться от проблемы в компании друзей, то хотя бы это предоставить алхимик ему мог.

Вообще-то, они искали подарок Джерарду. Каким бы избегающим в последнее время он ни был, оставлять его без подарка было бы кощунством. Майки предложил скинуться на лимитированную версию его любимого ужастика, к тому же потухший совсем Фрэнк знал, где её можно было достать без предзаказа в Бельвиле. Втроем всяко лучше, ещё и под бурчание Брайара веселее.

Вдруг Фрэнк остановился посреди прохода, глядя куда-то вперед. Старший демонист, собственной персоной, набирал всякой всячины в тележку.

Никто в ответ на Айеро не взглянул. Оборотень проследил за взглядом, пересекся им с Рэем, и тот осторожно дёрнул парня за плечо:

— Фрэнк, может, расскажешь, в чем дело?

Парень лишь замотал головой и попёрся дальше, поджимая губы. Боб недовольно нахмурился, молча переговариваясь с алхимиком выразительными взглядами. А что им делать? Уэи молчали, Фрэнк тоже — словно все вокруг скрывали что-то непозволительное для них с Брайаром. Будто они главные идиоты в Бельвиле. Оборотень хмурился, молча выходя из супермаркета с ними, хотя ему очевидно было что сказать Уэю, и в словах он бы не церемонился. Они стояли за парковкой, наблюдая, как Джерард уезжал на своем авто, а Фрэнк потерянно смотрел в проглядывающийся асфальт, выдыхая дым. Таким поникшим его давно не видели, Рэй уж подавно. Ни следа от его вечной усмешки.

— Фрэнк, скажи, что произошло, — хрипло пробасил оборотень, выкинув окурок под колесо машины. Он не спрашивал и не просил ответить. Торо поджимал губы, внимательно следя за реакцией друга.

— Нечего рассказывать, — хмыкнул Айеро. — Меня бросили.

— Что?! — воскликнул Рэй, округлив глаза. Его голос казался слишком писклявым от удивления. Откашлявшись, алхимик продолжил, приобняв парня за плечи. — Как вообще это произошло? Вы же не разлей вода.

— Больше нет.

— Я же тебя предупреждал, — тяжело вздохнул Боб, — я же говорил тебе, что это плохая идея. Надо было поговорить, а не строить из себя вечно понимающего идиота.

— Значит, я просто идиот, — согласились так просто.

Вообще, это абсолютно не в характере Фрэнка — они могли припираться в шутку с Брайаром, поворчать друг на друга. Теперь Айеро смиренно пожал плечами, не поднимая глаз. Ему действительно разбили сердце. Ну, глупо отрицать, что все знали о симпатии Айеро к старшему демонисту.

Рэй помнил, как в компании Джерарда появился странный мальчишка — невысокого роста и очень наглой натуры, которую показывал, только когда ёрничал по пьяни. Майки вскоре тоже с ним сблизился, проводил много времени вместе, но Торо относился к Фрэнку осторожно. По-настоящему заговорили они только после встречи четвертой или пятой, когда оказалось, что Айеро очень любил музыку так, как не любил практически никто в окружении алхимика. Фрэнк оказался единственным человеком, который до ночи болтал с ним и понимал всё, что касалось игры на гитаре. Глаза парня горели так ярко, что могли бы освещать другие планеты. И Рэй понял, что же такого его старый друг нашёл в коротышке, проводящем всё свободное время в компании Уэев — поняли все и впустили в их мир. Боб фыркал, однако парня не выгонял, лишь позволял с улыбкой отвечать на колкости. Айеро всегда был их маленьким блендером, беснующимся членом компании, разбавляющем веселье на посиделках.

Фрэнк был их самым позитивным, никогда не унывающим звеном.

— Я поговорю с Джи.

Голос Боба звучал твёрдо: таким тоном обещали надрать зад, если уж честно. Драться, безусловно, никто бы не стал — они с Майксом не позволили бы этому случиться, — но разговор точно должен был произойти на вечеринке, раз уж их чёртовы графики не совпадали, а выцепить Уэя не получалось.

Рэю не нужно быть невероятным эмпатом: он и без этого видел, как потерялся Айеро от происходящего. У него не было сил даже на ответную шуточную защиту, не было даже желания просыпаться, судя по мешкам под глазами. Он наверняка не первую ночь спал беспокойно. Брайар тяжело вздохнул, волнение за Фрэнка переполняло их обоих.

— Знаешь, — сжал плечо друга Торо, — если хочешь, я могу остаться с тобой сегодня. Или мы вдвоем, — вновь быстрый выразительный взгляд на Боба. — Ты совсем не высыпаешься, так тоже нельзя оставлять. С Джерардом и его подарком успеем разобраться, а твое состояние важнее.

— Да хрен ему, а не подарок.

— Боб! — шикнул алхимик. — Так вот, устроим свою ночевку. Или, если хочешь, можем посидеть над твоими песнями, ты же давно меня звал.

На лице Фрэнка наконец-то расцветала искренность, в уголках глаз появлялись едва заметные морщинки, а губы расплывались в улыбке.

— Ты нам всё расскажешь. Если хочешь, конечно! — затараторил Рэй, улыбаясь в ответ. — Я приготовлю тебе такой чай, будешь спать в отрубе весь следующий день.

— Звучит, конечно, здорово, парни, но скоро полнолуние, — неохотно произнес оборотень. — Мне нужно приглядывать за отцом. Но могу вас подвезти.

Парень усмехнулся и взглянул на друзей, смотрящих на него взволнованно. Он кивнул, утер глаза рукавом куртки. Только увидев, каким Фрэнк был беззащитным без привычной усмешки, Рэй понял, насколько он действительно доверял им с Бобом. Как прятал настоящую боль, когда увидел сочувствие Майки — что наверняка узнал об этом первым! Как переживал из-за расставания и непонимания, как страшно было доверяться без привычного образа пофигизма. Фрэнку никогда и не было плевать, как бы он не пытался внушать уверенность в друзей в моменты стресса. Он просто хотел защитить их, а сейчас не имел ни грамма сил на то, что б постоять за себя.

Джерард определенно изменился в последнее время, таких перемен в нём никто бы не ожидал. Это не оправдать потерей близкого — это переходило все границы. И закрадывалась в тревожную голову алхимика мысль: не просто так их вчетвером дурили. Джи точно что-то скрывал.

Кто знал, во что умудрился вляпаться старший Уэй.

***

Мигрень ударила по вискам. Шум разбудил Майки посреди ночи — что-то шуршало со стороны постели брата, отчего веки рефлекторно распахнулись. Ни одна смена в кофейне не могла сравниться с тревогой, не покидающей голову младшего демониста последние дни. Сначала концерт, потом игнорирование звонков, а теперь ещё и одно разбитое сердце — Джерард натворил кучу дерьма, и если его кровать скрипела, то Майкс явно был здесь не один.

И он был чертовски прав; Джи спихивал вещи в свой рюкзак, стараясь быть как можно тише.

Младший Уэй вскочил на ноги и нервно окликнул брата. Тот быстро обернулся, смотря на Майки сверху вниз. Дыхание сбилось от нарастающего возмущения и злости, добивающими вместе с болью в голове. Как не странно, рядом с Джерардом его немного отпускало, будто давало время на эмоциональную передышку. Ладони невольно сжались в кулаки.

— Ты где пропадал?

— Я был у бабушки дома, как говорил, — хмыкнул брат, разворачиваясь обратно к вещам. Даже не соизволил посмотреть в ответ!

— Почему ты мне не отвечал?

— А должен? — фыркнули, пожав плечами.

Гнев закипал в крови вместе с обидой за то, что заставлял их всех тут быть на иголках из-за своей прихоти. Такие проступки горем не объяснишь, что-то с Джи было не так. Он бы никогда намеренно не выводил из себя, это просто было не в характере Уэя. Сначала вёл себя, как главный страдалец, а теперь поступал просто по-мудацки, не переживая о чувствах окружающих. И такое ощущение, что никто, кроме Майки, не мог вправить ему мозги. Даже если они разругаются в пух и прах, даже если это всё слишком странно — он должен знать, как много боли успел причинить. И ладно ещё родители были относительно спокойны, а вот их компания на ушах стояла из-за выходок демониста!

Майкс рывком притянул к себе брата, удерживая его за плечо:

— Джи, я не понимаю, какого хрена ты творишь в последнее время! — прошипел он, щурясь. Голос особо не повысишь, родители спали перед поездкой, будить ночью их не стоило.

— О чём ты?

— Обо всём!

На него уставились в непонимании настолько притворном, что младшего Уэя точно бы вырвало. Он сжал ткань в руке и дёрнул Джерарда на себя вновь, не давая уйти от разговора. Это не смешно, шутки окончились — Майки Уэй чувствовал, что его пытались обвести вокруг пальца. Да и кто, собственный брат, которого он знал наизусть? Что за бред!

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — отрезал Джи, нервно хмурясь. В темноте видно, как изменился вид демониста, словно Джерард не спал несколько суток подряд. Его глаза опасно заблестели в недовольстве.

Младший Уэй сжимал хватку, не позволяя отвлечься на сбор вещей. Несмотря на своё не шибко развитое тело, сил в нём от злости было хоть отбавляй! Майки нормально не спал, работал и в перерывах пытался выловить хоть одно сообщение от брата, хоть один звонок, но каждый раз сталкивался с раздражающими гудками. Он просто устал от этих мигреней, от переживаний и тревоги, от попыток наладить отношения и не потерять друзей. Господи, как же он устал! И Джерард ещё смел после всего этого выделываться и строить из себя самого драматичного придурка на свете?!

— Какого чёрта ты не пришёл на концерт? Я думал, тебе хреново!

— Мне было хреново, — Джерард резко развернулся, смотрел ровно в глаза и абсолютно не чувствовал вины за произошедшее. Сразу вспомнился разбитый голос Фрэнка. Не хотел он лезть в эти взаимоотношения, правда не хотел, но оставить ту ситуацию он не мог. Не после страданий Айеро. Джерард повёл себя как мудак.

— Что за чертовщина у вас с Фрэнком? — прошипел Майки, не унимаясь. Он не сдавал позиций, тяжело дышал и был вне себя от гнева.

В ответ осклабились, хмурились и не собирались отступать. Джерард всё ещё был крупнее, но явно не сильнее младшего брата — все заказы вместе с напарником подразумевали хоть небольшую физическую нагрузку, которой у старшего Уэя не было давно. Джи хмыкнул, подходя впритык. Он ехидно спросил:

— Лезешь в чужие отношения?

— Это буквально отношения моего лучшего друга и брата! — воскликнул Майкс, схватив демониста за грудки.

— А я в твои дела никогда не лез! — фыркнули в ответ.

— Это другое.

Это всегда было что-то другое, что Джерарду не понять никогда. Он никогда не чувствовал себя живым только из-за внимания, особенно приятного и романтического. Даже если оно не особо представляло из себя что-то в долгосрочной перспективе. Даже если старший Уэй был вынужден остаться у Фрэнка с ночёвкой, потому что водить пассий в кино для секса было глупо. Даже если взгляды других мистических кругов были направлены на тебя со всех сторон, следили за каждым шагом или словом. Ему никогда не понять это чувство, как бы он не пытался.

— Нихуя это не другое, Майки! — Джерард слегка повысил голос, тут же тяжело выдыхая. Его волосы затрепетали от переполняющей его энергии, но в одно мгновение опустились на плечи. Уэй довольно ухмыльнулся, его голос казался чужим. — А может ты просто мне завидуешь?

— Чего?! — с дрожью выдал демонист.

Испуг отразился на обычно флегматичном лице Майки, руки задрожали. Его самые постыдные мысли вышли наружи прямиком изо рта старшего брата. Такая противная правда, которую он бы не рассказал никому на свете, ни за какие деньги, ни за что — вот так просто озвучена Джи. Сердце бешено колотилось в груди, глаза не верили в происходящее. Не может быть, это всё кошар. Неправда.

Майки слишком много терпел: с самого детства ему велели молчать о произошедшем, заставляли умалчивать многие вещи. Он заботился о старшем Уэе, опекал его, беспокоился. Был рядом, молчал, ненавидя каждую свою ложь. Каждое увиливание от правды, каждую попытку угодить родителям и миру демонистов — каждую чёртову неудачу. Ненавидел себя за испытываемые чувства, когда у брата наконец-то получалось что-то в изгнании духов, сглатывал обиду, когда Уэй действительно оказался невероятным демонистом, как и было в предсказании.

Он ненавидел своё пожизненное второе место и очередное снисхождение.

И всё это пронеслось перед глазами, стоило Джи озвучить его тайну вслух. Тот наслаждался выражением лица младшего брата, отпрянувшего сразу же. Казалось, Джерард поистине наслаждался своим открытием: он усмехнулся, смотрел сверху вниз насмешливо.

— Что, завидно, что хоть кто-то в нашей семье талантлив?

Майки сморгнул наваждение, теряясь от таких выпадов. Он был слаб. Как вообще в таком известном роде появился такой слабак, как Майки Уэй? Ох, он задумывался об этом слишком часто. Быть недостаточно сильным, недостаточно подкованным в теории, недостаточно всего — просто чувствовал себя таким перманентно. Может, поэтому и сблизился с Айеро, чувствуя его способности; он понимал, что Фрэнк гораздо лучше него справлялся с заданиями. Майки уготована судьба неудачника и позора рода.

Нет, это не так. Джерард никогда бы не сказал такое.

— Не неси бред, — пришёл в себя Майкс, хотя сковырнутые раны ныли.

— Не делай вид, что тебя не задело, — ехидничал старший Уэй. — Впрочем, в любом случае, я здесь за другим. Буду ждать тебя на своей вечеринке в честь дня рождения. Ты же придёшь?

Резкие скачки в настроении смущали. Майки не узнавал своего родного брата, вместо него перед ним стоял кто-то другой. Кто-то притворяющийся ним, но точно не являющийся. Мама с отцом уезжали на собрание старейшин, необходимо было уплотнить защитный барьер перед Вальпургиевой ночью. Отвлекать их нельзя — это слишком важно, что б переворачивать жизнь с ног на голову. Майки Уэй умный парень, уж точно справится с этим.

— Приду, — ответил парень, сглотнув. Нельзя вызвать подозрений, что он раскусил обманщика.

Уэй на секунду улыбнулся и мягко погладил растрёпанные волосы младшего брата, как делал это, когда они были детьми. Когда просил прощения за нечаянно сломанные игрушки. Глаза всё ещё блестели в тьме, а сердце трепыхалось в горле от осознания, что это всё походило на сюрреализм. Мигрень совсем прошла, ставив благую тишину в голове.

— Я рад, что мы друг друга поняли. Я буду у бабушки, не теряй.

Джерард оставил его одного в комнате, ушёл, закинув лямку рюкзака на плечо. Спустя пару минут в окне промелькнула тень уезжающего автомобиля. Майки долго сидел на кровати, пялясь в пол, пытаясь переварить произошедшее. Слова отдавались болью, разум пытался настоять, что это был не настоящий Джи. А душа изнывала от понимания, что никто, кроме них самих, не знал об этом извинении родом из детства.

***

Непрекращающийся день уже немного надоедал, из-за него было совершенно непонятно, когда начинались и заканчивались сутки, а внутренние часы здесь абсолютно бесполезны. Ужин окончился на приятной беседе, бабушка рассказывала ему байки из молодости, когда она только начинала познавать демонологию. Правда, в какой-то момент её разговоры сводились к понятиям, которые повторялись из учебника в учебник. К своему стыду, Уэй признал, что ему становилось скучно. Нет, конечно, компания Хелены была более чем приятна — Джерард наслаждался каждой проведённой вместе секундой, этого у него не отнять.

Бабушка замолчала. Её взгляд стал задумчивым и рассеянным, она теребила край шарфа, как и делала это всегда.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Джи, глядя на неё.

— Знаешь, я задумываюсь, как тяжко жить запертым, — она говорила тихо, будто сожалела об этом. — Мне не нравится жить запертой в этом теле.

Глаза лезли на лоб. Такие откровения он с ней не обсуждал, как-то слишком это перекликалось с настоящим. В этот самый момент в реальности Хелена лежала в палате без возможности даже просто встать и взглянуть в окно. Это тело было действительно клеткой для такого ума, как у его бабушки.

— Что ты имеешь в виду? — так же тихо спросил демонист. Женщина кротко улыбнулась.

— Будь у меня возможность вернуться в сознание, я была бы счастлива.

— А ты не счастлива? Ну, здесь.

На него смотрели внимательно с прищуром. Насколько это место вообще подразумевало такие темы?

— Это не мой дом. У тебя он есть, Джерард, — вздохнула Хелена, — а у меня нет.

— Есть же! — воскликнул Уэй. — Я приглядываю за ним с Майки. Он конечно, — быстро взглянул он на брата, — не такой же, как здесь, но мы прикладываем к этому усилия.

— Само собой, мы же можем жить здесь вечно, — кивок и мечтательная улыбка, — но нам легче, нежели другим. У нас есть разум, сознание — в нём можно воображать и жить вечно.

Джи сглотнул. Что-то нехорошее назревало, чуйка говорила уходить отсюда, даже если ему нужно отказаться от всего этого. Даже этого мира? Идеальный мир с бесконечным днём и отсутствием усталости, все счастливы и никогда не ссорятся. Утопия, созданная здесь, прельщала, хотя интуиция подсказывала не вестись на это.

— Что ты имеешь в виду? — Уэй нахмурился, совсем теряя нить повествования.

— Мы — люди. Люди разумны, — она наконец-то перевела взгляд серых, пожилых глаз на парня. Её глаза светились добротой, какой Джерард её помнил, — а вот демоны нет.

Нет, только не это. Неужели она тоже склонялась к мнению недовольства, возникающего при разговоре с Бертом насчёт свободы демонов? Такой могущественный демонист, как его бабушка, считала, что это несправедливо? А не считал ли так сам Уэй? Здесь нет давления, как там в особняке, но ничего правильного всё же в этой мысли не было. Если даже низкоранговые духи так много неприятностей устроили бедной старушке, то что же будет с демонами? Миру настанет конец — по крайней мере, тому, который есть сейчас. Все устои сотрутся и неприкосновенность людей, не связанных со сверхъестественным, рухнет. Всё, на чём стоит порядок сейчас, будет разрушено.

Была ли это правда идея его бабушки?

— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Уэй, посерьёзнев. Надо валить отсюда побыстрее.

— Почему? — женщина казалась спокойной, однако Джи чувствовал нарастающее напряжение. Майки всё ещё молчал, хоть и слышал разговор. Очень на него не похоже. — Разве ты не хочешь остаться ещё ненадолго?

— Нет, — твёрдо ответил демонист и встал из-за стола. Семья глядела на него с укором.

— Отчего же так?

Голос демона заставил вздрогнуть от неожиданности. Парень обернулся и увидел за своей спиной копию, сложившую руки в замок на груди.

— Демонист, оставайся. Мы неплохо справляемся, может, правда задержишься?

— Нет уж, я хочу вернуться, — заявил Джи. — Замечательное место. Но оно не настоящее.

Это было правдой, и Уэй знал это с самого начала. Не могло он быть реальным, дело не только в замершем времени. Это лишь видимость, ностальгия, тянущая его на дно. В него слишком легко втянуться, так ведь и не заметишь, как проживёшь свою жизнь буквально в утопии. Бабушка не могла говорить такие вещи, Майкс не мог молчать при упоминании демонов. Подозрительно; Джерард нахмурился и смотрел на копию недоверчиво.

— Это ведь не всё, на что ты способен? Ты обещал не дать моей бабушке умереть, забыл? Это всё ещё в моей голове, а не в реальности.

Верно, да, это всё лишь иллюзия. Обманка, мечта — называть можно как угодно, сути не меняло. Джерард чуть не купился на это, если бы его не вернули в сознание эти слова. Все демонисты понимали, чем может обернуться освобождение демонов — уравнивание их с людьми станет величайшей ошибкой. Как бы не пытались взрастить в нём эту мысль, своей головой Джерард всё ещё понимал, как это глупо и неправильно.

— Ты хочешь в реальность? О, ты так уверен в этом? — демон осклабился, склонив голову на бок. — Я могу это устроить, только потом не жалуйся.

И стоило Уэю моргнуть, как по щелчку пальцев окружение сменилось на тьму подсознания, в котором он изначально проснулся. Только в этот раз вместо застланного темнотой неба мелькали образы и голоса, совсем знакомые, как если бы Джерард с похмелья пытался что-то вспомнить. В груди возникло тянущее чувство вины. Демонист совсем не понимал, в чём он провинился, пускай его душа изнывала от боли. Демон возник совсем рядом, довольно ухмыляясь.

— Я не согласен на такую сделку! — произнёс Уэй, не понимая, почему ему так волнительно ощущалось в собственном подсознании. — Мне не нужны иллюзии, мне нужно спасти её.

— Спасти? Ох, мне кажется, мы не совсем на такое договаривались.

Словно по мановению существа послышался голос Джерарда, исходящий со всех сторон эхом. «Не позволь ей умереть!» — звучало набатом. В ушах зазвенело. Это правда было его желание, тут демон не врал. Но оставалась ли она в живых сейчас?

— Ты увидел её улыбку. Она жива, здорова, она любит тебя. Вы счастливы, разве нет?

— Это не моя бабушка, — настоял Джи, хмурясь.

Это не она — осколки воспоминаний, запечатлённых в юном возрасте, и фотографии, которые так нравилось разглядывать. Это не она — ни парфюм, ни улыбка, ни голос. Это всё ложь его собственного воображения, не более, и если ему сейчас пытались втюхать это за реализацию желания, если на эту утопию он променял свою жизнь, то так не пойдёт. Демон ожидал какой-то выпад, злость, ярость, но Джерард не даст ему ни грамма этих эмоций. Он любил демонов, всё сверхъестественное, однако прямо сейчас Уэй знал, что это была уловка. И почему вина до сих пор не отпускала его?

— Вижу, что ты интересуешься жизнью, тоже тянешься к новому. Ты ведь не обычный демон, да? — произнёс Джерард со всем дружелюбием и спокойствием, на которое был способен. Если он прав, то демон мог пойти ему навстречу, они же наверняка как-то по-тихому могли отменить это всё?

Они вместе смогут найти ответ, как сделать это наименее болезненно и проблематично. Главное — работать вместе. Хотел свободы — Уэй отпустит его, ничего не расскажет своей семье. Никому, даже Фрэнку. Даже Майки. Он похоронит этот секрет с собой навеки, если они могли сейчас разойтись на мирной ноте. Неужели никто не нарушал договор за все года существования мистического мира? Да не может быть!

— Я думал, что ты сможешь обернуть время вспять, — говорил Уэй, сдерживая внутреннее волнение, — но это тебе, видимо, неподвластно. Я не знал о нюансах договоров, да я в целом понятия не имел, что произошло. Мы можем разорвать сделку добровольно. Я отпущу тебя, а ты вернёшь мне моё тело. Как тебе такое предложение?

И несмотря на всю благосклонность демониста, копия прыснула в кулак, её глаза опасно блеснули в тьме. Волосы едва покачивало дуновение ветра, вновь поднимающегося над водой. Тошнота подкатывала к горлу, желание подорваться с места и бежать как можно дальше не отпускало. Демон усмехнулся, глядя на ничего не понимающего Джерарда:

— Ох, нет-нет, я на такое не согласен, — смеялся он, несмотря на возникающее недовольство на лице. — Тут вот какое дело, демонист. Видишь ли, разделить сознание можно на несколько составляющих: личность, разум и всё такое, но это самая скучная часть.

Шестерёнки в голове зашевелились, по спине побежали мурашки. Неужели он такой идиот, что позволил отделить от себя что-то настолько важное?! Нервно сглотнув, Уэй пытался найти в своей голове хоть одну идею, что ему делать — ничего не приходило на ум. Пустота и наполняющий лёгкие ужас. Если с ним не хотели разрывать сделку, то ему придётся до скончания дней делить тело с демоном, что мог вытворить такое с его сознанием. Страх наполнял его полностью, с каждым сказанным словом доходил весь смысл происходящего.

— Но мне понравилась твоя жадная сторона, сторона желаний. Мы с ней неплохо поладили, — он зажестикулировал ладонями, будто бы рассказывал о своём приятеле. Грёбанном приятеле в голове Джерарда! — Она попросила поменять вас местами, оказалась более сговорчивая, в отличие от тебя. И вот мы здесь.

У него отняли желания? Поэтому он чувствовал скуку и навевающие в голове сомнения в разговоре с образом бабушки? Пока Уэй пытался осознать свою чёртову судьбу, демон смеялся всё громче и громче. Он развёл руки и произнёс:

— Ты хочешь отменить договор? Взгляни в лицо всем, с кем придётся делить твою реальность, демонист!

Мир завертелся, между его воспоминаниями и разумом будто убрали стенку, мешающую понять, за что так терзал себя Уэй. Демон щелчком отправил парня полёт, всё произошедшее за последние дни наполнило голову Джерарда. Это сводило с ума, боль и обида заполонила его, распирала на кусочки от эмоций. Под хохот демона Джерард попытался сбежать, но ноги дрожали под гнётом вины. Подняв голову, он увидел разочарованные взгляды Рэя и Боба. Такие чужие и отрешённые, в них столько ненависти, что бежали мурашки по спине. Вздрогнув, Уэй попятился назад, задыхаясь от осознания, пока не столкнулся с Фрэнком — лицо друга расплывалось акварельными разводами слёз, никогда демонист ещё не видел его таким разбитым и несчастным. Таким печальным. Это он заставил Фрэнки так чувствовать себя? Это всё он натворил?! Столько боли, его руки пытались ухватиться за демониста, встряхнуть и утянуть к себе, как что-то оттолкнуло в сторону, ударив под дых.

Мир снова закружился, повсюду звучал голос брата, перед глазами возникло его разбитое выражение лица. Джерард когда-то говорил такие слова? Почему его все так ненавидели? Откуда здесь Берт, глядящий с полнейшим непониманием? Земля уходила из-под ног, парень падал на дно, в пучину своего отчаяния и не мог остановиться — воспоминания, причинённая боль и свой ехидный голос заполонили всё вокруг. Руки пытались ухватиться хоть за что-то, однако натыкались лишь на пустоту и взгляды, направленные на него с отвращением. Тысячи глаз смотрели на него: с ненавистью, жалостью, снисхождением и отвращением. Как тогда на вступительных в колледже, как в школе, как везде, где бы он не разочаровал окружающих. Он не мог остановить поток, его разрывало на части — всхлипы мешали дышать, слёзы катились по щекам безостановочно. Все его страхи раз за разом возникали вспышками, заставляя вздрагивать и съёживаться под настойчивыми взглядами, преследующими его повсюду. Хоть кто-то, хоть кто-нибудь, спасите его! Помогите! Избавьте от страданий в этой яме мучений!

Джерард вновь оказался в подсознании: он лежал на водной глади, пытаясь восстановить дыхание. Его рука вытерла мокрое от слёз, слюней и соплей красное лицо, страх всё ещё сковывал грудь. Его вернуло обратно к копии, за спиной которой возникли тени, меняющие свою форму. Как живые, они тянулись к телу Уэя, словно лианы.

— Что... что это было? — выпалил демонист, глядя на существо с ужасом. Его вывернуло наизнанку, а копия лишь забавлялась. — Я не делал этого, нет, не может быть!

— О, будь уверен, нам было весело, — усмехнулись в ответ.

— Я не согласен на такое! — закричал Уэй. — Я отменяю договор!

Голос демона звучал зловеще, эхом отражался в теле Джерарда. Не мог он этого всего совершить, не мог так грубить Майки. Не мог водить за нос и заставлять испытывать такую боль Фрэнки. Не мог играться с чувствами других людей, нет! Это просто наваждение. Сон. Однако вина, не дающая покоя с самого появления в подсознании, подсказывала, что это более чем реально. Его наивностью воспользовались, обманули и подставили.

Тени проскользнули к ладоням и лодыжкам, сковали в подобие наручей — его собственные оковы. Цепи от них уходили под воду, вглубь подсознания: они тянули Уэя на дно, отчего тот взбрыкнулся. Зазря. Цепи начали тянуть сильнее, причиняя боль. Копия выглядела как никогда счастливой и довольной, она проскользнула к телу и щелчком нацепила на шею ещё одни оковы, что сдавливали и душили. Парень нахмурился, тяжело дыша из последних сил. 

— Ты самый жадный человек, что я видел, Демонист, — промурлыкали ему в лицо. — Такое непомерное эго ещё нужно уметь прятать. Я даже немного впечатлён.

Осознание своей беспомощности добило, стоило цепям утянуть под воду по пояс. Он всё это время плясал под дудку демона, намеренно портя отношения с близкими. Это Джерард был главным злодеем в своей же истории, только он — ни копия, сподвигающая на сомнительные поступки, ни отрицающий всё Майки. Ни Фрэнк, ни друзья, ни родители. Всегда был виноват он один — по его вине Уэй проведёт остаток жизни здесь. Тело уже не ощущалось родным, несмотря на все попытки проснуться ото сна. Больше не было контроля, его физическая оболочка уходила в праздное командование демона, что обвёл его вокруг пальца.

Главный глупец в этой истории лишь Джерард.

— Ох, бедняга, мне даже жаль тебя, — ухмыльнулся демон, наблюдая за поникшим парнем, что уже не пытался высвободиться. По щекам текли слёзы, но уже от бессилия. Он сам всё испортил. Существо клыкасто ухмыльнулось, его глаза сияли в этой темноте. — Шучу. Я не знаю, что такое «жалость».

И даже надежды на сочувствие оказались ложью. Всё, что оставалось, это смиряться со своей участью. Если его жадная сторона оказалась такой сговорчивой с идеями потустороннего демона, то чего уж говорить о нём. Мир сокрушится, а в главой роли будет сам Джерард, согласившийся малейшей частью своего сознания на это из нелепых побуждений. Гуманизма. Не зря демон упивался хохотом, раз в дураках остался человек, поверивший в сочувствие существа, не способного на это. Если б его кто-то услышал, если б хоть кто-то спас! Мысли клубились вокруг одних и тех же мольбах о спасении, как бы он не пытался от них вырваться.

— Твоя жадность прекрасно себя чувствует в созданной тобой утопии. А тебе я желаю приятно провести время в добровольном одиночестве.

Уэй тонул под водой, позволял цепям утягивать себя на дно размышлений. Голос копии раздавался глухо, погружая в пучину ненависти к себе. Всё, что его теперь ждало — тишина и тьма. Кто-нибудь, спасите его отчаянную душу.

***

Комната молчала, лишь потрескивание пластинки доносилось по залу. Парень лежал на диване, закинув ноги на подлокотник. Холод разносился по дому Хелены: сквозняк свистел у ставней, с крыши легонько капало с тающих сосулек. Солнечные лучи проскользнули внутрь, огладили грязные тумбы и стол в пятнах от засохшей крови, словно в веснушках. Весна начинала просыпаться от спячки, утренняя трель птиц едва раздавалась.

На старых часах стрелка остановились на шести.

Парень резко выдохнул, медленными движениями ощупал себя — щёки, нос и волосы. Ладони зарылись в запутанные чёрные волосы, тёмные синяки, пролёгшие под глазами, на секунду блеснувшими янтарём. Они осветились солнцем, стоило присесть на обивке. Ладони зудели, усыпанные в следах от ударов и прижиганиях сигарет о внешнюю сторону запястья. Не настолько неприятно, чтобы вызывать беспокойство.

Он утёр рукой слёзы на лице своим рукавом, довольный оскал возник на его лице. Тело слушалось беспрекословно, не сопротивлялось приказам. Физическая оболочка Джерарда была под полным контролем. Всё шло по плану, превосходно. Ничего в доме Хелены не реагировало на его присутствие, можно спокойно проникнуть в библиотеку.

Впрочем, стоило подготовиться к его маленькому приёму. Вечер ожидал быть весёлым.

***

Радио подвывало, Брайар за рулём старался отмалчиваться, смоля сигарету, придерживая её зубами. Он всё ещё был зол, несмотря на разговор с Рэем после ночёвки у Фрэнка. Вся их компания расклеивалась прямо на глазах, и Боб считал, что всё можно исправить, вправив мозги старшему Уэю. По салону раздавался свист сквозняка, за окном промелькивал город в жухлых сугробах и лужах. Солнце пряталось за облаками, время шло к вечеру. 

Оставаться с ночёвкой у Уэев в школьные года было привычно, хотя когда их компания разбавилась Айеро и Бобом, ночевать все стали вместе в доме Хелены. Алхимик не особо любил засыпать не в своей кровати, однако Фрэнку это было нужно. Из болтовня ни о чём разбавила его одиночество вместе с чаем с мелиссой. Торо добавил туда немного душицы и тимьяна, и парень благополучно уснул ближе к одиннадцати часам. Они отвлеклись на музыку, конечно, но в глазах парня всё ещё читалась грусть. Он вскользь рассказал про их разговор с Джерардом, стараясь не вдаваться в подробности; Торо не настаивал. Самое главное, что он хорошенько выспался и выговорился. 

Кому ещё не помешало бы выспаться, так это Майки Уэю. 

Майки попросил забрать его со смены: он выглядел замученным и уставшим, совсем неподходящим для вечеринки. Торо поглядывал на него через зеркало заднего вида, сидя на пассажирском впереди. Демонист продолжал отмалчиваться, не говорил про брата, пытался немного подремать по дороге до места встречи. Удивительно, что он не помогал Джерарду с приготовлениями.

— Тяжёлая смена? — попытался разбавить тишину алхимик, оборачиваясь назад. Уэй обреченно закивал, не открывая глаз. — Мы, кстати, упаковали подарок. Ну, я подумал, тебе не до этого сейчас, так что… ну, в общем, вот. Подаришь от нас всех.

Он передал другу коробку, обклеенную обёрточной бумагой с маленькими звёздочками, бликующими на свету. Майки приоткрыл глаза, чтобы разглядеть упаковку. Его сухие губы расплылись в улыбке. 

— Хреновый из меня брат, если даже подарок упаковать не успеваю.

— Я думаю, хреновый брат из вас двоих точно не ты, — хмыкнул Брайар, выкидывая окурок в окно.

Оборотень фыркнул в ответ на пойманный недовольный взгляд Торо. Не сказать, что в этом не было правды, однако сейчас не самое удачное время для обсуждения этой темы. Майкс тихо усмехнулся, покачав головой, но ничего не ответил. 

Нашарив рукой в рюкзаке таблетки, он протянул их демонисту. Тот наверняка снова мучился от мигрени, так что не отказался бы от обезболивающего. Уэй с благодарностью кивнул и выдавил из блистера две таблетки, тут же зажмурившись.

— А чего они такие горькие? — прошипел он, запивая водой, вытащенной из своей сумки. 

— Я немного поработал над их составом, — улыбнулся ободряюще алхимик, — вдруг ты так из-за Вальпургиевой ночи страдаешь. Там немного другая структура и оболочка, вреда в любом случае не будет. Твои же родители тоже свалили?

— Ага.

— Джерард в курсе?

— Не думаю.

Майки и без того тяжело: работа, семья, так ещё и брат устраивал сцены. Их дружба рушилась, и никто ничего не мог поделать с этим — оставалось только адаптироваться и пытаться найти выход из конфликта. Фрэнк рассказал, что младший демонист не видел брата уже целую вечность, и его поступки вообще не одобрял. Джи вёл себя слишком странно — подозрительно, как подметил Брайар. В любом случае, Рэй ехал не с пустыми руками.

— Спасибо, — тихо ответил ему Уэй, проваливаясь в дрёму. Алхимик усмехнулся, отворачиваясь к промелькивающим за окном пейзажам.

Проблем и так навалом. Рэй едва находил управу на настойчивость родителей, Луи всё ещё пропадал, так что Торо оставался за главного. Вальпургиева ночь всегда вызывала тревожность у него: родители уезжали, сваливая все дела на детей, поэтому в апреле всегда прибавлялось забот. Приготовить это, собрать то, успеть отдать третье — он же даже не хотел углубляться в алхимию, ну, не получалось у него, что поделать. Луи обещал вернуться послезавтра, чтоб закончить пару зелий для лавки, и если он опять слиняет, то ничем хорошим это не закончится.

Вообще, Рэю могло нехило прилететь, если мама увидит, что кто-то трогал спрятанные книги по основам теоретической алхимии. Рэй не специалист в этом, однако узнать что-то новое было приятно. В отличие от длиннющих формул, заклинания были проще и понятнее. Нет, он обязательно вернёт книгу на место, это же просто для общего развития! Их семья фокусировалась на производстве, он и не знал, что были сферы, пересекающиеся с другими мистическими кругами! 

Машина остановилась рядом с домом Хелены, Боб заглушил двигатель. Ох, кажется, время будить спящую красавицу.

— Майки, — потряс его за плечо Рэй, тихо позвав, — мы приехали.

— Уже? — сонно вскинул брови Майки.

— Ага. 

— Время вечеринки, — усмехнулся Боб, обернувшись с водительского сидения. 

Уэй громко вздохнул и вышел из автомобиля, тут же направившись внутрь здания — музыка доносилась из открытых окон. Оставшись наедине с алхимиком, Брайар вновь нахмурился и тихо произнёс:

— Если хоть что-то пойдёт не так, я за себя не ручаюсь, — предупредил он. 

— Всё будет хорошо, — вверил Торо спокойно.

Хотя тревожные мысли в голове не утихали, Рэй направился вслед за демонистом. Всё будет хорошо, главное верить в это.

***

На удивление, Джерард и в одиночку неплохо справился как с уборкой, так и с украшениями — и не подумать, что один над этим трудился. Майки сидел на кресле, пытаясь не задремать вновь: видимо, таблетки действовали лучше, чем Рэй мог себе представить. Ну, или кто-то просто очень сильно устал. Брайар жевал ещё горячую пиццу, намериваясь позже уехать, так как оставлять надолго отца одного в преддверии полнолуния было опасно. Джерард не возражал, лишь учтиво пожал плечами.

Если бы не это, то оборотень наверняка пил вторую банку пива. Ему это всё осточертело. Пока Торо помогал вешать последние украшения над пузатым телевизором, Боб нервно произнёс:

— А с какого перепугу ты не пригласил Фрэнка?

Майки аж глаза открыл, Рэй насторожился. Все ждали реакции старшего Уэя, что на другом конце комнаты закреплял скотчем гирлянду — он улыбнулся уголком губ и повернулся к Брайару. 

— А кто сказал, что я его не приглашал?

— Он сам, — нахмурился оборотень, пережёвывая свою пепперони. — И он точно не лгал.

— Ох, ну конечно, — усмехнулся Джи, — я же написал ему сегодня. Он придёт позже.

Речи Джерарда не особо успокаивали, но хотя бы он образумился и пригласил Фрэнка, пускай поздновато. Навряд ли он пропустит праздник, всё же это день рождения, а не обычные посиделки. Старший демонист выглядел спокойным, его эта тема ничуть не задевала. Может, они всё-таки поговорили и помирились?

— Он сам не свой из-за тебя, — отметил Боб, продолжая наблюдать. 

— Что ж, — Уэй спрыгнул со стула, спускаясь на пол. — Наши отношения с Фрэнки — не ваша забота.

— Как бы не так.

Голос оборотня чутка смягчился, пускай Брайар виду не подал, но на него эти слова не особо подействовали. Он неспешно барабанил пальцами по спинке дивана, откинувшись на неё. Рэй встревоженно переглянулся с младшим Уэем, поджимающим губы. Нет, определённо тут что-то не так. Если Майкс и заподозрил что-то, то старался не показывать этого. Весь этот праздник и праздником без Айеро не назвать — напряжённая атмосфера заполонила комнату, один лишь Джерард чувствовал себя прекрасно. Он похлопал дружественно оборотня и прошёлся к окну у холодильника, выходящему на дорогу.

— Расслабься, чувак, это же мой день рождения, — усмехнулся Уэй.

Рэй вздохнул, слезая со своего стула. Им всем нужно ставить обороты. Боб слегка успокоился, отведя взгляд на Майки, глушащего второе пиво и пытавшегося не заснуть. Джи смотрел на заходящее солнце, касающегося горизонт Бельвиля. Персиковые блики разгулялись по крышам города, лицо демониста окрасилось ярко-оранжевым, разглаживая синяки под глазами. Торо всё же надеялся, что Фрэнк придёт несмотря на обиду.

Взгляд оборотня наткнулся на странное пятно на обивке диване. Спустя мгновение пальцы Брайара набирали сообщение так быстро, как только могли. 

***

Спустя час почти всё напряжение между ними прошло: все, кроме Боба, выпили и отпустили ситуацию. Даже Торо расслабился, с наслаждением мотая головой в такт музыке. Джи даже не поленился купить торт — они вчетвером стояли в зале перед камином, Джерард задул свечи и радостно захихикал, обнимая брата за плечи. Между ними пропала пропасть, Уэй снова вёл себя как прежде. Не хватало разве что Айеро, что до сих пор не объявился. Когда приходить, если не на задувание свечей?

Что-то всё ещё настораживало, хотя пиво почти сбило весь тревожный настрой. Было весело, даже младший Уэй слегка отошёл от дрёмы. Всё было таким, как и до пропажи Джи — разве это не странно? Этого они все хотели, однако сейчас это совершенно не писалось с произошедшим. Разве не странно, что Джерард игнорировал слона в их посудной лавке? 

Чуйка вбрасывала в пьяный разум Торо тревожные мысли, но тот старался их игнорировать. Они же на празднике, на дне рождения! Можно поговорить с Уэем позже, ну, как минимум, когда все более менее захмелеют. И когда придёт Фрэнк.

Брайар, казалось, тоже смягчился. Он ушёл в машину за оставленной на заднем сидении коробкой, оставив их в доме. Мелодия уносила в свой мир, Рэй с удовольствием подпевал исполнителю — интересно, Джерард совсем что ли не убирал проигрыватель, раз на нём здесь даже не было пыли? Алхимик потянулся к пластинкам в куче, за спиной послышался голос Майки. Кажется, он хотел поговорить наедине с братом. Наверное, лучше им не мешать.

Наверное, зря Боб наговаривал на демониста. Мало ли, что за тараканы поселились в голове Уэя. Возможно, Фрэнк слишком напоминал себя из прошлого или что-то в таком духе. Джерард был самым старшим в конце концов, некоторые перемены в себе чувствовал уже и Торо, пускай не такие кардинальные. К двадцати четырём весь твой мир переворачивался с ног на голову. Вот ты подросток с мечтами, а вот уже взрослый с обязанностями и нудной реальностью. Нет, Рэя, конечно, вытягивала работа — комиксы были его спасительным кругом, а работать в этой атмосфере правда было в радость. Не музыка, само собой, но ведь тоже неплохо. Отец настаивал на образовании, разум требовал самореализации. И ведь всем не угодишь, чёрт возьми! Если б можно было, он раздвоил себя. А что, сплошны плюсы! Везде успеваешь, верен себе и всё такое, куча свободного времени, пока твои копии выполняли обязанности. Может, об этом было что-то в основах теоретической алхимии? 

Послышался грохот — будто что-то стеклянное рухнуло вдребезги. Торо тут же подорвался на шум, вздрогнув от неожиданности. 

Крик Майки подогнал его, заставив сердце сжаться от испуга.

***

Всё шло не так, как он предполагал; Джерард, хоть и очень изменился с их последней встречи, всё ещё оставался таким же. В его брате слишком много интереса и наивности, как и раньше. Может, тот, кто завалился к ним домой, лишь притворялся? Мимикрирующий демон? Нет, он не мог знать таких вещей — всё ещё помнилось то извиняющееся прикосновение к волосам. В демонисте так много противоречий, что голова точно разорвётся на части!

— Эй, ну ты чего? — голос Джи звучал взволнованно. — Я думал, время подарков.

Чёрт, Боб слишком долго копался в машине! Надо потянуть время.

— Да, конечно, — слегка нетрезво усмехнулся Майки, ведя брата в сторону кабинета. Но Уэй свернул в сторону лестницы, ведущей на первый этаж. 

— Я хочу посмотреть на фото, раз уж у вас там проблемы с моим подарком, — усмехнулся демонист, спускаясь на пару ступеней. — Что? Я не могу посмотреть на фото вместе с моим младшим братом, пока мои друзья несут подарок на мой чёртов день рождения?

— Можешь, конечно, — улыбнулся в ответ младший демонист. Ладно, это всё ещё его брат, значит, кто-то продолжал от его лица приходить в дом. — Я, кстати, хотел поговорить с тобой.

Джи спустился на ещё одну ступень, с лёгкой улыбкой рассматривая фоторамки, где бабушка глядела на него сквозь года. Что-то было печальное в его взгляде, непередаваемое. Ну, или Майкс слишком много выпил, чтобы заглушить свой внутренний голос, подозревающий даже старшего брата. 

— О чём же?

— О тебе.

— Вечно вы хотите говорить обо мне. Может, поговорим лучше о тебе?

Демонист вскинул брови в удивлении, подходя к Джерарду.

— Обо мне? 

— Мы давно не проводили время вместе. Я соскучился, — протянул Уэй. Его взгляд соскользнул на их детскую фотографию, сделанную в саду этого дома. Кажется, это было ещё до того инцидента. На фото они вдвоём резвились на траве, Майки щекасто улыбался, а у Джи была дурацкая чёлка. Они на фотографии ещё такие маленькие и счастливые. — Ты так отдалился от меня.

— Да ты же сам меня избегаешь! — воскликнули в ответ. Окей, это уже было нагло. Он изводился от волнения, не находил себе места, миллион раз звонил и писал ему, что б встретить такую реакцию?! 

— Нет, я имею в виду, — Джерард спокойно улыбнулся и показал пальцем на ту детскую фоторамку, — с тех порты отдалился. Я помню, как ты перестал со мной проводить время, как раньше. 

Тех пор? Когда они были маленькие, это же он имел в виду? Вдруг страх окутал лёгкие. Неужели брат что-то вспоминал? Почему он поднимал эту тему? Об этом ли думал всё это время? Если это так, то у них ещё большие проблемы, чем он думал. Одно дело не знать о мистических кругах, а другое вспоминать о том, что было запечатано ещё их бабушкой. Они стояли посреди лестницы, как Джи начал напирать:

— Мы постоянно были вместе, но после того случая ты избегал меня. Ты боялся меня? Знаешь, после такого нормально чувствовать страх.

— К-какого случая? — мозг трезвел от завертевшихся воспоминаний в голове. Джерард уже не улыбался — скалился.

— Запечатывание моих сил. Ты уже забыл?

Он пугал как никогда, смотрел глубоко просевшими в тенях глазами прямо внутрь Майки — туда, где страхи клубились змеями, выедали все желания и чувства. Уэй мягко положил ладонь на щёку младшего брата и наклонил свою голову, не моргая. Его улыбка становилась жуткой.

— Если бы не ты, у меня бы всё получилось.

— Прекрати, ты меня пугаешь! — прошептал отчего-то демонист, чувствуя дрожь в руках, что в защитном жесте легли на грудь Джи. 

— Это всё твоя вина, Майкл Уэй.

Рука Джерарда со всей силой прижала голову демониста к стене, ударяя ей звонко — рамка разбилась прямо о лицо Майки, место удара пульсировало болью. От неожиданности не получилось увернуться, мозги поплыли, а из горла раздался крик. Стены завертелись, Джерард раздвоился, как и всё вокруг — обе копии слизывали кровь с пальцев и довольно скалились.

— Я не хотел доводить до этого, — раздался где-то издалека голос Уэя, пока Майки сползал по стенке. В ушах звенело, руки не слушались. Сознание утекало, ноги велели бежать отсюда. — Ох, нет-нет, время подарков.

И последнее, что запомнил младший демонист, была пронзающая его левый глаз боль, достающая до самого разума, и его сорвавшийся крик.

***

Боль доставала до нутра, переворачивала всё с ног на голову. Хотелось хныкать, сил не хватило даже чтоб открыть глаза. Звон раздавался отовсюду, наполнял комнату; голоса на фоне смешивались воедино. Вытеснить хоть один из этой какофонии не представлялось возможным. Нужно открыть глаза. Жизненно необходимо.

— Майки, ты меня слышишь? — заботливый голос отражался эхом, отчего веки дрогнули. Кто-то такой знакомый, от него было так тепло. Облегчение медленно вытесняло боль в голове. Сознание возвращалось. — Смотри на меня.

Демонист с трудом приоткрыл один глаз — другой же заполонила темнота и немощность. Все размывалось, казалось таким ярким; слух постепенно возвращался в норму. Знакомый голос прозвучал вновь совсем близко, кудрявые волосы защекотали лицо — что-то влажное коснулось щеки и обеих запястий. Он бормотал что-то про заклинание и память, но Уэй абсолютно ничего не понимал. Майки лишь сгусток чувств и ощущений, оголённый нерв, пульсирующий на свету. 

— Майки, — снова позвали его, и демонист с трудом открыл глаз. Видимо, успел его закрыть. — Я не позволю ему тебя тронуть, обещаю. Ты сделаешь всё правильно, я в тебя верю.

Голос удалялся, влага на руках остывала. Лицо напротив покраснело — яркое пятно крови выделялось среди кудрей. Тёплый взгляд и улыбка вселяли надежду, хоть Майкс и не мог объяснить почему. Попытавшись пошевелить пальцами, он нащупал что-то твёрдое странной формы. Что это? Уэй опустил взгляд вниз, различая окружение гораздо лучше. Разум просыпался от болевого шока. В ладонях лежали наушники Рэя и его плеер. Сам Торо стоял к нему спиной, его руки блестели кроваво в свете бледных ламп. Какофония оказалась шумом винилового проигрывателя и рычанием Боба. Рэй улыбался демонисту, будто не видел его целую вечность, а затем отвернулся, продолжая бубнить что-то под нос.

Стоило Майки моргнуть, как окружение вновь изменилось. Он отрубался, едва держа себя в сознании. Всё совсем поменялось, до парня начинало доходить, что происходило. Перед тем, как выключиться, он помнил жуткий оскал брата и переполняющий страх, что возвращался в трёхкратном размере. Майки вспоминал, что был на дне рождении, вспоминал друзей и Джерарда. Вспоминал голос Рэя, его слова звучали как прощание. 

Где Рэй?

Перед ним больше не было фигуры алхимика, лишь свет, расходящийся лучами напоследок — прямо там, где стоял Торо, никого не было. Его образ растаял этим светом, запястья светились таким же теплом. Где, мать его, Рэй?! Он же не наделал глупостей? Где Боб и Джерард или кто бы там не выдавал себя за него? Ужас душил, веки распахивались в панике, когда осознание происходящего зазнобило в носу. С трудом подвинув шеей, демонист увидел светящийся круг, огибающий его тело — он подрагивал от ветра, будто боялся чего-то ещё пуще Майки. Разум судорожно пытался найти ответы на вопросы, но натыкался лишь на отчаяние. Позади, у самого камина, показался сам старший Уэй, измазанный в крови: от его тени исходили лучи, скользящие вдоль стен, залезшие на потолок. Боб рванул к нему, однако Джи ловко оттолкнул оборотня в стену, заставляя того поперхнуться кровью. 

Рэя нигде не видно, Боб ранен. Майки пытался не сойти с ума от ужаса, глядя на своего старшего брата, обезображенного безумием. 

— Я ведь не хотел драки, — прохрипел он, и тени затрепетали от возбуждения. — Хотел по-хорошему договориться. 

Он неспеша подходил к демонисту, и тот не узнавал в знакомых чертах лица хоть отдалённо напоминающего его старшего брата. Им нужна помощь, хоть кто-то. Кто-нибудь должен спасти их, да? Рука сжала наушники, тяжелое дыхание вырывалось изо рта. Левый глаз не открывался, уходил болью и возрастающей ненавистью. Выступившие слёзы слабости смешили Джерарда.

— Ну же, дай мне то, чего я хочу, и мы разойдёмся на мирной ноте. Майки, отдай мне свою кровь.

Что-то подсказывало сжимать данные алхимиком вещи. Круг воспылал светом, не позволяя Уэю сделать ещё один шаг в сторону Майкса. «Защитное заклинание!» — возникло в голове демониста, будто бы это сейчас хоть что-то дало ему. Хоть толику сил, которых у него никогда не было. Слабость во всём теле не позволяла даже встать с места, не то что почувствовать обмякшие ноги. 

— Вот же ублюдок, — хмыкнул Джи, поджимая губы в недовольстве, глядя на барьер. Его зрачки вблизи горели янтарём, совсем суженные, как у…

Демонов.

О, нет. Нет-нет-нет. Только не это.

Тень на окне за спиной Майки заслонила луну; свет круга стал ещё ярче, он казался ослепляющим. Брайар хрипло дышал, держась за кровоточащий бок. А затем что-то блеснуло, пролетев мимо демонист, врезаясь прямо в плечо Джерарда. Тот взвыл и рывком вытащил лезвие, откинув его прочь. Тень из окна рванула вперёд, однако Уэй успел защититься ожившими лианами теней, перегнувшихся через потолок. Будто щупальца, они огибали зал и атаковали человека, двигающегося слишком быстро, чтобы уследить в полуобморочном состоянии. Тепло Рэя успокаивало, Боб пытался отползти поближе к сумкам у стола. 

Тень разрезала сумрак и Майки увидел до боли знакомое лицо, скалящееся в ответ клыкасто. Фрэнк парировал, дотянувшись до своего ножа. Стоило теням пронзить или царапнуть кожу Айеро, как его раны затягивались прямо на глазах. Длинные когти на руках напарника ловко рассекали пустоту, атакующую с потолка — Фрэнк делал это быстро, словно был создан для драк, пускай и старался не смотреть в лицо Уэю. Он уворачивался, пригибался и отталкивался от стен, хотя ранить демона не спешил. Наверняка сомневался, кто в действительности перед ним был.

Клыки, когти. Скорость. Регенерация. Брови демониста в неверии метнулись вверх, разум твердил обратное. Второго шока он не переживёт, сердце точно разорвётся на части. Не может быть.

Фрэнк удерживал демона, как мог: тяжело дыша, он отвлекал всё внимание на себя, разрезая ножом тени, что так и норовили проткнуть парня. Руки дрожали, сжимая наушники. Что же делать? Рэй бы наверняка знал ответ. Он всегда переживал больше всех, но именно в стрессовых ситуация чувствовал себя уверенно. Это младший Уэй терялся в незнакомых обстоятельствах, как сейчас, однако Торо точно знал, как действовать. Айеро оскалился, его клыки вызывающе блестели. Джерард лишь засмеялся, наконец обхватив руки и ноги парня тенями, удерживая на месте.

— Так-так, Фрэнки, я знал, что ты придёшь на самую весёлую часть, — голос Уэя насмехался. Стоило Фрэнку дёрнуться в попытке вырваться, как ещё одна тень проткнула его живот насквозь, заставив задохнуться от боли. — Давай посмотрим, что у тебя внутри.

Демонист попытался выкрикнуть хоть что-то, но его опять парализовало — глаз изнывал, боль червём проникала вглубь черепа, давя на его стенки. Майки вскрикнул, схватившись за голову. 

— Пошёл ты, — выплюнул Айеро. Струйки крови текли из уголков его губ. — Какого чёрта тебе вообще нужно?

— Ох, боюсь, вам не понять этого никогда, — засмеялись ему в лицо, — как бы прискорбно это ни было.

Ладонь Джи легла на голову Айеро и ухмылка стала шире. Он осклабился; парень завопил до хрипоты, дрожа всем телом. Ещё никогда Фрэнк не кричал так, трясся, как будто от удара тока. Мурашки бежали по спине, смех брата сливался с воплем лучшего друга, и Майки ничего не мог с эти сделать. Всё, что у него было, это отчаяние, сводящее с ума. Джерардом завладел демон, он издевался над ними, веселился, играя с их смертными телами. Они лишь никчёмные смертные в руках у демона, и никто им не поможет.

Они сдохнут здесь. Умрут, и никто не узнает от чего.

Вдруг тело Джерарда задрожало, от него пошёл пар — Брайар кинул в него что-то из сумки Торо, судя по открытым карманам. Боб воспользовался этим, тут же из последних сил рванул к обмякшему Фрэнку, хрипло выдыхающему ртом, а затем и Майки, вырывая того из барьера.

Боль вывела его из сознания, погружая в пучину беспамятства. Последнее, что видел демонист — удаляющийся дом бабушки. Весь окружающий мир меркнул. Это было их начало конца.