Я вижу тебя в его глазах.

Ты в их словах и жестах, в мимолетном поправлении волос, в скрещенных руках и повелительном тоне, во всем.

Твой портрет в парадной комнате, но лучшее твое изображение — в окружавших тебя людях.

Это происходило, сколько я тебя помню. Люди начинали копировать твои манеры, перенимали твои привычки. Так привлекательна, так притягательна ты для них была.

Но здесь что-то другое. Признаюсь, это заставляет меня усомниться. Заставляет поверить, будто бессмертная душа и вправду может существовать.

Твою манеру речи не спутать ни с чьей.

Мне неуютно. Становится трудно сказать, где заканчивается он и начинаешься ты. Так было еще при жизни. Конечно, я завидовала. Принести в жертву себя, чтобы существовала ты. За что такая честь, сестрица?

Я задаю привычные вопросы, которые задала уже десятку людей до него. Он отвечает, не дрогнув, с легкой полуусмешкой — так всегда отвечала ты. Мне кажется, будто я говорю с тобой, и это наваждение мне никак не стряхнуть. Будь ты по-настоящему передо мной, это придало бы мне сил. Но нет, этот твой след, эта иллюзия пугает, это противоестественно, этого не может и не должно быть. Показалось? Мне одновременно хочется и обмануться, и утвердиться в своих подозрениях. Я предугадываю ответ до того, как он прозвучит. Несмотря на всю ненависть, я знала тебя так хорошо.

Почему же ты не смогла жить в этом городе? Какая таинственная лихорадка тебя унесла?

Здесь по-прежнему чтут тебя как живую. Считают, что твоя алая сила и ныне правит городом. Как же это возможно? Значит, в этом смысл той башни над рекой, это она удерживает тебя в этом мире? Или этот пустой собор, выстроенный специально для тебя, отчего же он пуст, сестра, отчего за все эти дни ты ни разу не заговорила со мной?!

Я не вижу смысла набрасываться на него, он сам не понимает, что говорит. Зато понимаю я. Твое колдовство опутывает людей и после смерти. Это невозможно, это против з а к о н а.

Тебя давно не стало, и все же ты немыслимым образом продолжаешь жить.

Немыслимо, что я продолжаю писать письма, которые

больше

некому

отправлять.