Им пришлось переместиться в дом в Лондоне, который совсем не веял добрыми воспоминаниями. Гермиона в собственной голове успела пошутить, что вся недвижимость, связанная с Лучиано, так или иначе не дарила ей положительных эмоций.

Но появляться в поместье было опасно после того, как авроры всё там оцепили. Пока ей искали новый особняк, в который можно было бы переехать, вещи медленно перемещали в центр города. Странно, что Грейнджер не испытывала никаких переживаний относительного того, что ей придётся оставить место, которое являлось для неё домом последние пять лет. Разве что сад…

Она поднялась по знакомым ступенькам и стянула с головы платок вместе с очками. Сиена прошла внутрь, бросила сумку на кресло в прихожей, а за ней и остальные.

— Сколько будет длиться приём? — Гермиона развернулась к Паркинсон.

— Думаю, до полуночи. Вряд ли они закончат раньше, — Пэнси вздохнула, ей потребовалась пара секунд, чтобы осмотреться, она почти сразу нахмурилась, как если бы только осознала, где они на самом деле оказались. — Это тот дом, о котором я думаю?

Грейнджер нехотя кивнула. По всем этажам и лестницам ходили люди, такое их количество в этих стенах было слишком непривычно. Кейл как раз обсуждал с частью какие-то из их задач. Гермиона была чересчур сосредоточена на Тео, чтобы вникнуть.

— Так, значит, нужно найти тебе платье. Сиена, останешься здесь с Кейлом. Если что-то пойдёт не так, а мы не вернёмся до утра, — Гермиона бросила взгляд на Пэнси, — я не вернусь до утра, уезжайте обратно.

— Я не… — она замялась, чуть хмуря брови. — Я не вожу машину.

— Портключ сработает отсюда, мы на границе той зоны, где они ещё работают. Даже если вас вздумают отследить, вас здесь уже не будет.

Скьяретта кивнула, посмотрела на Кейла. Ему эта идея не нравилась, но даже он был способен понять, что с ранением он будет скорее обузой, чем помощью. Гермиона не хотела волноваться ещё и за него, а он становился лёгкой мишенью, чтобы сделать ей больно. Спорить никто более не стал. Девушка бросила взгляд на часы на стене и кивнула Пэнси в качестве приглашения.

— Тебя совершенно не смущает впускать меня в свой дом? — полюбопытствовала Паркинсон, поднимаясь наверх.

Гермиона чуть улыбнулась, уже на втором этаже открыла двери в спальню, пропуская её вперёд.

— Если ты ещё не поняла, здесь я крайне ненадолго. Это скорее временное убежище, к тому же общеизвестное.

— А я думала, ты скажешь, что я и так пролезу, независимо от того, как ты скрываешься, — она ухмыльнулась и без лишних просьб дёрнула обе дверцы шкафа на себя.

— И это тоже, — глаза Гермионы сверкнули в отражении зеркала. Пока Пэнси выбирала платье, она выдвинула ящики в комоде. Вместо того, чтобы открыть себе доступ к нескончаемым драгоценностям, она достала сокровища куда ценнее. Пока любимый пистолет лежал в сумке, стоило пополнить свои запасы запасным оружием.

— Маркус будет не в восторге от твоего появления.

— Когда я спрашивала, что он думает? — Гермиона вытащила ещё один пистолет и положила его сверху, а затем достала пару ножей.

— А стоило бы. Он неплох в том, чтобы рассказывать то, что тебе знать не следует, но только когда доверяет, — Паркинсон натянула примитивное чёрное платье, развернулась к Гермионе. — Переодеваться не будешь?

Она невольно опустила глаза на себя, чтобы убедиться, что её платье выглядело не так плохо, а потом поняла, что всё ещё была в одежде якобы Одри Беннет. Конечно, разве мог чёрный стиль вдовы Каррера сочетаться с милой девушкой, что пришла к брату своего жениха. Наивно пришла в Азкабан, она бы добавила.

Выругавшись себе под нос, она достала из шкафа чёрный костюм.

— Что сказал тебе Хранитель?

— Помимо глупостей и философии… Моё проклятье смертельно, Люциус не был убит нашими людьми, а тот, кто замешан в убийствах сейчас, был известен Лучиано ещё шесть лет назад.

Гермиона вывалила это на неё так скоро, застёгивая пуговицы, что буквально вынудила замереть на месте и открыть рот в удивлении.

— Это невозможно.

— Я не утверждаю, что он прав наверняка, — она дёрнула плечами. Пэнси молчала, осознавая то, что было сказано, казалось, целую вечность назад, — Паркинсон.

— Нет, Гермиона, подожди, — она прислонилась к комоду и оперлась на него. — Люциус был убит по приказу извне, расследование это установило.

Грейнджер нахмурилась в ответ.

— Это была одна из версий. Я видела заключения, Гарри лично занимался этим делом. Никто не говорил, что это обязательно был приказ.

— Но… я точно помню. Помню, как Драко тогда приезжал в Азкабан, проверял воспоминания.

— Хранитель сказал, что это была вина дементоров. Их влияние, которое заставляло совершать убийства. Подозреваю, что как раз результатом такого могли стать ложные воспоминания.

— По-моему всё это — просто удобная тебе позиция, — она сразу ощетинилась, вскидывая подбородок. Гермиона убрала волшебную палочку во внутренний карман пиджака, зацепила на портупее оба ствола и схватила ключи от машины.

— Как будто того, что Люциус был убит не Каррера, достаточно, чтобы он перестал ненавидеть меня, — она тихо фыркнула и пошла на выход. — Люциус сидел в этой тюрьме годами, представь себе, сколько ненависти к нему накопилось. Честно говоря, я не знаю, почему вы никогда всерьёз не воспринимали то, как его ненавидели среди пожирателей.

— Его не боялись, но ненависть… доходящая до убийства…

— Что? Не похоже на них? Забавно слышать это от той, чья мать была Пожирательницей Смерти, — выплюнула Гермиона злостно и сбежала вниз по лестнице, а Пэнси сразу следом. — У Лучиано не было ни одной причины убивать Люциуса, но не убивать Драко. Вы сами не нашли это странным тогда?

— Тебе напомнить, насколько рациональными были твои доводы по поводу убийства мужа?

Грейнджер едва не закатила глаза, хотя и была вынуждена согласиться. Она сама хваталась за любое косвенное доказательство и могла понять, почему Малфой поступал также. Черт, они в самом деле были больше похожи друг на друга, чем ей казалось. И ей не стоило думать об этом.

Перемирие, мирный договор — вот её приоритет, никак не союз. Гермиона не желала даже думать о том, чтобы оправдывать опасения Казентино. Кейл перед выходом передал ей в руки ключи от машины и склянку с зельем.

— Оборотное?

— Не хочу, чтобы ты потратила все патроны, пока будешь отстреливаться от полиции.

— Вдруг придётся стрелять Малфою не только в колено, — тихо добавила Сиена, которая стояла у стены, пряча лукавый взгляд.

— Похоже, никто тебе этого не забудет, Грейнджер, — тихо усмехнулась Паркинсон, прежде чем её брови взлетели, когда Кейл протянул второй флакон ей. Он настоятельно качнул головой, почти приказывая ей согласиться. — Надеюсь, вы подобрали приличную внешность.

— Для вашей же безопасности. Полиция на улицах, — он дёрнул плечами.

— Я планировала проехаться быстрее, чем мы станем им интересны, — Гермиона нехотя вытащила пробку и разглядела жидкость мерзкого на вид серого зелья. Может, Тео отказался от чужого облика, только чтобы не пить это?

Что-то в глазах Паркинсон сверкнуло так, что заставило Грейнджер остановиться и посмотреть на неё. Она чуть улыбнулась с этой хитростью, что пропитывала каждую её черту лица.

— У тебя есть байк?

Гермиона удивлённо уставилась на неё, мысленно посылая ей напоминание, что она в платье. Но её это совершенно не волновало, потому что она повернулась к Кейлу, напоминая о своём вопросе наклоном головы.

— Есть, — холодно отозвался он. — Стоит ли мне спрашивать, насколько хороши твои навыки?

— А мне, откуда он у тебя?

— Нет.

— Тогда ответ тот же. Вытаскивайте, — она махнула рукой, приказывая тем, кто стоял в комнате, пока Гермиона всё ещё ждала хоть каких-то пояснений. Машины всегда казались ей более приятным способом передвижения и безопасным, нужно сказать. Паркинсон не заботилась, командуя всеми вокруг.

Кейл дождался подтверждения от Грейнджер и испарился.

— Это небезопасно, — наконец она обрела дар речи и повернулась к Пэнси.

— Малышка Грейнджер боится мотоциклов? — она всё так же улыбалась, обещая большего. Невольно Гермиона подумала, не собралась ли она скинуть её где-нибудь по пути, чтобы решить проблему гораздо быстрее. — Откуда он у Казентино?

— Он… — какое бы сочетание слов подобрать, чтобы правильно выразить мысль? — Не слишком любил машины когда-то. Но и я, и Лучиано больше предпочитали их.

— Хоть где-то я с ним согласна.

Пэнси почти незаметно закатила глаза, когда развернулась и продолжила дорогу к выходу на улицу. Кейл как раз вытащил ей мотоцикл, и её действительно не волновало, что она была в вечернем платье и на невысоких каблуках. Гермиона не стала спрашивать об этом, не то, чтобы в вопросе вообще был смысл, она только перехватила шлем и натянула тот себе на голову. А потом вспомнила, почему ненавидела мотоциклы.

Она только надеялась, что это даст Тео повод пошутить над её причёской позже, когда она повезёт его домой.

— Давай, я не кусаюсь, — напомнила ей Паркинсон. — По крайней мере пока не попросят.

— Укуси Малфоя, когда приедем, — с усмешкой добавила Гермиона. Разместившись позади Пэнси, она ухватилась за сидение и обернула вторую руку вокруг девушки перед ней. — Поехали.

Нужно было отдать должное, Паркинсон уверенно управляла мотоциклом, его мощный мотор рычал под её ногами, и каждое резкое движение отдавалось вибрацией в ногах. По мере того, как они мчались вперёд, ветер становился всё более интенсивным. Волосы развевались ветром, кожа ощущала прохладу ночи. Гермиона могла понять, почему Кейлу и Пэнси это так нравилось, это наполняло тем же непередаваемым чувством свободы, какое она ловила, набирая скорость на машине.

Окружающая природа была погружена в таинственную темноту. Деревья в парках, которые они проезжали мимо, казались призрачными тенями, свет угасающего солнца пробирался сквозь листву, рисуя на дороге перед ними.

Сердце билось в унисон с рёвом двигателя. Гермиона смотрела вперёд, видя, как дорога исчезает в бескрайней тьме на горизонте. Она могла бы поглотить так многое, и её саму, и всё стало бы проще. Успокаивало лишь одно — они делали этот шаг к перемирию, к тому, чтобы вздохнуть полной грудью. Чувство надежды всегда было тем, что Грейнджер пресекала и не позволяла себе чувствовать, оно было бесполезно, когда вокруг происходило столько ужасного. Сейчас оно было как нельзя кстати.

В конце концов, надежда, вера, желание докопаться до правды, они могли спасти ещё столько жизней, которые и она, и он отберут в будущем. Пока у них была возможность остановиться, нужно было ей пользоваться.

Гермиона была вынуждена отдать Пэнси должное, ни один полицейский патруль ими не заинтересовался, пока они огибали город, и их путь вышел значительно короче по времени.

Гермиона стянула шлем с головы, поднялась с места и взглянула на поместье перед ней, в котором была уже несколько раз. Дом Флинта, в отличие от её, не отличался сдержанным стилем или наличием вкуса у архитектора. У Маркуса не было фамильного особняка, какой был у неё, Малфоя, Ди Кристины и многих других лидеров в мафии, Флинт строил его с нуля, и он кричал о том, сколько у него на самом деле было денег.

Все эти бассейны, фонтаны, колонны, от обилия деталей, красок и света тошнило. Но архитектура была последним, о чём Грейнджер стоило бы думать, и она решительно пошла вперёд вместе с Пэнси.

Считался ли её поступок глупым? Пожалуй, настолько же, насколько появление Паркинсон на пороге. Фактически Гермиона и Малфой обменивались заложниками, а она даже не взяла с собой охраны. Глупо. Слишком много идиотских поступков в последнее время.

— Миссис Каррера, мисс Паркинсон, — поприветствовал их мужчина, что стоял у главных дверей. — Чем могу помочь этим вечером?

— Нам нужен Маркус и особенно Драко Малфой, который у него сегодня.

— Боюсь, у Мистера Флинта сегодня ужин, и я не могу впустить вас без приглашения, — он натянул улыбку, которая нисколько не походила на искреннюю, а скорее светилась желанием выпроводить обеих девушек отсюда. Даже несмотря на то, что он прекрасно знал их имена.

— Я похожа на человека, которому нужно приглашение, чтобы войти в этот дом? — Гермиона чуть приподняла бровь, её тон казался почти уставшим.

— Таково было условие сегодняшним вечером, миссис Каррера, я сожалею.

— Просто свяжитесь с Маркусом и скажите, что мы здесь, — встряла Пэнси, в голосе которой куда ярче звучало раздражение. — И он, и Драко захотят знать, что мы здесь. Ведь меня буквально держали в заложниках.

Последние слова она почти прорычала, а ведь Грейнджер пыталась быть вежливой и не срываться на простом работнике, что служил Флинту. Однако, это сработало, и их пропустили внутрь даже без лишних разговоров с хозяином.

— Никакого терпения, — коротко прокомментировала она, усмехаясь.

— Это ваши задачи, Донов, я имею в виду, — Пэнси быстро шагала рядом с ней, — быть обходительными, договариваться, сдерживаться. Капо нравом попроще, нас попросят — мы убьём без лишних разговоров.

— Знаю. Просто ты совсем не похожа на Кейла, а я привыкла к его сдержанности.

Она ничего не ответила и больше не сказала, даже когда они вошли в дом. Внутри звучала лёгкая музыка, которая не напоминала ни о какой вечеринке или ужине. Похоже, что ужин был только между Маркусом и Малфоем, иначе шума было бы куда больше. Огромная люстра под потолком излучала столько света, что Гермиона подавила желание прикрыть глаза.

Их проводили наверх в столовую, и Гермиона замерла у массивных дверей — последней преграды, что отделяла её от Малфоя и Флинта. Пэнси молчала, давая ей собраться с мыслями. Потребовалась секунда, чтобы толкнуть двери и войти внутрь, тут же обращая все взгляды на себя.

И первое, что она заметила — ярость. Она не была той, что отражалась в красном пламени зрачков, как у неё. Она не переходила в молчание и сдерживание всех эмоций, как у Кейла. И даже не показывалась на лице в особенно острых чертах. Она витала в воздухе, клубясь вокруг Малфоя, будто настоящий туман, и пусть он был невидим глазу, Гермиона ощущала его каждой клеточкой тела.

— Каррера, — острая, как клинок, улыбка была пронизана желанием уничтожить её. — Должен сказать, я скучал.

Он перевёл взгляд за её спину, находя там Пэнси. Зная Паркинсон, она не сдвинулась ни на миллиметр от его равнодушия по отношению к её возвращению.

— Ты привела мне обратно мою Соту? Я рад.

Под его глазами залегли следы того, насколько он был бы счастлив, если бы не был поглощён ненавистью. Грейнджер могла разглядеть его усталость, каждую истерику, которую он обрушил в попытке вернуть Пэнси на своих близких. И пока она сидела мирно в доме Гермионы, он переворачивал мир в её поисках и отчаялся настолько, что оказался на пороге у Маркуса с просьбой о помощи.

Сожаления Паркинсон были лишь её проблемой, в конце концов, она сама пришла в её дом, и Грейнджер было некогда думать об этом. Они вели войну, и за свои методы извиняться она будет лишь перед Богом, если когда-нибудь его встретит.

— Я возвращаю её тебе, если ты вернёшь мне Тео, — Гермиона сделала шаг вперёд, хотя каждая мысль в её голове просила её этого не делать. Угроза была настолько реальной и настоящей, что хотелось бежать. — Я знаю, что он у тебя. И я знаю, что ты имел на это полное право. Но теперь, когда мы здесь, мне есть что тебе рассказать, и эту информацию ты вероятно сочтёшь более ценной, чем продолжение всей этой бессмыслицы.

— Под бессмыслицей понимается война, я так понимаю? — Маркус хмыкнул, и только сейчас Грейнджер действительно обратила на него внимание. Она метнула к нему короткий взгляд, который приказал бы замолчать, если бы имел голос. — Не могу сказать, что ты жестокий противник, Гермиона.

Но брови Малфоя приподнялись в удивлении, смывая ту маску, что была прежде. И Гермиона продолжила.

— Люциуса никогда не убивали наши люди. Никто никогда не причинял вреда твоей семье. Ты никогда не убивал Лучиано, и теперь мы это знаем. Тот, кто убил моего мужа, связан с убийцей твоей жены, а ещё убийцей Амелии и тем, кто покушался на Сиену. Это бесполезно, всё это.

— Подожди… — попросил Малфой и поднял руку, но её уже было не остановить.

— И всё, о чём я прошу, это о том, чтобы ты вернул мне Тео. Ты знаешь, что я не причинила бы вреда Астории, я поклялась тебе в этом. Я прошу не о помощи и не о союзе, я просто прошу о мире, сейчас. Кто-то очень умело сталкивает нас, заставляя думать друг на друга, и это продолжится, если мы не остановимся. Ни смерть Лучиано, ни смерть Астории никогда не будут отомщены, некому будет мстить.

— Каррера, чёрт тебя подери, помолчи, — огрызнулся Малфой, резко шагая на неё, он обошёл стол и остановился. Гермиона ждала отказа, он мог так поступить, и, снова, имел на это право. Она разрушала то, что он строил, последние месяцы. В её желание мира сейчас не поверила бы она сама. — Тео никогда здесь не было.

Её словно ударили по голове, она отшатнулась назад.

— Что?

— Нотт не появлялся на моём пороге со времён похорон Тори, — одновременно мягче, но с гораздо большим страхом в голосе повторил он. — У меня его нет.

— Но он выезжал на переговоры сегодня днём, — Паркинсон подошла, и, вероятно, вопрос, откуда ей это известно, стал последним по значимости.

— Значит, он не добрался до меня, — Малфой перевёл взгляд обратно к Гермионе, и их паника казалась обоюдной. Она пронзила стрелой сначала его душу, а затем её и сплела воедино с такой лёгкостью, с какой не могла ни ненависть, ни любовь. Только настоящий ужас.

Тео не добрался до Малфоя. Гермиона отправила его к нему с целым конвоем охраны, и даже тогда он пропал. Теодор Нотт пропал. Эта мысль была похожа на озарение, каким бывает озарение от кровавой луны в самую тёмную ночь — наполненное запахом крови в воздухе.

— Блять… — тихо сорвался Малфой, а затем сдвинулся с места в сторону выхода. Гермиона последовала за ним, позволяя ему руководить ситуацией. — Маркус, мне нужен любой, блять, телефон, любой.

Флинт превращался в подчинённого, как и Грейнджер, и никого это не смущало.

— Грейнджер, откуда он выехал?

Они вышли к лестничной клетке и поднялись на второй этаж.

— Из моего дома в Лондоне, портключ перенёс его напрямую туда.

— Адрес! — прорычал он в ответ.

— Бишопс Авеню, дом четырнадцать.

Ею командовал Драко Малфой. Это почти стало бы удивлением, если бы не то, что Гермиона могла думать только о Тео. Твою мать… она отправила его на смерть. Нужно было поехать с ним, нужно было отправить с ним ещё людей, хотя вряд ли с четырьмя сильными волшебниками, прошедшими войну, кто-то справился настолько легко.

Малфой толкнул двери в одну из комнат, и задаваться вопросом, почему он так хорошо знал дом Маркуса, не было времени. Флинт отдал ему один из телефонов, и Драко тут же набрал номер. Пэнси вытащила карту Лондона из ящика и разложила её на столе кабинета, напоминающего тот, что был у Гермионы в поместье.

Она тут же нашла нужный адрес, обводя его волшебной палочкой, та оставила алые следы.

— Пэнси! — Забини был очень некстати сейчас, врывающийся в кабинет следом. Паркинсон не подала ни единого признака, что рада встрече также, как он. — Какого хрена здесь происходит?

Его вопрос если и касался Гермионы, то она точно не планировала ему отвечать, вслушиваясь в слова ругающегося Малфоя на фоне.

— Тео пропал, — коротко и ясно обозначила проблему Паркинсон. — Он выехал на переговоры сегодня днём, но так и не доехал.

Малфой наклонился над столом, рявкнув кому-то в трубку ругательство, смешанное с фамилией, он полностью проигнорировал появление Забини, сосредоточившись на своей задаче. О которой никому не потрудился рассказать.

— Ты отправила его просто так? — теперь слова Блейза точно предназначались Грейнджер.

— Я ведь не совсем дура, — огрызнулась она. — Он уехал с охраной.

— Я бы поспорил с первым утверждением, — грубость почти задела её за живое. — Грейнджер, ты совсем из ума выжила? На нём ведь гребаная мишень.

— И я виновата в том, что она существует? — Гермиона оскалилась в ответ, сложила руки на груди.

— Это целиком твоя вина, что он теперь хрен знает где и в чьих руках!

— Забини! — низкий голос Малфоя прозвучал подобно грому. — Либо ты помогаешь, либо уберись отсюда нахуй.

Последнее слово он сопроводил настолько красноречивым взмахом руки прямо возле Гермионы, что она невольно вздрогнула.

— Что, прости? — Блейз хлопнул глазами, смахивая секундное удивление. — Разве я не прав?

— Мне глубоко плевать, прав ты или нет. Нотт где-то там, и если ты не планируешь помогать, то не мешайся под ногами хотя бы, блять, сейчас.

Грейнджер была так потрясена, что не смогла сказать толком ничего. Блейз не остался, но и не отказался помогать, а пошёл за остальным составом, который, видимо, остался в доме у Драко, Пэнси вышла за ним следом, оставляя лишь Малфоя и Грейнджер с Флинтом в одном помещении. В любой другой ситуации это было бы напряжённым решением.

Гермиона повернулась к Драко, прошептала тихое:

— Спасибо.

— Забудь, — отмахнулся он и снова переключился на звонок. — Да, с Бишопс Авеню, оттуда. Каррера, что была за машина?

Она, пожалуй, никогда не привыкнет к тому, что теперь он обращался к ней так вместо «Грейнджер». Гермиона прокрутила в голове все варианты, которые могли бы быть представлены Нотту для поездки до Малфоя.

— Чёрный рендж, точнее сказать не смогу.

— Ты слышал её, — ответил Малфой в трубку. — Есть?

— Связи с полицией? — уголок губ невольно дёрнулся в улыбке.

— Эти ублюдки дорого берут, не так ли? — он ответил ей тем же, и всего мгновения хватило, чтобы паника отступила и включила Гермиону в работу. Она попросила второй телефон для себя, набирая Кейлу. Ей понадобятся люди, опираться лишь на Малфоя было бы глупо, а ей хватило глупостей за эти дни.

Малфой очертил круг, достаточный для самостоятельного поиска, и практически бросил телефон на стол. Гермиона тут же передала то, что увидела, Кейлу по ту сторону звонка, а затем завершила его.

— Машина пропала в этом радиусе. Маркус, хочу ли я знать, почему в твоём районе?

Казалось, что, если ответ ему не понравится, он, не думая, отправит заклинание, которое остановит биение сердца Флинта. Но Маркус довольно лениво пожал плечами.

— Я был здесь всё это время, и я не мог знать, что Гермиона отправит Нотта к тебе на переговоры. Сделай вывод.

— Хотелось бы верить. Если есть что сказать, говори сейчас. Тогда, может быть, Каррера не выстрелит тебе между глаз.

— Может быть, — подчеркнула Гермиона, всё ещё с трудом осознавая, как именно Малфой к ней обращался.

— Мне нечего сказать, — спокойно добавил Маркус.

— Надеюсь, что так, — она мысленно пообещала ему медленную и мучительную смерть, если он ей соврал, а она это выяснит. И ещё более мучительную, если Тео пострадает.

— Машины готовы, если вы решите ехать, — Пэнси появилась в дверях, и Малфой с Грейнджер синхронно пошли в её сторону. — У нас есть адрес?

— Примерная область, — Драко кивнул, затем посмотрел на Гермиону. — Ты сообщила своим?

— Они уже двигаются в ту сторону.

— Наши тоже, — Паркинсон улыбнулась, несмотря на то, что и её страх был осязаем. Гермиона вполне могла бы дотронуться до него пальцами, настолько плотно он висел в воздухе.

Драко вдруг остановился и повернулся к Паркинсон.

— Я хочу, чтобы ты поехала домой, — он положил обе руки на её плечи, буквально не позволяя сдвинуться ни на сантиметр. — Это не просьба, это приказ. Ты — единственный человек, которому я доверяю Лиру сейчас.

Единственный?

Грейнджер не могла не подумать про Блейза. Если Пэнси возвращалась, значит Забини поедет с ними, а значит ей придётся смириться со своим желанием задушить его по дороге.

На самом деле всё это не имело значения. Тео был ей важнее, и сейчас он был в опасности, плевать, от кого принимать помощь. Малфой явно разделял её точку зрения.

Паркинсон согласилась, хотя по ней было видно, как сильно хотелось помочь. И после того, как все приказы были завершены, они вместе с Забини направились вниз, а затем к машинам.

— Пэнси заставила тебя ехать на мотоцикле? — шутливо, напряжённо шутливо, уточнил Драко, открывая перед ней двери и отходя в сторону. То, что он пытался разрядить обстановку разговором, который никогда бы не завёл с ней в здравом уме, только больше тревожило.

— Заставила, — коротко ответила Гермиона и устроилась в машине.

— Хотел бы на это взглянуть, — добавил Забини.

Молчание, воцарившееся как только они сдвинулись с места, было хуже всего на свете, как и томительное ожидание, и ей становилось дурно с каждой секундой. Мозг начинал вырисовывать картинки, которые ей совершенно не хотелось видеть даже в собственной фантазии, не то что наяву. Реки крови плыли по улицам Лондона, что они проезжали мимо.

Что ещё она могла сделать и как помочь?

Вытащив телефон из кармана, Гермиона набрала единственный номер, что пришёл ей в голову под настороженным взглядом Драко рядом.

— Макс? — дрожащий голос не должен был звучать так обречённо.

— Привет, принцесса. Уже соскучилась? — он совершенно пропустил тон её слов, обращаясь как всегда с насмешкой. Грейнджер почти видела его улыбку.

— Нужна помощь. У тебя есть люди прямо сейчас в районе Уайтчепел?

Тогда он понял, что что-то не так.

— Есть парочка. Что случилось?

— У нас пропала машина, чёрный рендж.

— В полиции сказали, с неё сняли номера, — подсказал Малфой, примерно догадываясь, что именно она собиралась сделать.

— Без номеров, — тут же добавила Гермиона. — В ней мой консильери.

— Блять. Каррера, это очень паршиво. Есть хотя бы примерная зона поисков?

Малфой так резко дёрнул машину в сторону, едва не задевая чужой бампер, что Гермионе пришлось схватиться за сидение. Она не могла судить его за манеру вождения в такие моменты. Выдохнув, она наконец ответила на вопрос.

— В радиусе километра от Галереи.

— Понял. Буду держать тебя в курсе, если что-то найдём.

Он сбросил звонок, а Грейнджер знала, что он чуть ли не сам бросится на поиски. Чего вообще стоила её власть, если без своих людей, без сторонней помощи она сама была совершенно бесполезна? Она не смогла бы найти нужные адреса, нужные контакты, даже имея деньги.

— Что за люди?

— Раскрыть тебе так просто все карты? — Гермиона выгнула бровь, а затем резко уронила его назад на землю. — Мы не союзники, Малфой.

— В данный момент союзники, — на губах промелькнула усмешка.

— Мы не станем ими, даже если тебе очень этого захочется. Я никогда не забуду то, что ты сделал для моих людей, а ты то, что сделала я. И я никогда не позволю тебе даже притронуться к тому влиянию, которое имеет моя семья.

Вместо ответа Драко широко улыбнулся, практически смеясь над её словами. Словно сомневался в том, что всё будет так. Гермиона сама себе не верила. Не после всего, что она же ему предложила несколькими минутами ранее.

— Я не откажусь от своих слов. Ты не создана для мира мафии, и твоё сердце для этого слишком мягкое. Если бы ты принадлежала мафии по-настоящему, ты бы убила меня, не задумываясь.

— Я легко могу сказать то же самое тебе.

— Можешь. Но в моём милосердии есть смысл, а в твоём — нет.

Какое же враньё.

— И в чём, позволь мне узнать, он состоит? — она гневно прищурилась, прежде чем окончательно отвернуться от дороги, от наблюдения за которой кружилась голова. Каким образом Малфой мог вести машину так, ещё и разговаривать, оставалось загадкой.

— Вспомни убийство жены Лучиано, если тебе так угодно. Ты думаешь, хоть один в Совете порадовался этому? — он чуть выгнул бровь, дёрнул руль в сторону, проезжая очередной красный светофор. — Хоть один, с кем ты говорила за эти несколько месяцев, не посочувствовал убийству Амелии? Или Астории? Ты вряд ли знаешь, но у Реджины во главе была женщина, и когда её пытались убить, никто это не приветствовал.

Даже то, как он произносил имя Астории, рисовало боль на его лице, и укором совести она передалась к ней. Гермиона невольно задумалась на секунду, что даже если бы хотела, никогда не смогла бы надавить на эту рану, чтобы причинить ему боль.

— Забота о репутации? Вот, в чём ты нашёл для себя смысл не убивать меня? — Гермиона рассмеялась, откинув остальные мысли в сторону. — Ты пытался несколько раз. Это оправдание такой же нерешительности, как и моя.

— Вывести тебя из себя, заставить крушить всё вокруг, не заботясь о других, а затем убить, прикрываясь заботой о городе и людях — не худший план.

Она не верила ему. Звучало всё это как провалившийся план, который он не смог воплотить в жизнь, а потому придумал красивую сказку, всё объясняющую.

— Мы оба были там, Малфой, — и подразумевала под этим Грейнджер бойню, что они устроили в её доме, и они оба знали, чем она закончилась. Она не была уверена, что когда-то сможет забыть. — Хочешь знать, почему нужно разозлить человека, чтобы он сказал правду?

— Просвети меня.

— Он будет настолько в гневе, что его мозгу будет некогда придумывать ложь. Человек в таком состоянии практически не способен тебе солгать.

— Слышал, Забини? Оказывается, когда ты меня выводишь, просто пытаешься достать из меня правду? — со смешком Драко поднял глаза к зеркалу заднего вида. Он выглядел нервным даже в таких простых движениях.

— Вы ещё помните о моём существовании? — с сарказмом спросил Блейз.

— О нём крайне легко забыть, — тише ответила Гермиона и отвлеклась на звук телефона, что вырвал воздух из лёгких. — Малфой, у нас есть адрес!

Мерлин, храни Макса — всё, о чём она могла думать в тот момент.

Отдав в руки Драко телефон, она несколько секунд смотрела на то, как он тихо ругается, а затем разворачивается в другую сторону и вдавливает педаль в пол. Там, на фотографии, которую ей отправили, были следы крови. Всюду. Дорожкой она тянулась от машины к складу. Капала с осколков разбитого стекла.

Гермиона разом выкинула весь их разговор из мыслей, из головы, образ Тео встал у неё перед глазами. Она была бесконечно благодарна за то, что Драко игнорировал все правила дорожного движения, чтобы достичь места вовремя.

Забини протянул ей волшебную палочку.

— На случай, если что-то пойдёт не так, у тебя должна быть вторая.

— Я думала, ты желаешь мне смерти, — она попыталась отшутиться, и вышло плохо.

— В данный момент я думаю только о том, чтобы Нотт был в порядке.

Грейнджер закрепила волшебную палочку под пиджаком, проверила, что в пистолете достаточно пуль, как раз вовремя, когда машина замерла недалеко от склада. За ними приехало ещё несколько, а из тех, что стояли неподалёку уже какое-то время, выскочил Казентино. Она не хотела бы подставлять его, но сейчас была ужасно благодарна, что он был здесь.

Оставалось надеяться, что время у них ещё было.

— У нас есть какие-нибудь данные, кто внутри? — она вышла почти сразу с Малфоем, подходя к тем, кто приехал раньше.

— Около семи человек, — слишком туманная информация, пусть и давала им количество целей.

— Это не мафия, Гермиона, — вмешался Казентино, лишь бегло и слегка брезгливо оглядев Драко за её спиной. — Это не наши семьи, мы не знаем, кто внутри. И…

— Кейл… — предупредительно протянула она.

— Руны.

— Твою мать...

— Руны? — Драко повернул голову в её сторону.

— На запястье убийцы Астории, Лучиано были руны, одна и та же, и я не знаю её значения. Скорее всего она придумана ими.

— Значит, дело не в мишени, — Забини вздохнул. — Кто-то просто решил отомстить вам обоим через него.

— Другого варианта нет, — согласилась Гермиона.

Кейл прикоснулся к её локтю, заставляя снова обратить на себя внимание.

— Чем дольше мы тянем, тем дольше они знают, что мы здесь. Либо мы идём сейчас, либо может быть поздно.

— Казентино прав, — Малфой также заправил вторую волшебную палочку и кивнул на двери. — Нужно двигаться. Но полагаю, что тебе не понравится то, что я скажу следующим.

— Я весь в предвкушении, Малфой.

— Пойду я и Каррера.

Гермиона распахнула глаза, застывая на месте до тех пор, пока смысл его идеи не начал медленно добираться до её пылающего паникой мозга.

— Исключено, — отрезал Кейл.

— Он прав, — она вмешалась до того, как они успели начать спор. — Это Тео. Если вы ворвётесь туда, они будут пытаться убить его в первую очередь. Им нужны мы, и мы пойдём. Не входите, пока мы не убедимся, что ему ничего не угрожает. И следите за периметром.

Кейл хотел сказать ей очень многое, но их слова уже были давно произнесены. Были споры, признания в любви, обещания, прощания. Не оставалось ничего, что они бы не слышали друг от друга, и он понимал какой-то частью своего разума, которая не стремилась её оберегать, он знал, почему она так поступала. Ради него она бы сделала то же самое, не прося чьего-либо совета. Не думая и не анализируя. Они сделали бы это друг для друга, потому что так поступали в семье.

Тео был её семьёй, Гермиона была готова пожертвовать ради него всем не впервые.

Она сняла предохранитель с пистолета и кивнула Малфою.

— Пошли. Времени мало.

Одного она не понимала — не было никаких условий выкупа, угроз или предложений. Нотта похитили так тихо, что, если бы Гермиона не сорвалась и доверилась бы своему убеждению, что всё в порядке, они бы здесь не оказались. Они могли не успеть.

Или уже не успели.

Вокруг здания склада, что выглядел почти заброшенным среди таких же слегка покосившихся ржавых зданий, была тишина. Её Грейнджер узнала бы из тысячи, именно так звучала смерть. Обогнув склад так, чтобы оказаться возле двери, они с Драко синхронно прижались к стенам, вслушиваясь в каждый звук, что мог бы долететь с той стороны.

Смутный, очень приглушённый разговор доносился изнутри, но слова терялись и путались. Смысла слушать не было, заклинание прятало от них тех, кто стоял по ту сторону. Оставалось только идти внутрь.

Пальцы сильнее сжали рукоятку пистолета, вырезанные розы впились в ладонь, словно настоящие шипы. Кровь и так была на её руках, Гермиона не могла допустить того, чтобы её ладони окрашивались ещё и кровью Тео.

— Последний шанс сделать шаг назад, — шёпотом Малфой напомнил ей об этом, будто собирался отступить сам. — Я не знаю, что мы найдём по ту сторону.

— Если бы я тебя не знала, я бы сказала, что ты боишься, Малфой.

— Я боюсь.

Он толкнул железную дверь ногой. Даже если бы она была заперта, то слетела бы с петель. Первым он вошёл внутрь здания, тут же едва не пропуская заклинание, которое пролетело над ним и угодило в стену рядом с Гермионой. Она ворвалась следом, осматриваясь из-за угла ящика, который удачно закрывал их обоих.

Напротив она заметила металлический щит, очень напоминающий старый капот, который дал ей шанс разглядеть примерное расположение противников, поэтому она выстрелила именно в него, надеясь, что пуля срикошетит в нужную сторону.

— Они здесь! — закричал кто-то, отбегая в сторону.

Суматоха из нескольких человек, смешение шагов, заклинаний быстро превратилось из редких попыток задеть друг друга в то, что Грейнджер выбросила один из магазинов на пол и вставила ещё один. Малфой прижал её рукой поперёк талии к стене, взрывая пол посреди склада. Они не сдвинулись ни на миллиметр под ответным огнём.

Ещё несколько заклинаний мимо них, и все атаки резко прекратились. Грейнджер бросила напряжённый взгляд на Драко, который покачал ей головой. Вполне возможно, что по ту сторону только и ждали, чтобы вытянуть их наружу.

— Неужели ко мне наконец пожаловали те, кого я так долго ждал…

Голос был Гермионе незнаком. Она так сосредоточилась на всех воспоминаниях, связанных с тем, кого знала или не знала, чтобы понять, с кем говорит, что едва не пропустила очередное заклинание, от которого её оттолкнул Малфой.

— Миссис Каррера и мистер Малфой. Это было бы честью, если бы я мог видеть вас обоих.

— Слишком великая честь для того, кто только что едва не убил нас, — Малфой звучал практически с сарказмом, его дыхание было сбившимся.

— Мы это исправим, — лишь ответили ему.

Всё произошло так быстро, что Гермиона не успела даже закричать. В одну секунду она стояла у деревянной поверхности, спасаясь от любого удара, а затем её пистолет оказался на полу. Запястье заныло, когда его вывернули, заводя руки за спину и хватая всю её фигуру так, что ноги оторвались от пола.

Малфой попытался вырваться, зарядив кому-то по носу, и на секунду это помогло, пока его не скрутили вновь.

Гермиона заметила краем глаза вещицу, что опала на пол тканью, едва мерцающей в свете старой лампы. У них не было ни единого шанса выбраться отсюда.

Сильная, огромная рука перехватила её поперёк горла. Холодное лезвие напротив тонкой кожи обожгло своим резким прикосновением.

— Пожалуйста, без резких движений, мне бы не хотелось вас поранить.

Их оттащили туда, где были видны следы их попыток пристрелить друг друга. Чёрные круги на стенах виднелись там, куда попадали заклинания, а дыры от пуль рисовали свои узоры на всех предметах вокруг. Гермиона осматривала пространство быстро, пока её вели вперёд.

И лучше бы она закрыла глаза.

Нотт был первым, кого она заметила, когда наконец получила полную картинку в голове. Он сидел в самом углу на стуле привязанный и с опущенной головой. Привычно кудрявые волосы теперь были прямыми и свисали вниз, с них капало. Звук, с которым каждая капля падала вниз на пол, отпечатается навечно в её голове.

Она не могла разглядеть, дышит ли он, слишком много теней падало на его фигуру.

Гермиона дёрнулась, игнорируя нож у своего горла, и тихо зарычала, когда ей этого не позволили.

Высокая фигура стояла у стены, где также стоял и небольшой стол. Он зажёг свечу, как будто запаха дыма ему было слишком много, и он хотел перебить его этим ароматическим недоразумением или создать атмосферу.

— Я же попросил без резких движений, миссис Каррера, — она заметила его гнев и нетерпимость даже в такой короткой фразе. Он задул спичку, откинул ту на пол и наконец повернулся к ним. — Хотя я больше предпочитаю мисс Грейнджер.

И Малфой, и Гермиона замерли.

— Кто ты блять такой? — гневно бросил Драко.

— Печально, что вы меня не узнаёте, но я вас не виню. В конце концов, вряд ли историю мафии можно назвать книжкой с картинками.

Чёрные волосы с выжженными белоснежными, будто снег, прядями, чёрные, как смоль, глаза. Он был похож на демона, который вышел из ада, чтобы поприветствовать их и рассказать, как медленно и долго они оба будут умирать в мучениях за свои грехи. Что-то между добром и злом, нечто столь тёмное и одновременно светлое, которое обманом затянет тебя в худшие уголки своего мира.

Она знала лишь одну семью, которую описывали так.

Ищи в истории. Ищи в книгах, ищи то имя, что стёрто отовсюду. Ищи там, где не стала бы в здравом уме.

История семей — вот, где она не стала бы искать. Имя, что стёрто отовсюду, забыто и осталось лишь в далёкой, забытой истории. Женщина, которую пытались убить и добились этого годы спустя. Мальчик, что остался без родителей, без состояния, без наследия.

Книга, до которой Гермиона никогда бы не добралась, потому что думала, что учла всех.

— Реджина…

— Всегда считал тебя умнее всех остальных, Гермиона, — он широко улыбнулся, и ей стало откровенно не по себе от того, как именно эта улыбка походила на оскал. — Франческо Реджина, приятно познакомиться.

— Разве ты не должен быть мёртв? — зарычал Малфой, снова дёргаясь в руках своих тюремщиков.

— Меня пытались убить, но из этого мало что вышло, если честно. Очевидно, попытки были слишком неумелыми.

— Наши тебе понравятся больше, — вступила Гермиона, выплёвывая слова. — Они будут куда результативнее.

Он стоял посреди этого склада, будто король перед тем, как свергнуть самозванца с престола. В идеально выглаженном костюме, будто только что рядом с ним не пытали человека. Гермиона не найдёт на нём ни капли крови, даже если очень постарается. И он имел наглость смеяться им в лицо, закидывая голову назад, наполняя каждый уголок склада этим звуком. Пробирающим до костей.

— Так долго ждал этой встречи, что позволю тебе болтать всякие глупости, цветочек, — он сделал в их сторону несколько шагов. — Разве не прелесть? Неудивительно, что Лучиано женился на тебе, ты настоящее чудо.

Его ледяные пальцы обвились вокруг её подбородка и заставили поднять голову наверх. Гермиона пыталась сдержать дрожь, проклиная все семьи прошлого, что не приняли достаточно усилий, чтобы убить его ранее. Франческо ухмыльнулся, глядя на неё своими холодными, расчётливыми глазами.

— Эти глаза цвета крови… очаровательно. Видеть их издалека не то же самое, что столь близко.

Грейнджер дёрнула головой в сторону, железная хватка тут же сомкнулась сильнее на её челюсти.

— Неистовая, сильная женщина. Однако я понимаю, почему ты, Малфой, столь слабохарактерный, так и не смог убить её. Я бы тоже не смог.

— Лучше бы убил, — прошипела она. — Как только возле моего горла не будет ножа, я заставлю тебя пожалеть, что ты появился на свет.

Франческо усмехнулся ещё шире, его лицо было одновременно наполненным эмоциями и лишённым каких-либо чувств. Будто за этой маской ничего не было, совсем, одна лишь пустота.

Он похож на тебя, он живёт своей местью, что кормилась годами, десятилетиями.

Она выжгла его изнутри, как может и её.

Франческо отошёл назад, и по лёгким будто снова ударил воздух, как если бы Грейнджер не дышала последние несколько секунд.

— В самом деле, цветочек, для кого этот спектакль? Ты даже войну ведёшь словно ребёнок, наивный, не понимающий, какая сила нужна для достижения цели. Хочешь, чтобы я верил, будто ты сможешь убить меня?

— Я убила много людей до того, как перешагнуть этот порог.

— А мне хватило всего двух, — он усмехнулся, подошёл снова к столу, наливая себе бокал виски. Сколь негармонично здесь со своими манерами он смотрелся посреди пыли и грязи. Гермиона посмотрела на Драко, который следил за Франческо неотрывно.

Когда он вновь повернулся, делая глоток, на его губах уже не было усмешки.

— Лучиано Каррера и Люциус Малфой. Даже их имена созвучны, не находите?

Тихий выдох, наполненный гневом, донёсся до ушей. Франческо будто упивался их реакцией, меряя шагами комнату.

— Я честно пытался убедить их обоих, что сотрудничество со мной выгодно, но Хранитель не умеет держать язык за зубами.

— В таком случае забавно, что он единственный, кто остался жив, — Грейнджер откровенно язвила, хотя знала, что делать этого не стоило. Она всё ещё не видела дыхания Тео в тени.

— Убить Хранителя непросто, но не переживай, он умрёт со всеми своими секретами.

— Какого хрена тебе нужно от нас и наших семей? — ещё мгновение и, казалось, глаза Драко загорятся тем же цветом, что и у неё.

— Что мне нужно от двух самых влиятельных семей в Лондоне? — Франческо коротко рассмеялся над абсурдностью вопроса. — Власть, деньги, шлюхи. Влияние.

— Месть, — закончила за него Гермиона.

Реджина всплеснул руками, отсалютовал бокалом в её сторону.

— Видишь, как я и говорил, умнее остальных, — он сделал глоток, пошёл по кругу вокруг них. — Вас было так легко стравить. Признаться честно, я думал, будет сложнее, но как только до меня дошла информация, что Миссис Каррера стала наша Золотая Девочка, всё стало ещё проще. Малфой, поделись со мной прозвищем, которым ты называл её в школе.

— Грязнокровка, — сквозь зубы выдавил он, Гермиона не шелохнулась.

— Мерзость, — брезгливо заметил Реджина. — В итальянской мафии за такое тебе бы отрезали язык. Разве можно оскорблять так женщину?

Не то, чтобы он требовал ответа, медленно шагая по пространству. Запястья Грейнджер начинали болеть, там наверняка останутся синяки от хватки чужих пальцев, и лезвие ножа у горла совершенно не помогало достать хоть какое-то оружие.

— Достаточно было заставить Гермиону думать, что ты убил её мужа, и всё. Она уже бросилась мстить. Элементарно.

— В твоём плане есть одна ошибка.

— Поделись же ей со мной, — он оказался снова перед её лицом с интересом, блещущим в глубине зрачков.

— Я могла бы ему это простить и не начинать войну.

— Война — слишком громкое слово для того, что вы оба устроили, — он скривил губы, закатил глаза. — Парочка взрывов да одно похищение. Кто так делает? Раньше похищали самых близких и пытали до смерти. Впрочем, ты видишь сама.

Кончики пальцев Франческо направил в сторону Тео, и сердце Гермионы остановилось.

— Людей убивали, жестоко, беспринципно, пачками. Были перестрелки, которые вы оба никогда не увидите на своём веку, грабежи, пытки. Ваша война — детский лепет по сравнению с тем, как здесь делили власть пару десятков лет назад.

— О, ты едва ли взрослее нас лет на десять, не строй из себя консерватора, который это застал, — Драко повторил его движение, закатывая глаза. — Мамочка вместо сказок на ночь рассказывала, как её пытались убить?

— Она много рассказывала, — равнодушно Реджина дёрнул плечами. — Но её истории не имели бы никакой ценности, если бы в них не было фактов. А факт в том, что вы оба не годитесь на те роли, что вам достались.

— И кто годится? Ты?

— Я. И ещё парочка семей, которые знают, как в мафии ведутся дела. А вы — так, дети, случайно получившие в свои руки слишком многое.

— Мы хотя бы не убиваем мужей и жён, — Гермиона пожалела о том, что сказала это, в ту же секунду, как слова сорвались с её языка. Она знала о том, что будет произнесено дальше, едва Франческо снова широко ухмыльнулся.

— Каждый, кого ты убила, цветочек, был чьим-то сыном, мужем, дочерью, женой, сестрой. Разве тебя это волновало? Так почему меня должны волновать Лучиано или Астория?

Драко сорвался с места, вырвавшись. Он успел сделать несколько широких быстрых шагов, напоминающих бег, когда прозвучал выстрел.

Гермиона закричала, сотрясшись от мгновенной мучительной боли. Она подалась вперёд, в висках запульсировало. Каждая клеточка её тела будто ощутила пулю, что вошла глубоко в кожу и осталась там ледяным металлом, окутанным кровью.

— Следующий будет между глаз, — серьёзно предупредил Франческо, опуская пистолет. — А ты этого не хочешь, не так ли?

Грейнджер опустила взгляд на собственную рану на плече, сочившуюся кровью. Это было похоже на то, как если бы тысячи горячих игл вонзились в её плоть, оставляя за собой жгучий след. Каждое движение усиливало боль, и ей казалось, что огонь в её плече распространяется всё дальше и дальше.

Она пыталась сосредоточиться, чтобы отвлечь себя от боли, но она была такой сильной и всепоглощающей, что Гермиона не могла думать ни о чём другом. Она почувствовала, как её руки начинают дрожать и как слёзы наворачиваются на её глаза.

Малфой смотрел на неё так, будто пытался передать ей своё сожаление и извинения.

— Ублюдок… — прохрипела Гермиона, но не Драко. — Почему бы тебе просто не убить нас обоих здесь?

Франческо задумался, потягивая свой виски из бокала, будто не выстрелил в девушку мгновение назад.

— Кажется, у меня был такой план. Но потом я услышал, как восхитительно звучит твоя идея о том, чтобы отобрать всё и заставить вас страдать, что я передумал. Есть в этом что-то извращённо-потрясающее, — он кивнул своим подельникам. — Обезоружить их.

Каждое движение заставляло Грейнджер сжимать зубы так, что они грозили треснуть. Её разум туманился от боли, и всё плыло перед глазами. С неё сняли пиджак, вытащили все оружие и буквально бросили на пол на коленях.

Малфой опустился рядом с ней, наполовину закрывая собой.

— Романтика, да и только. Вы сами-то верите в то, что ненавидите друг друга?

— Молись, чтобы наша общая ненависть не обернулась против тебя, — Гермиона опустила голову вниз, почти укладывая её Драко на плечо, закрыла глаза. Её тяжёлое дыхание отдавалось единственным звуком в голове. Он не рискнул сдвинуться с места, очевидно опасаясь, что угроза была настоящей.

— Поживём увидим, цветочек. Осматривайся по сторонам, крыса всегда была где-то рядом, — последние слова, которые Франческо произнёс им с улыбкой. Серьёзнее он добавил: — Наслаждайтесь подарком.

Двери захлопнулись, несколько секунд было слишком тихо для помещения, в котором находились трое.

— Тео… — прошептала Гермиона. — Мерлин, Тео!

Драко понял её, поднимаясь с места и бросаясь к нему. За своей собственной болью она почти упустила из вида то, что так и не заметила ни единого движения с его стороны, ни единого вздоха. Лёгкие горели адским пламенем, и всё равно Гермиона подняла голову.

Лицо Малфоя было красноречивее всех слов.

Нет.

Нет, нет, нет.

Эта боль была несравненно хуже физической боли, которую она испытывала всего лишь несколько секунд назад.

Гермиона не спасла его. Не уберегла. Она обещала и не сдержала своё слово. Она клялась, что всегда будет рядом. Она так многое ему ещё не показала в этом мире.

Эта мысль только усилила её боль, делая дыхание ещё более тяжёлым и каждую секунду ещё более невыносимой.

Это было невыносимо — потерять ещё и его. Её сердце не могло этого вынести, от него и так уже ничего не осталось, и теперь у неё отобрали ещё один осколок, который делал её чуть счастливее. Это не мог быть конец. Не мог мир быть настолько жесток и отвратителен в своей сути.

Гермиона опустилась вниз, прикасаясь лбом к полу, и ударила по нему кулаками. Никакая физическая боль её не волновала.

Она виновата в смерти человека, которого обещала защитить.

Это чувство было хуже всего на свете.

Она должна была сама это увидеть. Его потухшие глаза, холод его кожи. Грейнджер поднялась с места и ринулась вперёд, но сильные руки Драко перехватили её в нескольких метрах.

— Отпусти! Малфой, черт, отпусти! — истерический крик пронзил холод комнаты. — Этот ведь Тео! Наш Тео!

— Знаю, — тихо проговорил он, почти шёпотом, пропитанным той же болью, гораздо большей, чем её. — Я знаю, Гермиона.

— Отпусти! Ты врёшь мне. Он не может умереть! Он! Не может!

Но он не сдвинулся, сильнее заключая её в крепкие объятия. Шаги сзади её уже не волновали, Гермиона так и замерла, содрогаясь в рыданиях, не отрывая взгляда от фигуры с опущенной головой.

В конце концов они вдвоём, она и Малфой, проведут на его могиле больше всего времени.