Гэвин знал, что будет нелегко, ведь одно дело — репетировать на парах, другое, когда пришло время заниматься подготовкой к реальному делу. Но он не подозревал, что будет настолько проседать. Точнее, со слов преподавателя, он всё делал отлично, в разы лучше, чем можно было ожидать от студента-первокурсника, и второй альфа шёл ноздря в ноздрю, но они оба меркли на фоне Ричарда. Когда тот открывал рот, складывалось стойкое впечатление, что говорит не студент, который только поступил на юрфак, а профессионал с несколькими годами опыта за спиной. Он не болтал лишнего, почти не задавал вопросов и уверенно выполнял поручения, иной раз ещё до того, как они поступали. «Вот же умник. Я, конечно, не сомневался, что мистер Морозная Свежесть ещё преподнесёт сюрпризы, но какого хера? Как он на первом курсе оказался, а не сразу выше?» — Гэвин сидел за столом у окна, скрючился в неудобной позе над ноутбуком, пытался изучать дополнительные материалы по делу, но вместо этого взглядом то и дело цеплялся за Ричарда. Тот сидел на диване, разложил вокруг распечатки с уликами, показания их клиента и его сына и искал всё, за что мог зацепиться прокурор, чтобы выиграть дело. И всё бы ничего, Гэвин пережил неожиданный удар по самолюбию и почти смирился — ладно, не почти, даже близко не смирился, но старался — с тем фактом, что Ричи на голову выше в плане знаний и подготовки, но была ещё одна мелочь, которая пиздец как отвлекала.

      Он грыз ручку. Точнее, это Рич говорил, что грызёт, сам же Гэвин видел другое: как язык касается кончика ручки, обводит её, а потом губы обхватывают пластик и чуть всасывают его. «Такими темпами он ручку до оргазма доведёт. Интересно, что же он тогда с членом делает? — подумал Гэвин и прикусил подушечку большого пальца. — Блядь! Нет, не интересно!»

      — Ричард, ты закончил? — зашёл ассистент и удачно привлёк к себе внимание.

      — Да, вот наброски. Думаю, стоит пригласить Элая, чтобы отрепетировать перекрёстный допрос, — сказал он и передал подготовленную папку.

      — Я уже позвонил ему, приедет через пару часов. Пока что заканчивайте с тем, что вам поручили, и можете немного отдохнуть.

      «Отдохнёшь тут, как же, особенно когда такой конкурент под боком», — возмущаться вслух Гэвин не рискнул, не показывать же собственную слабость перед Ричардом. Тем более тот и так наверняка знал все свои преимущества и умело ими пользовался.

      — Тебе помочь? — Диван под Ричардом прогнулся, когда он сел на свободный край.

      — Не нужно, спасибо, я уже всё. — Гэвин сохранил файл и захлопнул ноутбук. — Но меня напрягает, что прокурор продолжает топить Элая, когда очевидно, что тот ни при чём. Может, готовит что-то ещё, подбросит сюрприз на суде?

      — Ты же знаешь, что они не могут прикрепить к делу улики в последний момент, — начал Ричард, но Гэвин перебил.

      — Если Элай сам не ляпнет что-нибудь, благодаря чему они достанут джокера из рукава.

      — Для этого мы здесь, чтобы не допустить этого, — вмешался Джей и плюхнулся на кресло по соседству, которое застонало под его весом. Странно, что не сломалось, не альфа, а гора мышц, даром что не футболист, он бы отлично вписался в команду этих горилл. — Я вообще считаю, что нам просто повезло с прокурором, он будто не мозгами себе место заработал, а жопой. Наверняка начальник перепутал его с омегой и решил нагнуть…

      Громко цокнув, Гэвин с вызовом посмотрел в глаза Джею.

      — По-твоему, омеги делают карьеру только благодаря своей дырке? — А ведь только недавно думал, что ярлыки и тупые стереотипы в большом городе уже не в ходу.

      — Не только, но… — Он растерялся всего на пару секунд, но быстро взял себя в руки. Похвально, ведь в зале суда нужно быстро ориентироваться в ситуации. — Слушай, Гэвин, без обид, но далеко не все омеги такие мозговитые и прорывные, как ты, и этот второй, как там его?.. — Он попытался вспомнить имя другого студента. — А, неважно. В моём окружении много тех, кому образование даром не сдалось, им бы только альфу найти, к которому можно присосаться, чтобы доить деньги и хуй, родить пару детишек и не рвать задницу из-за карьеры.

      — Может, проблема не в омегах, а твоём окружении? — бросил в ответ Гэвин и поднялся, чтобы налить себе кофе. — Можешь не отвечать.

      Не хотелось признавать, но Джей был прав, Гэвин и сам встречал немало тех, кого родители силой отправили в универ. У него даже на жопе волосы дыбом вставали, когда слушал рассуждения о том, что через неделю пора снова удалять волосы, через две — идти к косметологу, а через месяц нужно будет колоть губы, чтобы казались больше. Общения с такими омегами он избегал, как походов в те самые салоны, где брили жопы, яйца и ноги, и мало-мальски поддерживал разговоры только с теми, кто воспринимал себя как личность, а не кусок мяса для привлечения альф. Хорошо, что среди всех омег подобных экземпляров, как тот же Ричардов «сладкий» (с ним и общаться не нужно было, и так все приоритеты на лицо), едва ли набралась бы треть.

      — Тебе не стоит воспринимать подобные комментарии на свой счёт, — неожиданно раздался за спиной спокойный голос.

      — Я пытаюсь, просто… — Гэвин плеснул себе в кружку кофе, добавил пару ложек сиропа, который принёс из дома, и повернулся. — Тебе не понять, каково это, Рич. С подросткового возраста меня путали с альфой, завидовали уму, потом, когда пошёл в зал, ещё и форме, вздыхали, что у меня больше возможностей, чем у омег или бет. А когда узнавали мой настоящий пол, то сразу фыркали. «Гэвин, ты должен быть добрее», «Гэвин, приличные омеги не матерятся», «Гэвин, ни один альфа не полюбит тебя, если будешь качком», «Гэвин, зачем тебе образование, лучше роди и успокойся», — он передразнил часть того, что слышал чаще всего. — Будто я третий сорт, для которого любая попытка вырваться в люди — блажь и глупости. А я просто хочу, чтобы от меня отъебались и дали жить ту жизнь, которую я хочу!

      — Тогда перестань думать, что любой комментарий в сторону омег как-то характеризует тебя. Особенно от таких, как Джей, ведь насчёт его окружения ты полностью прав.

      — О, это я знаю. Там у омег ботокса в губах больше, чем мозгов в башке, — посмеялся Гэвин и сделал глоток из кружки. — Ладно, хватит обо мне. Что насчёт тебя, мистер умник, ты откуда такой подготовленный вылез?

      — У наших родителей лучшая юридическая фирма в штате, забыл?

      — Вот именно, что у ваших, но Максвелл при этом выдающимися знаниями не блещет.

      — Меня готовили. Когда мне было лет двенадцать, я впервые проявил заинтересованность в делах отца, и с тех пор он часто давал мне возможность ознакомиться с судебными разбирательствами. Позже, лет с четырнадцати, начал привлекать в качестве помощника, спрашивал, что я думаю насчёт тех или иных обстоятельств, как поступил бы в различных ситуациях, корректировал ответы и направлял меня. Потом с семнадцати официально устроил в фирму в качестве помощника адвоката на полставки, так что я два года занимаюсь подобным, знаю, как идёт процесс, на что обращать внимание, вижу, когда клиенты врут, и всё остальное.

      — А как же твои братья, неужели только ты начал практиковаться в адвокатуре?

      — Максвелл в семнадцать попался на торговле травкой. Отец его отмазал, но сразу сказал, что в фирму возьмёт разве что в качестве секретаря. Коннор же никогда не интересовался юриспруденцией, а в восемнадцать вообще сбежал из дома, — спокойно закончил Ричард и достал из холодильника сок.

      — Почему? — Не получалось предположить, что же такого он мог натворить, что пришлось уйти, ведь даже Максвелл с его говнистым характером и тягой к травке всё ещё оставался в семье.

      — Выбрал отношения вместо карьеры, — уклончиво ответил Ричард.

      — Нашёл себе омегу, которого не одобрили ваши предки?

      — Вроде того, — и снова никакой конкретики. — Не хочу сейчас об этом говорить, может, позже.

      Кивнув, Гэвин отошёл к раковине, чтобы сполоснуть кружку. Ричард не удивил, он вообще мало что рассказывал о себе и родне напрямую, ограничивался разве что фактами, которые и так несложно найти, или чем-то не слишком личным и важным. «Ходячая загадка», — пробежало в мыслях.

      — Ричард, Гэвин! — крикнул Джей из гостиной. — Возвращайтесь, клиент приехал.

      — А говорил, что через пару часов. Вот и отдохнули, называется, — буркнул под нос Рид. — Ну, зато будет больше времени на подготовку. Погнали, Рич, — и подтолкнул в спину, чтобы тот шевелился быстрее. Всё-таки на самом деле встреча с обвиняемым волновала Гэвина больше, чем возможность плевать в потолок.

***

      — Поверить не могу. — Они уже успели вернуться в офис преподавателя, а Гэвина до сих пор потряхивало. — Они всё-таки подбросили свинью! Прокурор и не пытался посадить Элая, он хотел прям на суде обвинить его сына!

      — Хорошо, что мы были готовы к такому. Расслабься, Гэвин, главное, что дело выиграно, Элай на свободе, а с его сыном разбираться будем уже не мы. — Джей навалился сбоку и по-приятельски обнял за плечи. — Давай лучше закончим с документами и отпразднуем, что думаешь? — спросил он шёпотом, пока Ричард вышел в соседнюю комнату за лэптопами и задержался на разговор с помощником.

      — Ричи ты приглашать не собираешься, верно я понимаю? — усмехнувшись, Гэвин повернулся, чтобы поймать на себе взгляд внимательных глаз. Тоже голубых, как у Ричарда, только не спокойных и прохладных, наоборот, с игривой искрой.

      — Интуиция подсказывает, что вдвоём нам будет интереснее, — он растянул губы в милой улыбке, на которую наверняка повелась ни одна омега или бета.

      — С чего вдруг ты ко мне яйца катить начал? — на секунду задумавшись, спросил Гэвин.

      — Ты же сам недавно сказал, что мне стоит поменять окружение, вот я и пытаюсь наладить новые связи, так сказать. — Он поиграл тонкими бровями.

      — Используя старые методы? — подколол Гэвин и усмехнулся. — Это вот так альфы цепляют партнёров на ночь: скорчив заискивающую рожу и приправив это всё запахом феромонов?

      — Чаще всего, — ответил Джей и отодвинулся. — Хотя я не удивлён, что с тобой не сработало. Тогда спрошу прямо, какой метод стоит использовать мне, чтобы пообщаться с тобой теснее?

      «Ладно, плюсик в карму, хотя бы додумался спросить».

      — Для начала начать называть вещи своими именами. Потрахаться хочешь? — Две вещи в общении Гэвин любил больше всего: прямоту и честность. 

      — В том числе. Но и пообщаться тоже, неважно, до секса или после.

      — Главное, чтобы не во время, — Рид не смог сдержать смешок и внимательнее посмотрел на Джея.

      Обычный альфа, стереотипный, можно сказать: высокий загорелый качок с белыми зубами, осветлёнными волосами и голубыми глазами. Он, конечно, не кривил рожу, как Максвелл, словно все обязаны кланяться ему в ножки и давать по первому щелчку только потому, что у него на хуе временами набухает узел, но в нём всё равно было что-то раздражающее. То ли излишнее самолюбование в любой отражающей поверхности, то ли что-то ещё, но находиться с ним наедине было неприятно, как и почти с любым другим альфой.

      «Странно, — Гэвин только сейчас осознал важную деталь, который раньше не было в его жизни. — До переезда меня другие альфы не отталкивали, что сейчас не так? Хотя этот тип совсем не в моём вкусе, наверное, из-за этого».

      — А некоторых заводят разговорчики в процессе секса.

      — Меня больше заводят действия, чем бестолковый трёп, — оборвал сразу, не понимая, почему начал раздражаться.

      — Если честно, меня тоже. — Он приблизился снова и пробежался пальцами по руке, из-за чего волосы встали дыбом.

      Подушечки пальцев оказались жёсткими, словно Джей не жопу на парах просиживал и по вечеринкам шлялся, а разгружал вагоны. Неприятно.

      — Так что, как насчёт того, чтобы сегодня вечером сходить куда-нибудь, расслабиться, а потом поехать в гостиницу и проверить, в чём ещё наши вкусы совпадают?

      Нос пощекотал усилившийся аромат феромонов, похожий на запах залежавшихся листьев. Мерзость, хотя находились любители и на такое.

      «Ни на морду не привлекает, ни на запах, — задумался Гэвин, коснулся пальцем нижней губы, но сразу одёрнул руку. — Идеальный кандидат, чтобы разок перепихнуться и забыть, ведь на такого хер западёшь даже при регулярной ебле. Может, согласиться?»

      Один раз ничего бы не изменил, при этом близость с альфой приглушила бы внутреннюю потребность переспать с кем-то. Гэвин уже месяц хотел секса, но пока что ебала только учёба, времени и сил не хватало даже на то, чтобы достать из нижнего ящика дилдо и хорошенько подрочить. Наличие в квартире двух красивых альф не облегчало задачу, пусть у одного и был жених, а у второго такой мерзкий характер, что член не только не встал бы, но и свернулся улиткой. С Джеем же можно было и покувыркаться. Без обязательств, без симпатии — то, что нужно, когда не хочешь с кем-то сближаться. Гэвин был готов согласиться, как в гостиную наконец вернулся Ричард.

      — Нас освободили от бумажной работы, можем идти, — сказал он и повёл носом, принюхиваясь, бросил взгляд на Джея, но тактично промолчал.

      — Хорошая новость, нам как раз на руку. Идём? — Тот улыбнулся во все двадцать восемь и глянул в упор в ожидании ответа.

      — Идём, — согласился Гэвин, поднялся с дивана и добавил: — Ты — к себе, я — к себе. Устал я что-то, отдохнуть хочу. — Улыбка на загорелом лице растаяла за секунду.

      — Жаль. — Джей тоже встал на ноги. — Дай знать, если передумаешь. Увидимся, — махнув напоследок, он первым пошёл на улицу.

      — О чём он? — Ричард то ли действительно не вкурил, несмотря на явный запах феромонов в комнате, то ли закосил под дурачка. Гэвин был уверен, что второе.

      — Неважно, забей. Погнали лучше, раз нас больше не держат.

      — Пошли, — тихо согласился Ричард и двинулся следом. — Кстати, с самого утра хотел сказать, что такая длина тебе идёт больше.

      — Ты о чём?

      — О щетине. Мне ведь не кажется, ты её подровнял, — объяснил он и, судя по голосу, приподнял губы в своей коронной улыбке.

      — Да, но… — Не ожидав подобного, Гэвин растерялся, не знал, что добавить. — Я убрал совсем немного, никто больше и не заметил такую мелочь.

      — Просто никому больше ты не интересен так, как мне.

      Проезжающая машина почти полностью заглушила голос Ричарда, из-за чего Гэвин засомневался, что правильно услышал сказанное.

      — Чего? — Он повернулся, задрал голову, чтобы посмотреть Ричарду в глаза. — Повтори, что ты сказал, я не услышал.

      — Ничего важного, — уклонился он от ответа. — Побежали лучше, как раз наш автобус подъезжает. — И схватил за запястье, совсем как в тот вечер, когда ходили на стендап, и потянул за собой. 

      Они успели запрыгнуть в последний момент перед тем, как двери закрылись, но в вечерней толкучке желание вести хоть какой-то разговор сошло на нет. До дома ехали под шум автобуса и проезжающих мимо машин, а Гэвин без остановки прокручивал в голове фразу Ричарда в попытке понять, что же тот сказал на самом деле, но так и не пришёл к однозначному ответу. В одном он почти не сомневался — то, что послышалось в первый раз, Ричард сказать не мог.

      Точно-точно не мог.

***

      Гэвин лежал на кровати, сдвинувшись к краю, чтобы полосы солнца, проникающего через жалюзи, не нагревали кожу — и так было достаточно жарко, — и смотрел в светлый потолок. В теле была бодрость, из глаз впервые за прошедшие пару месяцев исчезло ощущение, что в них насыпали песка, а часы — невероятно, но факт — показывали начало первого дня. Наконец-то настала суббота, как раньше. Такая, в которую не подрывался в шесть или семь утра из-за того, что Ричард снова расчленял несчастные апельсины, чтобы бросить их в соковыжималку, которая во включенном состоянии транслировала стенания душ в аду. Прекрасная суббота. Отличная. Великолепная. Настолько, что не верилось в её правдивость.

      — Наверное, я до сих пор сплю. Это сон во сне, — просипел себе под нос и повернулся на бок. — Сейчас я встану, сделаю себе крепкий кофе с карамельным сиропом, а потом обольюсь им и проснусь не в полдень, а в грёбаные шесть утра. — Он с кряхтением поднялся с кровати и довольно потянулся, наслаждаясь практически забытым ощущением бодрости.

      Натянув поношенные штаны, Гэвин прошлёпал на кухню, чтобы включить чайник, скосил взгляд на Максвелла, который неотрывно следил за игрой — спасибо, что не за очередным хуем в чужой дырке — и медленно жевал бутерброд с «Нутеллой».

      — Фига се! Я думал, ты не ешь сладкое.

      Макс, не отвлекаясь от баскетбола, откусил ещё разок и ответил, чавкая хлебом:

      — Практически. Раз в месяц радую себя подобным бутером. — Он замер, даже перестал дышать, когда мяч полетел в корзину, ударился о кольцо и отскочил. — Да мать вашу! Идиоты криворукие! Не, ты видел, а? — Максвелл махнул в сторону экрана. —  Ну вот как, как так можно? Никто же не мешал бросить нормально и забить сразу трёхочковый!

      — Ага, вот так трагедия, — Гэвин не стал скрывать сарказм и пошёл умываться, не получив ответной реакции.

      По хер ему было на баскетбол и ускакавший куда-то мяч, Гэвин никогда не был любителем подобной суеты, да и любого спорта в целом. Ладно ещё самому бегать по площадке, наслаждаться напряжением мышц, адреналином, стараться обойти соперника, но какой резон тупо смотреть? Особенно не понимал, почему Максвелл настолько увлечён чужими играми, когда и сам три раза в неделю проводит на площадке. Мало его там гоняют, что ли?

      — Ладно, хотя бы не доёбывается, — сказал Гэвин своему растрёпанному отражению, почесал щетинистый подбородок и вспомнил вчерашние слова Ричарда.

      «Просто никому больше ты не интересен так, как мне».

      Подобное не могло быть правдой. Понятно, что женишок его не особо привлекал, может, разве что на потрахаться годился, но Гэвин продолжал держать в голове слова Максвелла о том, что Ричи никогда не пойдёт против воли родителей. «Интересно, почему? Настолько хочет горячее место в компании? — подумал Гэвин и склонился над раковиной, чтобы умыться. — Хотя, это не моё дело. Глубже я не полезу, мы и так сблизились больше, чем нужно, даже мерещится в его словах всякое. Лучше займусь учёбой, качалкой и поиском кого-то на перепихнуться. Как раз вечеринка через неделю, будет из кого выбрать». Закончив с умыванием, Гэвин вернулся на кухню, чтобы насладиться самым вкусным и особенно любимым обеденным кофе и потом прошвырнуться по городу. Оставаться с Максвеллом наедине было себе дороже, ведь как закончится повтор игры, то пойдёт искать себе другое развлечение, и Гэвину не хотелось в этот момент попасться ему на глаза. «Заодно после прогулки продуктов куплю, всё равно сегодня моя очередь. И с Ти хоть пообщаюсь, из-за дела целую неделю не созванивались». Наметив план на ближайшие несколько часов, Гэвин выпил кофе, оделся и вышел на улицу как в раз в момент, когда закончилась игра.

      Всю неделю до вечеринки Гэвин удачно придерживался выбранной тактики, если уклад, который он наметил ещё при поступлении, можно было назвать тактикой. По утрам он просыпался по будильнику, бежал в душ, чтобы успеть занять его раньше Максвелла и не слушать завывания, которые тот называл пением, съедал омлет, овсянку или сэндвич и убегал на пары. После — сидел в библиотеке, учил уголовное право, изредка отвлекался, чтобы перекинуться парой слов с кем-то из одногруппников, до которых начало доходить, что они не дотянут до конца года, если расслабят булки и не будут делать хоть что-то. Как звенел будильник, Гэвин ехал в зал, пыхтел пару часов на тренажёрах, посылал на хуй особо тупоголового альфу, который решил капать на мозги, считая, что омега не должен поднимать ничего тяжелее сковородки, и уставший, но довольный возвращался домой. К моменту возвращения Максвелл чаще всего лежал на диване и скроллил ленту, пока на фоне беззвучно шёл телевизор, Ричард сидел за закрытой дверью в своей комнате или же вовсе отсутствовал, развлекаясь со своим женишком. И только в субботу, вновь проснувшись в обед, Гэвин понял, что за всю неделю ни разу не видел Ричарда в лицо.

      — Рич, ты что, меня избегаешь? — Единственный шанс поговорить с ним выпал за пару часов до вечеринки, когда тот вернулся в квартиру, чтобы переодеться.

      — С чего бы? — на лице привычная маска непробиваемого спокойствия, лишь чуть изогнутая бровь выдавала хоть какую-то заинтересованность.

      — Мы не виделись с того вечера, как закрыли дело Элая. На перерывах между парами ты куда-то исчезаешь, по вечерам ныкаешься, как сыч, в четырёх стенах или тусишь вне дома, даже по утрам я стал просыпаться не под стенания несчастной соковыжималки и твои дыщ, бах, херак, а под будильник. Я даже в выходные снова сплю до обеда, а не провожаю тебя на утренние пробежки! Как так, Рич? Я помер и попал в рай?

      С недовольным вздохом Ричард закатил глаза к потолку.

      — Ты же сам просил быть потише, чем теперь недоволен?

      — А ты говорил привыкать к твоим утренним выступлениям.

      — Я просто не был уверен, что получится себя переучить. — Он беззаботно пожал плечами, словно выдал что-то максимально очевидное.

      — Ты сейчас серьёзно?

      — Вполне. А недели не хватило, чтобы заметить? — Ричард чудесным образом совмещал язвительность в голосе и полное безразличие к разговору внешне. 

      Конечно же, Гэвину хватило, только теперь ещё неделя потребуется на осознание, что Ричи не шутил, что стал вести себя тише из-за нескольких возмущённых просьб по утрам. Ведь поверить в реальность ситуации, в то, что он действительно изменил привычку, которая с ним не один год, не выходило.

      — Хватило, просто я в ахуе. Ты динамил братьев, но послушал меня. Почему? — Он пытался найти хоть какой-то ответ в мимике, во взгляде, который Ричард до сих пор прятал под солнцезащитным очками, в реакциях. После внезапного открытия и признания на секунду в голове зародилась мысль о том, что вчерашняя фраза Ричарда могла оказаться реальностью.

      — Потому что ни Максвелл, ни Коннор ни разу не сформулировали, что им нужно. Они постоянно возмущались на шум, ругались, выплёскивали своё возмущение и уходили, но никто чётко не просил меня вести себя тише. Поэтому я решил, что раз они не могут сказать нормально, что им нужно, то я буду продолжать шуметь. А потом это окончательно вошло в привычку.

      — Охренеть! — выдохнул Гэвин, не сразу найдясь с ответом. — Но я же тоже на тебя пиздел.

      — Но ты и не забыл попросить, так что я переучился. Если ты теперь и этим недоволен, могу снова начать будить тебя по утрам. — В тихом голосе Гэвин уловил намёк на раздражение.

      — Не нужно, — ответил он резко. — Мне нравится возможность спать подольше. И это, Рич… — Рид потёр взмокшую от волнения шею. — Спасибо.

      — Всё для вас, — вот теперь язвительность даже не пряталась, из-за чего на секунду Ричард напомнил поведением Максвелла. — Теперь пропустишь? Меня жених ждёт.

      Упоминание его омеги неприятно резануло по ушам, но чувство, которое появилось от понимания, что его «сладкий» всё это время стоял за где-то за дверью или на улице в ожидании, противоречиво согревало. Гэвин отодвинулся в сторону и посмотрел в удаляющуюся спину. «А ведь Рич даже не пытался ускорить разговор, несмотря на то, что его ждёт женишок. Не слишком и торопился возвращаться к нему». Улыбнувшись на мгновение, Гэвин вернулся к себе в комнату и замер перед шкафом — болтовня болтовнёй, а ему тоже нужно было переодеться, не идти же на вечеринку в растянутых спортивках и дырявых носках. 

      Выбирать подолгу, что надеть сегодня, Гэвин особо не любил, поэтому и носил либо футболки, пока тепло, либо лонгсливы, когда холодало. Погода сегодня была так себе, как и ожидалось от конца октября: небо, затянутое серым, холодный, пусть и не сильный, ветер и плюс четыре на погодном виджете.

      — Ладно, вот с этим не замёрзну, сойдёт. 

      Он дёрнул с вешалки тонкий бордовый кардиган на молнии и взял с полки бежевую футболку с маленьким зелёным инопланетянином слева над грудью. На ноги надел свободные светло-голубые джинсы и отбросил в сторону ремень. 

      — Надо бы парочку гондонов захватить, а то таблетки таблетками, но хер его знает, подцеплю кого-то с немытым хуем. — Хватило одного неудачного секса в восемнадцать, после которого почти две недели лечил воспаление, чтобы понять: без резинок трахаться нужно только с теми, кого хорошо знаешь и доверяешь. — Ну что, погнали.

      Засунув два шуршащих квадратика в задний карман, Гэвин вышел из комнаты, запрыгнул в новенькие белые «найки» и неспешно пошёл в сторону тусовки. Он даже не сомневался, что придёт одним из последних. Максвелл ускакал на вечеринку ещё за полчаса до прихода Ричарда, сам Ричард тоже переоделся довольно быстро и ушёл из квартиры в то время, когда Гэвин выбирал одежду. Ну а теперь он шёл по пустым тротуарам между зданий с квартирами для студентов, преподавателей и редких залётных арендаторов, которые не жлобились платить неадекватно высокую аренду. Хорошо, что бюджетникам, как Гэвин, комнаты давали бесплатно, а всем остальным студентам — по скидке.

      Почти через полчаса неторопливой прогулки Гэвин вышел к небольшому озеру, вокруг которого полукругом расположились трёхспальные домики. Отдельный уголок для мажоров, потому что если снять квартиру вблизи универа было очень дорого, то снять домик с видом на озеро, уточек и небольшой лесок — пиздецки дорого. Подобное счастье Гэвин себе позволить не мог — пока не мог, поправил он себя, — оставалось любоваться на вечеринках. Если бы ещё шум и пьяные тела не портили вид, так вообще было бы отлично, но подобные тусы собирались не для того, чтобы поиграть в монополию и покер. Запах травки и тошнотворная смесь феромонов слышались уже на подходе к дому, а внутри, среди галдящей толпы, дышать становилось практически нечем. Кивнув нескольким знакомым лицам, Гэвин подошёл к столу и взял из ведра со льдом закрытую банку пива — решил не рисковать с пуншем, как в прошлый раз, а то вдруг и здесь что-то подсыпали.

      Во рту стало прохладно и горько, когда сделал первый глоток, поэтому следом закинул несколько острых орешков, чтобы перебить привкус. «Моча, а не пиво, мог бы что-то получше взять», — подумал и сморщился от следующего глотка. Отставив банку невкусного пойла в сторону, Гэвин решил заняться тем, зачем пришёл, и оглянулся вокруг в поисках более-менее трезвого кандидата на роль сегодняшнего партнёра. Еблю по пьяни Рид не любил, но среди студентов разных курсов наблюдалось несколько альф, которые были трезвыми или почти трезвыми. В отобранную группу затесался и Джей, который мусолил банку пива в руках, подносил ко рту, но не пил, а только делал вид. «С этим будет проще всех», — решил Гэвин и пошёл вперёд, протискиваясь между студентами. Он не успел перехватить одногруппника всего на секунду, как тот нырнул в соседнюю комнату. Цыкнув от раздражения, Гэвин вошёл следом и с порога наткнулся взглядом на то, что предпочёл бы не видеть.

      У окна в дальнем конце комнаты стоял Ричард, сжимал в объятиях своего холёного женишка и трахал языком его рот, ибо поцелуем происходящее назвать было сложно.

      Сердце неприятно громыхнуло, камнем ударилось о грудину, во рту стало кисло от отвращения, растекающегося по венам ядовитым дурманом. Мерзость. Высокий, собранный, аккуратный Ричард терял свой шарм на фоне своего худощавого омеги шлюховатого вида. Они не смотрелись гармоничной парой, скорее, будто директор какой-то фирмы решил снять самую дешёвую блядь на районе. Они даже одеты были контрастно: Ричард снова во всём чёрном, скромно, но стильно, а этот, сладкий херов, словно нырнул в банку кислотной краски. Кислотно-жёлтые сапоги до колена, кислотно-голубые шорты, кислотно-розовый топик, снова короткий, чтобы было видно впалый живот и серёжку с длиннющей висюлькой — на него смотреть было больно, глаза слезились от обилия яркого. «Какая же безвкусица, просто пиздец!»

      Взгляд снова перескочил на их лица, и только приглядевшись, Гэвин понял, что это не Ричард насиловал рот своего женишка, а наоборот, тот вцепился в затылок и присосался к губам, как осьминожья липучка к стеклу. И почти не отрывался, только вертел башкой и, судя по несчастному сморщенному лицу Ричарда, пихал свой язык сразу в глотку. «Он тебя не только запахом душит, да, Рич?» — Гэвину было даже жаль, что тому приходится это терпеть, только смотреть на эту жесть хотелось меньше, чем сочувствовать. Ещё и два несчастных глотка пива подступили к горлу, грозя вырваться наружу.

      — Не ожидал тебя тут увидеть! — внезапно над ухом раздался крик Джея. Вовремя он подошёл, ничего не скажешь.

      — Я уже ухожу, — коротко кинул Гэвин в ответ и, развернувшись, направился к выходу.

      Перед глазами завис отвратительный кислотный образ и блестящие от слюны губы, который за несколько секунд въелся в мозги так сильно, что желание искать, с кем бы потрахаться, исчезло без следа. Не сегодня. И даже не завтра. И вряд ли в ближайшую неделю, чтобы ненароком в самый интересный момент не вспомнить эту парочку.

      До квартиры Гэвин не пришёл — прилетел, подгоняемый бушующей где-то в желудке злостью, омерзением и ноткой обиды. Потому что он не понимал, зачем Ричи терпел, зачем вообще согласился на брак с человеком, которого сам с радостью избегал, зачем позволял целовать себя вот так нагло, при людях, устраивая чуть ли не порно. «Даже в той хуйне, на которую дрочит Максвелл, чувств больше». Скинув уже не такие чистые «найки», Гэвин залил горечь во рту стаканом холодной воды, схватил из шкафчика пачку сырных чипсов и прыгнул на диван.

      «Дерьмовый вечер, дерьмовая вечеринка и дерьмовый Ричи!» — он и сам толком не понимал, почему эмоции так сильно кипят внутри. И так не вовремя в памяти всплыл голос Максвелла: «Ричард тебе нравится».

      — Нет, блядь! Не нравится! — поддавшись эмоциям, крикнул в экран, на котором какой-то парень вещал со сцены про свою бывшую. — Не нравится… — добавил шёпотом и закрыл глаза.

      Резко кончились силы, даже на спор с самим собой, в теле появилась слабость, словно кто-то неизвестный украл запасы энергии, оставив одно только тухлое, словно забытое в тепле мясо, отчаяние. «Он просто успел стать мне другом», — наконец сдался Гэвин, признавая своё поражение. Он продул сам себе, нарушил собственное правило «не сближаться», не заметил, как за редкие диалоги, совместный поход на стендап и долбанные улыбки успел прикипеть к Ричарду. Поэтому последнее, что Гэвин хотел видеть сейчас, это его бледное лицо, на котором насыщенным пятном алели зацелованные губы.

      — Ты почему так рано ушёл? — спросил Ричи, даже не сняв обувь.

      — Не люблю сборища, — и ведь не врал же почти, только слегка недоговаривал. — А ты?

      — Шумно стало и скучно, каждая вечеринка похожа одна на другую, — его голос звучал устало.

      — Тогда зачем ты ходишь на каждую? — Гэвин ещё в первый месяц заметил, что Ричард не пропускает ни одной попойки, хотя сам и не пьёт, а второй только подтвердил это наблюдение.

      — Догадайся, — он ушёл от ответа, но что по виду, что по интонациям и так было понятно, кто вынуждает его приходить. — Не против, если я посмотрю с тобой? — Он кивнул на экран, где на сцену как раз выходил новый компик.

      — Да пожалуйста, — согласился, но через секунду пожалел о своём решении, когда Ричард сел рядом, всего в полуметре, а не на другой конец дивана, как делал обычно, а до носа долетел сладкий цветочный запах.

      К горлу снова подкатило едва улёгшееся пиво.

      «Если от него так несёт после улицы, страшно представить, какой сильный запах во время того, когда они трахаются».

      — Ты выглядишь расстроенным, всё нормально?

      Вот только этого ещё не хватало, вопросиков всяких, псевдозаботы и щенячьего взгляда, который Гэвин видел боковым зрением.

      — Пиво было дерьмовым, теперь живот крутит, — и снова полуправда, но Ричи всё равно не догадается.

      — Могу дать таблетку.

      — Не нужно, — быстро перебил Гэвин, — само пройдёт. Лучше помолчи и слушай, этот чувак умеет зажечь. — К микрофону как раз подошёл один из любимых комиков Гэвина.

      До конца выступления Ричард вёл себя тихо, за исключением редких разов, когда посмеивался. Ну или пытался посмеяться, потому что звуки, которые он издавал, были странными, отдалённо напоминали двигатель, который пытался завестись, но безуспешно. 

      — Он действительно классный, — с улыбкой сказал Ричард после начала рекламы.

      — Знаю. Кстати, в следующем месяце он приезжает в город с сольным концертом, хочешь сходить? Я, конечно, больше люблю тихий камерный формат открытых микрофонов, но его грех будет пропускать, — Гэвин выпалил раньше, чем успел сообразить, что сказал.

      Он планировал пойти, собирался взять билеты сразу же, как придёт стипендия, но и не думал кого-то приглашать. Особенно Ричарда. Но сейчас, видя его сияющее лицо и ебучую слишком милую для такого ледышки улыбку, он просто не мог забрать назад своё приглашение.

      «Да почему ты так радуешься обычным вещам?!» — Гэвин едва сдержался, чтобы не закричать.

      — С удовольствием, только в этот раз я хочу купить билеты сам.

      — Но это ведь я пригласил, — вот только не хватало, чтобы он ещё и платил.

      — Представь, что это подарок в честь твоего первого закрытого дела. — Когда нужно, Ричи снимал свою маску царя безразличия и строил умилительные гримасы. Словно щенок, который клянчит у хозяина сочный кусок колбасы, вот и попробуй такому отказать.

      — Ладно, хуй с тобой, бери, раз деньги девать некуда. Только чур не в самой сраке, я хочу не только слышать, но и видеть.

      — Как скажешь, — Ричард согласился без лишних споров, зевнул, прикрыв ладонью рот, и поднялся. — Я спать. И ты не сиди слишком долго, а то снова встанешь невыспавшимся.

      — Так точно, папочка, — бросил, не задумываясь.

      — В прошлый раз меня звали папочкой при других обстоятельствах, — сказал, словно издевался, а приподнятые уголки губ и хитрый взгляд только подтверждали предположение.

      — Пиздуй в кровать, а! — отмахнулся Гэвин, чувствуя, как краснеют не только щёки, но и шея.

      На счастье, в этот раз Ричи промолчал и ушёл к себе. И как только закрылась дверь его комнаты, Гэвин уткнулся лицом в ладони и едва не взвыл. В роли «папочки» Ричард представлялся довольно плохо, не его образ, зато в качестве осторожного любовника фантазия рисовала его вполне успешно. Настолько успешно, что засыпая в кровати, Гэвин всё ещё видел перед закрытыми веками его довольное лицо.

      И едва заметную полуулыбку.