Редкий пакостник задумывается о причинах своего поведения. А если он к тому-же и клон, которого полноценной личностью можно назвать разве что с очень большой натяжкой, то о такой ерунде и задумываться не приходится. Зачем? Ведь это его суть, его истинная форма взаимодействия с окружающим миром.
Вару искренне считал себя олицетворением чёрного юмора и таких-же далёких от благородства розыгрышей. Обретя свободу клон только усерднее начал прокачивать свои «особые таланты», благо такой же врождённый эгоизм и хитрожопость помогали скидывать большую часть обязанностей и забот на чужие плечи. Естественно, это многим не нравилось, естественно это приводило к скандалам, от которых пятый не просто получал искреннее удовольствие, но и эмоционально подпитывался. Вот только вскоре обычное раздражение остальных клонов стало вытеснять нечто иное… Они словно бы стали безразличнее к выходкам зелёнки и каждый раз вывести тех на эмоцию было всё труднее. С уходом солнечного психопата жизнь и вовсе потеряла весомый процент красок, но вместе с тем, пропало наслаждение от излюбленных склок. Ведь теперь уже до зубного скрежета серьёзные и такие равнодушные Куромаку и Пик сами вытягивали из пикового валета все соки. Но не это было самой большой проблемой…
«Да что они о себе возомнили?!»
Зеленоглазый в бессильной злобе пнул небольшой камень, но от этого действия совершенно ничего не изменилось. Даже злобы не поубавилось. А трагедия заключалась в Зонте. Вернее, в запрете Куролиса хоть как-то контактировать с его валетом. Да, возможно последний его розыгрыш немного вышел за грань и с этим был согласен даже сам шутник, но какого чёрта Куромаку вздумал решать кому с кем можно общаться? И какого чёрта бубновые и Пик поддержали эту затею?!
Впервые услышав эту новость, Вару даже посмеялся, заявив, что не больно то ему и хочется вести разговоры с Тряпкой. Так, собственно, было всегда. Зеленоволосый не стремился к общению, ограничиваясь исключительно «шутками» в адрес младшего трефа, но, когда день подходил к завершению, а плакса так и не попался ему на глаза… Ожил какой-то тревожный нерв, вынуждая зелёного против воли постоянно выискивать бирюзовую макушку шестого. Но нет, Зонтик так и не появился. Как и не появился на следующий день и на следующий. Всё это время жизнь пятого подвергалась кардинальным изменениям. Привычные вещи перестали радовать, попытки отвлечься всё реже оказывались удачными, пока наконец в кудрявой голове не осталось ничего, кроме Зонтика, а Зонт… Зонт оказался одной из тех стабильных вещей в жизни пятого, чьё наличие остаётся фоновым и незаметным, но стоит этому пропасть, как комфорт, уют и душевное спокойствие тоже испаряются. И всё вроде бы по-прежнему, но какого-то очень важного кусочка недостаёт, а без него… Без него всё не то…
Вот только пятый и подумать не мог, что Тряпка всё это время занимал столь важное и серьёзное место в его жизни… Зонтик был не просто способом развеять скуку, оказалось, что он способствовал какому-то внутреннему спокойствию. Что просто иной раз заметить где-то в недрах квартиры его образ было приятно и успокаивающе. И эта странная привязанность, граничащая с зависимостью, здорово озадачивала.
Но ещё сильнее проблема обнажила себя, когда пятый осознал, что соскучился. Да, именно соскучился. На исходе пятого дня образ шестого клона натурально начал мерещится. Тогда же была принята первая попытка проникнуть в комнату трефовой масти. И ещё через два дня ему это даже удалось. За неделю вынужденной разлуки, Вару надумал себе многое. Самой правдоподобной была версия болезни шестого, иначе почему он не покидал комнату? Почему его не было видно? Почему он не участвовал в столь редких, но всё же проводимых «семейных» мероприятиях?
Посвятив не одну ночь размышлениям зелёный даже готов, был, прости Господи, признать вину и извиниться. И плевать ему на чужое мнение и решение королей, ведь пока между ним и Зонтиком не встал ЗАКОН в виде решения суда, он чёрт возьми имеет полное право на общение с Тряпкой! Да даже если и будет суд, на его решение Вару будет плевать. Если он хочет чего-то, то непременно возьмёт.
Вот только полной неожиданностью стало отсутствие не только Зонтика, но и его вещей в комнате. Поняв, что валета не было в квартире как минимум с сегодняшнего утра, сердце клона пропустило очередной удар, способствуя высвобождению сотне тревожных игл. А по сравнению с ними – тревожный нерв был сущей мелочью…
То, что Вару устроил ближе к вечеру походило на самую натуральную истерику и всё что он получил в итоге от Куромаку, были небрежные заверения о том, что так будет всем лучше. Это окончательно вывело пикового из себя.
И вот теперь, пожираемый яростью и ядовитой тоской, шутник брёл по опустевшей набережной, зло пиная все попадавшиеся на пути камни, банки, пачки от сигарет и прочий мусор, что ещё не успели убрать дворники. Шёл и только сейчас начинал задумываться как-же он влип. Даже то, каким он помнил Зонта было… ненормальным.
Первым делом в памяти всплывали выразительные голубые глаза, что могли смотреть не только испуганно и настороженно, но и удивлённо, изумлённо, заинтересованно… Да, треф был трусоват, тяжело переносил перемены, но Вару помнил с каким восторгом Зонтик наблюдал и пробовал что-то новое. Начиная от блюд и заканчивая различного рода деятельностью. Как радовался успехам, как восхищался чужими начинаниями… Как старался помочь, когда помощь и вправду требовалась и как плакал после очередной грубой выходки со стороны пикового… И если слёзы нюни ранее забавляли, то сейчас, словно впервые посмотрев на происходящее со стороны, Вару ужаснулся.
Он и сам слабо понимал, что именно заставляло его быть таким грубым и цепляться к шестому, но теперь, имея возможность постоянно об этом размышлять, Вару пришёл к выводу, что нравилась ему не только реакция, но и внимание. Ведь когда он в очередной раз подшучивал над Зонтом, тот сосредотачивался исключительно на своём обидчике. И теперь, сделав определённый выводы Вару практически мог назвать себя мудаком.
Вернее, он всегда им являлся и факта этого не отрицал, но теперь… Теперь ему было стыдно за некоторые сотворённые вещи, а ещё… Ещё он очень хотел вновь увидеть Тряпку. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что действительно влип…
Но действительность крайне редко благосклонна к людям. А тем более – клонам. Поэтому сегодняшний день мало чем отличался от прошлых. Сегодняшние поиски не принесли плодов и всё что пятому оставалось – это вернуться домой, в кровать, где можно было снова и снова накручивать себя. А утром вновь уйти. Затеряться на улицах мегаполиса и бесцельно бродить по районам, в надежде столкнуться со знакомым силуэтом, что с каждым днём лишь сильнее обосновывался в его прогнившем сердце.