Сатору временно лишается сил, что пробуждает в нем страх.

— Сугуру, у меня нет способностей, что еще тут выяснять? — Сатору срывается, потому что без техник ему здесь оставаться не позволят, как и Сугуру не захочет, чтобы он был рядом.

Он никто без своих сил.

Изуку часто фантазировал о том, кто будет его родственной душой. Он мечтал, что она будет любить его, несмотря ни на что, будет помогать ему спасать людей и верить в него, когда никто другой не верит. Он хотел, чтобы кого-то не волновало, что у него нет причуды. Но... «Меня не интересует родственная душа, особенно та, что является моим учеником».

Тревожность тяжело дышала и хваталась за грудь, когда малейшие капли крови попадали ей на кожу. Её глаза начинали судорожно бегать, лишь бы не смотреть на это адское зрелище. Радость, замечая это, ласково гладила её по плечам и целовала в макушку. Потому что она и заварила эту кашу.

Теперь у их девочки всё будет хорошо.

Убить? Убить этого ублюдка собственными руками? Эта мысль, проскользнувшая ранее в голове детектива, вновь возвращается, захватывая весь его разум.

Я покажу тебе, кто такой Руслан Енисейский.

«Не люблю объятия», — сказал он однажды. Не соврал. Проблема в том, что Дазай иногда голодал по касаниям и объятием, а Ацуши был слишком хорошим, слишком идеальным, чтобы не уважать его границы, чтобы не слышать его слова. И лучше бы он тогда язык себе срезал и съел, чем сказал бы три проклятых слова.

—Ну же, Тигнари, давай. – он опирается руками от стол, пытаясь устоять на ногах.—Возьми себя в руки! 

Говорит он сквозь зубы из-за боли и жмурит глаза, желая остановить подступающиеся слёзы. Нельзя. 

Тигнари делает вдох в полной тишине, но на выдохе кто-то смеет потревожить его ночной покой стуком в дверь. 

—Тигнари? 

Ноги подкашиваются от этого голоса, после чего хозяин дома и вовсе падает, создав шум, который напряг находящегося за дверью человека.

— Ну, каково это — быть семнадцатилетним?

Это была совершенно нормальная фраза, от которой у Лео не должно было немедленно пересохнуть во рту.

или: пост-«желание умереть», где оказывается, что день рождения близнецов проходит куда более сложно, чем ожидалось

Раф пролежал без сна всю ночь напролет, гоняя слова Лео в своей голове. Словно он пытался заучить, каково это, когда в кишках всё скручивается от ужаса, какие мучения этот ужас порождал, пытался окостенеть достаточно, чтобы стать невосприимчивым к полыхающей панике. Единственное, чего он добился — накручивал себя снова, и снова, и снова, пока эмоции вились и не находили себе выхода.

или: немножко пов рафа на момент 25 главы «желания умереть»

В последнее время стала слишком популярна эта игра, а он слишком хотел умереть. Хотел выбраться из этого говна. Но спрыгнуть с крыши было бы слишком просто. Поэтому он увлекся игрой, а им увлекся куратор.