Глава вторая: долгая дорога
Даже когда Сугуру уснул, Сатору не давал своему слабому, в силу возраста, телу сомкнуть глаз. Вероятно, сон о будущем был только иллюзией, наложенной проклятием, но если он позволит случиться тому, что видел во чреве демона Будущего… Что-то подсказывало: ещё одной попытки всё исправить получить не выйдет.
Будущее. Пророчества. Время. Все эти громкие имена проклятий, преследующие каждого человека, знакомы до зубной боли.
На протяжении всей истории люди пытались предсказать исход своей жизни, а затем отрекались от него, бежали и впадали в безумство. Но Сатору не хотел знать своего будущего. Он не грезил о долгой спокойной жизни, но и знать наперёд все свои трагедии не желал. Он не был фаталистом и считал, что его жизнь целиком находится в руках Сильнейшего и Достойного.
А сейчас он хотел взять в свои руки ещё и жизнь Сугуру Гето.
«Узнай он об этом, точно бы попытался сломать мне челюсть», - Годжо усмехнулся, глядя в тёмный потолок комнаты друга.
Где-то в далёком будущем, которое ещё не наступило, Сильнейший читал, что все предсказания и пророчества по-своему верны, они показывают один из вариантов дальнейших событий. И в то же время, если изменить хотя бы небольшую деталь, это может привести к созданию новой реальности, где будет совершено другой исход. В то же время ветвь, в которой ему придётся собственноручно убить Гето, где-то продолжит своё существование.
И он будет убивать его снова и снова в мириадах других Вселенных.
И даже если он изменит прошлое сейчас, нет никакой гарантии, что исход будет лучше, чем был до этого.
Всё же он так и не смог узнать, что сегодня должно будет произойти в той деревне. Почему спокойный и правильный во всём Гето сорвался с цепи и сделал то, что сделал. Кто знает, если они поедут на задание вместе сегодня… Не сойдётся ли он, Сатору, с другом во мнении и 23 сентября 2007 года в этой реальности учителю Яге принесут приказ о поимке и казни не одного, а двух магов-преступников особого уровня.
«И кого они бы за нами отправили?» - это было даже немного любопытно.
«Наверняка Юки Цукумо, больше некого», - правда для начала её пришлось бы найти.
И всё же сегодня, как понимал Сатору, Сугуру убьёт не только больше сотни жителей селения и сожжёт их дома, но и совершит самое большое преступление и предательство – убьёт Гето, спящего меньше чем в метре от юного Годжо сейчас.
Убьёт себя, как человека и мага, которого уважали и любили.
- И кто из вас не ночевал дома? – усмехнулась Сёко, чиркая зажигалкой на крыльце.
Сугуру и Сатору выползли на крыльцо общежития довольно помятые. Гето выглядел так постоянно в последнее время, а вот Годжо… Он не закрывал глаз, как двух физических, так и шесть в силу техники, всю ночь, опасаясь, что рассчитал не всё и Сугуру и вправду имел за душой какой-то чёрный план предательства и побега.
Яркий утренний свет бил в глаза, а мокрая от ночного дождя листва деревьев переливалась всеми цветами начищенных до блеска меди и золота.
Прохладный воздух, смешанный с запахом сигарет Сёко, пробирал до костей.
- Ну, раз едете вдвоём, то с вас причитаются двойные гостинцы. – Девушка улыбнулась.
Она не была так близка с двумя парнями, как они сдружились между собой, но и для неё в будущем поступок Сугуру может стать ударом. Как для каждого, кто знал его прежнего.
«Если тот сон был правдой, какого ей было остаться после того, как мы все умерли? Хайбара, Сугуру, Нанами, директор… и я вслед за ними?» - Иэири была сильной, но у каждой силы есть предел.
Как есть предел и у отчаяния. Есть предел у горя, который способен вынести человек.
Но сейчас, в свете холодного осеннего солнца, под голубым небом, окружённые свежестью и чистотой, они были юны и только начали вкушать горечь взросления.
Ехать предстояло действительно далеко. Вероятно, на место они доберутся ближе к вечеру.
Сатору Годжо осматривал станцию, вагон электрички, людей по соседству с ними в салоне, пока предупредительный и всегда внимательный к деталям Гето, как всегда, покупал им перекусить в дорогу.
«Взял сладкое», - с улыбкой заметил про себя Годжо, наблюдая за Сугуру особенно внимательно этим утром.
Друг был спокоен, явно не ожидая от предстоящего задания ничего особенно сложного и утомительного, кроме дороги. Даже заметил, что ехать вдвоём всё же было неплохой идеей: путь покажется не таким долгим.
В дороге молчали, Сатору смотрел в окно на проносящиеся за стеклом пейзажи, бескрайнее осенние небо, пёстрые деревья и кишащие людьми и проклятиями города. Одна станция сменяла другую, люди входили и выходили из вагона под механический голос из динамиков, менялись соседи, но ответ на загадку о грядущем несчастье никак не находился.
Спрашивать слишком часто о состоянии Гето и его мыслях тоже было лишним. Они знали друг друга слишком хорошо, чтобы не понять с первого раза. И если начать вести себя излишне навязчиво, кто знает, не станет ли ситуация ещё хуже? С Сугуру было что-то не так, но он не хотел говорить об этом.
Вздохнув и немного поныв для приличия о том, как устал и как затекли его ноги от долгого сидения, Сатору положил голову на плечо Сугуру, который, в свою очередь, привычно не обратил на это внимания и продолжил чтение книги, открыв новый роман в толстом сборнике.
Голубые глаза Годжо под тёмными очками скользнули по чёрным символам, покачивающимся из-за едва заметной качки электрички, на мгновение погрузившись в саркастичный мир известного классика:
«После того как Ханио оплошал с самоубийством, перед ним открылся в своём великолепии пустой и свободный мир. <…> В третьеразрядной газете, в колонке «Ищу работу», он поместил следующее объявление:
«Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Мужчина. 27 лет. Конфиденциальность гарантирована. Не доставлю никаких хлопот». ». [1]
Жизнеутверждающе, ничего не скажешь. С другой стороны, чтение социальной сатиры с подобной примесью упаднического настроения вполне вязалось с тем, как выглядел и вёл себя Сугуру в последнее время.
Если так подумать, то начиная с сегодняшнего вечера и до самой его потенциальной смерти от рук лучшего и единственного друга 24 декабря 2017 года – всё это, шаг за шагом, было долгим, мучительным для всех актёров на сцене, актом самоубийства Сугуру.
«Просто в таком мире я не мог смеяться от всего сердца», - последние слова Гето перед смертью, по сути, были его признанием и посланием. Он нёс эту боль, это нежелание мириться с несправедливостью для магов в мире настолько, что принёс себя в жертву системе. Принёс в жертву их с Годжо дружбу и множество ни в чём не повинных жизней, которые увязли в этой борьбе вместе с ним или же стали жертвами его жатвы. План, придуманный сегодня или, может, немногим ранее, был изначально обречён на провал, и Сатору был уверен, что мастер проклятий знал это лучше всех, но, вступив на эту тропу, уже не мог отступить назад.
Ему некуда было отступать.
«Упрямый придурок», - вздохнул Сатору, подняв глаза к лицу Гето.
Глаза чуть впали, под ними провалились глубокие тени, скулы заострились настолько, что, как говорится, можно было пораниться – только прикоснись, делая и без того красивое лицо каким-то особенно обречённым.
Сатору сам того не заметил, как протянул руку к высокому лбу друга и коснулся кожи в том месте, где в будущем на его ожившем трупе должен появиться грубый, сшитый толстыми вертикальными швами, рубец. Кожа была гладкая и тёплая.
- Ты что делаешь? – немного удивлённо спросил Гето, посмотрев на лежащего на его плече Сильнейшего.
Хотя кто бы ни удивился, когда во время чтения чужая рука внезапно загораживает обзор.
- Твои волосы…Они сильно отросли, Сугуру.
[1] «Жизнь на продажу», автор Юкио Мисима.