— Чонхо? Пора вставать в школу.

Чонхо застонал и перевернулся, сонно двигаясь на звук голоса его альфы до тех пор, пока не уткнулся лицом в бедро Ёсана. Эта поза была довольно комфортной, теплой и безопасной, так что он закрыл глаза, негромко промычав, намереваясь вновь отойти ко сну.

— Ох, детка, — мягко сказал Ёсан, поглаживая его по волосам и легонько потягивая за пряди. — Я знаю, мне бы тоже хотелось, чтобы ты мог поспать подольше. Но нужно вставать, Сонхва-хён сделал тебе прекрасный большой завтрак, чтобы ты поел перед школой. И… И Хонджун хотел поговорить с тобой насчёт украшений для ухаживания.(1)

Новость разбудила Чонхо, и он в замешательстве вылез из постели, чтобы снова присоединиться к остальным в гостиной. Каким-то образом вставать с кровати и оказываться в квартире, которая не принадлежала его родителям, было странно и очень внезапно. Весь процесс переезда случился в ночь до этого, и был довольно утомительным, несмотря на то, что у Чонхо, на самом деле, было не так много вещей, и всегда можно было вернуться к родителям, если вдруг он что-то забыл. Чонхо едва хватило времени, чтобы разложить одежду в своей половине шкафа, которую ему оставил Ёсан, прежде чем завалиться на кровать, зная, что утром придется рано вставать из-за школы.

Каждый из них дал ему какую-то часть одежды, немного помеченную феромонами, чтобы Чонхо быстрее приспособился к их запахам, и все альфы просто улыбнулись, утешительно и по-домашнему, а не подавляюще. Но он всё ещё не видел их логова, и не спрашивал об этом, потому что волновался о возможном повторении прошлого раза. Хонджун просто улыбнулся, когда Чонхо отказался от возможности провести там ночь, и пообещал, что он всегда может зайти внутрь тогда, когда будет готов.

Так что они никуда не спешили, что было идеально, вот только это означало его полную ошеломленность перспективой получения традиционного набора помолвочных украшений. Конечно, технически он принял их ухаживания, но… Чонхо каким-то образом полагал, что нечто настолько вычурное и нарядное как украшения будут позже. И, разумеется, он не ожидал увидеть красивый ларец из красного дерева, безобидно стоявший на столе перед ним.

Помолвочные украшения были глубоко традиционным признаком уважения альф к избранному ими омеге, и Чонхо не мог сдержать глубоко укоренившегося инстинктивного трепета гордости из-за того, что его альфы собрали для него такую ​​прекрасную художественную коллекцию, даже если он понятия не имел, что находилось внутри. Они были ещё детьми, на самом-то деле, но ларец был молчаливым заявлением об их намерении относиться ко всему серьезно, и его утонченная элегантность идеально подходила Чонхо. Он был уверен, что они выбрали ларец с мыслями о нём, а не основываясь на своих индивидуальных вкусах, и это вызвало совершенно новую волну эмоций, которую он не был готов почувствовать так рано утром.

— Мы собрали все наши деньги, чтобы дать тебе подходящий набор, — пояснил Юнхо со странной упрямостью на лице, пока остальные переглядывались. Чонхо нахмурился, но Юнхо надавил, пододвигая коробку к Чонхо и ободряя его открыть ее.

Чонхо щелкнул замочком и ахнул; сердце застряло где-то в горле, когда он увидел скромную коллекцию украшений внутри. Он не был заполнен доверху, но в сундучке уже лежало несколько колец с драгоценными камнями разного размера и отделки, вызывающая уважение коллекция чокеров и ожерелий, браслеты, серьги с бриллиантами и даже некоторые более нишевые предметы, вроде цепей на талию и браслетов для щиколоток. В центре располагался более официальный набор колец, элегантных и золотых, с различными узорами из алмазов, дополненные несколькими рубинами, аметистами и изумрудами, разбросанными тут и там, с соответствующим колье из золотых звеньев, усыпанных драгоценными камнями.

Это все было красивым, хорошо сделанным и достаточно солидным, чтобы его можно было заметить, но при этом не выставлять напоказ, и Чонхо, сквозь комок в горле, изо всех сил старался передать, как сильно ему всё понравилось. Они продолжали удивлять его, и он действительно не знал, что такого сделал, чтобы стая так сильно возжелала видеть его рядом за то короткое время, которое они провели вместе, но… Но Чонхо не мог отрицать, что чувствовал то же самое, и совместимость их ароматов подспудно усиливала его ощущение, что им суждено быть вместе. Это ощущалось судьбой, будто он попал в сказку, наткнувшись на эту группу альф, с которыми он поладил так, как никогда и ни с кем до этого, и которые каким-то чудесным образом хотели его так сильно.

Которые купили для Чонхо полный набор украшений для ухаживания, чтобы показать свои намерения и уважение к нему, хотя он знал, что им, должно быть, было трудно найти время и деньги, чтобы собрать это воедино. Он позволил им выбрать простой серебряный браслет и нежное ожерелье с ониксовой подвеской, чтобы надеть их в школу, – как бы сильно Чонхо ни хотел надеть свой официальный набор, слишком привлекать внимание в школе он пока не желал, – и наслаждался тем, как они суетились вокруг него, пока Чонхо завтракал и собирался в школу.

Было просто приятно, когда его немного баловали, и он старался изо всех сил заботиться о них в ответ, и это так отличалось от того, к чему он привык. Родители, конечно, очень любили его, но после многих лет школьных занятий он привык просто вставать с кровати и хватать остатки вчерашней еды с миской свежего риса, прежде чем поспешно ловить свой автобус. Чонхо редко проводил время с кем-либо по утрам и не был уверен, что их график позволит им часто проводить так время в будущем, но это не значило, что ему не нравилось все происходящее сейчас. Было ясно, что они серьезно относились не только к нему и своей стае, но и к тому, чтобы вместе по-настоящему создать дом, и казалось сюрреалистичным, что мечты, которые он когда-то считал традиционалистскими и диковинными, сбывались.

Чонхо казалось, что он плывет по воздуху, когда Минги настоял на том, чтобы проводить его до автобусной остановки, и взял за руку, указывая на все любимые рестораны и магазины стаи, которые им не терпелось показать ему.

— Хён? — осторожно спросил Чонхо, пока они ждали его автобус. — Почему остальные выглядели так, когда Юнхо сказал, что вы, ребята, объединили все свои деньги?

Минги нерешительно замялся, оглядываясь в сторону общежития.

— Ну, технически мы объединили наши деньги, — сказал он. — А сотрудники компании и «Block B» вместе предоставили примерно половину суммы в знак поддержки. Но… Ну, большинство из нас не имеет так уж много свободных финансов. И изначально мы думали о том, чтобы все просто предоставили одинаковую сумму, но это драгоценности для ухаживания, и Юнхо в конце концов убедил хёнов, что мы можем отдать столько денег, сколько нам удобно, на создание общего счета для покупки, верно? За исключением… За исключением того, что Юнхо вложился гораздо больше, чем остальные. И я имею в виду, намного больше. Думаю, он сказал это, потому что не хотел никому встать поперек горла, ведь остальные поначалу были немного расстроены из-за того, что не смогут дать тебе полный набор, понимаешь? Они хотят, чтобы у тебя было все самое лучшее, ну, и я тоже, но мой папа(2) принял ухаживания с пластиковым кольцом, и он до сих пор дорожит им. Так что я не думаю, что это действительно имеет значение, в конце концов. Думаю, они были так подавлены, потому что мы окружены таким количеством предметов роскоши, которые стилисты арендуют для нас, становится трудно жить, помня о том, что мы, на самом деле, не можем позволить себе их в обычной жизни.

Подъехал его автобус, и слова, которые хотел сказать Чонхо, застряли у него в горле.

— Я запомню это, — пообещал он Минги, крепко сжимая кулаки и садясь в автобус. Он оглянулся на Минги, когда автобус тронулся с места, решив про себя убедиться, что его альфы были в курсе того, что, хотя он ценит этот жест и их преданность ему, Чонхо не желал, дабы они тратились на него свыше меры.

Он действительно был бы рад пластиковому кольцу, как у отца Минги. Этого было более чем достаточно, когда были альфы, которые так явно хотели назвать его своим, хорошие альфы, и Чонхо… Чонхо, честно говоря, с нетерпением ждал возможности вернуться к ним домой в конце дня, чтобы надеть больше своих украшений для ухаживания и узнать, каково это — принадлежать им.

***

За исключением того, что на послеполуденной тренировке его ждал еще один сюрприз.

— Ребята, к вам присоединится еще один трейни, — сказал их менеджер, взглянув на них с нехарактерной для него нервозностью. — Он альфа, и… Ну, учитывая положение вещей, мы, конечно, не будем давить, если со стаей не получится. Химия феромонов имеет решающее значение. Но… У нас есть основания полагать, что он может идеально вам подойти, он может быть той недостающей частью, о которой вы даже не подозревали. Или, в случае с одним из вас, недостающей частью, которая, как вы пытались убедить себя, вам не нужна.

Ёсан ахнул, и их менеджер слегка улыбнулся ему, в то время как остальные в замешательстве наблюдали за ситуацией.

— Чон Уён прибудет сегодня вечером, — продолжил менеджер-ним, ухмыляясь радостному возгласу Ёсана. Чонхо придвинулся ближе к Хонджуну. Движение было настолько инстинктивным, что он не осознал, что сделал шаг, пока не оказался прижат к боку Хонджуна, а рука его альфы надежно обхватила за талию.

— Я бы хотел, чтобы мы шестеро встретились с ним до того, как это сделает Чонхо, — сказал Сан. Чонхо в шоке уставился на него, не ожидая услышать это от… ну, от кого-либо из них, но особенно от добродушного Сана.

— Хён, — начал протестовать Чонхо, чувствуя, как холод сковал его тело, а по мышцам прошлась дрожь, — это смешно. Ты не можешь относиться ко мне по-другому только потому, что…

— Я думаю, это хорошая идея, — вмешался Ёсан, его предыдущая радость уступила место более серьезному выражению лица.

— Я дам вам несколько минут, чтобы поговорить, — прервал их менеджер, прежде чем обстановка стала еще более накаленной. — Мы договорились, что он приедет после окончания тренировки, чтобы быстро все осмотреть, а после, завтра, официально присоединится к вам. Полагаю, вы все могли бы встретиться за завтраком перед завтрашней тренировкой, чтобы лучше узнать друг друга?

Хонджун кивнул ему в знак признания, крепче обнял Чонхо и повернулся к Ёсану и Сану.

— Хорошо, сначала Сан, — сказал он. — Почему ты думаешь, что Чонхо не должен встретиться с ним вместе с нами? Если это потому, что он омега, тогда…

— Он близок к пред-течке, — перебил Сан, выглядя немного извиняющимся. — Мне очень жаль, я полагаю, что позволил своим инстинктам взять верх надо мной, но… но Чонхо на пороге течки, и я всё ещё не думаю, что ему было бы комфортно встретить незнакомого альфу в таком уязвимом состоянии. И… И, прошу прощения, но мы ничего не знаем об этом парне. Я не хочу, чтобы он находился в нашем гнезде, когда мы готовимся к циклу, не пройдя сначала нашей проверки.

— Откуда… откуда ты знаешь? — спросил Чонхо, не в силах сосредоточиться ни на чем другом из того, что сказал Сан, потому что он не мог перестать думать о первой части его ответа. — Моя течка должна наступить не раньше, чем через ещё несколько недель, я не могу…

— Сан-а имеет очень чувствительный нос, — мягко объяснил Сонхва. — Обычно он может сказать, что мы входим в состояние гона ещё до того, как мы сами узнаем об этом. Если он говорит, что ты… Что ж, возможно, так и есть. Вероятно, ты почувствуешь симптомы через несколько часов, и тогда, я полагаю, завтра наступит пред-течка. В таком случае нам нужно будет поговорить с менеджером-нимом о переносе практики. Вскоре наши циклы синхронизируются, и это не будет проблемой, но сейчас нам, возможно, придется поочередно оставаться с тобой, пока твой цикл не станет более стабильным.

Чонхо почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он объективно знал, что они не сделают ничего, чего бы он от них не хотел, и он мог бы легко сбежать обратно к родителям, если бы они попытались, но он все еще нервничал из-за того, что его держали на чьих-то коленях, и ещё даже не провел полноценного обмена запахами ни с одним из них. Как он должен был пережить течку? Будут ли они против, если он сам построит гнездо в их логове? А с тем, чтобы просто обнимать его, вместо того, чтобы делать что-то большее? Потому что…

— Хэй, — мягко сказал Сан, сжимая руки Чонхо. — Мы не собираемся делать буквально ничего, чего ты не хочешь, детка… Если ты хочешь провести свою течку у родителей — это нормально, если ты хочешь провести её в одиночестве в нашем гнезде — это тоже нормально. Обещаю, буквально что угодно, если ты захочешь.

— Что ты хочешь сделать в этой ситуации с Уёном? — мягко спросил Хонджун. — Тебе будет удобнее встретиться с ним до течки или ты хочешь подождать? Я… Честно говоря, менеджер рассказал мне об этом сегодня, когда ты был в школе, и, пока у нас нет серьезных проблем с этим, руководство хочет, чтобы Уён сразу же стал частью окончательного состава. Они изначально хотели, чтобы нас было восемь человек, просто им было трудно найти кого-то подходящего, и… Кажется, он хорошо подойдет после всех историй об их совместных тренировках, которые Ёсан рассказал нам. Поэтому я думаю, что мы должны относиться к нему, как к потенциальному члену нашей стаи, нам просто нужно принять решение, согласны ли мы с этим или нет.

Чонхо надолго закрыл глаза, чувствуя себя липким, измученным и уставшим, хотя тренировка еще даже не началась, но в глубине души он знал, как будет правильно поступить.

— Я хочу встретиться с ним до течки, — тихо сказал он. — И я хочу провести её со всеми вами, в вашем логове, если вы не против. Может быть, Уён сможет прийти завтра к завтраку, как сказал менеджер-ним, и вы… Вы, ребята, сможете встретиться с ним первыми сегодня вечером.

— К обеду, — твердо вмешался Сонхва. — Тебе нужно отдохнуть, а на полноценную тренировку ты все равно не пойдешь. Сегодня вечером мы проведем половину тренировки, а затем отвезем тебя домой, чтобы ты мог свить гнездо, прежде чем встретиться с Уёном где-нибудь поблизости. Если он окажется безопасным, мы приведем его завтра на обед. Как тебе этот план?

Чонхо кивнул в знак согласия, испытывая лёгкость от того, насколько простым они все сделали. Когда он был так перегружен ощущениями, подобные моменты являлись своего рода облегчением, когда они спрашивали, чего он хочет, а затем решали вопросы в соответствии с этими параметрами.

— Почему ты сомневался в нем? — внезапно спросил Сан у Ёсана.

— Ну, он очень добрый человек, — неловко сказал Ёсан, взглянув на Чонхо. — Просто… У него действительно никогда не было стайной омеги? И все, что он когда-либо слышал о подобном, это… Не лучшие вещи. Он не верит в них, я знаю что нет, но он также поначалу не поймет твоих потребностей.

— И что с того? — надавил Чонхо, ему не нравилось, как всем вдруг стало не по себе. — Я тоже не знаю, каковы мои потребности. Или то, что мое тело собирается войти в состояние течки.

Он хотел, чтобы его слова звучали бесцеремонно, но вместо этого речь прозвучала горько и расстроено, и Чонхо вздрогнул, когда атмосфера в комнате сразу изменилась. Хватка Хонджуна на его талии усилилась, он почувствовал успокаивающие феромоны, которые начали испускать остальные, заставляя его тело инстинктивно расслабиться в ответ.

— Я не…

— Тебе не обязательно всё знать, — искренне сказал Юнхо. — Мы все решаем это вместе, верно? Некоторые из нас и раньше были с омегами, но все люди – разные. И никто из нас никогда раньше не ухаживал за омегой. Поэтому мы будем осторожны, узнаем, что тебе нравится, а что нет, и будем отталкиваться во всём уже от этого. У нас правда много времени. Вечность, я надеюсь, верно?

Чонхо кивнул, и напряжение ослабло, когда он подумал об этом в новом ключе. Он чувствовал, что должен лучше знать свое тело, но… Но на самом деле не было больше никого, с кем он предпочел бы во всем разобраться. И, честно говоря, было облегчением, что они в чем-то были более опытными, потому что это означало, что Чонхо не обязательно знать всё. Ему не нужно было их обучать, они просто были все вместе в одной лодке, и у них было достаточно времени, чтобы во всем разобраться. Он надеялся, что это был лишь первый раз из многих, и в конечном итоге они сведут это к всё к точным данным.

Чонхо слегка улыбнулся этой мысли, напряжение спало с его плеч, когда он мягко пожал ими, отгоняя волнение.

— Хорошо, — тихо сказал он, глядя на Юнхо. — Тогда, если это моя последняя настоящая практика на какое-то время, нам, вероятно, нужно постараться как следует, верно?

***

Чонхо колебался, снова стоя перед логовом, чувствуя себя глупо из-за того, что боялся чего-то такого простого, как дверь. Разумом он понимал, что теперь, когда он больше привык к их феромонам, запах не подействует на него так же, как прежде, но… Но он не мог избавиться от ощущения, что это каким-то образом будет более серьезным шагом. Больше, чем принятие украшений для ухаживания, и эта мысль была смешна. Он почувствовал, как Сан рядом с ним открыл рот, чтобы что-то сказать, и быстро толкнул дверь, не в силах выдержать ещё одного «всё в порядке» от кого-нибудь из альф.

На этот раз аромат не врезался в него – он просто донесся и окутал, как летний ветерок, и Чонхо почувствовал лёгкую слабость в коленях. Он сам не знал, чего ожидал, но каким-то образом это было не то. Комната инстинктивно ощущалась словно дом, но на этот раз это его не так сильно потрясло. Он подошел к гнездовью, немного ошеломленный тем, как сильно ему хотелось оказаться внутри него. Предпочтительно – окружённый всеми своими альфами и в безопасности созданного им гнезда, где они могли бы остаться.

Навсегда.

— Продолжай, дорогой, — тихо сказал Сан, разок сжимая его плечи и отпуская. — Изменяй всё, что хочешь, мы будем гордиться всем, что ты сделаешь. Просто позволь своим инстинктам взять верх, ладно?

И Чонхо так и сделал. Он перемещал, складывал, соединял и заправлял на протяжении часа, пока все не стало идеально, стены гнезда были прочными и устойчивыми, феромоны его альф повсюду переплетались, а цвета были аккуратно расположены так, чтобы основа оставалась нейтральной с яркими вкраплениями повсюду. Некоторые из их старых одеял были размещены в центре вместе с любимыми одеялами для гнездования самого Чонхо (хотя два он оставил отдельно для своей кровати).

Чонхо оглядел комнату, чтобы убедиться, что его альфы не смотрят, прежде чем довольно развалиться в гнезде, распространяя свой запах.

Затем он позвал их, слегка дрожа от нервности, которая в конечном счете оказалась совершенно беспочвенной, потому что они были так очевидно рады при виде надлежаще свитого гнезда и из кожи вон лезли, спрашивая, могут ли они войти, благодаря его за то, что в их логове было такое красивое гнездо.

— И такой красивый партнер, — поддразнил Ёсан, еще раз поцеловав Чонхо в щеку. На этот раз Чонхо некуда было спрятаться, когда он яростно покраснел, прикладывая руку к этому месту, и вдруг в один момент все его альфы начали умолять позволить им поцеловать его в щеку, а гнездо превратилось в арену игривой драки подушками, когда Чонхо притворился, что пытается отбиться от них после того, как первый раунд поцелуев перешёл во второй.

Это было немного глупо, но это также был первый раз, когда Чонхо по-настоящему позволил себе делать глупости рядом с ними, и он чувствовал, как стены в его сердце, которые он так долго возводил, начали смягчаться. Он действительно чувствовал, что может любить этих альф, и что они могут любить его в ответ.

Оставалось только посмотреть, каким будет Уён.

***

— Эй, Чонхо?

Сан немного ощетинился от такого неофициального обращения, а Чонхо с любопытством наклонил голову, не уверенный в том, что значил яркий и решительный взгляде Уёна. Во время первой встречи он сидел на коленях у Минги, и все его до нелепости защищающие альфы охраняли его даже больше, чем обычно, поскольку он был очень близок к течке, и, если честно, он просто хотел, чтобы это всё поскорее закончилось.

То есть, не то чтобы он не хотел встретиться с Уёном или послушать то, что он хотел сказать, Чонхо просто чувствовал зуд и дискомфорт с началом пред-течки, а ещё – не любил знакомиться с новыми людьми, когда контролировал себя не полностью.

Тем не менее, остальные вернулись домой накануне вечером со счастливыми ухмылками, а Уён был очень, очень симпатичным, и его запах был слишком аппетитным, чтобы Чонхо мог спокойно реагировать на него. Ему действительно нравился этот альфа, если быть честным с самим собой, даже несмотря на то, что остальные всё ещё были немного настороже, как будто было что-то, о чем они искренне беспокоились.

Всё дошло до того, что ему даже предложили сменить комнату и разделить ее с Минги, чтобы Уён был с кем-то знакомым, и все это очень озадачило Чонхо. На самом деле он был не против делить комнату с Минги, даже если ему было грустно покидать Ёсана. Но он знал, что для Уёна и Ёсана объективно имело смысл жить вместе в одной комнате, потому что они уже были знакомы друг с другом. Тем не менее, Чонхо всё же не понимал, как остальные могли быть так взбудоражены по поводу Уёна и в то же время все еще очень нервничать насчёт того, что он скажет Чонхо.

Это было странно, а сейчас ему не хотелось странного. Ему просто нужны были его альфы. И… немного Уёна тоже, что еще больше запутывало ситуацию и ставило Чонхо в тупик.

— Что? — спросил он, стараясь держать свой голос как можно более ровным.

— Знаешь, что было первым, что сказал мне Ёсан, когда он услышал, что я приеду? — спросил Уён, глядя на Чонхо нечитаемым взглядом. Минги напрягся, руки сжались вокруг талии Чонхо, а сам Чонхо едва удержался от закатывания глаз.

— Что? — вместо этого повторил он, раздраженный тем, что сегодня все разговоры будто шли по кругу. У него скоро начиналась течка, и всё, что ему хотелось, это свернуться калачиком в своем гнездышке и снова заснуть. Разумом он понимал, что важно встретиться с Уёном и узнать его поближе, но в данный момент все, что ему хотелось, это чтобы все вернулось к тому, как было еще день назад, когда все внимание его альф было сосредоточено на нем.

— Сделаешь больно Чонхо, и ты умрешь.

Чонхо вздрогнул и повернул голову, чтобы посмотреть на Ёсана. Ёсан спокойно встретил его взгляд, хотя сам тоже выглядел немного удивленным, что означало… Что означало, что он, должно быть, действительно сказал это. Должно быть, он действительно был готов угрожать человеку, с которым дружил на протяжении многих лет, тому, кого он любил и кому доверял больше всех, ради Чонхо.

— Это было глупо, потому что я все равно не собирался причинять тебе боль, — сказал Уён с угрюмым раздражением, показывая язык в сторону Ёсана. — Но я пытаюсь сказать, что… Все остальные готовы сделать для тебя всё, несмотря на то, что прошло так мало времени с вашего знакомства. Ёсан – человек, которому я доверяю больше всего, и ты… Я вижу, ты раскрываешь в нём всё самое лучшее. Он чувствует себя с тобой в безопасности, защищает тебя, и ты ему просто очень нравишься. Так что, я думаю, ты, должно быть, очень классный человек, если все они так заботятся о тебе, и я с нетерпением жду возможности познакомиться с тобой ближе. Как коллега, конечно, но… Надеюсь, и как друг. И однажды — как с моей омегой.

Чонхо замер, сердце колотилось в груди при взгляде Уёна.

— Я-я тоже этого хочу, — честно сказал он. И он действительно имел это в виду, просто на грани течки было так трудно приспособиться и сосредоточиться, потому что его разум уже отключился, чтобы защитить себя. Уён улыбнулся ему, и Чонхо беспомощно улыбнулся в ответ. Он не мог забыть предупреждения Ёсана, но… Но пока они оба четко понимали, чего хотят, все было бы в порядке, верно?

— Я принес тебе это, — внезапно сказал Уён, протягивая маленький футляр с кольцом. — Извини, я знаю, что это не похоже на другие твои украшения, и, может быть, ты захочешь оставить это на потом, как своего рода обещание, что я серьезно отношусь к этому, но как только я заработаю больше, я смогу…

— Не надо, — прервал его Чонхо, вспомнив, что сказал Минги. Он взял коробку трясущимися руками и поднес ее к груди, провел руками по гладкой красной поверхности и снова посмотрел на Уёна. — Все это просто символизирует то, что мы и так уже знаем, верно? Я буду носить его с гордостью, даже если это бумажное кольцо.

Все его альфы ахнули, после чего Минги оставил на его плече душераздирающе нежный поцелуй, крепко прижимая к себе.

— Это не бумажное кольцо, — усмехнулся Уён, явно пытаясь не показать, насколько он был тронут словами Чонхо. — Давай, открой её.

Чонхо так и сделал, у него перехватило дыхание при виде изящной пары золотого и серебряного кольца внутри. Они были парными, простая тонкая полоска со знаком бесконечности в центре и инициалами Уёна, выгравированными изнутри.

— Я не был уверен, какой цвет ты бы предпочел, — нерешительно объяснил Уён, его голос немного дрожал. — Так что, я просто взял оба? Это бесконечность, как «навсегда», но… но еще и восьмерка, потому, что нас теперь восемь человек? Я подумал, что в те дни, когда ты носишь серебро, ты можешь носить серебряное, а в те дни, когда на тебе больше золота, ты можешь…

Его голос затих, и он беспомощно пожал плечами, наблюдая за тем, как Чонхо продолжительно разглядывал кольца.

— Я люблю их, — сказал Чонхо, изо всех сил стараясь говорить прямо, поскольку Уён обнажал перед ним свою душу, хотя ему было тяжело. — Я… Ты наденешь их на меня, пожалуйста, альфа?

Воздух наполнился феромонами облегчения Уёна, смешанными с ароматом Ёсана и остальных, и Чонхо застенчиво протянул руку Уёну, чтобы тот надел кольца. После этого Уён поцеловал его руку, и Чонхо отдернул ее назад, крепко прижав пальцы к его покрасневшим щекам и уткнувшись лицом в грудь Минги.

— Мило, — засмеялся Уён. — Ты такой милый, Чонхо-я.

Чонхо фыркнул, хотя его румянец усилился, его омега была в восторге от одобрения своего нового альфы, независимо от того, насколько он сам был напуган своей реакцией. У него было некоторое время, чтобы привыкнуть к своим чувствам, когда это касалось остальных, но из-за Уёна эмоции сбивали его, будто грузовик, и он не думал, что сможет выдержать больше.

— Хорошо, детка, — сказал Юнхо, проявив к нему сострадание и подняв из рук Минги. — А теперь пойдем к твоему гнезду, у тебя сейчас действительно начинается пред-течка, не так ли?

Чонхо несчастно кивнул, не привыкший чувствовать такую ​​дикую эмоциональность и зуд от прикосновений своего альфы. Конечно, течки всегда могли доставить неприятности, и переживать их в одиночку было не совсем приятно, лишь с объятиями Усока после тренировки и при помощи части его гардероба с феромонами, но он никогда не чувствовал физической тяги к тому, чтобы рядом был альфа, потому что он никогда не признавал ни одного альфу своим. Сейчас… Сейчас ему было нужно, и он не знал, как с этим справиться.

— Эй, у тебя есть мы, — тихо сказал Юнхо, нежно поцеловав макушку Чонхо и осторожно забравшись в гнездо, чтобы Чонхо мог растянуться поверх него и обнять. — Всё точно будет хорошо.