В небольшом домике на самой окраине Кур-де-Фонтейна шумно с самого утра.

— Эвелин, послушай меня еще раз! Я же лучше тебя знаю, насколько он серьезная и опасная личность. Ну сама подумай — верховный судья! Я живу в Фонтейне гораздо дольше тебя, так что тебе тоже надо быть-

— Серьезной? — весело улыбнулась невысокая девушка, поправляя возле зеркала свой привычный рабочий костюм. — Мам, ну все люди одинаковые. К тому же, я живу здесь уже не первый год.

— Люди-люди… Да ходят слухи, что он и не человек даже!

— Даже если и так, то мне без разницы, — монотонно ответила Эвелин, заплетая свои каштановые волосы в одну косу набок. — главное, что как личность он хороший. И вообще — что ж ты заладила-то? Мы разговаривали всего пару раз, а ты уже запугиваешь меня.

— Я просто переживаю. Нашего соседа он до полусмерти напугал.

— Кто ж виноват, что он такой пугливый оказался, — пожала плечами девушка, закрепляя косу резинкой с желтым цветком.

Мать, тяжело вздохнув, схватилась за голову. Присев на стул возле выхода из дома, она в очередной раз задумалась о будущем ее дочери.

Зря она понадеялась, что ее Эвелин наконец образумилась, когда нашла работу. По специальности она не работала — нашла себе дело по душе, устроившись садовником, коих в городе было мало.

Когда Эвелин еще только получала образование, мать девушки уже боялась отпускать ее куда-то одну, не смотря на то, что тогда та жила отдельно. Вроде бы дочь возвращалась домой без единой царапинки — но как послушаешь ее потом…

— Мама, мы с девочками сегодня прогуливались возле оперного театра «Эпиклез», и случайно услышали, как одна женщина потеряла собаку! Мы пошли искать ее, след увел нас в какие-то катакомбы, потом я упала в море, но выплыла — ты же учила меня плавать, видишь! — и представляешь! Собака оказалась прямо передо мной — на берегу! Вот хозяйка-то обрадовалась!— Почему у всей группы идеальные баллы? Ну… Мы с девочками организовали своеобразный репетиторский клуб, и пришли туда почему-то все. Вроде мы и не учились толком, а все в итоге получили наивысший балл. И меня за это благодарили. А я не понимаю, что я такого сделала? Ну объяснила, ну разобрала, и что…?— Я больше никогда не выйду гулять, мам… Стоило мне выйти, как какие-то дети заставили меня играть с ними в прятки. Целый день, и я не смогла отказаться… Я так устала. А? Как их звали? Ой… Не помню.— Да ну! Что ты такое говоришь? Что соседи видели, как я украдкой следовала за жандарматоном по всему городу? И явно что-то задумала? Пфф, мам! Да тебе послышалось! Я же законопослушный гражданин! Мне просто было интересно, что это за механизмы такие…— Мам, ты только не пугайся, но я получила Гидро Глаз Бога прямо во время сдачи финального экзамена. Нет, я ничего не натворила, он просто свалился на меня с неба! Ну… Ладно, кое-что все-таки было… Ой, да ну тебя, не вздыхай на меня.Просто какой-то кошмар.

Но Эвелин, кажется, было нормально — и вот, не успела мать в очередной раз припомнить ей что-то, как девушка уже упорхнула на работу на легких крыльях счастья. Эви была без ума от возни с растениями Фонтейна, и даже думать не хотела о том, чтобы работать по образованию.

Она уже пыталась однажды. И все закончилось очень плохо.

В самых худших кошмарах ей до сих пор снилась работа в душном помещении без окон, где Эвелин без конца подписывала и рассортировывала разные важные бумаги, а потом носилась с ними по всему городу — чтобы получить нужную подпись — а как только она все это дело заканчивала, то нужно было уже браться за подписи у другого документа…

То ли дело работа садовницей!

Ухаживаешь себе за растениями, обрезаешь им сухие листочки, поливаешь, сажаешь новые экземпляры, засаживая клумбы так, чтобы в итоге получался какой-то красивый узор…. Мама говорила, что работа всегда должна приносить страдания и быть тяжелой — на то она и работа — но Эвелин на своей как будто бы отдыхала.

Во время рабочего дня она не раз заговаривала с жителями Кур-де-Фонтейна — иногда отвечая на их вопросы по уходу за растениями, а иногда просто здороваясь. Девушку в городе знали — и любили — уже многие — ее приветливость и доброта покорили сердца жителей в кратчайшие сроки, что было ей на руку — ведь в самом городе она жила совсем недавно.

А в один из особо дождливых дней, когда все люди спрятались, чтобы не намокнуть, Эвелин впервые встретила верховного судью.

Она многое слышала о нем — что он строгий, неприветливый, злой и жестокий, но почему-то Эви он показался непривычно одиноким под проливным ливнем.

А ведь у него даже не было зонтика.

— Возьмите, месье верховный судья, промокните же весь!

Девушка отдала ему свой — быстрее, чем успела обдумать этот поступок. И только смотря на то, как ее ярко-желтый зонт контрастирует со строгой формой судьи, Эвелин поняла, что совершила глупость.

«А мама ведь говорила — не всегда люди на добрые поступки будут отвечать тебе добром…»

— Благодарю, мисс, но не стоит. Вы же сами намокните.

— Да мне-то что! — неловко хихикнула Эви, продолжая держать зонт над ними двумя. — Во время дождя цветы растут. Вот, вдруг я тоже вырасту? Мне бы не помешало, ха-ха.

Эвелин на секунду захотелось провалиться под землю. Хорошо, что улицы опустели из-за сильного дождя — никто не заметил ее позора.

— Действительно, — кивнул судья. — Цветы в это время года хорошо растут. Им дождь явно пойдет на пользу…

— Ну, знаете… Я поливаю их и в засушливые дни тоже. Так-то коллег у меня маловато, так что приходится самой почти целый день бегать и проверять клумбы.

— Я слышал, что в городе новая садовница, но не знал, что вы так… Молоды. О, не поймите меня неправильно — вы прекрасно справляетесь со своей работой, — поспешно добавил мужчина. — Городу не хватало именно таких людей, как вы.

Эвелин счастливо улыбнулась.

Однако ее улыбку быстро стерло воспоминание о том, как жители Фонтейна отзывались о верховном судье — вроде называли его справедливым, но одновременно с этим и злым, жестоким, бездушным, беспощадным и совершенно несговорчивым, что в корне отличалось от первого впечатления о нем самой Эвелин.

Это же неправильно — судить по одним словам других людей. Самое важное мнение должна составить ты сама — и только.

— Спасибо! Вот все-таки неправду о вас говорят, месье… Невилетт, кажется? Простите, у меня плохо с запоминанием имен…

— Вы правы, однако не спешите со своими выводами, — чуть помедлив, кивнул ей он. — Что ж, на этом прошу меня извинить — дождь вот-вот закончится, и мне уже давно следует вернуться к работе. Удачного вам дня, мисс Эвелин.

— А… И вам, месье Невилетт! — опомнившись, крикнула вдогонку девушка.

А ведь она, кажется, не называла своего имени.?

.

.

.

Сегодняшний закат был особенно красив.

Его Эвелин встретила на берегу моря — с работой девушка закончила уже давно, с обучением стажеров — тоже, и теперь она сидела в одиночестве, любуясь отражением закатного неба в воде.

Даже не смотря на то, что прибрежные волны создавали шум, Эви все же сумела расслышать шаги за своей спиной.

— Вы все-таки выкроили пару минут в своем забитом донельзя расписании, месье Невилетт, — обернувшись, произнесла она. — А я уж думала, что не придете сегодня.

— Я ведь обещал вам, что приду и в этот раз.

Интересно, что сказала бы мама, если бы увидела их сейчас вместе? А если бы она еще и узнала, сколько сотен раз до этого они случайно виделись в городе?

Догадалась бы, что такие частые встречи уже просто не могут быть случайными? Или нет?

— Спасибо. В последнее время вас и в городе не встретишь. Даже цветы, наверное, уже позабыли, как выглядит наш верховный судья, — неловко улыбнулась Эвелин.

Она скучала за ним, сильно скучала.

Но рассказать об этом никому не могла. Не поймут — многие люди боялись его, а она себе места не находила, когда, бывало, не видела Невилетта неделями из-за его загруженного графика.

— Ничего не поделаешь. В последнее время в городе увеличился уровень преступности, что означает больше работы для всех служителей порядка.

— И для вас в первую очередь…

Глупо будет сказать, что временами Эви была готова сама устроиться работать в Дворец Мермония, лишь бы хоть немного снизить эту нагрузку?

— Разумеется. Я должен подавать всем пример, — кивнул верховный судья, не отрывая взгляда от водной глади.

Яркий закатный свет уже понемногу сходил с поверхности воды. Если хорошо присмотреться, то можно было даже увидеть длинные водоросли, что тянулись вверх с самого дна моря. Даже под водой была своя флора — морские цветы, трава, и другая зелень.

Если бы Эвелин не нашла отдушину в виде работы садовницей, то определенно стала бы ныряльщицей. Водный мир завораживал ее так же, как и наземный.

— Главное не забывать отдыхать, месье Невилетт, — едва слышно напомнила Эвелин.

— У меня больше сил, чем у любого сотрудника Дворца Мермония. И именно поэтому на меня была возложена такая ответственность — только я могу справиться с ней.

— Все силы однажды заканчиваются! К тому же я прекрасно вижу, что вы сейчас едва держитесь на ногах. И не хмурьтесь — такому от моего взгляда не скрыться.

— Ваш рабочий день ведь тоже уже давно закончился, — заметил Невилетт, — в такое время все спешат по домам. А вы вот наоборот — ходите по городу до полуночи.

«Заметил таки», — пронеслось в голове у Эвелин. А она хотела, чтобы этот факт он никогда не обнаружил.

— Что ж… Я могу себе это позволить, ведь в своей безопасности здесь я уверена на все сто!

Заметив выжидающий взгляд собеседника, девушка недовольно хмыкнула. Эви тоже знала об этой тактике — если чувствуешь, что тебе что-то недоговаривают, то не спеши отвечать.

— Это ведь не подлинная причина, верно? Есть что-то еще.

— Ничего от вас не скроешь, — нахмурилась девушка. — Вы правы.

— Прошу прощения.

— Нет, здесь нет вашей вины! Просто… Пару лет назад мне пришлось переехать сюда — к матери — а мы с ней с самого детства немного не в ладах. Как вернусь домой, так начинается — где была, опять с цветами возилась, а может лучше станешь работать по профессии, ты ничего не добьешься… Спорим постоянно, вот и не хочется возвращаться иногда. О, а еще она чрезмерно опекает меня.

— Я замечал на себе ее пристальные взгляды во время судебных заседаний. Значит, не ошибся…

— Вот! А говорила, что зачастила на них ходить только из-за интереса к госпоже Фурине! Не принимайте близко к сердцу, месье Невилетт, — Эви скрестила руки на груди, — она не доверяет никому. Но ее можно понять, конечно…

— Она знает о том, что мы знакомы?

— Ага. Соседи рассказали, что видели нас во время разговора. Специально я ей ни о чем не рассказывала.

Стоит ли уже начать смотреть по сторонам во время разговоров с друзьями? Почему эти люди сразу же обо всем докладывают?

— Мне казалось, что за день вы разговариваете, по меньшей мере, с каждым жителем города. И потому нет ничего удивительного в том, что вы знакомы со всеми.

— Я, кстати, даже с госпожой Фуриной однажды говорила!

— И все же мне жаль, что именно из-за меня у вас проблемы…

— Нет, нет, у меня в любом случае были бы проблемы! Вам не стоит извиняться за вещи, которые вы не можете контролировать. А мою мать уж точно не перевоспитаешь. Вот такая вот она. Какая есть…

Эвелин осторожно взглянула на притихшего собеседника.

Она до сих пор искренне не понимала, почему люди боялись Невилетта — да, временами с ним было тяжело общаться, но явно не из-за его угрожающего поведения.

Откуда же у него было такое сильное чувство вины?

Риторический вопрос, приблизительный ответ на который Эвелин знала. После каждого заседания шел сильный дождь, и девушка невольно сравнивала состояние природы с состоянием самого верховного судьи.

После судов он всегда был огорчен. Как и сегодня. И его настроению уж точно не поможет банальная фраза: «Не расстраивайтесь, месье Невилетт, преступники должны понести положенное им наказание!».

Эви всей душой надеялась, что ему становится хоть немного спокойнее во время совместного созерцания закатного неба, в котором отражалось море.

А солнце уже село за горизонт.