Дазай блуждал по лестнице вниз и вверх, оттягивая начало рабочего дня. Не хотелось сидеть в душном офисе по соседству с Ацуши. Прогул был чреват руганью и криками Куникиды, все заканчивалось отработками или дополнительными заданиями.

Клацание клавиатуры, шум вентилятора, некий гул раздражали и бесили и без того, вечно напряжённого Осаму. На лестничной площадке было тихо, ритмично стучала форточка от гуляющего между окнами сквозняка. Доносились звуки движения машин с улицы и пение стрижей, что ютились под крышей одного из ближайших зданий.

Прыжки по ступенькам скоро наскучили, и он присел на одну из них, уперевшись рукой в ново-окрашенные в серо-зелёный перила. Утро началось тихо. Тело не трясло осиновым листом под ветром и дождем по осени. Разум был глухим и пустым местом без лишней мысли до того, пока он не вернётся на своё рабочее место. В руках Осаму вертел зажигалку, что прихватил вчера вечером у Куникиды на тумбочке. Простая и незамысловатая, с кривой печатью дракона и цветных полосок на красном пластиковом корпусе. Дазай прожимал рычаг и тут же отпускал. Пламя было низким и слабым, газа осталось совсем немного.

Навязчивой идеей он подставил ладонь под короткий всполох огня, медленно приближая к коже. На ней выступила чёрная копоть. Пламя согревало, разгораясь от каждого приближения. Место ожога пощипывало и чесалось. Дазай, не моргая, глядел на огонь, пытался прочувствовать каждую секунду нарастающей боли. В голове рисовался образ вздувшегося пузыря на месте ожога и нескончаемая долгое жжение после. И явственно он чувствовал это, хоть и пламя было не в столь опасной близости. Осаму поднимал зажигалку выше, вплотную к ладони.

Раздался хлопок и топот. Дазай нервно бросил зажигалку, что покатилась по ступенькам вниз. Выше на площадке появилась серебряная голова с нитью черных волос. Ацуши свисал вниз, держась за перила.

— Что делаешь?

— Ничего, — ответил Дазай, отдернув обожженную руку и спрятав её в карман. Точка, к которой приближалось пламя, пульсировала и пощипывала.

— А чего здесь сидишь?

— Хочу, сижу. Нельзя?

— Нет, твой рабочий день начался сорок минут назад, — ответил Ацуши, выпрямляясь.

— Куникида-сан там злой? — Дазай встал, поправляя полы плаща.

— Не особо, кажется, — поджал губы Ацуши и улыбнулся. — Тебя там ждёт отчёт о кошке.

— А разве не вы должны были его писать, Ацуши-сан? — проныл Осаму, медленно поднимаясь по лестнице.

— Работа отвлекает.

Все было тем же. Или нет? Зелёные стены казались желтоватее и тусклее, но вместе с тем слишком много света, от которого болели глаза. Он столкнулся со своим столом, резко въехав бедром в угол. Казалось, рабочее место было дальше. Шум в офисе казался невыносимым: принтер, галдящий при печати, стук клавиш, запредельно громкий звенящий телефон. Хотелось проткнуть себе чем-то уши.

Потирая место ушиба, он сел на свое кресло, не обратив внимание на болезненное шипение Ацуши, который, кажется, даже спросил: «все ли в порядке». Но он не услышал: голос утонул в окружающем шуме.

Надев наушники, он принялся за отчёт о поиске кота. И было бы что писать: «Мы искали, искали и искали. Ничего не нашли. Он сам пришел к нам, когда мы сдались». А теперь все тоже самое в пять раз длиннее и более сухим формальным стилем.

С получаса занятия Дазай отписался на скорую руку, пытаясь убежать на обед. Но все не то, все очень мало, переделывай. Спасением стали посетили ближе к полудню:

— Простите, — в дверях появился мужчина в черном костюме. — Это Вооруженное Детективное Агентство?

— Оно самое, — оживился Дазай, снимая наушники и бросая их на стол.

— Помогите нам прошу, мы уже не знаем к кому обратиться, — мужчина завел женщину, придерживая ее за руку. Омрачненная неким горем она едва могла разогнутся и стоять прямо. Багровое платье отливало золотом редких паеток на подолах. Волосы стянуты в тугую косу, синяки красовались под красными опухшими глазами.

Куникида пригласил представившихся Кашимурой женатую пару в комнату для приема клиентов. Кашимура Сухимэ присела на кресло, мелко дрожа и содрогая плечами от плача, ее муж, Мегуми, стоял справа стройно и прямо. За ними прошли Доппо, Ацуши и Дазай, желавший скорее сбежать от офисной рутины.

Женщина не вызывала в нем ничего. Он не знал историй, с которой они пришли. Скорее даже не понимал их трагедии. Сколько работал в агентства, часто оставался в глупом недоумении по отношению к чужим чувствам и эмоциям.

— Понимайте, неделю назад исчезла наша дочь, Кумико. Мы обращались в полицию, но результатов на данный момент никаких. Они будто и не ищут еë, — сжал руку на плече жены он.

— О нас вы как узнали? — спросил Куникида.

— Подсказал лейтенант, когда мы в очередной раз ни с чем уходили из полицейского участка, — ответил Мегуми, поджимая губы. — Он сказал, что вы беретесь за особенно запущенные дела.

— Какие отношения были у вашей дочери со сверстниками? — спросил Осаму, сев на подлокотник дивана, качая ногой. — Может вам пришло письмо о похищении?

— Она знаете редко говорила о своей школе и курсах. А в иные места она не могла ходить, — ответил мужчина. — В том и дело, что писем не было. Ничего. Она просто пропала одной ночью. Как ни в чем не бывало мы отужинали, она вернулась к себе в комнату, но на следующее утро мы не обнаружили ее у себя.

— Побег? — предположил Дазай.

— Нет-нет, она не могла с нами так поступить. Кумико такая чудесная девочка, такая послушная. Не говорите ничего подобного о ней, — вскрикнула женщина. Дазай дёрнулся, чуть не свалившись со своего места.

— Прошу простить нашего коллегу. Тем не менее нам нужно будет осмотреть комнату Кумико, может быть что-то прольет свет на событие той ночи, — тактично ответил Куникида.

— Конечно, лишь бы нашли нашу дочь. Умоляю, — взмолил Мегуми.

— Ты успел закончить отчет? — обратился к Ацуши к Осаму, когда они вышли из комнаты и задвинули сюдзи. Куникида остался беседовать с Кашимурой о мелких бумажных проволоках.

— Нет, но я готов на все, чтобы сбежать отсюда, — ответил Дазай, возвращаясь к месту. — Но без предварительного анализа, это не получится сделать.

— Верно, — кивнул Ацуши, прикрыв глаза.

— Рампо-сан не хочет помочь? — обратился Дазай к Эдогаве. Он встал со своего места, накинул фуражку и сунув руки в бермуды зашагал к двери:

— У Рампо-сана дела поинтереснее есть.

— Если вы в кондитерскую, принесите мне персиковый маффин.

— Я не беру заказов, — перекинул леденец из одной щеки к другой Рампо.

— Закончишь отчет, сам тебе куплю маффин и не один, — ответил Ацуши.

— Это уже шантаж, не находите.

— Нет, это вознаграждение за твой труд, — помотал головой Накаджима, ткнув на папку с делом.

Дазай после очередной переделки, принялся за дело с Кумико: отчеты об обыске комнаты, допросы одноклассников сводили к весьма скудному и ограниченному родительской заботой жизни. Мельком кто-то из школьников отметил, что Кашимуры старый род, выходящий из самурайского имени и придерживающийся старинных традиции по сей день. Таков был ответ на необычную кроткость и серость Кумико. Состояла она в малочисленном фотоклубе, занятия посещала всегда и училась прилежно. Приходила и уходила в положенное ей время: друзей вне школы не нашлось. И быть может действительно это лишь побег от старых устоев семьи.

— У Кашимуры доля в фармакологической компании, — произнес Ацуши, отвлекая Дазая от чтения отчетов. От упоминания компании его отчего-то бросило в дрожь. Неприятное чувство.

— Значит у них не вся доля?

— Вторая доля приходится на семью Кавабата, которые также владеют строительной компаний, — Ацуши подвинул его стул к себе. — И, кажется, у семей довольно тесная связь.

Новостные ленты, общие фотографии на мероприятие, посвящённое экономике. В голову скользнула мысль о социальных сетях девушки, были ли они у нее?

— Брак по расчету?

— Вполне возможно, на условии полного контроля над компанией. И, как удачно, что у Кавабаты несколько сыновей, — громко щелкал мышью Ацуши.

— А у Кумико социальных сетей нет?

— Если и есть, то думаю они все закрытые, — пожал плечами Ацуши. — Это уж лучше к Катаю обратиться.

— Предварительная причина исчезновения: побег. Все ведь ведёт к этому, — заключил Дазай. — Но с другой стороны, переход доли в компании к Кашимуре можно остановить избавившись от основного его условия: дочери в замужнем возрасте.

— Звучит как-то бесчеловечно, — тихо отметил Накаджима. — Готовить дочь на замужество другом человеку ради компании, как-то несуразно звучит в современном мире.

— Почему же? В ряде стран это обычная практика. В любом случае, не забывай, что мы должны оставаться беспристрастным к нашим делам: смерть, похищение и т.д. это обыденность, Ацуши-сан.

— Порой ты рассуждаешь как робот, Дазай-кун, — заметил Ацуши. Осаму нахмурился и промолчал. И что с того, что он не понимает людских чувств? Это разве плохо?

— Такая работа, — тихо ответил Дазай, возвращаясь к своёму столу. Он следил за стрелками часов, что висели на стене напротив. Высчитывал каждую секунду в ожидании скорейшего обеда, что сбежать прочь из офиса.

Когда же он заметил, как начал собираться Куникида, закрывая свой блокнот и откладывая ручку в сторону, Дазай первым встал со своего места и выбежал из кабинета. Шум мирно стих в голове. Он пробежал по лестнице в поисках, выпавшей утром зажигалки. Она валялась где-то в углу площадки, на повороте. Увлеченный занятием Осаму не заметил, что его нагнал Ацуши.

— Удивительное дело, первым же вылетел из офиса, — заметил он, спускаясь вниз. Осаму нервно спрятал зажигалку за спиной.

— Да, хотелось… кушать. Да, проголодался, — замялся Осаму, попав в собственную же ловушку. Теперь и не отвертишься от Ацуши, поведёт на обед.

— Мне казалось, у тебя проблемы с аппетитом. Потому отнекиваешь уже который день, — Ацуши остановился в ожидании Дазая.

— Есть ведь надо. Правда? — поскакал следом Осаму. — Куникида-сан будет огорчён.

— А он следит за этим? — шепотом спросил Ацуши, словно Доппо мог их услышать сейчас.

— Да не особо, — хмыкнул Дазай. — Мне казалось, вы два сапога пара в этом вопросе.

— Мне до такого структурирования как до Луны пешком, Дазай-кун. Успеть бы и просто пожить, — тяжело вздохнул Ацуши.

— Вот, как. А что после работы вы обычно делаете? — прерывисто, едва ли не задыхаясь спросил Дазай. Он старался не выдать волнения в голосе. От чего-то он ждал ответ в духе: на свидания хожу. Оттого и ладонь на месте ожога зачесалась сильнее и горела пламенем.

— Эм… — призадумался Ацуши. Он стучал пальцем по подбородку, пытаясь вспомнить. — Ничего.

— Совсем?

— Иногда с Кёкой в раменную ходим, — Дазай громко охнул, рассеянно наступив на края ступени и скатившись вниз до двери. Ацуши скорее спустился помочь ему и протянул руку. — Ты в порядке?

— Да, — ответил Дазай, стряхивая пыль с брюк и потирая ягодицы.

Облака скоро нагоняли друг друга, укрывая чистое голубое небо серым тяжелым одеялом. Солнце редкими лучам пробивалось сквозь грузную завесу скорой грозы. Порывистый ветер хлестал по лицу короткими, но сильными потоками, теребя длинный плащ, хлестко извивающегося сзади.

Они остановились у дома с деревянным забором, вдоль него раскинулись кусты можжевельника, по брусьями извивался плющ. Дом был небольшой, на один этаж, имел традиционную планировку: стеклянные окна по всему периметру здания, короткий сад из белого песка. Из растительности: персики, низкие кипарисы, и куст с пионами у дома.

Их встретила женщина средних лет, представившаяся помощницей Сумихэ по дому. Кашимуры не вернулись, однако домоуправляющую предупредили о гостях. Женщина любезно пригласила их в дом. Разувшись у веранды, они прошли за ней, стуча по деревянным полам.

Сюдзи в комнату Кумихо гладко вошла в раму. Было довольно чисто, опрятно и… сухо. Ни сказать, что это комната подростка: ни плакатов, ни каких-то памятных игрушек. Ацуши вытащил из почтальонки фотоаппарат: фотографировать ничего тем не менее, пару кадров сделать было бы полезно.

— А Кумихо водила когда-нибудь гостей домой? — спросил Ацуши, щелкая углы комнаты.

— Нет, я сколько наблюдала она и домой всегда шла одна. Кумихо была кроткой и тихой девочкой с детства. Когда соседский дети буянили, она готовила чайные церемонии для своей матери, читала книги, училась на кото и стрельбе, — ответила женщина, поникши.

Осаму разглядывал короткую полку с книгами, и та немногочисленная библиотека была расставлена по цветам форзацев. Он приоткрыл выдвижную полку: пусто. В другой же нашлась шкатулка с довольно искусными длинными серьгами и заколками для волос. Напротив, на стене висело расписанное нежно-голубое кимоно.

— Стрельбой она занималась тут? Или может ходила в кюдодзе? — оглядывал комнату Осаму. Он подошел к встроенному шкафу.

— Она забросила это занятие.

— Почему же?

— Травма руки. Два года назад она свалилась с лестницы в школе и сломала руку, — сообщила домоуправляющая.

— Или её свалили с неё, не исключено, — поправил Осаму.

— Она ничего не рассказывала о своей жизни: ни мне, ни родителям, — сухо отвечала женщина.

— Ясно, благодарю, — улыбнулся Ацуши, сделав ещё несколько кадров.

— Позвольте я откланяюсь ненадолго, за обедом приглядеть надо, — поклонилась женщина и оставила их.

Дазай встал у сюдзи. Комната чистая и опрятная, как со страниц журнала или сайтов аренды. Словно здесь никто и не жил.

— Вам не кажется здесь все фальшивым?

— Очень даже, — согласился Ацуши. — Даже когда я жил по несколько дней в квартирах, все выглядело живее. Должно быть здесь что-то.

Дазай внимательно смотрел на детали комнаты. Его взгляд остановился на татами, выложенном в центре комнаты. Осаму присел на пол на четвереньках, и уложил голову вплотную к половице.

— Мне кажется, или крайнее татами у окон выше на пару миллиметров?

Ацуши повторил положение Осаму и внимательно пригляделся, даже к тигриному зрению прибег. Разница была незначительная, но была. Однако то можно было к погрешностям планировки отнести. Накаджима направился к крайнему ряду татами и дернул третью по счету. Оно легко оторвалось от пола. На каркасе была закреплена тетрадь. Осаму скорее сорвал её с неё, листая страницы.

— Дневник? — вставил на место татами Ацуши и встал рядом. Страницы были исписаны цифрами, ни одного иероглифа. — Шифр? Код? Программа?

— Какой-то бухгалтерский учетный лист, — предположил Дазай. — Коды и шифр. Кумико что-то продавала.

— Наркотики? — спросил Ацуши.

— Давайте закончим здесь, и вернемся обратно, — захлопнул тетрадь Осаму. Он посмотрел в сторону окна, бледная пелена надвигалась со стороны Токио. — Скоро дождь начнется.

Он отдал находку Ацуши, чтобы убрать её в сумку. Как раз вернулась домоуправляющая, и они, поблагодарив её, вышли на улицу. Духота разбавилась тяжёлой волглостью близкого дождя. Они поспешили к остановке. 

По пластиковой крыши навеса отстукивали редкие капли дождя, ускоряясь. Вскоре начался проливной дождь. По пустой дороге побежали ручьи в водоотводы. Дазай подставил руку под потоки воды: довольно тёплый дождь. Иногда высовывал и голову, забавляясь. Была мысль и полностью выскочить и попрыгать по лужам.

Ацуши сидел с тетрадью, вертя её и так и этак. Дазай подсел к нему на достаточной дистанции, чтобы не тревожить его личные границы и взглянул на страницы. Единицы и нули шли вдоль полосок слева направо, что было немного непривычно для чтения.

Это мог быть учетный лист, но кого рассчитывала Кумико и чем в конце концов торговала. Возможно, она была посредником в нелегальных продажах.

— Выходит у Кумико была двойная жизнь: для родителей и себя, — заключил Дазай.

— Ничего удивительного, на самом деле, — посмотрел Ацуши на него. Он перевернул тетрадь и ткнул ему на первую страницу. — Здесь идут какие-то личные записи.

Несмотря на то, что они ездили на автобусе, так или иначе им удалось попасть под дождь в другом районе. Ацуши смахнул мокрые волосы на лестницы в агентство, жёлтый свет лампы разливался по ступенькам и светло-зеленым стенам. Мокрая одежда неприятно липла к телу.

В офисе горел свет, сотрудники суетились перед концом рабочего дня. Дзюнъитиро, Наоми и Кека сидели около вернувшегося Рампо, что вертел в руке голубоватую бутылку рамунэ. Куникида беседовал с Фукудзавой у прохода. Кэнджи сидел на подоконнике с открытым окном, качая ногой и наслаждаясь пасмурным днем.

— Можно я шифром займусь дома? — спросил Дазай, бросая плащ на стул.

— Если Куникида разрешит взять ноутбук домой, — ответил Ацуши, обтирая лица рукой.

— Вы не простудитесь? — спросил Кэнджи, спрыгнувший с подоконника. — Хотя дождь довольно теплый. Завтра можно по грибы сходить.

— Ну, и куда ты собираешься за грибами, Кэнджи? — спросил Осаму.

— К себе домой съезжу на поезде, — улыбнулся Кэнджи. Кажется, Дазай хотел его подколоть, однако смысла в этом совершенно мало. Больше Миядзава был довольно прямолинейным и второго дна не замечал.

— Вот как…

— Как ваши дела? — обратился освободившийся Куникида.

— Пока ничего, — выдохнул Ацуши, выставив руки на пояс. Он оглянулся на Кёку, что принесла полотенце. — Спасибо, Кека-чан.

Изуми улыбнулась, легонько покраснев и опустив взгляд. Осаму скривился и высунул язык в знак отвращения. И вновь это неприятное и мерзкое чувство в груди, хотелось ударить по рукам Ацуши и растоптать полотенце.

— Куникида-сан, можно я возьму ноутбук домой? — обратился Дазай к Доппо, что принялся печатать что-то.

— А? Хорошо, только смотрит. Вычту из зарплаты, если разобьешь, — махнул Куникида.

— Можно домой тогда? Я весь мокрый, — продолжал Дазай.

— Иди уже. Толк от тебя сейчас, — помахал рукой на прощание Доппо.

Скорее собравшись, он вышел из офиса и, пройдя к лифту, занес рукой по стене, легонько. После ещё раз, но сильнее. Пока лифт поднимался Дазай отстукивал какой-то ритм во владении собственно гнева и агрессии.

[Мог бы и сам подать полотенце]

«Заткнись!», — въехал он рукой по стене, так что раздался громкий грохот. Запаниковав, что его услышали, он не дождавшись лифта, убежал вниз по лестнице.