*** 

Сознание Алисы возвращалось к ней урывками. Казалось, что она просыпается, но тело снова падало в темноту. Вокруг было пусто и тихо. Ей казалось, что она куда-то идет, но этот путь был бесконечным. Сон обрывался, и все начиналось сначала. В голове стояла звенящая тишина.

Когда Алисе, наконец, удалось удержать сознание хотя бы на несколько минут, она открыла глаза. Яркий свет ударил по ним, вынуждая зажмуриться. Она поморгала несколько раз, привыкая к освещению. Алиса хотела осмотреться, но каждый поворот головы давался с трудом. Тошнота подкатывала к горлу, голова кружилась, предметы в глазах теряли свою форму. По белому потолку, мерному пищанию и стойкому запаху медикаментов Алиса узнала больничный блок. Значит, ее спасли и теперь наблюдают. Она хмыкнула, спокойно укладываясь обратно на подушку. Туго перебинтованные руки ныли. Тяжесть в голове не давала расслабиться. Алиса закрыла глаза и снова провалилась в темноту.

Следующее пробуждение далось ей чуть лучше. Очертания предметов теперь не были такими размытыми. От каждого движения не выворачивался желудок. После определения места, где она лежит, Алисе больше не хотелось осматриваться. Она знала до мелочей каждый уголок в каждой лаборатории. К тому же она понимала, что скоро к ней придет кто-то из Штернов. 

Ей жутко хотелось пить. От попытки выстроить хоть какую-то цепочку воспоминаний дико заболела голова. Алиса облизала пересохшие губы, прикрывая глаза. 

Со стороны двери раздался стук. Алиса медленно повернула голову, игнорируя тошноту, которая накатывала с новой силой.

В комнату вошли близнецы Штерн. 

– Привет, – нестройным хором тихо произнесли они.

Алиса осторожно кивнула, внимательно наблюдая за каждым из них. Артем осунулся. Под его глазами были огромные мешки, будто он долгое время не спал. Его светло-русые волосы, за которыми он всегда активно ухаживал, сейчас были помятыми и всклокоченными. 

Лиссандра выглядела как всегда аккуратно. Но ее лицо, обычно очень эмоциональное, сейчас не выражало ничего. Цвет кожи был сероватым, как будто она плохо себя чувствовала.

Алиса молчала, ожидая, когда кто-нибудь из близнецов заговорит. Первым сдался Артем.

– Алиса, я… Я бы хотел извиниться… ну, – слова давались ему тяжело. – За то, что случилось в подвале. Я…

– Не надо, – перебила его Алиса, облизывая губы, которые тут же потрескались от движения. Во рту появился металлический привкус. – В подвале каждый из нас боролся со своими демонами, – она перевела взгляд на Лиссандру. – И каждый с разной долей успешности. 

Артем кивнул.

– И все же прости. Я пойду, отдыхай.

Он вышел, а Алиса так и не свела взгляда с Лиссандры. Молчание угнетало. Лиссандра не выдержала первой, отводя взгляд. Она смотрела в окно, за которым была видна тренировочная поляна. На ней проходил спарринг двух магов. Разноцветные волны летали, не причиняя вреда соперникам, но заставляя их двигаться, совершать пируэты, блокировать волны другого и атаковать самому. Мысли о том, что ей не удастся снова завоевать доверие Алисы, мучили Лиссандру. Так и не сказав ни слова, она вышла из палаты, бросив короткий взгляд на Алису. Та неотрывно следила за каждым ее движением, что нервировало еще больше.

Оказавшись за дверью, Лиссандра глубоко вздохнула, будто освободившись от груза, который наваливался на нее в этой палате. Она не привыкла считать себя виноватой, не умела нести ответственность за то, что натворила. И сейчас ей было необходимо этому учиться. Она сжала зубы и нажала кнопку передатчика, дожидаясь ответа отца.

«Да?» – раздался его голос.

«Ты хотел поговорить. Она очнулась», – хмуро сказала Лиссандра.

«Понял, скоро подойду», – ответил он и прервал связь. 

Лиссандра кивнула сама себе и прислонилась лбом к стеклу, наблюдая за Алисой. Та лежала почти без движения. Только грудь вздымалась в такт дыханию, а пальцы на руке шевелились под какой-то свой ритм. Отец прошел мимо Лиссандры, кивнув ей в знак приветствия. Она ушла, не желая быть свидетелем этого разговора.

– Привет, – поздоровался Максимилиан, присаживаясь на стул рядом с кроватью Алисы.

– Здравствуйте, шеф, – ответила она, глянув на него мимолетным равнодушным взглядом.

– Алиса, я… – начал он, – я понимаю, что тебе тяжело об этом говорить. Но расскажи о том, что произошло в подвале. 

– Разве Артемий не рассказал этого?

– Хочу услышать твою версию.

– Зачем? – упрямо спросила она, не отводя взгляда от белого потолка.

– Чтобы разобраться. И желательно, чтобы твой рассказ начался с того момента, как вы вернулись с озера. Хотя бы в общих чертах.

Алиса нахмурилась:

– Зачем это?

– Чтобы понять, как все развивалось, – терпеливо ответил Максимилиан.

Алиса облизала губы, которые снова начали кровоточить, и начала говорить. Иногда ее голос срывался на шепот. Иногда становился громким, звенящим, как звон разбитого стекла. Мужчина не перебивал ее и не задавал лишних вопросов. Каждому из них нужно было выговориться, и Алисе он дал право сделать это первой.

*** Алиса

После того, как я потеряла сознание на берегу, меня перенесли во вторую лабораторию. Очнулась я именно там. У меня была сильная слабость, я списывала все на последствия происшествия. В голове стоял тихий гул. Как будто рой пчел где-то рядом. Моя рука, которая очень болела после ожога паутиной, была полностью здорова. Я даже не сразу вспомнила про то, что ожог был. Моя кожа была целая, и в теле не было никаких странных ощущений, кроме постоянной усталости. Хотя спать я не хотела. По ночам, если и удавалось уснуть, то совсем ненадолго. Я просыпалась от того, что гул усиливался. И мне совершенно не хотелось есть. Я поняла это только через несколько дней. Я не чувствовала голод, но была постоянно уставшей. Со временем меня начало раздражать абсолютно все. Даже Ваши задания. Когда мы ездили на поляну собирать образцы и проверять все. Я не ворчала только потому, что у меня на это не было сил. Потом в лагере мне безумно захотелось есть. Но вся еда, как выяснилось, вызывала сильные приступы тошноты. 

Я не могла контролировать свои эмоции. Даже слабость отошла на второй план. Я готова была кинуться в драку на первого встречного за то, что он прошел мимо, за то, что плохо пахнет. Мне дико хотелось обнять Лиссандру и почувствовать ее запах. И несколько раз мне не удалось этого сдержать. А это самое привычное для меня. Прятать себя от нее. 

Мне показалось, что что-то не так. Зверь, который был в лесу, был очень напуган и очень зол. Согласитесь, что страх не самая характерная эмоция для оборотня. Для меня такой эмоцией были почти все, если честно. Они были слишком сильными. Я решила, что стоит позволить Лиссандре изучить меня. И самым безопасным вариантом было посадить меня в клетку.

Это было ужасно. Все мои ощущения и чувства в клетке обострились до предела. Я слышала шуршание мышей в углах, слышала все, что происходит в комнатах, находящихся надо мной. Представляете, даже звуки с улицы можно было различить. Я слышала, как течет кровь в моих венах. Все запахи. О, Боже, это просто ужасно пахнущее место. Для меня подарком был приход Лиссандры, потому что пахнет она великолепно. 

Меня переполняла энергия. Я чувствовала дикую слабость в теле, но изнутри меня будто разрывало. Энергия и магия ощущались в каждой клеточке тела и это было очень тяжело. Она рвалась наружу. 

И этот шум в голове. Я слышала его постоянно. И он становился все громче и громче. Со временем я почти перестала слышать что-то кроме него. И мое тело начало меняться. Все кости взрывались внутри меня, а прущая на свободу магия сращивала их снова. Я пыталась остановить это, но у меня росли зубы, я буквально чувствовала, как они удлиняются. Как заостряются ногти. И крылья. Вы знали, что у суккубов есть крылья?! У меня было ощущение, что кожу на спине вспороли ножом, а затем всадили туда сотню иголок. А потом… потом все прекратилось.

Я ощутила, что такое пустота. Она была везде. Вокруг меня, внутри. Я была пустотой. Все, что было в клетке и вокруг нее, я могла видеть в одну секунду. Слышать все. Ощущать. Во мне больше не было магии. Или я ее не чувствовала, не знаю. Тело больше не принадлежало мне. Я не слышала шум, потому что его просто не было. Шум занял мое тело, расположившись в каждом его уголочке. Я слышала самые темные его идеи. Я кричала, но меня не слышал никто. Ничем в своем теле у меня не получалось управлять. Ко мне приходили близнецы. Они разговаривали со мной, с моим телом. И оно отвечало им! Это было ужасно. Как будто я скреблась в закрытую дверь, за которой уже выстроили бетонную стену.

Я кричала. Била эту чертову стену. Умоляла услышать меня. Я так надеялась, что Лиссандра почувствует мои эмоции. Что она узнает, что это не я говорю с ними. Но она, если и чувствовала, что что-то не так, не придала этому значения.

А потом…

Потом пришел Артемий.

Я чувствовала, что эта штука внутри меня что-то делает. Она как будто включала какие-то рычажки. И я сама чувствовала эту тонну магии, исходящую от тела. Но я не могла ее остановить. Артем шел в эту поганую клетку, как завороженный.

Я снова кричала. Чтобы он отвлекся, чтобы ушел из этого проклятого подвала. Меня разрывало на части. Он касался меня, а я не могла ничего сделать, чтобы прогнать его. Его прикосновения… 

Мой брат умер для меня, когда стал первым мужчиной в моей жизни.

Я боготворила его. Он был идеальным старшим братом. Он был человеком, на которого я равнялась. Он научился стрелять, и я бежала за ним, чтобы он показал мне, как это делать. Он записался на спарринги, и я вилась рядом, чтобы он взял меня с собой. Я падала с дерева, разбив коленки, а он не утирал мне сопли, а говорил, что я стану сильнее. 

Он был рядом, когда от меня отвернулись все. 

Сейчас я думаю, может, он на что-то надеялся. Не знаю, чем были обусловлены его действия. 

Я уже ничего не знаю. Я не знаю, как будут строиться наши взаимоотношения. Он умер для меня как брат. 

*** 

– Алиса, – начал мужчина, – я хотел бы извиниться за своего сына.

– Не надо, – перебила его Алиса. – Он уже просил прощения.

Она отвернулась, изучая глазами противоположную стену. 

– Алиса, почему ты… сделала это с собой?

– Вирус можно было убить только так. Когда он соединился с моим разумом, я могла видеть все его помыслы. Это был единственный выход.

– Мы с Лиссандрой почти доработали способ, с помощью которого его можно было достать из тебя. 

Алиса упрямо помотала головой:

– Он был бы жив. Вне тела он неуязвим. Единственный способ – убивать его вместе с носителем. В звере он тоже умер. Больше никто не был заражен. Так что вы были бы в безопасности. 

– Алиса, а если бы я пришел на несколько минут позже?! – вскрикнул мужчина.

– Было бы здорово, – бесцветно ответила она. 

– Не говори так, – твердо произнес мужчина.

– Ладно, – пожала она плечами. 

– Алиса, – устало потер виски Максимилиан, – я думал, что потерял тебя. Ты мне как дочь. Думаешь, легко видеть своего ребенка мертвым?

– Я не ваш ребенок, – медленно ответила Алиса, глядя прямо в глаза мужчине. Ее взгляд был пустым. – К тому же, я жива.

– И все же. Мне кажется, я поседел за эти несколько дней, пока ты была в этой проклятой клетке.

– Шеф, можно вопрос?

– Конечно, – кивнул он.

– Вы меня отпустите, если я попрошу уйти?

– Куда?

– Куда угодно, – мотнула она головой. – Я не думаю, что мы сможем жить так, как жили раньше. Просто отпустите меня, я уйду и не буду беспокоить вас. Думаю, у вас найдутся другие отличные солдаты. 

– А как же близнецы?

– Близнецы? – Усмехнулась Алиса, – Артемия еще какое-то время будет мучить чувство вины. Но чем дальше мы будем друг от друга, тем быстрее его отпустит.

– А Лиссандра? – тихо спросил Максимилиан. 

Алиса вздрогнула как от удара и тихо спросила:

– А что Лиссандра?

– Ей будет плохо без тебя. Всевышний знает вообще, куда ее понесет без твоего присмотра.

– Не думаю, что все так фатально, как Вы говорите. Она прекрасно справится без меня.

– Ну-ну, – хмыкнул. – Алиса, – позвал он.

– Что?

– Почему на «вы»?

Алиса пожала плечами:

– Субординация?

– И с каких пор ты ее соблюдаешь? – усмехнулся Максимилиан.

– Наверное с этих самых.

Он помолчал несколько минут, смотря в окно.

– Ладно, – произнес он, поднимаясь, – когда будешь чувствовать себя лучше, можешь уходить. Только сначала зайди ко мне, пожалуйста.

Алиса кивнула. 

– Спасибо, шеф, – сказала она вслед уходящему мужчине.

Он не ответил.

Алиса постучала в двери кабинета шефа через три дня. 

– Можно? – она просунула в проем голову.

– Конечно, – устало улыбнулся Максимилиан. 

– Вы просили зайти перед уходом.

– Нет шанса, что захочешь остаться? – внимательно глядя в глаза Алисы, спросил он.

Она покачала головой.

– Понятно, – кивнул Максимилиан. – Тебе что-нибудь нужно в дорогу? 

– Нет. Шеф, я… – медленно проговорила она, – я бы хотела поблагодарить Вас. 

– Алис, – перебил он, – не надо.

– Нет, – настойчиво сказала она, – дослушайте. Я хочу сказать спасибо за то, что вы сделали для меня. Вы могли оставить меня в деревне. Но вы забрали меня и вырастили из меня человека. Пусть сложного и проблемного, но все же. Не думаю, что кто-то мог сделать для меня больше, чем Ваша семья и Вы сами. Вы стали для меня отцом. И хотя бы за это я буду благодарна всю жизнь.

Она замолчала, отводя взгляд от шефа.

– Алиса, я горд, что знал тебя. Как бы кощунственно не прозвучало, ты получилась гораздо лучше, чем мои собственные дети. Я относился к тебе жестче, и это закалило тебя. А они избалованные папины детки. И в этом и твоя, и моя вина. Хотя глупо взваливать вину на человека в два раза младше. Я старше и ответственнее за все, что происходило с вами.

– Не надо, шеф, – поморщилась Алиса. – Не взваливайте на себя все. Что было, то прошло. В данной точке нашей жизни мы два взрослых человека. И сейчас наши пути расходятся. – Она протянула мужчине руку. – Прощай, отец. Спасибо за все.

Максимилиан крепко сжал зубы, не выпуская нахлынувшие эмоции. Он проводил Алису глазами. Как только за ней хлопнула дверь, он щелкнул кнопкой передатчика.

«Отец?» – раздался голос Лиссандры.

«Она ушла», – коротко сказал он. 

«Я поняла», – ответила она после длительного молчания.

В передатчике раздался тихий шум, оповещающий об отключении сигнала.

Максимилиан откинулся на спинку стула, закрывая лицо руками. Крупные горячие капли покатились сквозь пальцы.