Дазай Осаму оперативник частного предприятия по делам эсперизма, выполняющего государственные и коммерческие заказы по контролю эсперов в Йокогаме, рвётся на первое место рейтинга оперативников, желая получить себе подопечного. И крупный заказ на слежку и убийство тигра даст ему крупную фору в распределение нового рейтинга. Однако как быть, когда тигр-людоед - мальчишка с необычным переливом глаз, который ничего не знает о жизни?

Сладковатый запах забился нос в миг: Ацуши опустил голову и встретил цветок магнолии, что держал в руках царь. 

– Это единственный оазис, в котором я встречал магнолии, – промолвил Осаму, цепляя цветок за ухо писца, чем до тревоги смутил его. – Похож на тебя.

— Люблю тебя говорю, — пританцовывал Дазай какой-то чудной мелодия в голове своей. Он остановился взглянул на меня с секунды и пустился дальше в пьяный пляс, улыбаясь. Красное кимоно разлеталось лентами пламени в ночи. 

— Ага, я тоже, — хохотал он, чуть ли не падая в чистые покрывала снега.

На еще одной встречи в Люпине Осаму болтал без умолку. Ода слабо улыбался от живости подростка. Дазай редко говорил о каких-то людях в своей жизни. Он расцветал розой цветка умэ.

— Дазай-кун похоже влюбился, — усмехнулся Одасаку.

— Неправда, — возразил Осаму, нервно ерзая на стуле.

Ацуши и пошёл без задней мысли, последовал за чудаковатым школьником с замашками типичного задиры. Прослушал все жалобы Дазая на школу, на боли в теле, серьёзным видом кивая и охая. С нежданного попутчика и виноградного рамунэ началась дружба

«Не люблю объятия», — сказал он однажды. Не соврал. Проблема в том, что Дазай иногда голодал по касаниям и объятием, а Ацуши был слишком хорошим, слишком идеальным, чтобы не уважать его границы, чтобы не слышать его слова. И лучше бы он тогда язык себе срезал и съел, чем сказал бы три проклятых слова.

Тревожным звоночком отдавался жар в теле и горящие тусклой розой щеки. Он здоров, простуду не подхватил, да и когда. Однако дрожь, температура признаки вирусного заболевания. Ацуши вирус? Его доброта и забота – зараза, бактерии неизвестного заболевания?

— Тигровая лилия ядовита подобно ликорису, — сказал я, срезая стебли цветка. — Ацуши-тян, ты убить меня вздумал?

Юнец склонил голову на плечо, непонимающе озирая меня. Причудливые создание эти ёкаи, бессмысленно подражающие человеческим чувствам и эмоциям. Ацуши осторожно подошел ко мне и лизнул руку с ножницами, поставив меня в тупик.

— Люблю.

— Мне новые крылья не нужны, — произнёс Дазай, ткнувшись лбом в ладонь. 

— А что тогда вам нужно? — с минутной тишиной спросил Ацуши, переводя дыхание. 

— Бякко, — он посмотрел в его глаза. В свете свечи сверкнула киноварь в глазах Дазая.

Как-то даже свыклось, что с Ацуши жили два юных ёкая и óни. Было как-то не одиноко впредь. И было все чудесно, пока они не обернулись двумя вполне себе половозрелыми мужчинами, которые в никакую не хотели уживаться вместе.