Час спустя они стояли всё в той же библиотеке, и никого не волновало, что времени было глубоко за полночь. Блейз и Кейл присоединились ко всей компании, стоявшей возле стола с разбросанными книгами.

— Можно я уточню ещё раз? — Казентино оперся на один из стульев и поднял голову к Гермионе. Он не рисковал спрашивать, почему она появилась здесь под руку с Малфоем в одном лишь тонком шёлке. — Мы расписываемся в книге кровью, и этот «ритуал» свяжет нас всех с тобой так, что мы будем обязаны помочь?

— Не совсем, — Сиена мотнула головой и указала на несколько строчек в очень потёртой книге, страницы которой выглядели так, словно вот-вот рассыпятся. — Мы можем указать это в условиях, но, как я поняла, Гермиона этого не хочет.

Грейнджер согласно кивнула, продолжила уже Пэнси.

— Мы можем вписать в соглашение буквально что угодно, вплоть до того, что лидеры кланов обязаны приносить тебе шоколадный торт во вторую пятницу каждого месяца, — Паркинсон улыбнулась, прежде чем обрисовать суть до конца. — Фактически это договор, который предполагает любые условия, и он закрепляется кровью, имеет или не имеет срока действия.

— Пожизненное обещание верности? — уточнил Кейл.

— Это то, к чему его приводим мы, — Гермиона сделала шаг вперёд. — И обеспечиваем мир, не позволяя каждому из участников пойти против другого. То есть ты, оставляющий подпись, никогда не сможешь покушаться на Каррера или, — она наклонила голову в сторону, — семью Скьяретта, к примеру. Или Малфоя.

— Фактически ты остановишь любую войну до её начала… — протянул Драко рядом. — И мы уверены, что оно работает именно так?

— Других свидетельств об этом заклинании у нас нет, — Дафна из дальнего угла пожала плечами, сталкиваясь с ним взглядом всего на несколько мгновений.

— Тогда его нужно проверить, — Скьяретта положила книгу и посмотрела на Драко и Гермиону так, будто они принимали решение. Нет, фактически Гермиона была той, кто связывал их всех воедино, поэтому её слово оставалось последним.

Малфой щёлкнул пальцами, два домовика появились в проёме комнаты.

— Командуй, Скьяретта.

Грейнджер едва удержалась, чтобы не поправить фамилию в его обращении.

— Нам понадобится кинжал, перо, любая ёмкость, куда можно налить кровь, и книга мафии.

— Книга здесь, — отозвалась Паркинсон и вытащила ещё один солидный том на стол.

— Тогда кинжал, перо, ёмкость, — Сиена улыбнулась домовикам, те исчезли через мгновение. — Ты решила, кто подпишет первым?

— Я хочу, чтобы основная часть подписала в один день, включая Ди Кристину и все семьи, завязанные на Малфое, — она намеренно посмотрела на него, хотя он и пообещал, что подпишет сам. Гермионе нужен был не только он, но и Забини, и Паркинсон, и Гринграсс. — Блэйвуд мне бы тоже не помешал.

— Я могу подписать сейчас, — Грейнджер не поверила собственным ушам и вскинула брови, обращаясь к Сиене. Это нарушало условие их договорённости сроком в один год, если она ещё имела смысл, потому так и удивляло.

— Ты не можешь, — Дафна отошла от своего места. — Твой отец жив, подписывать должен глава фамилии, самый старший, независимо от того, женщина это или мужчина.

Казентино расстегнул пуговицу своего рукава, не отрывая глаз от Грейнджер.

— Я подпишу.

— Мне не нужно доказательство твоей верности, — она отрезала его предложение слишком резко.

— Значит, не расстроишься, если оно появится.

— Кейл…

Он остановился в нескольких шагах от неё, закатывая рукава рубашки, обнажая предплечья постепенно. Сиена рядом не сказала ни слова, и он не планировал перед ней извиняться, ведь это была его работа — быть верным ей.

Иногда Гермиона задумывалась, не существовало ли клятвы между их семьями, о которой она не знала? Она причиняла ему боль, она отталкивала его, Лучиано сделал многое, чтобы отвернуть Кейла от семьи, но он всё ещё был здесь. Так, будто они всегда были и будут верны друг другу. Теперь бумага лишь это закрепит.

— Для меня никогда не было и не будет проблемой из раза в раз доказывать тебе, что в моей жизни нет ничего важнее этой семьи, — его взгляд на секунду коснулся Скьяретта. — Впиши пункт о безоговорочном повиновении. Ты знаешь, что я подпишу его, даже если ты попросишь меня самолично вскрыть себе вены минутой позже.

Гермиона мотнула головой с тяжёлым вздохом. Она бы не попросила. Никогда.

— Раз я глава семьи, я могу это сделать.

Хлопок справа оповестил их о том, что эльфы вернулись с нужными предметами. Пока они расставляли те по столу, Грейнджер всё всматривалась в лицо Казентино в поисках даже не подвоха, а ответа на вопрос «почему?».

— Можно я полюбопытствую? — не то чтобы Пэнси приняла отказ, даже если бы он шёл от Драко. — Я задам вопрос, который интересует всех в комнате, вероятно. Казентино, ты здесь из верности Каррера или из верности ей?

Он медленно повернул к ней голову, ни тени улыбки не проскользнуло в его ответе. Голос вдруг стал так похож на тот, каким Гермиона знала его много лет назад и знала в моменты, когда просила о жестокости. В нём не было ни капли любви или сострадания, зато были факты и бессердечное желание поставить на место.

— Гермиона и Каррера неотделимы, и никогда не будут. А если ты хочешь спросить меня, делаю ли я это из любви к ней или из верности, то ответ будет простым, — так же медленно он поднял руку с кольцом, одновременно отвечая сразу на два вопроса, один из которых не был произнесён никем.

Он женился, когда Гермиона приказала ему, не задавая вопросов, даже когда ему это не нравилось. Выполнил приказ, отданный его Кампаньей, несмотря на его и её чувства.

И в то же время теперь в его мире существовала женщина, которая не превзойдёт значимостью никого. Она стояла, следя за каждым его движением, готовая подобрать самые колкие слова, чтобы ответить на любые вопросы, принадлежащие ему, в то же время совершенно поражённая. Грейнджер почувствовала ту же гордость, что и всегда, в этот раз за них обоих.

— Я женат, Паркинсон, на одной из самых потрясающих женщин в мире. Никакого смысла делать что-либо из надежды, что Гермиона когда-либо вернётся ко мне, нет. Моя жена стоит прямо здесь, не заставляй меня объяснять, насколько оскорбительным для неё мог прозвучать твой вопрос, — он слегка наклонил голову в сторону. — Я удовлетворил твоё любопытство?

Драко наклонился к плечу Гермионы, его дыхание опалило кожу на шее, пока прядь волос шелохнулась от короткой фразы.

— Он лучше, чем я думал.

Она подарила ему одну из самых искренних улыбок за всё время их знакомства, пока Паркинсон удовлетворённо закидывала голову на бок.

— Я хочу убедиться, что малышка Сиена не будет под твоими чарами, пока ты мечтаешь о другой женщине. Она заслуживает лучшего из всего, что есть в этом мире, и в том числе возможность уйти из этого брака при первом же желании.

— Она у меня есть, Пэнси, — сама Скьяретта её и оборвала. — Я просто не хочу.

Блейз был тем, кто рассмеялся:

— Эта драма заслуживает бутылки огневиски.

Ведь его женщина не получала таких же слов.

— Мы займёмся делом или продолжим обсуждать, кто кого трахает? — добавил он спустя секунду, кинув весьма многозначительный взгляд Малфою и Грейнджер, делящих слишком небольшое пространство. — Я не готов стоять на ногах всю ночь для этого разговора.

— Ты всегда можешь уйти, тебя никто не держит, — бросила тихо и в то же время остро Гринграсс.

— Но контракт ты подпишешь, как и все в этой комнате, — железно отрезал Малфой, не предполагая никаких отказов. Забини прищурился, а вот спорить не стал, что позволило Гермионе выдохнуть хотя бы на секунду. Напряжение в комнате ощущалось кончиками пальцев. Как бы то ни было, они оставались заложниками ситуации, а не друзьями. Грейнджер не нравилась Блейзу, и он не оценил нахождение Драко столь близко к ней.

Стало любопытно, имеет ли Забини возможность высказывать такого рода недовольство своему Дону.

Смерть двоих людей из этой семьи изменила многое слишком неожиданно.

— Раз вы закончили, предлагаю вернуться к заклинанию и разойтись до утра, — Малфой махнул рукой, Грейнджер наконец вышла из оцепенения и подошла во главу стола, осматривая предметы перед собой. Пустая страница книги истории мафии пополнится ещё одной строкой, рассказывающей потомкам об их жизни.

— Вы сказали, что все, кто владеет книгой, увидят это соглашение? — Гермиона посмотрела поочерёдно на Сиену, Пэнси, Дафну.

— Оно появится у всех, как только будет подписано. Что-то беспокоит? — спросила Гринграсс.

— Одна из книг была украдена из нашего поместья и находится у авроров, — ответил Кейл.

— Это не должно стать для Поттера сюрпризом, если первым его подпишет Казентино, — Драко дёрнул плечами. — Вряд ли для него всё ещё секрет, что вы работаете вместе.

— Ещё один аргумент в сторону того, чтобы я был первым, — Кейл не переставал давить, хотя Гермиона и перестала отказываться. — Сиена, что делать?

— Сначала нужно составить текст так, чтобы в нём не было ни намёка на двусмысленность, иначе действие непредсказуемо. Мы можем добавлять в него имена бесконечно, и все они будут подчиняться тем же условиям, так что это важно. Написать его должна сама Гермиона.

— Не кровью, надеюсь? — Грейнджер нервно усмехнулась.

— Кровью ставится лишь подпись под твоим именем. А… — она что-то вспомнила и перелистнула ту страницу, где была инструкция. — Сроки. Как мы и сказали, ты можешь скрыть их от остальных. Контракт не исчезает после его окончания и остаётся частью истории.

— Значит в то, что контракт истечёт, могут быть посвящены не все? — спросил Драко.

— Если прямо сейчас кто-то не рассматривает страницу, пока мы будем его писать, и никто из присутствующих об этом не расскажет, никто и не узнает, — Дафна скучающе откинулась на спинку стула, на котором сидела, как если бы ей надоедало всё происходящее.

— Тогда, пожалуй, стоит заняться текстом, — Гермиона тоже разместилась за столом и подтянула пустой лист пергамента с пером. — Я готова выслушать ваши предложения.

Час спустя все условия были закончены и перенесены в книгу вплоть до последней маленькой запятой, которая, как подтвердила Пэнси, имела значение. Срок обозначился последней строчкой перед подписью и указывал на то, что заклинание будет действовать, пока жива сама Гермиона. Она мгновенно пропала, впитываясь чернилами в страницы, пока Скьяретта вяло произносила заклинание.

Оставалось лишь подписать.

Грейнджер вывела своё имя и выдохнула, отложила перо в сторону. Рядом зевнул Драко, наблюдающий за её действиями, и устало промычал согласие. Сиена тоже едва не засыпала на плече у Кейла, перечитывающего старинную книгу с такими же древними заклинаниями.

— Давайте закончим всё это, пока я окончательно не уснула, — Пэнси с домовиками принесла всем по кружке с чаем. Блейз ушёл около минуты назад, а Дафна давно была в постели. Против того, чтобы не находиться среди них так долго, не возражал никто. На самом деле никто не был обязан оставаться, Гермиона вполне справилась бы с помощью Кейла и Пэнси.

Сиена тоже зевнула, выпрямилась и протёрла глаза. Сквозь недавний сон проговорила:

— Твоя кровь вместо чернил. Затем Кейла, и мы свободны.

— Я согласен с Пэнси, пора заканчивать, — Малфой выпрямился и протянул Гермионе кинжал. С камнем в основании и резной рукоятью он выглядел невероятно красиво и был на удивление лёгким, когда она его перехватила. Холодный металл не казался ледяным, когда она полоснула им по собственной ладони.

Она лишь сжала губы, пока алая струйка крови перетекала в маленькую чашу на столе. Белоснежные края фарфора окрасились в тот же оттенок, пока капли попадали на них, постепенно присоединяясь к скапливающемуся количеству внизу.

— Хватит, Каррера, тебе не картину этой кровью писать, — Малфой разжал её пальцы, Грейнджер только тогда осознала, в какой секундный транс успела впасть. Она тряхнула головой и передала кинжал Кейлу.

Кончик пера окунулся в красную жидкость, как будто это не была её кровь, а всего лишь чернила такого насыщенного тёмного цвета. Гермиона смахнула каплю на кончике и замерла над бумагой.

Последний шаг, и чужая жизнь будет принадлежать ей ещё несколько лет, которые она планировала дышать в этом мире. Ещё одна капля упала прямо поперёк страницы, уродливым пятном растекаясь на бумаге, тут же впитываясь внутрь волокон.

— Назад пути не будет, — Грейнджер обвела глазами всех, с кем была рядом, и не встретила ни малейшего сомнения. Голая решительность, которой можно было резать, как кинжалом, ещё секунду назад находившимся в её ладони.

Она начала с той самой капли на странице, медленно выводя каждую букву под списком из пунктов условий. Последняя «а» осталась на странице, а линия следом за ней разрослась шипами по бумаге.

Гермиона Джин Каррера.

Книга перешла к Кейлу, который, не раздумывая ни мгновения, оставил своё имя под её.

Кейл Алессандро Казентино.

Больше никаких шагов назад.

— Чувствуешь что-нибудь? — поинтересовалась Сиена, рассматривая то подпись в книге, то снова Кейла. Он только пожал плечами.

— Нет. Должен?

— Мы же не уверены, как именно работает заклинание.

— Вдруг ты и так думал над моим убийством, и теперь оно узнает и убьёт тебя, — Гермиона широко улыбнулась, Казентино слабо рассмеялся.

— Только когда ты не прислушиваешься к моим советам.

— Теперь тебе даже думать об этом запрещено, — она попросила у Драко волшебную палочку и в пару лёгких движений перевязала сначала свою ладонь, затем Казентино. Опустила взгляд на страницу. Чернила стали её частью, будто были там всегда.

— Осталось заставить подписать этот контракт всех остальных, — тихо проговорила она почти в пустоту.

— Не просто подписать, — исправил Драко. — Продать тебе свои души.

~*~

Слепая вера в собственные идеи в конце концов убьёт Гермиону, иначе не было ни единого объяснения, почему пока что всё шло слишком гладко. Пока дневной свет сжигал их, а темнота начинала преследовать, ожидая заката, Грейнджер погружалась в эту ловушку всё глубже.

— Мне нужна нейтральная территория, — она провела кончиком вилки по воздуху, наклонила голову. Указала на Малфоя, — Не твой дом. И не мой. И не кого-либо из присутствующих. Но такое место, где мы сможем собрать всех, кто нам нужен, не вызывая подозрений, не попадая под взгляд авроров или полиции.

— И откуда, в случае чего, можно вывезти трупы, — как бы между делом напомнила Паркинсон, делая глоток кофе.

Завтрак. Гребаный завтрак лидерами двух семей в поместье Малфоя. Список вещей, что происходили не так, как должны были, пополнялся с каждым днём. Если бы Гермиона его записывала, у неё бы закончился пергамент.

— Нет, — резко мотнув головой, Грейнджер подпёрла ладонью подбородок. — Мы никого не будем убивать. Учитывая, что на встрече будут все присутствующие, подпишут точно Ди Кристина с семьёй, Блэйвуд, отец Сиены и, может быть, соттокапо Флинта, я не думаю, что кто-то из остальных рискнёт отказаться. Слишком дорожат своими жизнями.

— К слову о клане Флинта, — Малфой подтянул к себе тарелку с фруктами и закинул виноградину в рот. — Он сам в тюрьме, сдаёт всё, что знает, ты не хочешь пойти войной против кого-то, кто этого заслуживает?

— Захватить людей Маркуса? — Дафна появилась в дверях, чтобы присоединиться к их внезапному совету этим утром. Она с широкой усмешкой прошла внутрь и села по правую руку от Грейнджер, чем уже добавила ещё один пункт в список того, что было не так. — Наконец-то мы ведём здравые разговоры.

Малфой, Забини и Паркинсон справедливо проигнорировали то, как Гринграсс выбрала противоположную от них сторону стола. Дафна на немой вопрос Гермионы только пожала плечами.

— Теоретически, по всем законам — это не нарушение. Почему бы нет? — вставил своё слово Блейз.

— По всем нравственным законам это подло, — тут же оспорил Кейл.

Малфой закатил глаза и не стал припоминать шутку, сказанную в день, пока Гермиона ещё была лисой.

— Маркус — крыса, если он вообще выберется из тюрьмы, лучшее, что будет его ждать — смерть. А нам нужны люди.

— Я бы подумала над качеством этих людей, — Сиена была едва ли не единственным человеком, который общался с теми, кто был на ступень ниже. Пока все сидящие вокруг неё находились возле Маркуса большую часть времени.

— Не хочу показаться жестоким, но хороших людей подставлять под пули жалко, — Забини даже не пытался выглядеть виноватым, высказывая эту жуткую мысль.

— У тебя не получилось, — Скьяретта сжала губы и вернулась к своему завтраку.

— Но он прав, как бы ужасно это не звучало. Нам нужны люди, и в том числе как прикрытие, которое может в любой момент погибнуть. Я не готова рисковать теми, кто принадлежит к Каррера, — Гермиона, возможно, впервые соглашалась с Блейзом столь прямо.

— А я теми, кто принадлежит к Малфоям, — Драко кивнул ей. — Клан Певерелла — хороший вариант. Тогда нет смысла подписывать контракт с соттокапо. Ты должна будешь захватить их сама, доказать, что он не может защитить семью, и она переходит под твою защиту.

— Я? — её брови взлетели.

— В итоговом варианте. Но мы ведь теперь союзники, правда, Грейнджер? — Пэнси почти безучастно намазывала масло на тост, и только на последней фразе подняла к ней глаза.

Гермиона скептически усмехнулась и откинулась назад.

— Что заставляет тебя думать, что, заполучив в свои руки такую власть, я захочу ей поделиться?

— То, что ты сидишь в этом доме, пока твои самые близкие люди рядом, и никто не пытается тебя убить, хотя возможностей и поводов было предостаточно. Более того, — она отложила тост в сторону, — мы же подпишем с тобой соглашение перед остальными, чтобы убедить их. На такую милость обычно отвечают выгодным предложением.

— И что ты сделаешь, если его не последует?

— Вероятнее всего, мне потребуется немного времени, чтобы убедить Драко не подписывать контракт, но найти способ использовать тебя, — ни намёка на шутку. Пэнси была серьёзна как никогда, направляя кончик ножа в её сторону. — Я сказала, что готова на всё, лишь бы перерезать Реджине горло, но это не означает, что я не хочу чего-то взамен для этой семьи.

Малфой не сдвинулся с места и не вмешался, полностью поддерживая Соту в каждом её слове.

Вот она, та грань, напоминающая о том, что их случайное сотрудничество висело на волоске над пропастью, в которую они рисковали провалиться из-за любой ошибки. Неверный шаг, один акт, вызывающий недоверие, один повод засомневаться, и они упадут в прежние грехи, что привели их сюда.

— Угрожать гостям невежливо, Пэнси, — укоризненно проговорила это Сиена, продолжая завтрак, будто ничего не происходило.

Удивительно, но ничего и не происходило. Все понимали, что сейчас, стоя на этой границе, никто из них не перешагнёт её. Гермиона нуждалась в этих людях, сидящих напротив и рядом. Драко нуждался в ней. Она пойдёт на многое, чтобы заставить его согласиться, а у него не будет так уж много условий. Их уже не было, даже упрашивать не пришлось. Между собой они это знали, однако, чтобы убедить работать сообща остальных, потребуется время.

Но совершенно точно никто из них не будет уважать Грейнджер и следовать за ней, если она прогнётся за этим столом. Единственные, кому она должна, это Теодор Нотт и Астория Гринграсс, Лучиано Каррера и Амелия Скьяретта. Перед остальными она не отвечала.

— Подумай над этим, Грейнджер. Союз должен работать с обеих сторон, а чтобы получить привилегии Малфоев, обещания смерти Реджины будет маловато.

— Это не союз, — резко напомнила она, всё ещё оставаясь спокойной, почти с улыбкой на губах. — Это захват власти. Малфою, — Гермиона наклонила голову в его сторону, не разрывая свой зрительный контакт с Пэнси, — понадобилось одно упоминание заклинания, чтобы это понять. При условии, что сотрудничество будет мне выгодно, я распоряжусь привилегиями по своему усмотрению. Тебе придётся хорошо поработать, чтобы их заслужить. Не забывай, с кем ты имеешь дело, Паркинсон, даже будучи белой и пушистой, я могу сделать очень больно, если захочу.

— Я скучала по Гермионе Каррера, — с почти незаметной усмешкой проговорила Дафна рядом. — Ты заставила меня засомневаться, что она ещё где-то там.

— Она никогда и никуда не исчезала, — заметил Драко, довольно улыбаясь во главе стола. — Что с трупами?

— Никаких трупов, — очередь закатывать глаза перешла Гермионе. — Мы не разбрасываемся таким благословением как смерть для работающих с Реджиной.

Забини хмыкнул:

— Убивать врагов — хороший тон, Грейнджер.

Она подарила ему взгляд, который, как она надеялась, заставил его усомниться в правильности своих слов. Достаточно было сказать, что он едва заметно отклонился в противоположную от неё сторону до того, как успел взять себя в руки.

— Ты был бы уже мёртв, если бы я придерживалась этого правила до конца.

— Справедливо замечено.

— Нейтральная территория без надзора полиции или авроров… — протянула Паркинсон, рисуя ногтем невидимые круги по столу. — Не могу представить себе, что есть такое поместье, которое никому бы не принадлежало.

Малфой же остановился взглядом на Дафне.

— У тебя есть идея, — не вопрос — утверждение. Она дёрнула в ответ уголком губ, перевела внимание на Гермиону на несколько секунд, обратила его назад Драко.

Несколько секунд молчания, а затем короткий вопрос:

— Как хорошо вы умеете играть в гольф?

~*~

Впервые за долгое время она смотрела на себя не в чёрном, и ощущалось это столь же странно и непривычно, как и в первый раз, когда она надела белое во время траура. Траур никуда не исчезал. Тех, по кому его можно было носить, становилось только больше, но больше Гермиона не собиралась выставлять эту скорбь напоказ. Она играла с ней злую шутку.

Каждая смерть приносила ей боль, несравнимую ни с чем, и почему-то люди вокруг начинали считать, что это делало Грейнджер более мягкой, разбитой и разрушенной. Люди умирали и делали это часто, здесь, в мафии. Легче от этого не становилось, и всё же Гермиона не позволит смотреть на себя как-то иначе, кроме как на Кампанью в клане Каррера.

Достаточно сомнений тех, с кем она теперь работала.

Траур останется там, где ему было самое место — глубоко в сердце, а остальное не должно было дать ни намёка на то, что они сломались. Неважно, на что пойдёт Грейнджер, неважно, на что будет способен Драко, как многое отдаст Пэнси или Дафна, сколько простит Забини и почему не сдастся Кейл.

Больше никаких допущений или полумер.

— Я надеялся на более короткое платье, — Драко, не скрываясь, прошёлся по её фигуре глазами, когда она спустилась вниз из своей комнаты. Он рассматривал её строгое платье так откровенно, что почти раздевал, от этого становилось неуютно.

— Я еду не играть, Малфой.

— Мы наконец-то нашли то, чего ты не умеешь?

— Лучиано не был поклонником гольф-полей, а я, как ты понимаешь, не росла в той семье, которая могла себе это позволить, — Гермиона чуть одёрнула юбку молочного цвета вниз. — К тому же на поле мне было бы холодно.

Сам-то он был в тёплом свитере поверх белоснежной рубашки поло. Не заметить, как ему шла форма для игры в тех же оттенках, что были на ней, оказалось невозможно.

— Мне кажется, если дать Грейнджер клюшку в руки, она вполне может ударить ей тебя, — Пэнси показалась из коридора, широко усмехнулась.

— Удар и правда был бы славным. Все подтвердили присутствие? — Грейнджер обернулась ещё и на Кейла, ждущего на крыльце дома.

— Они гораздо охотнее приезжают туда, где им ничего не угрожает, — спокойно ответил он.

— Они так думают, — поправила Паркинсон и первая пошла к машинам, пока её чёрная юбка развевалась на лёгком ветру.

— Моя первая встреча Совета за последние два года, — Драко надел чёрные очки и жестом руки пригласил Гермиону на выход. — Ещё и такая весёлая.

Гермиона прошла мимо, не поворачивая к нему головы, и заметила:

— Не слишком радуйся, Малфой, тебе предстоит пролить кровь на страницах истории.

— Ужасная потеря для моего организма.

Двери за ними захлопнулись, оставив особняк дожидаться приезда через несколько часов. Грейнджер тоже натянула очки и осмотрела настоящий конвой, которым они ехали на встречу. Разные машины поедут разными дорогами, но в конце концов четыре из них должны были добраться одновременно, а остальные подъехать позже.

Гермиона обещала, что не будет никаких трупов, а не то, что она позволит уехать с этой встречи совершенно всем. Кому-то не повезёт оказаться в подвале, претерпевая на себе самые ужасные способы добыть информацию из человека, которые только были придуманы.

Она и Малфой ехали вместе, отдельно Кейл с Сиеной, отдельно Дафна и в ещё одной Блейз и Пэнси. Был бы риск выезжать на встречу двумя семьями, если бы не Гермиона её устраивала.

— Раз уж мы здесь обсуждаем совместную работу, — Драко приоткрыл окно, как только они отъехали от дома, и вытащил из кармана пачку сигарет. Они сидели всего в нескольких сантиметрах друг от друга на заднем сидении.

— Есть какие-то предложения? — Гермиона выпросила у него одну из сигарет, щёлкнула зажигалкой.

— Перевези семью ко мне на время, пока мы не разберёмся с Реджиной.

Она едва не подавилась дымом, но сумела лишь повернуть голову, стряхивая пепел о край стекла.

— Шутишь?

Он с весьма серьёзным видом мотнул головой.

— Нисколько. Я хочу иметь всех на виду и в одном месте ради безопасности.

— И ты так просто позволишь мне жить у тебя под боком с моими людьми, — Грейнджер выпустила облако густого дыма и фыркнула. — Почему я чувствую подвох?

— Предать тебя я не смогу, как только подпишу соглашение, так чего ты боишься? — Малфой подался к ней вперёд. — Или кого?

— Боюсь?

Если он хотел играть в эту игру так, Гермиона была не против. Она медленно втянула дым в лёгкие и наклонилась к нему в ответ так, что кончик её носа едва не коснулся его.

— Разве я боюсь, Малфой? — дым закрутился у его губ, когда она улыбнулась. Драко провёл языком по своим, опуская взгляд.

— Взгляни на нас, — шепнул он в ответ, — обсуждаем переезд как пара.

— Я давно тебе говорила, если хочешь меня трахнуть — просто попроси, — она сдвинулась ещё на миллиметр ближе и почувствовала его дыхание.

Малфой резким движением схватил её подбородок и потянул его выше. Он с такой серьёзностью взглянул ей в глаза, словно залез глубоко в мысли и душу, рассмотрел там каждый уголок и секрет, что она ещё могла хранить. Увидел тени, которые её преследовали, и кошмары, которые снились по ночам.

— В последний раз, когда ты была так близко, ты отравила меня.

— Ждёшь извинений?

— Скучаю по твоему вкусу, — Драко едва прикоснулся, поймал её выдох. — По тому, как ты ломаешься, когда сдаёшься. И как ты произносишь моё имя.

— Что останавливает?

— Нет, дорогая, всё будет не так, — он мазнул губами по её, а затем сразу резко отстранился. Лёгкие наполнились слишком холодным воздухом без его присутствия. — Я дождусь, пока ты начнёшь умолять меня. Может быть, тогда я буду уверен, что ты не поцелуешь меня с каплей яда.

— Яд может быть очень разным, Драко, — Гермиона поправила свои волосы и вернулась в прежнее положение, заставляя сигарету между пальцев исчезнуть. — Я уже у тебя в голове.

Малфой нагло ухмыльнулся:

— А хочешь оказаться в постели?

— Если я захочу, ты об этом узнаешь.

— Когда, — исправил он.

— Не позволю себе разрушать твою сладкую фантазию.

Он приглушённо рассмеялся, откидывая голову назад, и Гермиона не могла это пропустить. В его глазах мерцали искорки, а улыбка была настолько искренней, что она не могла оторвать от него взгляд. На мгновение Малфой оказался очень далеко от того, кого она знала, и это было слишком. Она отвернулась, пряча улыбку, слишком искреннюю и тёплую для того, чтобы дарить ему.

— Так что, ты переедешь ко мне? — мгновение спустя снова спросил Драко.

— Когда ты ставишь вопрос так, я хочу отказаться.

— Ты и так живёшь в моей спальне.

Гермиона всё-таки подавилась воздухом и повернулась обратно к нему за долю мгновения:

— Что, прости?

— Спальня, — довольный, он уточнил, — в которой ты спишь, принадлежала мне.

Теперь она точно съедет обратно в свой дом. Драко снова засмеялся, видимо, наслаждался выражением её лица. Каким образом из всех комнат в доме, когда Гермиону туда привезли, она оказалась именно в его? Их же там десятки, были ближе к входу однозначно. Вместо этого она оказалась именно там, провела в его кровати не одну ночь.

— Выдохни. Я не успел там обустроиться до того, как она перешла тебе.

— Спасибо, ты не сделал нисколько лучше.

Теперь уже сама Грейнджер не смогла сдержать приглушённый смех. Ей нужна была ещё одна сигарета, чтобы пережить этот день и эту поездку рядом с ним, не замолкающим ни на секунду. С точки зрения логики мысль переехать к нему была здравой, они хорошо устроились за прошедшие несколько дней, и так не приходилось тратить время и сов на сообщения друг другу. Гермиона хотела больше времени проводить с Лирой, и Драко точно не собирался отдавать девочку ей.

— Только моя семья? Ты не хочешь предложить ещё кого-то из союзников?

— Если бы доверял кому-то в желании убить Реджину так же сильно, ты бы об этом знала.

Значит, ответом было «нет».

Гермиона взяла время на размышления, и ей нужно было посоветоваться с Кейлом и Сиеной. Она могла в одиночестве перебраться, но вот Казентино точно будет не в восторге. Им с Блейзом стоило бы общаться чаще, может быть, это привело бы к более продуктивным договорённостям. Либо они вдвоём просто сидели бы, осуждая своих лидеров, по вечерам с огневиски в крови.

Что было выполнимо, только если они съедутся, так что, похоже, решение уже было заочно принято.

На поездку до клуба ушёл почти весь световой день, и солнце начало уходить за горизонт. Впрочем, они не опаздывали, встреча была назначена на вечер, как и всегда. Под покровом ночи заключались самые тайные и важные сделки, день был неподходящим временем для тайных обсуждений.

Грейнджер не знала, как мафия могла жить в отрыве от тьмы, что за ней следовала.

Они появились как раз вовремя, приехав через несколько минут после назначенного времени. Идеально для появления, великолепно для напоминания, насколько Совет был низок по сравнению с ними двумя. Малфой и Каррера оставались двумя крупнейшими семьями, и если бы им потребовалось захватить остальную часть города для своих целей, это едва ли было бы трудно.

Малфой подал ей руку, помогая выйти из машины, а затем забрал лёгкое пальто из рук мужчины рядом. Осторожно накинул его ей на плечи, не спрашивая. Ветер на открытом пространстве равнин гольф-поля не щадил никого, а он будто знал это заранее, укрывая её тёплым кашемиром чёрного цвета.

— Тебе не кажется, что это переходит грань нашего сотрудничества? — она придержала ткань.

— Ты бы знала, как устрашающе выглядишь в чёрном пальто… — лишь протянул Драко, незаметно для неё поправляя прядь волос, которая оказалась под воротником. — Я бы согласился на что угодно, если бы ты пришла ко мне такой.

— Из страха, что я выстрелю в тебя?

Они улыбнулись одновременно, и Малфой попытался скрыть то, как скоро кивнул в ответ на её слова. Постепенно, выйдя из машины, к ним присоединились и остальные, окидывая взглядом вход. Где-то там за дверьми вокруг длинного стола собрались самые влиятельные и жестокие люди города, а Гермиона собиралась подчинить их всех себе.

Малфой прав, чёрное пальто было идеально.

Ночь вступала в свои права, а вместе с ней Гермиона Каррера, направляющаяся к дверям. Рядом, всего лишь на шаг позади, шёл Драко, а уже за ним Кейл под руку с Сиеной, осматривающийся по сторонам. Пэнси, настроенная убить сегодня кого-либо, и Блейз, проверяющий, что обе женщины рядом с ним были в безопасности. И охрана, которая была нужна совсем не им.

На мгновение Грейнджер показалось, что всё, что происходило, было ненастоящим. Слишком разные люди следовали за ней так, будто она вела их, была их Кампаньей. Может быть, этого Драко и добивался.

Перед ними распахнули двери, впуская внутрь здания, что стоило миллионы долларов, и на всю ночь оно принадлежало лишь им.

Как принадлежал каждый шаг по дорогому мрамору, каждый обращённый к ним взгляд Дона, каждая секунда до того самого стола, за которым она заставит их играть по её правилам. Иного выхода не было. Пока огни дрожали после каждого сантиметра, что они преодолевали на пути к Донам, Грейнджер ощущала напряжение в воздухе.

Хуже. Она чувствовала и видела очень тщательно скрытый страх.

— Мисс Грейнджер, — Антонио Череза входил в список не самых влиятельных мафиози, но носил фамилию одной из первых переехавших семей. Он поднялся с места в попытке поприветствовать её, и у него это почти получилось, когда он протянул ей руку.

— Каррера, — тут же исправила Пэнси, замершая в паре шагов рядом.

— Что? — он удивлённо вскинул тёмные брови, то ли потому что она прервала его, то ли потому что именно она посмела перечить ему.

— Она для вас — Миссис Каррера. Обращайтесь к хозяйке этого вечера с уважением.

Гермиона дёрнула уголком губ и так и не вложила свою ладонь в предложенную ей, обходя мужчину. Она удостоила его лишь кивком, пока сопровождение разбредалось по залу.

— Добрый вечер, — наконец сказала она, наблюдая за их вопросительными взглядами. Их смущали кинжалы на столе, или маленькие чаши рядом с перьями, или то количество мужчин, что она расставила за каждым из Донов?

— Судя по тем, кто здесь присутствует, разговор не будет иметь то же настроение, — прокомментировал Ди Кристина, сидящий неподалёку.

В самом деле. Каждая из семей, кроме Флинта, кто состоял в совете: Каррера, Малфой, Ди Кристина, Пацци, Морроне, Череза, Принц, Розье, Селвин. Отец Сиены, Блэйвуд, жена Маттео не получили места за столом, но находились здесь же, как и Лизавета Паркинсон, ожидающая в тени.

— Мы соболезнуем вашей утрате, — мужская усмешка прошла бы почти мимо неё, если бы она не была столь оскорбительна для памяти некоторых людей. Гермиона мучительно медленно выдохнула и улыбнулась.

— Не стоит, здесь никто не верит в ваши искренние соболезнования. Не оскорбляйте мёртвых своими словами.

Если они не убьют друг друга к концу разговора, встречу можно будет считать удачной.

— Раз Малфой здесь, впервые за два года, очевидно, что вечер имеет важное значение. Так, может быть, мы не будем ждать и перейдём к сути? — Ди Кристина решил прекратить любые конфликты, а ведь ещё даже не подозревал, сколько ещё предстоит впереди.

Драко не стал стоять в стороне, объявляя как гром посреди ясного неба:

— Реджина вернулся.

— Но для кого-то из вас новостью это не является, — прежде, чем удивлённый возглас пробежался по комнате, закончила Гермиона. — Как не будет новостью и то, что его семья стоит за убийством Доминики и Нико Каррера, за убийством Лучиано Каррера, Астории Малфой, Теодора Нотта, Амелии Скьяретта. Кто-то из вас прекрасно об этом осведомлён.

— Это обвинение возмутительно.

Гермиона едва не закатила глаза.

— Разве? А откуда Реджине знать о наших передвижениях и так удачно скрываться от взгляда всех остальных. Где-то среди вас сидит мразь, которая стоит за смертью всех, кого я перечислила, и я знаю это наверняка.

Даже если это было не так, она знала, что в её блеф однозначно верили. Так она их не прогнёт и не заставит признаться, но ей это было и не нужно. Гермиона оперлась обеими ладонями о стол.

Малфой наклонился к Блейзу, что стоял рядом, и шёпотом протянул:

— Смотри и учись, как ставят на колени самых важных мужчин во всей Британии.

— Нас в том числе, — отозвался Забини недовольно.

— Я могла бы копаться в истории и передвижении каждого из вас, пока не найду то, что даст мне право обвинить поимённо тех, кто причастен, — продолжила Гермиона. — И я могу припомнить, как бесполезно было ваше участие, когда я попросила о помощи против Малфоя. Так что в этот раз я поступлю иначе.

Сиена выложила на стол книгу истории мафии с громким звуком и развернула перед Грейнджер страницу, пока та выпрямлялась.

— Я проявила милость, пригласив вас сюда, не угрожая, но я не собираюсь быть настолько же милосердна в том, как вы отсюда уйдёте.

За спиной одновременно щёлкнули замки всех дверей и выходов из комнаты. Паника поднялась волной, окатившей их с головой.

— Многие знакомы с заклинанием Просьбы о Помощи, — она развернула книгу вперёд. — Вы можете расписаться под ним и уйти свободными людьми. А можете возложить на себя подозрения в сотрудничестве с тем, кто вздумал перевернуть весь Совет и убить членов наших семей. И тогда я не обещаю, что вы успеете попрощаться со своими близкими.

— Подписаться под документом, который возлагает на вас, миссис Каррера, безграничную власть? — Морроне громко рассмеялся. — Это самоубийство для всей семьи. Вы же не рассчитываете всерьёз, что здесь на это пойдёт хоть кто-то?

— А что, кто-то здесь прощает предательство? — Малфой снова закурил. Его фигура, не сидящая в тени за столом, а стоящая у стены, выглядела зловещей.. Он был их палачом, который относился к Совету хуже, чем к грязи под ногами, и они прекрасно об этом знали. Поэтому на заседаниях его не было так долго, и он пренебрегал их мнениями. Он спрятал свою усмешку далеко под маску хладнокровия и неподдельного обещания убить. — Или, может быть, кто-то здесь идёт против наших же законов? Реджина не является частью Совета, и он покушается на две семьи из него. Собираетесь доказать, насколько этот союз изжил себя?

— Как ты смеешь говорить о том, что Совет изжил себя? — Ди Кристина откровенно оскалился.

— Я? Я смею, — он сделал шаг вперёд. — Моя жена мертва. Как тебе такое? Если завтра твою жену застрелят, ты первый приползёшь просить о помощи.

Франческа не шевельнулась за спиной своего мужа.

— Как твоя дочь, Маттео? — Драко наклонил голову вбок. — Она в порядке? Радуется каждому дню и облачку на небе, не так ли? Каково было бы жить, зная, что за ней ежедневно ведётся охота…

— Вы появляетесь здесь и считаете, что можете угрожать нашим семьям вот так? — очередной мужской голос с претензией, отвечать на которую решила Гермиона.

— Что заставляет вас думать, что, разрушив наши семьи, Реджина не возьмётся за ваши? Наши угрозы для вас оскорбительны, но то, что сделали с нами — нет?

— Никого больше не интересует, насколько вам удобно на собственных местах, — от голоса Кейла Грейнджер чуть не вздрогнула. Она забывала о том, что семья Казентино, а точнее единственный мужчина в ней, имел такое же право голоса, как и остальные благодаря своему наследию в мафии. — Лучиано Каррера мёртв, и вы ничего не сделали. Теперь наслаждайтесь последствиями в лице его вдовы.

— Признать власть его жены и сделать что-либо для мести — не одно и то же, — Череза сощурился в ответ.

— Вы не доказали свою пользу в первый раз, и я нашла способ обойти ваше нежелание сотрудничать, — пока она говорила, Драко подошёл туда, где она стояла, где лежал один из кинжалов, и перехватил его в руке. Она очертила глазами его руки, удерживающие лезвие. — Договор заключит вашу верность мне и, что важнее, вашу верность друг другу. Если вы не готовы подписать его после всего произошедшего, в мафии вам не место.

Ди Кристина перекрутил нож в руке, уперев его кончик в деревянный стол.

— У меня есть условие.

— Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, — почти прошипела Гермиона.

— Я глава одной из семей основательниц мафии в этой стране и сижу в Совете дольше, чем ты живёшь на свете, девочка. Попробуй расскажи мне, в каком я положении, — он поднялся с места, но не подошёл. Гермиона ожидала продолжения его речи, заметив, как Драко сжал пальцы на рукоятке.

Но это оказался Кейл, от которого исходила угроза:

— Осторожнее выбирай свои дальнейшие слова.

— Такое великое влияние, а постоять за себя она не способна? — усмехнулся Розье.

— Гермионе Каррера не требуется защита ни единого мужчины в этом мире, чтобы свернуть тебе шею до того, как ты придумаешь следующее оскорбление, — Малфой надрезал кожу на своей ладони, капли крови потекли вниз тонкой линией. — Но некоторые из них будут рады преподнести ей подарок в виде кинжала с фамильной гравировкой, чтобы насладиться, как она сдирает каждый сантиметр твоей кожи. Или выстрелить кому-то из вас между глаз, если она попросит.

Красноречивее любых слов в этой вселенной было то, что он обмакнул перо и оставил свою подпись там, где и обещал — под её именем. Грейнджер всеми силами попыталась не вздохнуть удивлённо и не выказать ни намёка на то, как у неё замерло сердце. Она проследила за появлением фамилии Малфой в книге и вернула внимание Ди Кристине.

— Рискни со своим условием, Маттео, — с усмешкой добавил Малфой и сделал шаг за её спину.

Он не подал и вида, что его это представление как-то волновало. Он отложил кинжал в сторону и осмотрел их обоих. Гермиона почти слышала, как мысли об их недавней вражде крутились в его голове, готовые быть высказанными.

— Брак. В течение года, — начал мужчина, — с кем-то, кому мы доверяем и кто сможет остановить тебя, когда ты сама не сможешь. А мы оба знаем, что это произойдёт в любую секунду. И твои дети будут носить фамилию Каррера.

Как Драко и упоминал, Ди Кристине не терпелось посадить её к кому-нибудь на колени, под контроль, в ту же клетку из золотых прутьев, в которых она находилась. Никому не нравилась женщина у власти, и было нетрудно догадаться, что однажды это произойдёт. Сам Маттео её и предупреждал несколькими месяцами ранее.

— Это будет нашей устной договорённостью, — жестом Ди Кристина попросил передать книгу ему. — Ведь мы оба также знаем, что не ты одна в этой комнате умеешь угрожать.

Его алая подпись появилась следующей.

Скьяретта подошёл молча, оставляя свою подпись под пристальным взглядом дочери. Имя Амелии имело слишком большой вес в перечислении убитых Реджиной, чтобы он мог отказаться. Лизавета поступила также, Пэнси не позволила бы ей отступить.

Подписи заполняли страницу постепенно. Блэйвуд подписал документ с усмешкой, обещающей Грейнджер невероятный разговор позже. Пацци, Принц, Розье. Рука Череза дрогнула, но так или иначе его фамилия пополнила список. Забини оказался благоразумным достаточно, чтобы не высказать никакого публичного недовольства, рассекая кожу лезвием.

Двое оставалось.

В глазах Морроне и Селвина не было ни страха, ни желания преклонить колено, и это стало достаточным ответом.

— Молитесь, чтобы ваши жёны не отправились следом, — холодно произнесла Гермиона и услышала сразу два заклинания, летящих в них со стороны. Никто не сделал и лишнего вздоха.

Теперь они не имели права.

Хуже, чем отдать ей власть своего клана, было только дать ей возможность забрать всю остальную. Грейнджер улыбнулась, пока два, ещё пока не бездыханных, тела исчезали в открытых дверях. Она кивнула Кейлу.

— Они твои.

— Как пожелаете, Госпожа, — в его улыбке и обращении сквозила лишь гордость, о которой она просила так долго. Прошло время, прошли сомнения, оставив за собой только солидарность и согласие. О большем она не смела и мечтать.

Малфой отодвинул для неё стул во главе стола.

— Теперь предлагаю объявить заседание Совета открытым.