Несмотря на то, что встреча с Хитобаширой прошла довольно-таки удачно и завершилась благополучным подписанием контракта на ближайшие полтора года, Бакугоу чувствовал себя раздавленным. Эти переговоры были просто удушающими.

Сам Хитобашира оказался акулой своего дела. Хотя всё и прошло так быстро, что даже на элементарный обмен любезностями времени не хватило, Кацуки показалось, будто бы, только взглянув на него, этот человек понял о нём всё.

Вообще, Бакугоу хоть и не встречался раньше с ним лично, но, благодаря статьям и фотографиям из журналов и Сети, имел какое-никакое представление о том, с кем ему предстоит работать. Так вот, в который раз он убедился, что всё это бредятина редкостная. Даже фотографии.

Хитобашира был гигантского роста альфой, по сравнению с которым Кацуки напоминал карлика. В момент, когда ему пришлось говорить с ним, стоя точно напротив, он вспомнил слова Мидории о табуретке. Тогда Кацуки от неё точно не отказался бы. Аура Хитобаширы наверняка размазала бы Бакугоу по полу, стенке, столу, стулу… Да по всему сразу, не будь он заранее готов к такому развитию событий.

Он был гораздо старше Кацуки, но по лицу этого нельзя было сказать. В его тёмного цвета волосах не было заметно ни единого седого волоса. За всю их встречу мужчина не позволил даже тени формальной улыбки скользнуть по его лицу, продолжая со всей серьёзностью слушать альфу и только кивать согласно, давая ему закончить, чтобы потом вставить и свою лепту во всё это.

Больше всего Бакугоу запомнился его взгляд. Холодный и жёсткий. От него пробирало до костей. Это был взгляд по-настоящему кровожадного и расчётливого хищника, готового загрызть тебя за любую оплошность. И в каком месте, по словам господина Ото, этот человек мог быть ранимым, альфа понять никак не мог. Пожалуй, сотрудников Хитобаширы стоило бы пожалеть. Работать с таким монстром… Даже он на его фоне кажется душкой и милашкой.

Но всё это уже неважно! Встреча прошла хорошо, контракт подписан. Все довольны. Все счастливы. Ура. Конец.

Кацуки удовлетворённо выдохнул. Да-а-а-а. Теперь, когда эта нервотрёпка подошла к концу, он может позволить себе немного расслабиться.

Мужчина оглядел номер. Та-а-ак. И где здесь мини-бар. Сейчас Бакугоу с превеликим удовольствием выпьет чего-нибудь с хорошеньким градусом.

Взгляд наметил дверцу, очень похожую на дверцу мини-бара. Альфа уже потянулся к ней, когда вдруг Мидория Изуку в голове ехидно улыбнулся ему.

Рука замерла, так и не дотронувшись до ручки. Это что такое было?

Он оглянулся по сторонам, однако ничего и никого не заметил. Пожав плечами, Кацуки уже приоткрыл дверцу; внутри от света люстры, словно приветствуя его, заблестели боками две пузатые бутылки коньяка.

Но «Мидория» усмехнулся ещё шире, разводя руки в стороны и как-то обречённо качая головой.

Мужчина в ужасе попытался проморгаться. Всё вроде бы прошло. Образ рассеялся, но желание выпить отпало. Вместо этого Бакугоу только упал на диван, стоявший посреди комнаты, и в шоке, перемешанном с ужасом, уставился на пол. Он что, сходит с ума?

Но Кацуки не чувствовал себя психом. Хотя… Наверное, все психи не чувствуют себя таковыми. Так ведь?

«Что за бред?» — он достал из кармана пиджака пачку сигарет и прикурил, немного запрокидывая голову назад, выдыхая дым вверх.

«Я ещё в состоянии определить степень своей адекватности!..»

Тихо хлопнула дверь, и Бакугоу замахал рукой, разгоняя дым.

Изуку вошёл в комнату, окинул его привычным взглядом и, подойдя к тому же дивану, присел на него, одновременно доставая из своей сумки ноутбук и включая его.

Мужчина не смог сдержаться и, вызывающе изогнув бровь, спросил у него:

— И что это значит? — он окинул парня взглядом, но тот больше не видел смысла смотреть на альфу.

— Я ушёл с работы пораньше, надеясь успеть дописать статью дома, но Ваши бугаи уже поджидали меня. А я не хочу тратить драгоценное время своего сна на это после. Поэтому Вам придётся подождать, пока я закончу.

От такой откровенной наглости Кацуки немного обалдел и уже хотел высказать этому паразиту всё, что о нём думает, а ещё лучше — сразу завалить его здесь же и отыметь так, что омега забудет о своей работе на ближайший день точно. Но стоило ему только взглянуть на Мидорию, как язык сам по себе вернулся на место.

Его лицо не выражало чего-то особенного. Он просто смотрел на экран и набирал слова в текстовом редакторе, быстро нажимая пальцами на клавиатуру. Парню пришлось странно согнуться, потому что столик перед диваном был слишком низким для комфортной работы с ноутбуком. И Мидория, осознавая это, просто-напросто переставил компьютер себе на колени, откидываясь на большие квадратные подушки, из которых состояла спинка.

Странно, но Бакугоу, глядя на него, в один миг просто перестал ощущать злость. Это всего лишь Мидория Изуку. Ничего нового. Пожалуй, это было даже чересчур ожидаемо для него.

Кацуки пододвинул специальную пепельницу с середины стола ближе к краю и стряхнул пепел, делая последнюю затяжку и туша сигарету. Прилагая к этому действию немного больше силы, чем это того требовало.

Непонятно отчего он снова посмотрел в сторону Изуку, тот на мгновение замер, закусил губу, но тут же продолжил печатать. И лишь на секунду мужчина ощутил желание заглянуть в экран, чтобы увидеть, что омега там печатает. Это ведь всего лишь статья? Так почему бы…

«Что?..»

Кажется, его крыша всё-таки и вправду немного съехала, раз в мозгу зарождаются такие бесполезные мысли.

— И долго мне тебя ждать? — тон недовольный, что, скорее всего, вполне ожидаемо в данной ситуации.

Вот только Мидории на это явно было плевать. Он, не отвлекаясь ни на секунду, бросил своё ещё больше раздражающее: «Я занят».

Бакугоу, наверное, и отступил бы, но этот засранец слишком бесил его, так что такой чести элементарно не достоин.

Мужчина прикурил новую сигарету и целенаправленно выдохнул едкий дым точно в лицо Изуку. Это заставило омегу повернуть голову в его сторону, чтобы меланхоличным взглядом оглядеть его, как бы оценивая внешний вид, и тяжело вздохнуть.

— Что это за ребячество с Вашей стороны?.. Вроде взрослый человек, а на деле…

— Не мои проблемы, что ты не можешь в срок закончить свою работу.

Он ничего не ответил, снова отвернулся к ноутбуку и продолжил печатать.

Носок ноги Мидории чуть подёргивался, в то время как пальцы всё быстрее выбивали слова. Губа, и так закусанная, покраснела ещё сильнее, когда он стиснул зубы плотнее. Кацуки не понимал, зачем смотрел на него, но от этого зрелища он поёжился, ощущая, как в теле поднимается жар.

Ему хотелось его сейчас же, ни минутой позже. В чём проблема? Просто взять, скрутить его и продолжить? А что продолжать?

Какой смысл его скручивать вообще?

Ладно, если бы Изуку постоянно вырывался, но нет. Он уже смирился. К тому же эта «импотенция», которая выносила мозг наравне с ним самим, вовсе не импотенция, а просто дурь от таблеток. Ещё немного, и его организм полностью восстановится, а тогда начнётся…

— …Всё…

Тело, словно ожидавшее только этого слова, среагировало само по себе. Стоило только корпусу ноутбука опуститься на стол, как Кацуки тут же набросился на омегу, опрокидывая на диван, а чтобы Мидория не дёргался, придавливая своим весом. Он стиснул его бока, прижимаясь губами в поцелуе.

Хотелось прямо здесь. Однако альфа готов был потерпеть и до спальни, а там уже оторваться как следует. Эти мысли бежали, опережая действия. Они всё ещё лежали на диване, медленно целуясь, но Бакугоу еле сдерживался, чтобы не усилить напор, хотя зачем — сам не знал.

Сжимая его лицо в ладонях и чуть покусывая губы, Кацуки лишь сильнее распалялся сам. Ширинкой настойчивее вжимаясь в него, мужчина чувствовал, как медленно возбуждался в ответ Мидория. Дыхание его тяжелело, а руки, немного подрагивая, цеплялись за его плечи, то ли стараясь отстранить, то ли, наоборот, притянуть ближе, чтобы перехватить инициативу в поцелуе на свою сторону.

Но Бакугоу не настолько великодушен, тем более к нему. Поэтому схватил обе его руки, сжимая запястья, и завёл их парню за голову, прижимая к мягкому подлокотнику.

— Что, БДСМ? — он спросил это вроде бы спокойно, только Кацуки видел или, лучше сказать, знал, что ему это не нравится.

Он немного ослабил хватку, но руки его так и не отпустил, одновременно бёдрами подаваясь вперёд, чтобы лучше почувствовать чужое желание.

Мидория откликнулся не сразу, и альфа знал, что это не то «желание», что испытывал он сам. Возбуждение Изуку можно назвать вынужденным, если не навязанным вообще. Он лежал под ним вроде бы доступный, но при этом сознанием находящийся явно не здесь. Пускай поцелуи всё более и более глубокие, движения навстречу откровеннее, однако это всё не то.

Кацуки отстранился и посмотрел ему точно в глаза. Горячая волна омыла внутренности, с особой тщательностью облизывая лёгкие. Мужчина рвано вздохнул и как-то устало припал ко лбу Изуку своими губами, ощущая щекочущее чувство кончиков его волос на них.

***

Остановившись перед очередной картиной, Изуку всерьёз задумался, а почему все думали, будто бы он такой большой ценитель искусства?

Асуи, шедшая рядом с ним, подошла к полотну ближе и с искренним интересом стала рассматривать его.

На самом деле то, что в руки к ней попали билеты на эту выставку, — большая удача. И изначально Цую планировала пойти на неё со своей подругой, но та, к несчастью, заболела. Было бы очень досадно, если бы оставшийся билет пропал зазря, поэтому девушка пригласила Мидорию составить ей компанию. Она неожиданно выловила его посреди редакции, когда тот старательно прятался за Рури-чаном, однако те, кто был знаком с Изуку хотя бы более-менее, знали, где его можно найти.

Смысла отказывать Асуи не было, к тому же это, можно сказать, дружеская халява.

Видя, как внимательно девушка осматривала аннотацию к каждой картине, омега наконец-то спросил:

— Ты собираешься после написать обзор на эту выставку?

— Верно, — она кивнула, даже не задумываясь. — Было бы глупо не воспользоваться этой ситуацией, чтобы написать короткую статейку, ты так не думаешь, Мидория-чан?

Изуку кивнул, соглашаясь с её словами. Да и вообще, трудно спорить, когда всё настолько очевидно.

— Кстати, недавно у нас в отделе была вечеринка совместно с отделом продаж, и один альфа про тебя всё выспрашивал.

Он тяжело вздохнул.

— Хонда, полагаю…

Цую задумчиво прижала кончик указательного пальца к подбородку и на секунду посмотрела вверх, стараясь вспомнить.

— Да, возможно, его действительно звали Хонда.

— Тогда понятно.

— Не пойми меня неправильно, Мидория-чан, я просто волнуюсь за тебя. Очень редко меня расспрашивают о ком-либо, к тому же в такой навязчивой форме. Это немного напрягает. Тем более зная тебя…

— Не стоит волноваться, — Изуку постарался улыбнуться, хотя заранее знал, что из этого ничего не выйдет. — Всё нормально. С этим я сам разберусь.

Асуи глянула на него коротко и больше эту тему не поднимала, понимая, что не стоит.

***

Совершенно неожиданное осознание накрыло Изуку в тот момент, когда очередным вечером он был вынужден снова достать свой парадный костюм из шкафа. Вытащив его из плёнки, парень вдруг подумал, что за всё то время, которое он работал в редакции «PLUS ULTRA», количество мероприятий, куда его посылали как интервьюера, просто огромно. Ну как бы это тоже его работа, но, как он уже отмечал, это было ему не по душе. Будь его воля, Мидория бы с превеликим удовольствием занимался только тем, что ему нравилось, то есть безвылазно сидел в офисе и писал статьи, посвящённые всякой такой ерунде.

Радовало его только то, что на сегодняшнем вечере будет всё тот же Шинсо, которого опять пригласили в качестве фотографа. Видя, как Аизава беседовал с Хитоши, поймав его возле лифта, омега только мысленно пожалел его.

Однако сам Шинсо себя несчастным уж точно не чувствовал. Изуку заметил, что последние несколько дней парень вообще работал на износ. Словно пытался забыться в бесконечных фотосъёмках. Ну, наверное, у него это получалось. По крайней мере, пока он сжимал в своих руках камеру, его лицо хотя бы ненадолго, но покидала эта неясная складка неприятных мыслей.

Несомненно, что-то Шинсо тревожило. Но Мидория не спешил лезть к нему. Да и вообще, не такой Изуку человек, чтобы беспокоить кого-то вот так. Даже если это человек близкий. Хотя их с Хитоши с трудом можно было назвать близкими. В общем, если бы Шинсо нуждался в его совете, то сам бы спросил. А навязываться просто так, без видимой причины — нет уж, увольте.

Так как большинство таких мероприятий проводилось в отелях, которые, в свою очередь, находились чаще всего в центре города, добраться туда из его квартиры труда не составляло. Но стоило только подумать, как ему придётся ехать обратно, и Изуку становилось по-настоящему страшно. Огромный поток незнакомых ему тел, толкающихся и недовольно бубнящих себе под нос или не только под нос всякие ругательства, чаще всего в адрес нерадивого водителя, забывшего предупредить о резком повороте либо ещё о чём-то. Затхлый воздух вагона, с кислым, оседающим на языке привкусом пота.

Мидорию передёрнуло.

Благодаря ночным марафонам с Бакугоу Кацуки Изуку обычно приезжал домой на самой последней электричке, когда людей там почти не было. Ну, либо он вообще до дома не доезжал, оставаясь на ночь в отеле, а домой попадая с первой электричкой.

Вот и плюс нашёлся во всем этом бесячем бреде.

Когда он переступил порог громадины, где будет проходить сегодняшнее мероприятие, первым, на что упал его взгляд, стал расписной потолок. Вот что значит роскошь. Таких фресок Мидория никогда в своей жизни не видел. Несмотря на высоту, ему казалось, что он видит каждую малюсенькую деталь, искусно прорисованную чей-то, несомненно, талантливейшей рукой.

Но надолго его не хватило. Восхищение восхищением, но вот так вот стоять на одном месте, мешая другим гостям проходить, как-то немного неловко. Так что Изуку деловито кашлянул в кулак и зашёл в сам зал.

Большую просторную комнату украсили со всеми изысками, изо всех сил стараясь угодить не только богатеям, но и простому народу. Хотя омеге казалось, что тут единственные простолюдины — это как раз-таки журналисты и фотографы. Съёмка видео на таких вот мероприятиях обычно была запрещена. Поэтому репортёры ютились на улице, стараясь выловить больших шишек.

Их эта участь, к счастью, обошла стороной, иначе Изуку бы здесь не стоял.

Он огляделся по сторонам, пытаясь отыскать в толпе Аизаву. Тот сам его нашёл, подошёл со спины и оттащил ближе к стенке, чтобы ещё раз пробежаться по плану на этот вечер. Мидория старательно кивал, хотя всё это слышал уже не один раз, но ему чисто по-человечески не хотелось прерывать мужчину. Да и к тому же лишний раз послушать такой инструктаж не помешает, а то мало ли что-то пойдёт не по плану, и тогда все шишки повалятся на голову Аизаве и начальству. Ну а такое никому не нужно.

Начало вечера открывала приветственная речь. На небольшом возвышении, замещающем полноценную сцену, стоял мужчина, он не слишком распинался на вычурные фразы, чем сразу же подкупил Изуку, потому что ненужный пафос — это то, чем грешили все эти «мажорные вечеринки».

— Тебе ведь нужно взять интервью у него? — тихо спросил Шинсо, немного наклоняясь к Мидории, чтобы тот точно расслышал его.

— Ага.

Парень удивлённо отметил, что присутствующие отчего-то находились в каком-то странном возбуждении. Со всех сторон слышались шепотки. И Изуку никак не мог понять, почему так. Обычно во время речи такого никогда не было, ну, по крайней мере, он не припоминал.

— Сегодня все какие-то взбудораженные, тебе так не кажется?

Хитоши согласно кивает.

К ним не спеша подошёл Аизава, на ходу поправляя галстук, ему почему-то казалось, что узел ослаблен. Лицо его было немного бледноватым, хотя для человека с таким грузом ответственности на плечах и плотным графиком это нормальное явление.

— Мидория, начнём сразу же, как господин Нода поздоровается с каждым лично.

— Хорошо.

— Шинсо, от тебя требуется сделать как можно больше фотографий. Как только речь закончится, иди и сфотографируй коридор. Нужно показать, как персонал подготовился.

— Понял.

— Я напишу тебе, когда придёт время для интервью. Держи телефон поближе.

— Как скажете, господин Аизава. Тогда я начну пробираться ближе к выходу.

— Да.

Кивнув Изуку, Хитоши тут же ушёл, оставляя его с Шотой наедине. И омега не упустил возможности сказать вслух:

— Вы выглядите не очень здоровым. С Вами точно всё в порядке?

Аизава поглядел на него своим обычным взглядом, но, даже несмотря на явное нежелание, всё же ответил, пускай и недовольно:

— Нормально. В этом нет ничего нового.

— Вот как. Но всё равно думаю, что Вам следует получше следить за здоровьем. Нехорошо будет, если наш главный редактор свалится в самый неподходящий момент.

— Я понял тебя. Благодарю за заботу, постараюсь не свалиться в самый неподходящий момент.

Сейчас Изуку подумал, что, наверное, он влез не в своё дело. И кто его вообще за язык тянул?.. Говорить больше было не о чем.

Они стояли в неловкой тишине, повисшей только между ними, и даже продолжавшиеся шепотки не могли этого исправить. Парень подумал о том, что ему следует пойти промочить горло и привести свои мысли в порядок. Быстро сказав о своём намерении, Мидория тут же протиснулся между кучкой людей и целенаправленно взял курс к официанту, на подносе которого стояли бокалы с соком.

Пил он не быстро, наоборот, как мог оттягивал момент своего возвращения. Смаковал яблочный вкус, пытаясь понять, а любит ли он вообще такой сок. Ну, апельсиновый, пожалуй, лучше. С этой мыслью омега огляделся по сторонам и заметил другого официанта, бокалы на подносе которого были наполнены чем-то рыжеватым. Ноги сами понесли его в ту сторону.

Однако ему предстояло испытать настоящее разочарование во всей своей жизни. Сок, а вообще-то коктейль, по цвету действительно был рыжим, но на вкус отдавал морковью с солью. Бокал, украшенный маленьким бумажным цветастым зонтиком, по идее, должен был радовать своего дегустатора, но лицо Изуку всё равно скривилось. На секунду он даже подумал о том, чтобы поставить бокал обратно на поднос и сделать вид, будто бы он ничего не пил, а просто в руке подержал, полюбовался и вернул его на место. Но взгляд официанта говорил, что если парень это сделает, то… Вот тут он ничего не понял. Как бы какое этому официанту дело до того, кто потом возьмёт этот бокал и будет из него пить. Ну в самом деле, не харкнул же в него Мидория…

Он вздохнул и, увидев другого официанта, державшего поднос с уже пустыми бокалами, самым быстрым шагом, на который только был способен, пошёл за ним.

Но по пути Изуку едва не столкнулся с другим официантом, у того на подносе были бокалы с апельсиновым соком. Теперь он был уверен в этом на сто процентов!

Кое-как закинув свой недопитый коктейль на поднос, Мидория резко крутанулся на пятках и понёсся за апельсиновым соком. Вообще, главной проблемой всего этого идиотизма было банальное нежелание возвращаться к Аизаве. Ага, и это вполне себе взрослый и адекватный человек. Ага. Но во всём этом виноват Бакугоу Кацуки. Определённо.

На вкус сок кажется более кисловатым, нежели надо бы, но это не так сильно огорчило его, по сравнению с тем, что речь уже закончилась и ему следовало бы вернуться к Аизаве, чтобы потом не бегать, в панике пытаясь найти мужчину, когда до начала интервью останется минут пять-десять.

Бокал в его руке так и не опустел полностью, и, как назло, на горизонте не маячило ни одного официанта с пустым подносом. Изуку смотрел на покачивающуюся в стекле жижу и думал, что с этим делать, когда кто-то неожиданно произнёс вполголоса:

— Господин Мидория?

В первую секунду парень нахмурился, всё так же пялясь внутрь бокала, даже не обращая внимания на голос, тот, в свою очередь, был немного неуверенным, даже показался надломленным. Поэтому Изуку нахмурился сильнее, ещё отпил из бокала и опять огляделся. В этот раз ему повезло: человек с пустым подносом пронёсся всего лишь в паре метров от него. Друг от друга их отделяла только какая-то несчастная пара-тройка шагов, и омега уже подался всем корпусом вперёд, однако в тот же момент ему в свободную руку что-то вцепилось, с силой удерживая на месте.

— Вы же господин Мидория!..

Теперь уж точно обращались к нему…

Изуку обернулся почти мгновенно, всего лишь с секундной, кажущейся вечностью заминкой. Глаза его удивлённо расширились, когда он увидел того, кто едва ли не повис у него на руке.

— Госпожа Ото? — неуверенно переспросил он, словно боясь, что это окажется иллюзией.

Однако девушка широко улыбнулась и, наконец, выпустила его руку из своей хватки. Она встала рядом с ним, слепя ярким светом своих искрящихся глаз.

— Добрый вечер, — поздоровалась Юки немного неловко.

На ней было белого цвета платье, подол его спускался чуть ниже худых коленок, облачённых в довольно тонкий, на взгляд Изуку, капрон колготок. Длинные волосы в этот раз искусно заплетены в косу-колос, перекинутую через плечо и элегантно спускающуюся чуть ниже груди. В ушах блестели круглые, напоминающие жемчуг серьги, дополнял их кулон и кольцо на безымянном пальце правой руки.

Она была великолепна. Мидория против воли зарделся, так бесстыже-откровенно разглядывая её. Однако Юки это, по-видимому, ни капельки не смутило. Скорее всего, ей было не привыкать к восхищённым взглядам в свою сторону.

— Я уже испугалась, когда Вы не отозвались в первый раз. Подумала, неужели ошиблась? Но нет, это Вы. И я очень рада видеть Вас!

— Мне тоже… очень приятно увидеть Вас, госпожа Ото, на этом вечере. Хоть я и не ожидал такой встречи, — голос подрагивал, выдавая его волнение. Но кто бы не смутился рядом с такой красавицей, чьи глаза смотрели на него с неподдельным вниманием и счастьем, будто бы он не какой-то там прохожий в её жизни, а действительно важный человек.

— Мне по счастливой случайности достался пригласительный. Вот и решила всё-таки прийти, хотя изначально собиралась отказаться, но, к счастью, спутник нашёлся…

Юки обернулась назад и взглядом принялась искать кого-то. Мидория постарался проследить за метанием её глаз и едва ли успел сдержать разочарованный стон, позволив себе лишь поджать губы.

Бакугоу залпом опрокинул в себя бокал шампанского, тут же отставил его в сторону и подхватил следующий. Ну, ничего нового от него не ожидали…

Девушка уверенно схватила Изуку за руку и потащила в сторону альфы. А тому и дела никакого до этого не было.

— Кацуки! — Ото произнесла его имя громко, отчего мужчина цыкнул недовольно и, отстранив бокал от губ, обернулся к ней, похоже, собираясь гаркнуть в ответ что-то неприятное и злобное.

Однако это что-то неприятное и злобное встало у него поперёк горла, когда он увидел, что Юки идёт в его сторону не одна. В тот момент в голове Бакугоу пронёсся миллиард мыслей, начало и конец которых в итоге сходились в одном имени.

Изуку видел, как напряглась фигура альфы, как прищурились его глаза, а пальцы вцепились в ножку бокала сильнее, вынуждая стекло панически затрещать. Внутренне позволив себе обречённо вздохнуть, он пришёл к выводу, что сделать вид, будто бы они незнакомы, в этот раз не получится, и, нацепив на лицо привычную улыбку, от которой Кацуки передёрнуло в отвращении, поспешил поприветствовать его первым.

— Добрый вечер, господин Бакугоу! Вот уж не ожидал встретить Вас здесь!

По идее, Мидории следовало бы протянуть ему руку для рукопожатия, но он просто-напросто не решился этого сделать, глядя в его полыхающие глаза. Мало ли этот псих откусит её… Опасная персона, как ни крути.

Ответа не последовало, хотя слышали его прекрасно. Бакугоу только смотрел на него, то ли соображая так медленно, то ли вовсе игнорируя. Лишь Юки, всё ещё стоявшая подле Изуку, подала голос, нарушая сгущавшуюся мрачную и одновременно неловкую атмосферу.

Она коротко глянула на стол, где стояло много пустых бокалов, и на руку мужчины, в которой продолжал трещать фужер с шампанским.

— Ты уже так много выпил… — с досадой произнесла омега, и голос её был так печален, что Мидории почему-то стало её искренне жаль.

Шестерёнки в голове Бакугоу, похоже, ещё не раскрутились, чтобы привести в движение какую-то определённую функцию организма, кроме глазных яблок, поэтому Изуку поспешил первым ляпнуть что-нибудь, лишь бы отвлечь Ото от всей этой ситуации. А главное — не дать мужчине раскрыть своего поганого рта.

— Действительно, господин Бакугоу, как же Вам не стыдно оставлять свою спутницу одну, отдавая всё внимание шампанскому?

Кацуки, помедлив мгновение, отставил бокал на стол и, скрестив руки на груди, хмуро поинтересовался:

— И где ты только откопался?

— Как грубо. Я всего лишь пришёл сюда по работе, а вот госпожа Ото любезно окликнула меня, чтобы я мог поздороваться с Вами. А ведь если бы не она, то я даже и не узнал бы, что Вы здесь. Эх, как бы это было печально…

Бакугоу продолжал смотреть на него, хмурясь всё сильнее, а потом просто махнул в его сторону рукой, снова схватил бокал и залил в себя.

Изуку поймал себя на мысли, что выглядел альфа уставшим, словно его всё достало, и теперь он напивался изо всех сил. Только проблема была в том, что шампанское на него и не действовало толком. Ну, ничего удивительного в этом нет, он же хлестал ежедневно что покрепче. Ух, что-что, а стаж не пропьёшь…

Мидория мысленно рассмеялся, но внешне лишь улыбнулся шире. Стоять просто так, без дела начинало казаться немного странным, так что он медленно отпил из своего бокала несколько глотков.

— Значит, Вы по работе здесь, господин Мидория? — подала голос Юки, что до этого просто молча смотрела на них.

— Да. Я, если быть честным, и сам не ожидал этого. Правда, в последнее время меня часто дёргают по таким вот мероприятиям.

— Вот как. А я думала, что Вы, как и Кацуки, часто бываете у всех на виду.

— Боже упаси! Если бы это было так, то я бы сейчас составил господину Бакугоу компанию и напивался вместе с ним, если бы, конечно, не слетел с катушек раньше.

— Вам не нравятся такие вечера? — она, похоже, удивилась, хотя не настолько сильно, как могла бы.

— Не нравятся. Это слишком утомительно.

— Вы с Кацуки действительно в этом похожи, — Ото улыбнулась. — Впрочем, наверное, это неудивительно, раз вы работаете вместе.

На этом месте Бакугоу, который продолжал методично опустошать бокалы с шампанским и одновременно думать, что здесь происходит, замер и посмотрел на этих двоих внимательнее. Откуда они вообще друг друга знали, вопрос просто мозгодробительный. Но как тогда назвать вопрос, в котором с какого-то перепугу он и Мидория работают вместе? Или Кацуки чего-то не знал о себе и своей работе?

Глядя на то, как мило беседовали эти двое, он действительно готов усомниться в своей адекватности. Потому что он элементарно не понимал, что это за хрень, а шампанское, заливаемое внутрь, ни капельки ему не помогало в осознании всей ситуации.

— О, это же госпожа Ото! — воскликнул кто-то, и Юки обернулась на голос.

— Ах, неужели это господин Китагава! Сколько лет, сколько зим! Я так рада Вас встретить.

— А я-то как рад! — мужчина приглашающе развёл руки в стороны. Ото подошла к нему ближе и, слегка приобняв его за плечи, позволила поцеловать себя в щёку, даря взамен и свой поцелуй. — С каждым годом Вы всё хорошеете и хорошеете.

— Что Вы, что Вы! — омега смутилась, но тут же продолжила: — Вы один или с супругой?

— С ней, конечно же, — он рассмеялся, — как будто бы она упустила такую возможность побывать в этом отеле после реконструкции. Должен признать, те фрески в холле великолепны!

— Абсолютно с Вами согласна, господин Китагава. Думаю, что с моей стороны не будет лишним поздороваться с Вашей спутницей.

— Конечно-конечно! — мужчина поспешно отступил в сторону, вежливым жестом предлагая свою руку Юки. Она ни капли не растерялась, подходя к нему и принимая её.

— Прошу прощения, я отойду ненадолго, — бросила Ото, извиняюще улыбаясь.

Изуку кивнул, ничего не говоря, думая про себя, что это замечательная возможность слинять, пока её здесь не будет. Он просто затеряется в толпе, как сделал до этого. И дело будет в шляпе. Но сначала нужно найти официанта!

Он сделал шаг в сторону, когда его грубо одёрнули.

— Стоять.

Против воли парень замер и обернулся, чтобы через плечо посмотреть на Бакугоу. Альфа снова отставил бокал и уставился на него таким взглядом, что Мидория понял: его уже даже не убили, а похоронили. Причём, скорее всего, заживо.

— Ничего не хочешь мне объяснить?

Он по-клоунски улыбнулся и сказал:

— Не понимаю, о чём Вы.

— Хватит паясничать. Откуда ты знаешь эту?.. — Кацуки неопределённо кивнул в сторону, но Изуку догадался, кого он имеет в виду.

Сначала омега хотел проигнорировать его вопрос, только острый как бритва взгляд красноречиво говорил ему, что не стоит сейчас злить Бакугоу. Альфа уже демонстрировал свою чертовски неустойчивую психику, так что лучше просто дать ему ответ и уйти со спокойной душой.

— Мы познакомились не так давно. Благодаря Вам, между прочим. Как раз когда меня везли в очередной отель, в машину неожиданно села госпожа Ото. Мы просто поболтали, и всё, ничего сверхъестественного.

Кацуки моментально вспомнил сообщение от Куросавы, что к ним внезапно вломилась Юки, думая, что в машине находился он. Чёрт, только мужчина забыл сказать Бакугоу, что, помимо них, в машине уже находился Мидория. Это действительно идиотизм в чистом виде. Так, ладно. Плевать. Дальше.

— Тогда с какого перепугу она думает, что мы якобы коллеги? — голос сочился ядом, он немного надменно задрал подбородок, глядя на него.

— Хм. А Вы бы предпочли, чтобы я сказал, что я просто так еду к Вам, чтобы заняться постельными утехами? — Изуку наигранно ужаснулся, в шоке округлив глаза. — Да Вы отчаянный человек!

Глядя на него, Бакугоу подумал о том, что этот недоактёришка, как всегда, просто неотразим в своём умении вывернуть ситуацию в нужное исключительно ему русло. Ладно. Плевать.

— Если это всё, что Вы хотели, я бы предпочёл откланяться.

— Сбегаешь?

— Вовсе нет, спешу оставить Вас наедине с этими великолепными, пока ещё не опустошёнными бокалами. Не могу смотреть на то, как они страдают без Вашего внимания.

Бакугоу просверлил в нём дырку взглядом, и только после этого губы его расплылись в мерзкой ухмылочке.

— Валяй, иди. Но знай, что если она не застанет тебя здесь, как вернётся, то пойдёт за тобой. И, поверь, Юки найдёт и притащит назад хоть за шкирку.

— Звучит страшно… На своей шкуре проверяли?

На него посмотрели уничтожающе, явно убивая в мыслях, но Изуку как-то всё равно на это, просто он не любил, когда последнее слово оставалось за кем-то. Особенно за вот этим вот экземпляром человека. Экземплярчик, кстати говоря, так себе. Пробник, наверное…

Мидория снова поджал губы, чтобы только не рассмеяться истерически, хотя ему было очень интересно, как бы Бакугоу отреагировал на это, но так позориться на важном мероприятии только ради того, чтобы поглядеть на прибалдевшую рожу этого извращенца, — ну, не очень равноценный обмен, согласитесь?..

— В любом случае всего добр…

— Что такое, господин Мидория? Неужели Вы уже уходите?

Сейчас Изуку чётче всего осознал, что губы его за сегодняшний вечер точно превратятся в тонкую бледную полоску от постоянных поджиманий. Медленно прикрыв веки и выдохнув, он постарался доброжелательно улыбнуться и обернулся к вернувшейся Юки, смотрящей на него своими большими, по-ангельски чистыми глазами.

— Думаю, что мне уже пор…

— Кацуки снова сказал что-то отвратительное? — она гневно посмотрела на него, но Бакугоу мастер в игнорировании чужих жалоб и недовольств, так что это бесполезно. Он опять схватил бокал, только пил на этот раз не спеша, хоть и крупными глотками.

— Что Вы, — вообще, Мидория не собирался сегодня шутить банальные шутейки, но, глядя на альфу, просто не удержался, — господин Бакугоу сегодня, на удивление, ведёт себя очень спокойно. Это, наверное, его персональный антидепрессант подействовал.

Мужчина резко застыл, так и не решаясь проглотить шампанское. Лишь посмотрел на Изуку со всей возможной злобой, а омега пожал плечами, отсалютовал Бакугоу своим бокалом и сделал пару крупных глотков, снова озираясь по сторонам в поисках официанта. Хотя внутри всё больше росло желание поставить этот дурацкий бокал на стол, как это беспардонно делал Кацуки.

— Уважаемый коллега, да Вы, как я вижу, прихренели малость?

Это стало настолько неожиданным, что Мидория на секунду позволил своим бровям взлететь вверх.

— Уважаемый коллега, о чём это Вы? — в тон ему спросил омега.

Они таращились друг на друга, как будто кто-то из них нёс полнейшую чушь. Вот только непонятно, кто же именно.

— О том, что Вы переходите границы дозволенного.

Изуку мысленно присвистнул. Оно умеет формально говорить! Это что-то! Он в таком шоке, что и словами не передать!

— Обоснуйте, будьте так добры, свою претензию в мой адрес.

— Вы меня прилюдно оскорбляете.

— Где? — Изуку вытаращил глаза.

— Да прям здесь! — Бакугоу повторил за ним.

Так они и стояли, выпучив глаза друг на друга, совершенно забыв о том, что находились тут не одни.

— Но позвольте сказать, это абсолютная правда. А на правду, как известно, не обижаются.

— Вот вопрос о «не обижаются» мы и вынесем на рассмотрение сегодня вечером, — губы мужчины сложились в надменный оскал, а глаза полыхнули ещё ярче, чем до этого.

— К сожалению, на сегодня у нас с Вами совещаний не назначено.

Немного резко дёрнув плечами, Мидория махнул рукой неопределённо в сторону.

— Да что Вы говорите! Как раз-таки назначено, у нас всегда назначено!

— Нет, не всегда. Вспомните, как Вы сами отменили нашу встречу, потому что Вам так было нужно. А я, между прочим, возможно, ждал. Вот теперь я не могу, так что…

— Ничего не знаю, коллега, Ваше имя стоит в моём расписании, — Бакугоу повторил за ним, взмахивая рукой.

Да они же просто пародировали друг друга. Наверное, со стороны выглядело это всё наиглупейшим образом. Но этот извращенец первый начал, а Изуку ему всего лишь подыгрывал. Да. Это совершенно точно так.

— Его не может быть в Вашем расписании. По крайней мере, Вас в моём определённо нет.

— У Вас там всегда ошибка, потому что заполняет его кто-то очень странный, с определёнными наклонностями.

— Так это же я его заполняю…

— Ну, так я Вас и имел в виду, коллега, — альфа намеренно выделил последнее слово, одновременно с этим подаваясь корпусом вперёд, чтобы их лица оказались почти наравне.

Возможно, Мидория должен был дёрнуться, чтобы отстраниться от такой нежеланной близости, но это противоречило тону их разговора. Они просто издевались друг над другом. Это была обычная форма общения для них. И ничего с этим не поделать.

Изуку улыбнулся ещё шире, пытаясь повторить ухмылку Бакугоу, чтобы ему, такому ненормально скалящемуся, не было одиноко, и спросил тише обычного:

— Оскорбляете?

— О чём Вы? — он наигранно ужаснулся, и Мидория узнал свои же нотки сарказма в его голосе. — Всего лишь констатирую факт…

Он уже открыл рот, готовясь ляпнуть что-нибудь идиотское, как за спиной Бакугоу, ближе к правому плечу, быстро прошёл Аизава, и по лицу было видно, что он недоволен. Мужчина озирался по сторонам, должно быть, уже пора начинать интервью, а Изуку здесь прохлаждался.

— Ох, время вышло… Пора взяться за работу, — внезапно произнёс омега отрывисто и, быстро впихивая свой бокал в руки Кацуки, отстранился, обошёл его стороной, напоследок обращаясь к девушке, замершей в двух шагах от них: — Всего доброго, госпожа Ото.

— Всего доброго… — повторила она неуверенно, провожая фигуру Изуку глазами.

Бакугоу выпрямился, несколько шокированно глядя на бокал в своей руке. Лишь на самом дне виднелись остатки апельсинового сока. Юки с неприкрытым удивлением смотрела на то, как Кацуки, помедлив секунду, опрокинул в себя остатки содержимого бокала и, развернувшись, отставил его на стол.

***

Пожав руку господина Ноды, Мидория вежливо поклонился, ещё раз благодаря его за ответы на их вопросы, и простился с ним. Вряд ли им удастся снова поговорить сегодня, так что это вполне нормально: пожелать мужчине доброго вечера и уйти следом за Аизавой.

Шинсо просмотрел фотографии, сделанные им до и во время интервью, кивнул самому себе и надел на объектив защитную крышку. Пора сделать перерыв.

Они вместе возвратились в главный зал на первый этаж. Людей, казалось, стало ещё больше. Множество голосов отражались от высоких стен и, возвращаясь назад, смешивались, образуя гул. Так что прислушаться хоть к одному из разговоров было невозможно. Да и нужно ли? Мало ли какие сплетни они могли обсуждать. Вот так влезешь в чужие дела и сам потом пожалеешь об этом.

Аизава, уже изрядно подуставший носиться от одной группки людей к другой, выглядел так, будто вот-вот накинется на кого-то. Первыми в очереди были, как ни странно, именно они. В тот момент, когда Хитоши очень захотелось промочить горло, а Изуку не посмел отказаться от предложенного ему бокала, их и увидел главный редактор. Ну а выглядело всё это так, словно они салютовали ему бокалами. По мнению Мидории, Шота этого не оценил…

А вот Бакугоу Кацуки, кажется, не оценил вообще ничего. Его хмурая рожа была каким-то изъяном этого вечера. Но менее популярной от этого она не становилась. К нему пытались подойти многие, но он одним своим взглядом посылал их далеко и явно надолго.

Периодически мелькала Юки. Изуку постоянно вспоминал слова Бакугоу о том, что если она захочет, то легко сможет притащить его к себе, и старался слиться с толпой, чтобы лишний раз не попадаться ей на глаза. Всё-таки ему было невыгодно часто пересекаться с ними. Ведь они как бы не знакомы между собой, по крайней мере, Мидория будет всё отрицать в любом случае. Конечно, не хотелось бы портить отношения с Ото, но работа как-то в приоритете.

С приклеенной к лицу улыбкой Изуку поздоровался с каким-то человеком, которого ему представил Аизава. Только ни имени его, ни кто это вообще такой, омега не понял.

Единственное, что хорошо ему запомнилось, — это полоумный взгляд Бакугоу в этот момент. И так было каждый раз, как только к Мидории подходили ближе, чем на расстояние двух-трёх шагов. Забавно было в этом всё. То есть своими делами этот ненормальный заниматься не хотел, а вот за Изуку следить, так это то, что надо. Попахивает сталкерством.

В этот момент парня осенило. И в огромный список всяких разных прозвищ, характеризующих Бакугоу Кацуки, было торжественно внесено ещё одно.

А они всё стояли и стояли. Когда работы вот на таких мероприятиях было не так много, им не оставалось ничего, кроме как коротать время, ничего не делая. Было ужасно скучно. И, возможно, если бы между ними завязался какой-нибудь непринуждённый разговор, то время пролетело бы быстрее. Только Шинсо выглядел так, будто от каких-то неизвестных размышлений его голова вот-вот взорвётся. Да и, судя по выражению лица, реши Мидория поговорить с ним о чём-нибудь, тот бы просто забил его до смерти фотоаппаратом. Конечно, Изуку осознавал, что всё это лишь его больная фантазия. Так что, решив не тревожить альфу, он просто продолжал с усилием растягивать уголки губ в стороны, выдавливая из себя улыбку.

Где-то ближе под конец вечера Бакугоу вместе с госпожой Ото ушли. Этого бы, наверное, никто и не заметил, если бы целая толпа желающих лично попрощаться с Юки не ринулась за ними следом, наперебой желая ей удачи и прося передать их лучшие пожелания её родителям. Девушка отшучивалась, смеясь, при этом крепко удерживая Кацуки за руку и прижимая к себе ближе, не давая ему сбежать.

Мидория тихо посмеивался над этим, пока не заметил, что Бакугоу смотрел на него, а когда их взгляды пересеклись, альфа и вовсе кивнул головой самому себе куда-то за спину. Парень прищурился, в другом конце зала, подпирая стенку, стояли двое его уже почти что друзей. И вот они уж точно никуда уходить не собирались.

Сначала Изуку думал подать Кацуки какой-нибудь вопиющий знак, который бы передал всё его недовольство этим, но Бакугоу, будто бы чувствовавший, что его ждёт вынос мозга, поспешил уйти, нетерпеливо волоча за собой вцепившуюся в него словно клещ Юки. Мидория хмыкнул и про себя подумал, что это всё равно не спасёт этого извращенца от порции увлекательной ереси.

***

Изуку настолько привык к роскоши номеров в отелях, что уже совершенно раскованно прошёл в зал, скинул свою сумку на диван, позволяя себе плюхнуться следом, и уставился в потолок. В его голове на мгновение образовалась пустота, отчего он блаженно сощурился. Иногда было очень полезно ни о чём не думать. Просто вот так вот лежать, расслабившись. И больше ничего для жизни и не нужно.

Но реальность такова, что думать надо, причём думать постоянно, и о всякой фигне тоже. Мидория приподнялся на локтях и огляделся по сторонам. Омега решил не включать свет, поэтому было темно. Такая атмосфера, кстати говоря, способствовала хорошему крепкому сну.

Парень вздохнул и сел, спиной откидываясь на подушки. Чёрт знает, когда Бакугоу приедет, как раз есть время, чтобы побездельничать. Прошедшее мероприятие выжало из него последние силы. Наверное, неплохо время от времени сбавить темп в работе и позволить себе расслабиться, просто полежать. Вот бы ещё Кацуки по дороге сюда заблудился где-нибудь. Но надеяться на это бесполезно.

Было, конечно, нечто волнующее Изуку, помимо извращенца, уже собравшего в свою коллекцию все возможные прозвища, которые только могли прийти на ум омеги. Но это Мидория пока что откладывал в дальний ящик, надеясь, что оно само собой как-нибудь решится. Хотя интуиция подсказывала, что нет, не решится, а разрастётся ещё сильнее и принесёт вдвое больше проблем.

Слоноподобный топот ног был отчётливо слышен ещё где-то в коридоре. Плюс ходьбы Бакугоу, несомненно, заключался в том, что его можно было отследить по звуку шагов. Этот грохот ни с чем не спутаешь…

Альфа ворвался в номер почти тут же. Он прошёл в глубь комнаты, не снимая с себя верхней одежды. Бакугоу казался запыхавшимся, но при этом ни тени усталости не было заметно на его лице. Его плечи поднимались с каждым глубоким вздохом.

— Неужели Вы так спешили, что даже запыхались? — спросил он, только голову отнимая от подушек, чтобы нормально взглянуть на него.

Кацуки хмыкнул, наконец-то снимая с себя пальто и кидая его на спинку одного из кресел. Но сам садиться не стал, оставаясь на том же месте, смотря на Изуку сверху вниз и продолжая ухмыляться.

— Нет бы восхититься тому, как я быстро добрался, а ты…

Мидория неопределённо пожал плечами, полностью отрываясь от подушек, пододвигаясь ближе к краю.

Глаза Бакугоу внимательно скользили по нему, чуть дёргано перескакивая с одной детали на другую, и прежде чем парень успел сказать что-то по этому поводу, он выдохнул каким-то странным полушёпотом:

— Всё же костюм тебе идёт. Только он один и тот же. Сменил бы хоть.

— К сожалению, не все имеют средства, чтобы менять такие элементы гардероба ежедневно, — Мидория тоже встал на ноги. Ему было неуютно сидеть, когда на него смотрели таким изучающим взглядом. Хоть от того, что он поднялся, мало что поменялось, но стало немного легче.

И тут же его схватили за руку, резким движением притягивая к себе, отчего Изуку врезался в Кацуки, ударяясь носом о его грудную клетку. Омега поморщился, задирая голову, чтобы посмотреть на Бакугоу обвиняющим взглядом, но в эту же секунду его лицо сжали в ладонях и прижались к губам в поцелуе.

Изуку на это никак не отреагировал. Всё-таки бывали у мужчины такие вот неожиданные порывы, ну что с него, извращенца и сталкера, взять?

Уставший, он и не возмущался толком, хотя и причин для возможного возмущения у него не было.

Бакугоу удобнее перехватил его за талию, прижимая к себе. Поцелуй получился не таким напористым как обычно. Мужчина отстранился немного неожиданно, хотя всё так же удерживал на месте, подцепляя подбородок омеги пальцами.

— Ну так с каких пор мы с тобой «коллеги»? — выдохнул совсем тихо Кацуки, так и не отпуская его от себя ни на шаг.

— С тех самых… — размыто ответил на его ехидство Изуку, улыбаясь своей обычной улыбкой, которая постоянно выбешивала мужчину.

Но в этот раз держался он достойнее. Скалился в ответ и сказал каким-то заигрывающим тоном, от которого у омеги начало дёргаться веко:

— А я-то всё думал, как же тебя называть, раз уж мы встречаемся каждый вечер и проводим вместе ночь. Коллега, оказывается. Как же я сразу не додумался. Теперь тебя буду так величать.

— Да-да, — согласно кивнул Мидория, чувствуя, как рука Бакугоу скользит по его пояснице, медленно поглаживая по ткани пиджака. — Раз уж мы наконец-то разобрались с тем, кем мы друг другу являемся, тогда, может, перейдём к обсуждению чего-то более важного?

Кацуки сделал вид, будто задумался над его словами, хотя выглядело это настолько наигранным, что Изуку даже не сомневался, что они в который раз ни к чему не придут, продолжая бессмысленное катание от одного отеля к другому.

— Что же Вы имеете в виду, дражайший коллега? Я Вас не совсем понимаю.

— Ну как так, мы же с Вами должны были сегодня встретиться, чтобы обсудить немаловажный вопрос. А Вы тут… — Бакугоу усмехнулся и прижался к нему в поцелуе, не давая договорить. И как с ним после такого нормально что-то обсуждать? Он же ничего и слушать не желает, а дослушивать и подавно.

Мужчина отстранился медленно, взгляд его уже был каким-то затуманенным, и это явно было не из-за тех литров шампанского, влитых им в себя ранее. Если бы его повело только от этого, Мидория бы в нём разочаровался.

— Вы такой вредный… — прошептал Изуку, немного подаваясь вперёд и тут же отклоняясь назад, когда Бакугоу снова собрался поцеловать его.

Кацуки раздражённо цыкнул и отрывисто ответил:

— Вот кто бы говорил.

Вывернувшись из его тископодобных объятий, омега огляделся по сторонам в поисках выключателя. Всё-таки темнота в комнате уже немного поднадоела ему и его зрению. И в этот раз Бакугоу действительно позволил ему скинуть свои руки, Изуку даже смог отойти на пару шагов. Только потом парень решил немного размять шею, которая затекала каждый раз, как ему приходилось стоять возле альфы, задирая голову, чтобы можно было видеть не только его грудную клетку и шею, но и хотя бы какую-то часть морды.

И в тот же момент, как Мидория, потерев шею ладонью, постарался покрутить головой, с первым хрустом позвонков Бакугоу набросился на него, напряжёнными пальцами впиваясь в плечи, резко разворачивая к себе лицом. Он рванул омегу на себя, снова вгрызаясь в его губы. Изуку только и успел подумать о том, как потом ему придётся снова, болезненно морщась, смазывать гигиенической помадой кровоточащие трещины. Однако укусов не было.

Наоборот, этот поцелуй получился каким-то слишком мягким по сравнению со всеми остальными. Но, глядя в горящие глаза Кацуки, парень в очередной раз пришёл к выводу: им нельзя встречаться где-нибудь в других местах. Иначе всё это выливается вот в такое вот безумство. Кацуки просто срывало крышу. Она и так прикреплена не очень-то хорошо, а так вообще ехала во все стороны. Он как раз хотел сказать это вслух, когда неожиданно мужчина оторвался от его губ и, ухватив за руку, развернулся вместе с Изуку, припирая его спиной к стене.

Мидория огляделся в поисках шкафа с вешалками. Он пытался удержать Бакугоу, чтобы нормально раздеться и аккуратно повесить костюм. Только никто не обращал на эти потуги внимания.

Альфа навалился на него всем телом, вжимая в стенку до боли в спине. Мидория охнул, перемещая руки, ладонями упираясь в грудь мужчины, пытаясь немного отстранить.

Кацуки ухватил его за галстук и быстро развязал его, откидывая на пол. Возмущённое бурчание Изуку было заткнуто ещё до того, как эти звуки стали похожи на хоть какие-то слова.

Его пальцы выпутывали пуговицы из петель, распахивая рубашку на груди омеги, проводя подушечками по тёплой коже. Он не снимал с него пиджака, да и ту же рубашку так и оставил расстёгнутой лишь наполовину, тут же переключаясь на ремень. Пряжка бряцнула, падая на пол, молния вжикнула.

Парень вздрогнул, чувствуя, как сползают вниз штаны. Бакугоу освободил одну его ногу, другую оставляя в спущенной штанине. Точно такая же участь ждала и нижнее бельё.

Изуку задрожал всем телом от ощущения жаркого возбуждённого дыхания на внутренней стороне бедра.

— У Вас слишком много фетишей. Даже для среднестатистического извращенца, — одёрнул он его, стараясь хоть как-то отвлечь внимание альфы.

Но Кацуки не ответил, его язык ловко обвёл круговым движением головку, постепенно погружая в рот. Омега не сдержал стона и вцепился в его плечи, стараясь удержаться на подкосившихся ногах.

Глянув вниз, он увидел, как светловолосая макушка Бакугоу двигается туда-сюда, постепенно набирая темп. Собственное тяжёлое дыхание становилось всё более загнанным. Казалось, будто парень пробежал уже не один километр. Ноги сковало тяжестью.

Воздуха словно не хватало. Изуку откинулся назад, затылком сильнее ударяясь о стену. Но медленно расползающиеся волны удовольствия не позволили даже задуматься об этом.

Тело среагировало слишком быстро: жар сформировался во что-то странное точно внизу живота, чтобы секундой позже вырваться из него вязкими каплями смазки, которая тут же скользнула вниз по ноге. Мидория снова простонал, даже не думая сдерживать голос. Кажется, озабоченность может быть заразной. По-другому его столь быструю реакцию на ласки просто не объяснить.

Мужчина забросил его ногу себе на плечо, пальцем не спеша помассировав вход, размазывая смазку. Изуку лишь сильнее прогнулся в пояснице, когда палец проскользнул внутрь, сразу же надавливая на простату. Омега закусил губу и закрыл глаза.

Мидория отзывался на каждое движение внутри. Не было ни дискомфорта, ни боли. Даже когда в него вошёл второй палец, немного резко растягивая, он только поджал губы, следом с шумом выдыхая.

Бакугоу подорвался слишком неожиданно, перехватывая ногу омеги под бедро, заставляя приподняться. Парень отдалённо слышал, как шуршала его одежда, когда Кацуки выпутывался из неё, в голове шумело слишком сильно. Со скребущим звуком был разорван квадратик презерватива.

В голове мелькнула мысль, что он не видел, где лубрикант. Но тут же альфа прошёлся ладонью по его бедру, собирая смазку, чтобы одним движением распределить её по своему члену.

Первый толчок вышел каким-то смутным, а потом Мидория с ужасом понял, что его приподнимают, спиной впечатывая в стену сильнее, не давая увернуться.

Кацуки подхватил его под согнутые колени, удерживая на весу, отчего Изуку против воли сжался, причиняя боль обоим. Альфа поморщился и прикусил выпирающую ключицу, одновременно входя полностью.

Не давая ни секунды, чтобы привыкнуть, Бакугоу начал двигаться. От каждого резкого толчка внутренности Мидории каменели от спазматической боли. И он бы, наверное, промолчал, но прежде чем успел об этом подумать, его губы уже шептали в самое ухо альфы:

— Мне так не нравится… Слишком глубоко…

Мужчина на мгновение остановился, сжимая его бёдра сильнее, отчего на коже мгновенно проступили яркие следы от его пальцев. Но никто из них даже внимания на это не обратил.

Как-то чересчур осторожничая, Бакугоу сбавил напор, входя только до середины. Движения стали медленнее, а дыхание Изуку более глубоким.

Омега обхватил его плечи руками, взъерошивая волосы Кацуки и прижимая его голову ближе к себе. Зубы звонко клацнули, стоило только дыханию альфы пройтись по чувствительной шее. Мидория хотел как-то увернуться от этого, но от плавного толчка забыл об этом в ту же секунду.

Бакугоу прижался ближе, так, что парень смог почувствовать, как рёбра альфы впиваются в его кожу. Ловким движением перехватив под коленями, Кацуки завёл ноги Изуку себе за спину, дожидаясь, когда тот скрестит их, чтобы было удобнее.

Он подхватил его крепче, приподнимая повыше, оставляя смазанный поцелуй в подбородок.

Его спина тёрлась об обои, кожа горела. Голос начинал хрипеть и садиться. Ноги затекать. А руки Бакугоу уставать.

Изуку и не сразу понял, что его опустили на пол. Ноги его дрожали, хотя удовлетворён он не был. Омегу потянули за руку куда-то в сторону, а он послушно шёл, ведомый туманом в голове и крепкой хваткой за запястье.

В комнате воздух, не пропитанный запахами их тел, казался каким-то не таким. Но кровать влекла к себе слишком сильно. Только упасть на неё ему не дали. Ну, разве что половине его тела.

Колени упёрлись в жёсткий пол и со скрежетом поёрзали по нему. Бакугоу схватил с кровати подушки, служащие украшением, и подсунул их омеге под ноги для удобства. Хотя бы за это можно было простить ему какой-нибудь из его грешков. Но исключительно на время этой позы.

На спину надавили, принуждая животом и грудью опуститься на матрас. Холодное покрывало заставило вздрогнуть.

Кацуки расцеловывал его спину, особенно задерживаясь на лопатках, выпирающих сильнее от каждого странного изгиба тела. Рука его ерошила тёмные волосы, поглаживаниями переходя на плечи, но избегая шеи. Коленом Бакугоу раздвинул его ноги шире и, бросив короткое «Дыши», снова вошёл.

Изуку дёрнулся, с глухим сипом вбирая в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Его рука сжала в кулаке одеяло, но в тот же миг отпустила, когда в ладонь скользнула рука альфы, переплетая пальцы.

Стоны, больше похожие на мычание, то и дело вырывались из него. Изуку попытался приподняться на руках, но тут же его прижали назад. Бакугоу крепко держал его руку, другой ладонью провёл по пояснице омеги, скользя по ягодицам, сжимая несильно, почти сразу поглаживая.

Перебрав неуютно коленями, Мидория раздвинул ноги ещё шире, мысленно надеясь, что они не соскользнут с подушек и не натрут кровью пол. Но Кацуки, кажется, понял его действия как-то не так: мужчина, не выпуская его ладоней, плавно, как можно медленнее проник в него полностью.

Мгновенная вспышка пронеслась по всему телу; жар, концентрируясь в том месте, где сплетались их тела, остаточной пеленой заволок разум. Изуку поджал губы, изгибаясь совсем неестественно, но переломать собственный позвоночник ему не давали.

Бакугоу двигался как можно медленнее, поглаживая поясницу, оставляя поцелуи в волосах. Мидория старался не зажиматься, даже несмотря на то, что не любил такие глубокие проникновения. Всполохи удовольствия разливались по крови, разносясь по всем нервным окончаниям, погружая в негу, граничащую с полуобморочным состоянием.

Обычного напора не было. Так же, как и бешеного темпа. Кацуки прижался к нему со спины, старательно удерживая свой вес на согнутой руке, другую не отнимая из замка переплетённых пальцев. Изуку снова слышал, как грохотало в груди его сердце. Словно оно сейчас пробьёт клетку рёбер и продолжит отплясывать бешеную чечётку у него на спине.

Мидория хрипло рассмеялся, но его тут же заткнули поцелуем. Отвечать со всей возможной пылкостью он стал незаметно даже для самого себя.

Как всё закончилось, Изуку не понял. Просто в один момент удовольствие стало болезненным до невыносимости. А потом всё тело обмякло.

Он пришёл в себя, будучи уже в кровати. Под головой была подушка, а тело его укрывало одеяло. Из не полностью открытого окна веяло прохладой, создавая сквозняк.

Отдалённо слышались звуки работающего душа, Бакугоу же в комнате не наблюдалось. Хотя его местоположение и не вызывало никаких сомнений.

Омега приподнялся, прислушиваясь к собственному телу, кажущемуся ему тяжелее обычного. Ноги слегка ныли, а внутренности сладко пульсировали. Пожалуй, было удивительно, что они уже закончили.

Если так посмотреть, то количество раундов в эти встречи заметно снизилось. Так что, возможно, в скором времени они наконец-то решат всё это. Да будет благополучный исход этого бреда!

Изуку усмехнулся самому себе и не спеша свесил ноги. Он закрыл окно, чуть поёжившись от холода. Ему было страшно представить, в каком состоянии находился его парадный костюм. Возле двери валялась смятая рубашка, от созерцания которой стало просто физически больно. А ведь там ещё и брюки, и пиджак. Ух…

Чтобы не оставаться голым, Мидория заглянул в шкаф. Наличие там белого махрового халата несомненно добавляло отелям плюс в карму.

Криво-косо завязав пояс, он пошёл собирать свою одежду, бережно разглаживая помятости. Изуку готов был возносить всевозможные молитвы кому угодно, лишь бы всё осталось целым и невредимым. Бакугоу никогда не щадил его вещи, вырывая пуговицы с корнем, если они мешали ему раздеть омегу. Короче говоря, вандал.

Когда он бережно повесил на вешалку свой костюм, Мидория прошёл на кухню. Без особой надежды заглянув в холодильник, парень обнаружил там несколько бутылок воды.

Пожав плечами, Изуку взял одну и налил себе полный стакан, медленно отпивая из него.

Состояние было всё ещё странным. Его немного клонило в сон, и при этом чувство бодрости свернулось где-то в районе живота.

Он задумчиво уставился в стакан, где на дне оставалось немного воды, размышляя о чём-то. И оттого сильнее вздрогнул, когда плечи обвили чужие руки. Мидория не сдвинулся с места, не оттолкнул. Ему не было до этого дела.

Кацуки не говорил ни слова, лишь зарылся носом в волосы омеги и дышал как можно глубже. Но запах его так и не был слышен.

— Пойдёшь в душ? — альфа немного оттянул ткань халата, обнажая часть плеча, оставляя короткий поцелуй.

— Ага…

— А что насчёт ночи?

Изуку повернулся к нему лицом.

— К чему эти вопросы? Если мне что-то нужно будет, я это сделаю.

Бакугоу не ответил, вместо этого продолжая стягивать с него халат.

— Мне казалось, что мы уже закончили на сегодня, — мужчина забрал из его рук стакан и отставил его на столешницу, самого омегу разворачивая к себе лицом и распахивая халат ещё сильнее.

Он игнорирует его слова, оставляя поцелуи на плечах и ключицах, как будто оставшихся засосов мало. И так обновлял свои метки ежедневно, куда ещё-то?

— Такими темпами я в скором времени превращусь в один большой след от засоса… — трагически вздохнул Мидория, вздрагивая от щекочущего чувства кончиков колючих волос на коже.

— Я это переживу.

— А я нет. И мои коллеги тоже. Вот представьте, приходите Вы такой на работу, а там, на стуле за компьютером, сидит… засос! Ваша реакция?

— Пойду просплюсь, — мгновенно ответил альфа.

— Во-о-от. Глюки. Это однозначно глюки.

Кацуки оторвался от него, поправляя халат и перевязывая пояс потуже, чтобы не распахивался, и заглянул ему в глаза. Ничего не изменилось.

— Мне страшно представить, какую ересь ты будешь нести, если влюбишься. У тебя в голове извилины работают странно. Я так и не понял, что ты из себя представляешь полностью.

Изуку задумался, это его спрашивали или в ответе Бакугоу не нуждался?

— Я — человек.

— Вижу.

— И омега.

— Тоже вижу.

— Ещё я импотент.

Он фыркнул и со смехом предложил:

— Хочешь, помогу? Я тут недавно одного такого же товарища от его недуга излечил. Так что опыт у меня уже имеется.

— Да что Вы говорите, и кто же он?

— А ты в зеркало посмотри, думаю, ты с ним иногда пересекаешься. Скажем, каждое утро.

Мидория наигранно округлил в ужасе глаза.

— Вы меня оскорбили?..

И Кацуки не выдержал, засмеялся в голос. Смех его был хриплым, каким-то надорванным, а глаза при этом блестящими, но по-своему опустошёнными.

***

Задержавшись допоздна в офисе, Изуку и Хитоши сами не поняли, как опустошили по четыре чашки кофе. Вообще, во всём этом виноваты их душонки офисного планктона… и настенные часы, которые отчего-то явно потустороннего остановились ровно в восемь вечера. Они же обнаружили поломку около пол-одиннадцатого.

Мидория ещё удивлялся, почему это Бакугоу вдруг начал писать ему эсэмэски ни с того ни с сего, он то и дело бросал мимолётные взгляды на экран телефона, чтобы посмотреть, кто это так разбушевался. А как оказалось, его друзья бугайской наружности просто потеряли его. А сам Кацуки, похоже, освободился только недавно. Вот и начал строчить ему послания.

Ну кто же знал, что они так заработаются, что забудут обо всём на свете.

Да и вообще, парень был уверен, что бугаи уже ждали его где-то неподалёку от редакции. Но работа для Изуку в любом случае была в приоритете, так что пускай подождут, не развалятся.

Хотя по количеству сообщений, присланных Бакугоу, было такое ощущение, будто они его потеряли несколько дней назад и вот вообще не представляют, где он может быть.

Перед тем, как покинуть офис, Мидория и Шинсо пришли к умозаключению, что всё же стоит заменить батарейки в часах, потому что завтра утром будет уже не до этого.

Чтобы дотянуться до часов, они решили использовать хлипкую табуретку, которая обычно служила подставкой для ненужной макулатуры. Сейчас же эта «ненужная макулатура» перекочевала на один из столов неподалёку от своего предыдущего места пребывания. А табуретка была поставлена точно под часы.

Следующая проблема обнаружилась, когда Шинсо попытался на неё забраться. Табуретка заскрипела возмущённо, а потом там что-то треснуло. Чтобы не испытывать судьбу, Изуку попросил парня слезть, а сам ловко запрыгнул на его место и снял часы с криво прибитого одинокого гвоздя.

Батарейки они выудили из ящика Мидории, как они там оказались, не знал даже он сам. Но это не помешало ему их использовать.

Как раз когда омега, уже вставив батарейки, пытался повесить часы назад, его телефон, лежащий на столе, разразился просто ненормальной трелью, от которой Хитоши подпрыгнул на месте.

Шинсо осторожно взглянул на дисплей, чтобы увидеть, кто звонит, и так и застыл с вытянувшимся от удивления лицом. Он посмотрел на Изуку и промямлил неуверенно:

— Тебе звонят…

— Я слышу, — Мидория наконец-то попал гвоздём в отверстие, часы оказались на месте.

Изуку не видел смысла что-либо скрывать от Шинсо, так что он совершенно спокойно спросил у него далее: «И кто там?».

Омега как раз обернулся к нему, уже собираясь слезать с табурета, но тогда он увидел лицо Хитоши: вроде бы бледное, вроде бы красное, а то и синее.

— Ну… Извращенец-некрофил-БДСМщик… А дальше не видно…

Если бы Изуку пришлось выбирать момент, чтобы провалиться сквозь землю, то сейчас был бы самый что ни на есть подходящий.

— Да… Там не хватило места, чтобы записать полностью, — попытплся отшутиться омега, но всё ещё красное лицо Шинсо указывало, что получилось плохо.

М-да. А Изуку что говорил? Во всём виноват Бакугоу Кацуки…