Она надеялась на эту встречу какой-то очень извращенной частью своей души. Посмотреть ему в глаза по-настоящему, и увидеть там именно то презрение и ненависть, которые Гермиона ждала. Показать ему каждый из закоулков своей тёмной души наяву.

Это был театр, в котором она бросала Поттеру вызов и в то же время рассказывала очень долгую историю о том, как они к этому пришли. Вот, что он с ней сделал, вот, к чему его действия привели, не без помощи остальных.

Вот, чем его любимейшая верная подруга стала, стоило ему закрыть глаза на несколько мгновений.

Теперь, стоя посреди каждого, кто был в замешательстве, и почти слыша, как медленно капает кровь вниз на ковер, Гермиона явно видела всё, о чём просила. Тьма внутри неё не должна была так согреваться от этой мысли, но именно это она и делала. Медленно расползаясь не только по её внутренностям, но и по полу комнаты.

Паника авроров ворвалась в лёгкие вместе с воздухом, было так приятно пропускать её сквозь пальцы.

— Давно не виделись, не так ли?

Вопрос «кто ты вообще такая?» так и застыл в чертах его лица. Шаг Малфоя к ней нарушил едва повисшую тишину, а затем снова заставил её возникнуть.

— Это убийство при свидетелях, — Гарри прозвучал хрипло. — Я могу отправить тебя на казнь за такое.

— Попробуй, — Гермиона дёрнула плечом. — Твой план провалился, даже не успев начаться. И ты считаешь, что я не смогу просто выйти отсюда?

За секунду он выхватил палочку и отправил в неё заклинание, которое столкнулось с идеальной, сверкающей алым, стеной. Растворилось, будто его и не было, не навредив ни Грейнджер, ни Малфою.

— Неплохая попытка. Попробуй еще раз.

Он не подчинился, а она лишь усмехнулась.

— Поверить не могу, — шепот едва походил на маниакальный, пропитанный шоком вперемешку с восхищением. — Где ты этому научилась?

— Там же, где ты её оставил, Поттер, — с проскальзывающей злостью бросил Малфой, проводя по талии Грейнджер костяшками пальцев.

— Это просто невозможно…

Ей было на руку его удивление и то, что он так удачно занимал время своими разговорами.

— Невозможно то, что ты думаешь, будто в самом деле сможешь застать меня врасплох.

Поттер тут же изменился в лице, словно вспоминая, зачем он оказался здесь на самом деле.

— Здесь десять авроров, и каждый из них самой высокой квалификации. Твоя магия не может быть непобедима, какой бы неисследованной она ни была.

— Десять на двоих, как-то не слишком честно, — усмешка Драко ощущалась кожей, его дыхание опалило обнаженное плечо.

— Вы преступники, и вы оба в розыске, скажи спасибо, что не двадцать. Думаете, я не знаю, что ваши друзья тоже здесь?

Еще одно заклинание с правой стороны ударилось о ту же защиту и искрами опало на ковер. Гермиона медленно повернула голову в сторону того, кто попытался.

— Скольких ещё ты сможешь убить вот так? Даже не моргнув глазом, — Гарри попытался переключить её внимание словами, которые сбивались на каждом слоге. — Что они с тобой сделали?

Они… Тьма внутри затрепетала, будто смеясь где-то глубоко в груди, она была так довольна тем, что Гарри до сих пор не понимал, чему стал причиной, и стремилась показать. А Грейнджер оставалось лишь позволить ей.

Медленно. Поднимаясь вверх по ногам каждого аврора. Как пытка, когда щупальца постепенно подбирались к рукам и захватывали их кисти своими липкими прикосновениями. Самым настоящим кошмаром наяву. Гермиона будто и своей ладонью нежно провела по ссадинам Поттера, не позволяя ему сдвинуться с места ни на сантиметр. Ей так нравилась паника в глубине его глаз, ещё недостаточно откровенная, но уже такая заметная.

— Мы оба знаем, что меня ты убить не сможешь, — прохрипел он, когда фантомная ладонь обвилась вокруг его шеи.

— Тебя я и не пытаюсь. Зачем мне это? — вместе с её вопросом послышался первый хруст шеи, на периферии зрения вниз упало тело.

— Гермиона, — шёпот Малфоя был предупреждением, которое она проигнорировала, сворачивая ещё одну.

Дыхание Поттера участилось, она почти могла почувствовать, как бьётся пульс в той венке на шее.

— Ты поздно понял, в какую игру ты ввязался, — Гермиона сделала шаг к нему. — Ещё не осознаёшь, каких врагов себе нажил за свою блестящую карьеру.

Счётчик убийств пополнился ещё одним под едва заметный вскрик.

— Это мафия, Гарри, она никому не позволяет играть с собой столь нагло. Неужели это до сих пор не ясно?

— Гермиона!

Нет, ей было всё равно. Сколько ещё жизней она была готова положить ради собственного спокойствия? У неё отобрали каждую секунду страданий Руссо. Она не насладилась тем, как плещется в его душе весь ужас от понимания, и как кипящая кровь прожигает внутренности.

Лишат еще многих и многих других, если Гермиона не вмешается и не исправит одну небольшую ошибку, отравляющую весь город. Отдел Магического Правопорядка, которым всегда нужно было быть первее. Главнее. Сильнее.

Вот, в чем заключалась и пряталась их власть. Они падали один за другим под действием магии, которую даже не понимали, и о которой не додумались спросить. Их смерть была быстрой. А это уже подарок.

Она заставила бы каждого из них испытывать то, через что прошла сама. Но единственный, чью самоуверенность она разобьет в щепки, будет Гарри. Он привел их сюда, и он поплатится за это.

Одиннадцать трупов. Гермиона даже не была уверена, действительно ли она убила их или только лишила сознания, и ей было наплевать.

— Ты спрашиваешь, когда я стала таким монстром? В день, когда ты отправил меня в адский котёл под названием “семья Каррера”, — пальцы магии сменились её собственными, удерживающими горло. Теперь она чувствовала, как кровь ударяла в сердце с каждым его ударом.

Поттер упал перед ней на колени.

— Они убьют тебя однажды. Больше ты не в безопасности, но всё еще бежишь за своими принципами, которые сам же и нарушил уже слишком давно.

— Ты не дала мне шанса искупить эту вину! — он дернулся за секунду до того, как Грейнджер связала его руки за спиной и обвила веревку вокруг лодыжек. — Ты сказала мне в чём она, но не дала мне ни единой возможности.

— А ты думаешь, ты способен её искупить?

Щиты пали, они с Малфоем остались без всякой защиты. Драко только оглядывался по сторонам, его ужас смешивался со всеми остальными эмоциями, легко различимыми в пространстве.

Гермиона наклонилась вперёд и присела перед Поттером, склоняя голову.

— Каким образом?

— Ты даже не дала мне попробовать!

В этом была толика правды. Хотя и его появление в этой комнате с желанием подстроить ей ловушку очень о многом говорило. Грейнджер тихо выдохнула, отступив назад от источника силы внутри себя, и вернула себе контроль, потерянный на несколько секунд, стоивших кому-то жизни. Сожаление не настигло волной, его всё еще заменяло любопытство и зарытая годами злость.

— Могу дать тебе шанс сейчас. Хочешь?

Поттер снова промолчал. Эту привычку она не узнавала в нём, и не заметила, как скоро та успела появиться. Молчание было дороже золота, очевидно, а ведь раньше он умел отвечать так, что у неё не находилось слов.

Они оба выросли, оба изменились, оба непоправимо сломались под гнетом всех событий.

Смотря на него сейчас, Гермиона не узнавала того же Гарри Поттера перед ней. Героя войны, что дрался за справедливость и жизни других. Она видела его другую сторону, тщеславную, одержимую эмоциями, отодвигающую назад логику. Он видел в ней лишь ошибку, которую сам и допустил, а не свою лучшую подругу.

Её сердце отказывалось покрываться трещинами, но каждая появляющаяся мысль о таком следствии их дружбы старалась разбить ту ледяную стену, что защищала от боли.

— Они убьют тебя, — взгляд смягчился, её пальцы подцепили прядь волос у лица и откинули её назад. — Не сегодня, может, даже не завтра, но однажды убьют. Не моими руками, чьими-нибудь другими. Ты слишком сильно мешаешься.

— Я не поверю, что ты переживаешь за мою жизнь, — гневно выплюнул он.

Уголок губ дрогнул в полуулыбке, почти тоскливой.

— Зря.

— И что ты собираешься милосердно предложить мне? Быть твоим верным псом и крысой в Министерстве?

Гермиону всегда восхищало, как иногда в этой голове так поразительно быстро складывались мысли. Прежде всего, потому что в большей степени этого не происходило, и она была той, кто приводил их с Роном к истине.

— Я предлагаю тебе жизнь. Под моим крылом, с моими условиями, деньгами, безопасностью, работой на меня.

Услышав это от неё так прямо и увидев твёрдую решимость и уверенность в своих словах, Гарри отшатнулся назад. Он бегал глазами по её лицу несколько долгих секунд, стараясь найти хоть единственное подтверждение тому, что она говорила это не всерьез.

— Теперь я вижу, — он дважды кивнул, — да, ты и правда больше не та, кого я знал. Гермиона, с которой я прошёл войну, никогда бы не предложила мне пойти против наших же принципов.

Она поднялась назад на ноги, выпрямилась и посмотрела на него сверху вниз, спокойно спрашивая:

— Ты никогда не думал, что они не были нашими? Мы были детьми, с ценностями, которые твоё любимое Министерство так успешно навязало нам, чтобы самим не делать ровно ничего ради спасения мира.

— Сейчас это действительно важно?

— В какой-то мере, — она мотнула головой. — В который раз удивляюсь, насколько ты на самом деле на них похож.

Эта фраза добралась до неё, окончательно расколов все стены, что защищали истерзанное болью сердце раньше. Должна была быть направлена на Гарри, стать последними словами, что заставят его сдаться, но стала таковой только для неё.

— Ты отправил меня туда и не сделал ничего, чтобы помочь, когда я попросила. Чем ты лучше Фаджа, которого мы умоляли о помощи против Волан-де-Морта?

— Я борюсь за то, что считаю правильным, как и ты, — он ответил честно, Гермиона бы не посмела сомневаться в его словах. — Мы оба кладём достаточное количество жертв на алтарь наших целей, и мы не такие уж и разные.

— Я бы вытащила тебя ценой собственной жизни, — прошептала Гермиона на выдохе. — Я бы не позволила тебе страдать.

Он задержал дыхание на несколько долгих секунд. Грейнджер обернулась, чтобы протянуть руку и попросить у Драко палочку. Его замешательство и страх, на какие действия она пойдет, сквозили в его взгляде, пока он не поймал её. И не увидел там то, что наблюдал каждую ночь после кошмаров, каждый раз, как прибегал к ней на помощь.

В её глазах не было желания убивать или мстить. В них теплилось такое же сожаление, тоска по всему упущенному и потерянному, какая и должна была. Речь шла о той части её жизни, с которой Гермиона попрощалась давно, но никогда не забывала полностью. Чтобы отпустить Лучиано, она могла сжечь дневник и кольцо, но Гарри жил в её памяти слишком долго для чего-то столь простого.

С опасением, но Драко всё же вложил палочку ей в руку. Гермиона повернулась обратно к Гарри.

— Я не остановлюсь. Я знаю все твои слабости, но… мне всё равно жаль, Гермиона.

— Насчет чего именно? — это была уже издёвка, которую она не пыталась спрятать. — Ты сожалеешь о том, что я стала такой, или что ты не можешь это исправить?

— Что я не смог это предотвратить.

Но он не сожалел о её шрамах и не извинялся за свои ошибки, лишь за упущенные возможности сделать всё иначе и спасти. Может быть, этого должно было быть достаточно, чтобы спасти и его. Хотя бы в какой-то степени.

— Мне тоже, Гарри, — и она вложила все остатки своих теплых чувств к нему в эти три слова, пока у неё еще была такая возможность. Приставив кончик палочки к его виску, с тяжелым миром, повисшим на плечах. — Из всех людей в мире ты был последним, от кого я ждала тот нож в спину.

Понимание пробежалось тенью по его лицу.

Слишком поздно.

— Обливиэйт…

Глаза Гарри потускнели, словно невидимая рука стерла из них яркий огонек осознания. Он попытался сосредоточиться, сжать кулаки, но память ускользала, как песок сквозь пальцы. Имена, лица, даже самые яркие воспоминания растворялись, словно капли росы на знойном солнце.

— Что ты делаешь? — голос Драко надломился, когда он оказался рядом.

— Он не вспомнит этот вечер, — тихо начала Гермиона, осторожно отводя кончик палочки в сторону, всё ещё смотря за огоньком на нём. — Не вспомнит ни одного дня нашей дружбы. Для него больше не будет Гермионы Грейнджер как подруги, лишь жена Каррера, которую он никогда не встречал лично.

В его памяти не будет их танца в палатке, когда лес шептал им о своих страхах, а у них было только то мгновение. Он никогда не сможет вспомнить тот день, когда впервые спас её от тролля вместе с Роном. В мыслях Гарри Поттера останется лишь он и Рональд Уизли — два героя войны. И девочка, которая была когда-то их другом, но исчезла, не оставив после себя ничего. Ни имени, ни истории.

Как мир забыл о том, что она была героиней войны, так забудет и Гарри.

Годы дружбы, совместных шуток, улыбок, дней, когда были лишь они втроём против всего мира, постепенно ускользали и растворялись в вечности.

— Он знает меня слишком хорошо. Рано или поздно, он нашел бы способ добраться до нас.

— И ты сотрешь ему память обо всём?

Ком встал в горле и Гермиона не смогла ответить.

Ему будет некому рассказать о вечерах перед камином, наполненных смехом в гостиной Гриффиндора. О той ночи, когда она плакала на его плече на шестом курсе из-за неразделенной любви. Об их встрече в Косом переулке и словах, сказанных после шахматной партии. О ночи на кладбище и белоснежном венке на могиле его родителей.

Уизли бесследно пропал из их жизни. Следом пропала и Гермиона. Золотое трио, красивая сказка, переставшая существовать с последним движением палочки. Когда-то им казалось, что это навсегда…

Гарри был слишком большой частью её жизни, чтобы отпустить его столь просто.

— Это на время замедлит аврорат, — она стёрла предательскую слезу со щеки и сделала шаг назад, не в силах оторваться от пустого взгляда зелёных глаз. Больше не родных, уже не знакомых.

Разбитое сердце — метафора, но сейчас всё в её теле болело по-настоящему.

Каким бы злодеем в её истории Гарри ни был, она любила его. Не прощала, но теплила внутри слабый огонёк надежды, почти затухший из-за ветра предательства, что однажды всё наладится. Может, согласись он быть рядом, он бы разгорелся вновь.

Драко не рискнул сказать ей больше ни слова, молча притягивая к себе в объятия. Гермиона не могла позволить себе ломаться сейчас, они всё ещё были в слишком большой опасности посреди Лондона, окруженного полицией.

— Нам пора, — прочистив горло, напомнила Грейнджер и посмотрела на Поттера вновь. — У нас не больше минуты, прежде чем он придёт в себя.

Он сбросит пелену заклинания и начнет задавать вопросы, что было бы так похоже на него. Малфой последний раз провёл по её руке вниз и подошел к Руссо, проверил карманы его пиджака и удовлетворительно хмыкнул.

— Ты не ошиблась.

В приглушенном свете ламп гостиничного номера блеснул старинный кулон, потемневший от времени.

— Уверена, что рискнёшь им воспользоваться?

— Он либо приведёт нас в никуда, либо к Реджине, третьего не дано, — она подошла и перехватила кулон в его руке, зажимая тот между пальцев, затем вернула палочку в руки Драко и забрала пистолет.

Малфой всматривался в её лицо достаточно долго, прежде чем сказать:

— Тебе больно. Снова. И я никак не могу это исправить.

— Не пытайся. Значит, проклятье ещё не уничтожило во мне всё человеческое, — Гермиона прижалась к нему и закрылась от каждой эмоции, которая норовила выбраться наружу в криках или слезах или в любом другом проявлении. Непозволительная роскошь сейчас, как и последние месяцы — поддаваться таким желаниям.

Она прошептала тихое заклинание, схватившись за Драко покрепче, и в одно мгновение, с тихим хлопком, трансгрессировала в неизвестном направлении.

Руссо не был достаточно глуп, чтобы иметь при себе порт-ключ, который мог бы перенести его к месту встречи с Реджиной или в любое другое место, хранившее в себе хоть что-то против него. Это была далёкая от казино и города точка, гарантирующая возможность укрыться от преследования. Мелочь удобная, хотя и легко отслеживаемая при необходимости, чего в мафии старались избегать.

Гермиона прекрасно знала место, в котором они оказались.

С высоты одного из холмов, за пределами Лондона, открывался самый волшебный вид на свете. Последний раз она была здесь с Кейлом. Круг истории замкнулся, чтобы вновь привести её сюда, в точку, с которой всё когда-то начиналось.

Это был тупик. Снова.

— Домой? — поинтересовался Малфой, ежась от накатившего холодного воздуха.

— Да, — теперь была его очередь трансгрессировать, на этот раз окончательно.

Они приземлились в гостиной, в которой все до единого ждали их с волнением, искрящимся вокруг. Гермиона оперлась о спинку дивана рукой, переводя дыхание. Две трансгрессии подряд скручивали её желудок слишком сильно.

— Наконец-то! — Пэнси всплеснула руками. — Мы думали, вас арестовали! Ты просила найти обходные пути и так и не позвонила!

— Мы нашли способ проще, — Грейнджер вытянула руку с порт-ключом. — Но он никуда нас не привёл.

Сиена подошла к ней и тихо спросила, не хочет ли она стакан воды, похоже, искренне волнуясь. Да, вода бы ей сейчас совсем не помешала, так что она кивнула и, поправив платье, выпрямилась.

— Значит, всё это было впустую, — разочарованно бросил Забини и потянулся, чтобы снять с себя тесный пиджак смокинга. — Чего мы вообще добились этой поездкой? Съездили поиграть в гляделки с Руссо?

Казентино не рискнул согласиться вслух, но выглядел он так, будто собирался. Только Пэнси промолчала, провожая Скьяретта взглядом.

— У нас никогда и не стояло задачи выиграть, — Драко повторил его же движения, скидывая ненужный предмет одежды на подлокотник дивана. А минутой позже, как и Гермиона, принял из рук Сиены стакан с водой.

— Тогда зачем это всё? — спокойно спросил Кейл. — Мне казалось, мы обсуждали выигрыш и магический контракт.

— Сначала так и было, — Грейнджер кивнула и сделала глоток. — Но потом Сиена высказала очень здравую мысль: Реджина не стал бы работать с человеком, которого так легко купить. Мы играли в его казино, он бы никогда не позволил нам на самом деле задать те вопросы.

— Так мы туда покрасоваться съездили? — снова встрял Блейз. — Потому что я не услышал ни черта дельного из этих разговоров.

— Ты, может, и нет, — Драко многозначительно перевёл своё внимание на Пэнси и Сиену, стоявших в стороне и до сих пор не высказавших ни слова критики.

— Один прекрасный джентльмен проболтался за стаканом виски, что подозрительные грузы проезжают мимо его дома в Хайгейте каждую пятницу, — Паркинсон с каким-то особым вниманием рассматривала собственный маникюр, не желая поднимать глаза на Забини. — Стоит, наверное, упомянуть, что несколько уличных гонщиков уже направляются туда, чтобы это проверить.

Сиена хмыкнула и продолжила её мысль.

— А за партией в покер, в ещё одном зале, мы узнали, что в Шордиче бывают частые собрания маргиналов. Правда, джентльмен сказал нам, что они почему-то часто бывают слишком хорошо одеты.

— Какое совпадение, что Шордич и Хайгейт — территории Морроне и Селвина, правда? — Гермиона намеренно широко ухмыльнулась, обращаясь преимущественно к Забини, который теперь выглядел не слишком довольным своими ранними претензиями. — Макс проверит эти территории и вернётся к нам с информацией.

— Это всё? — в вопросе Кейла упрека не звучало, было почти похоже на вопрос о дозволении разойтись. Но Гермиона мотнула головой в отрицательном ответе и посмотрела в дальнюю часть комнаты, в которой стояла Дафна.

Она, как и всегда, не вмешивалась в их небольшие перепалки между собой, очевидно, находя их слишком скучными или бесполезными.

— Помимо информации, которую мы могли вытащить только из обычных людей путем слухов, — Драко дёрнул запонки на манжетах. — Нужно было привлечь внимание авроров.

— Мы убедились в том, что авроры работают с полицией , и что Браун, мой любимый детектив, активно этому способствует, что делает его ходячей мишенью. И, что важнее, — Гермиона вытянула руку и книга оказалась у неё, — пока мы все были в казино, гуляя под камерами и привлекая внимание, министерство бросило все силы на наш арест.

— И они феерично упустили прямо из-под носа кражу книги о мафии! — протянула Сиена теперь с понимающей улыбкой, все детали вставали на свои места.

— И не только это, — Дафна тоже позволила себе едва улыбнуться.

— Получилось?

Гринграсс кивнула.

— Совет настоял на одном условии, — Драко смотрел на них обеих с явным удовольствием. — Мы вытащили Флинта.

— В обмен на что? — Кейл едва заметно напрягся.

— На то, что его клан, а также люди Селвина и Морроне, останутся при нас, — Гермиона открыла книгу, чтобы убедиться, что контракт, который они заключили, появился и на страницах её экземпляра. — Совет займется судом самостоятельно, но, скорее всего, Маркус подпишет соглашение, как и остальные. Либо умрёт.

— А ещё мы на время нейтрализовали Поттера и убили Руссо.

Мы. Ей нравилось, как это звучало. Остановившись на этом слове и на Драко, Гермиона спрятала своё тихое ликование. Её мог выдать лишь румянец, что легкой паутинкой обжёг щеки в ту секунду. Вдвоём. Как команда и как семья.

— Я беру свои слова назад, — Забини вскинул обе руки в воздух, разрушив магию момента, — Хорошо, Грейнджер, ты гений тактики. Я признаю.

— Оставь своё восхищение мной при себе, — она отмахнулась и захлопнула книгу. — Это была идея Пэнси.

Паркинсон была довольна. На самом деле, она почти светилась от гордости за то, что всё получилось именно так, как и планировалось, и даже лучше. Изначально они рассчитывали только на убийство Руссо и книгу мафии из-за многих причин. Стирать Гарри память не входило ни в какой из планов их дальнейших действий, но оно точно сыграет на руку. А то, что Флинта не перевели из камер, в которых сидел Драко до суда, было настоящим везением во всей ситуации.

Гермиона поблагодарила её в своей манере — кивком головы с явным признанием во взгляде. Этого всегда хватало им обеим.

— Правда я до последнего думала, что отвлекать внимание будем мы, а не вы двое самостоятельно броситесь в огонь, — в её словах прозвучал едва заметный упрек, пусть и смазанный ухмылкой.

— Я не соврала тебе, когда сказала, что хотела быть последней, кого увидит Руссо перед смертью. К тому же, нам повезло, что Гарри затеял ловушку.

Каждая клеточка в теле ныла от усталости и пережитых за вечер событий. Им всем нужен был долгий сон, желательно с последующим завтраком в спокойной обстановке и возможностью украсть всего один день у Вселенной для того, чтобы провести его как самым обычным людям.

Таков был план на вечер и на завтра. Поэтому Гермиона провела по корешку книги и кивнула.

— Выспитесь. Завтрашний день может оказаться таким же нелегким.

Кейл обвил плечи Сиены своей рукой и повел её в сторону их спальни. Забини явно намеревался пропустить по стакану до того, как его день окончательно завершится, с Драко, который собирался присоединиться к нему. Дафна же высказала немую просьбу поговорить, и они втроём с Пэнси пошли в сторону спален.

— Нашла что-нибудь дельное?

— Ты была права, — Гринграсс сменила улыбку серьезностью. — Договор между Каррера и Ноттом был заключен до того, как мафия перераспределилась. Отцом Лучиано, а не им самим.

— Значит, Лучиано сначала и сам не знал о том, что его отец заключил такое соглашение? — Пэнси нахмурила брови.

— Твоя мать упоминала, что отец Тео заключил её… — Грейнджер мысленно вернулась в день, когда они обсуждали заклинание просьбы о помощи с Лизаветой. — Вполне логично, что она заключалась с отцом Лучиано, а не с ним.

— Просто книга это подтвердила, — добавила Дафна.

— Но?

— Договор бессрочный. В нём нет ни слова о том, что его можно прекратить, зато есть слова о том, что каждый член семьи Нотт обязан помогать клану Каррера и не может пойти против твоей семьи, что полностью противоречит возможности истечения его срока.

— Дело ведь в Лире? — они остановились у одной из дверей, Паркинсон оперлась плечом о стену у входа. — Ты переживаешь, что она будет обязана тебе? Она ведь Малфой по фамилии.

— Нотт по крови. Книге всё равно, кто что написал в документах, — Гринграсс поджала губы и перевела взгляд на Гермиону.

— Мы не можем рисковать проверкой, насколько её принадлежность семье Малфой будет иметь последствия. Она вырастет, и, кто его знает, может, узнав всё о родителях, захочет послать нас обоих к чёрту.

— Не могу сказать, что не поддержу её в этом.

Паркинсон на слова Дафны лишь коротко рассмеялась.

— Есть способ обойти условия каким-либо образом? Каждый её каприз в подростковом возрасте может быть воспринят клятвой, как нежелание сотрудничать.

— Как будто Тео с тобой никогда не спорил, — справедливо заметила Пэнси. Дафна пропустила её слова. Все они слишком боялись за девочку, так что, если был способ нейтрализовать действие обещания, данного задолго до её рождения, это нужно было сделать.

— Есть, но мне нужно перепроверить информацию, сработает ли это. Нужно время.

— Пока что оно у нас есть, — Гермиона коснулась её плеча. — Я хотела сказать отдельное спасибо вам обеим за сегодня. Без вас ничего из этого бы не получилось.

— Считай это моей благодарностью за заботу о Лире и… — Гринграсс запнулась, перевела дыхание, ей далось это всё непросто, — я знаю, что ты сделала на похоронах, и для них обоих перед смертью.

В ответе не было никакой необходимости, и они ограничились очень многозначительной тишиной. Гермиона не закладывала в те поступки какой-то план, и уж точно они никогда не были шагом к завоеванию расположения семьи Малфой. Они были тем, что отражало её саму, казалось правильным тогда, и всё ещё оставалось таковым . Эта искренность и была тем, что подкупило Гринграсс в первую очередь, а только затем та самоотверженность, с которой Грейнджер была готова защищать своих людей и мстить.

— Учитывая всё происходящее, мы почти семья, — Паркинсон пожала плечами и наконец дернула ручку двери. — Но помни о том, что я сказала до заключения союза, Грейнджер.

— Ты получишь свои шоколадные брауни, я ведь уже говорила.

Смех разрушил любое оставшееся после разговора напряжение так, словно его никогда и не было. У Гермионы было достаточно поводов, чтобы перекручивать события дня в своей голове, достаточно, чтобы ожидать наступления кошмаров глубокой ночью и приступа, что закроет под замок каждое из человеческих чувств.

Но этот вечер оказался совершенно другим. Малфой вернулся позже, уложив Лиру в их комнате, и, забравшись к ней в постель, окутал таким теплом, что Грейнджер так ни разу и не проснулась.

В ту ночь ей вновь снился Тео, на этот раз со своей дочерью на руках и женой рядом. В окружении не самой идеальной, но самой любящей семьи на свете.

~*~

В такие дни кабинет Гермионы в доме у Драко превращался скорее в гостиную, чем в её рабочее пространство. Она не жаловалась. Они с Драко окончательно упустили момент, когда обе их семьи стали работать сообща, как единый механизм, не чувствуя друг к другу ничего, кроме нейтралитета или симпатии.

Пока Гермиона сверяла новые документы, Кейл и Сиена отчитывались ей за столом.

Малфой занимался Лирой, расхаживая по комнате.

Дафна изучала какие-то из старых свитков и записей, не говоря конкретно предмет своего исследования, пока не найдет подтверждения собственным домыслам.

Пэнси за вторым столом писала приглашение семье Пацци для деловой встречи, а Забини читал книгу в стороне.

И всё это работало и выглядело столь органично, что нарушить атмосферу гармонии едва ли могло что-то извне. На несколько долгих мгновений замерев над бумагой с числами перед собой, Гермиона сосредоточилась на шуме вокруг неё и поняла, что он её не отвлекает и не раздражает. Раньше наличие стольких людей вокруг неё стало бы проблемой, помешало бы сосредоточиться, теперь — залечивало каждую из её душевных ран.

Каждый, кто сидел вокруг, собирал назад то, что никогда не разрушал, и даже не подозревал об этом.

— Прекрасная работа, — она отложила от себя данные по издательству и книжному магазину. — Мне кажется, сейчас результаты выглядят даже лучше, чем когда ими занималась я.

— Мы привлекли несколько новых авторов для работы, и выпуск их книг оказался успешным. Никогда бы не подумала, что мафия в литературе будет кого-то так интересовать, — Сиена закинула ногу на ногу и откинулась в своём кресле.

— Они просто её слишком романтизируют, — буркнула Пэнси, не поднимая головы. — Ничего похожего на мафию, кроме пистолетов и крутых мужиков, там нет.

— Ты читала? — Драко обернулся и даже Лира притихла.

— Я… — Паркинсон остановилась, пойманная на неожиданном факте, перо зависло над листом бумаги. — Нет, я просто… я слышала, что обычно в таких книгах пишут. Ну, знаешь, ради интереса.

— Пэнси Паркинсон, ты всерьёз читала романы про мафию? — Сиена едва не подавилась смехом, развернувшись на месте.

Закатив глаза, девушка вернулась обратно к написанию письма:

— Мне тоже бывает скучно, ясно?

Смех всё же прорвался сквозь их попытки его спрятать. На их радость Паркинсон не восприняла это как насмешку над ней и только скрыла улыбку за волосами, сильнее наклонившись.

— Лишь бы это приносило нам деньги. Остальное уже не столь важно. Что-нибудь ещё?

— Наши поставки от Блэйвуда задерживаются, он обещал восстановить всё на этой неделе, но заказчик не слишком доволен. Я взял на себя смелость снизить ему стоимость из-за задержки на этот раз, — Кейл передал ей ещё несколько записей.

— Сильно?

— Нет, незначительно, прибыль всё ещё получается приличной. Я побоялся, если не пойти на уступки, он может разорвать сотрудничество.

Грейнджер быстро пробежалась по всему написанному, в том числе и краткой выдержке разговора, который был записан специально для неё. Спустя пару минут тишины кивнула, соглашаясь с Казентино.

Драко подошёл с младшей Малфой на руках и наклонился, чтобы мельком подсмотреть, чем была так заинтересована Гермиона.

— Сейчас подходящее время, чтобы сказать, что я попросил Лизавету начать отпускать девушек?

Она тут же остановилась и вскинула к нему голову.

— Шутишь?

— Нисколько, — Лира как раз зацепилась за воротник его рубашки и совершенно собственническим движением потянула на себя, надеясь оторвать от обсуждения всех этих совершенно взрослых дел. Особенно серьезный эффект это произвело, стоило ей недовольно надуть губы. Теперь внимание всех принадлежало только ей.

— Иди сюда, — Гермиона протянула руки, в пару легких движений девочка оказалась у неё на коленях и стала с интересом изучать содержимое стола. — Я не думала, что ты займешься этим так скоро.

— Раз Совет перевёл под наше управление все три клана, не было смысла оттягивать. Нужно будет еще разобраться, что там у Маркуса.

— К слову об этом, — Забини отвлёкся от своего невероятно занимательного чтива. — А каким образом распределяется власть?

— Гермиона получит Уайтчепелл, а я всё остальное.

Такая расстановка устраивала всех, и они согласовали её, даже толком не поднимая вопрос. Грейнджер не стремилась к территориям Морроне и Селвина, зато ей нужна была зона влияния Флинта. А Драко, наоборот, был рад забрать именно их для своих целей.

Похоже, все члены семьи отнеслись к этому с таким же пониманием и вернулись к своим делам.

— Тебе невероятно сильно хочется опрокинуть мою чернильницу, да? — Гермиона остановила ручку Лиры, как раз когда та потянулась за флаконом, обещая настоящую катастрофу. — Тогда мы с тобой обе потом будем отмывать это целую вечность.

— Или воспользуемся очищающим заклинанием, — подсказал Малфой.

— Не вздумай воспитать в ней ребёнка, который ещё до первого выброса магии будет думать, что всё решается волшебством.

— Но ведь решается же, — и ни намека на минимальное раскаяние. — Не всё, так многое.

А Лира только и была рада, возвращаясь к своему занятию. Ей не удалось провернуть маленький хитрый план до того, как Драко украл дочь с коленей у Грейнджер и отошёл подальше. Младшая Малфой такого поступка не оценила, тут же снова надувая губы и готовясь расплакаться.

— Нет, даже не думай об этом, — он предупредил её, отходя ещё дальше. — Юная леди, вы знаете, как на меня действуют ваши слёзы.

— Потому-то все женщины вокруг тебя этим и пользуются, — хмыкнула Дафна.

Гермиона не могла оторваться от зрелища, как Драко пытается отговорить Лиру от маленькой истерики, которая наверняка заставила бы его вернуться к столу и разрешить ей опрокинуть чернильницу, а затем оставить отпечатки своих ладошек на всех бумагах, одежде и поверхностях в доме.

Она могла услышать, как Лира смеётся своей маленькой шалости, пока каждый свидетель этого события тихо ругается.

Какая же это была награда и привилегия — наблюдать за её детством и быть его частью. Смотреть на то, как Малфой укачивает её в своих руках, обещая сделать что угодно ради её улыбки, и как она, уже копируя его привычки, довольна этими словами, хотя и не вспомнит их.

Он скажет ей их позже. И в пять лет, и в одиннадцать, и в пятнадцать, и в тридцать.

Ещё было столько всего, что нужно было ей рассказать и показать. Они покажут ей океаны, страны, хоть все столицы мира, если она попросит. Научат всему, что знают.

Мерлин, Гермиона влюблялась в этого мужчину в роли отца ещё сильнее, чем когда он был лишь Драко. Она могла бы выбирать, но его роли были неотделимы одна от другой, и все вместе они складывались буквами его имени.

— Госпожа, — стук в дверь эльфийки прервал момент и заставил вернуться назад в реальность. Драко заметил это, улыбнувшись ей с искоркой в глазах, говорящей о многом. Гермиона сбросила всякое наваждение и повернулась.

— Да?

— Маттео Ди Кристина здесь, он желает вас видеть.

В кабинете засобирались. То, что касалось обсуждения Донов, обычно происходило в присутствии только этих же Донов. Единственная, кого Гермиона попросила остаться — Сиена. Пусть Скьяретта официально и не занимала должность её консильери, Грейнджер всерьёз была настроена начать её погружение в эту часть их жизни и работы, хотя и пока в стороне. Ей не мешало послушать, как проходят переговоры. Их ситуация была как раз кстати, особенно раз речь шла о Ди Кристине.

Сиена осталась сидеть напротив, Гермиона предусмотрительно убрала бумаги в ящик стола. Лира на руках у Драко сосредоточенно ждала ещё каких-нибудь изменений, и они произошли, с появлением Маттео в комнате.

Вряд ли что-то могло сравниться с его практически высокомерной походкой и взглядом.

— Маттео, — Гермиона не стала утруждать себя тем, чтобы подняться с места, только протянула руку, которую он пожал. Он поступил также с Малфоем и кивком головы поприветствовал Сиену. — Я так понимаю, у тебя разговор по поводу Флинта.

Сама Гермиона, как и Малфой, не стали принимать участие в этом разбирательстве. Прежде всего потому что им было всё равно, как именно Маркус закончит своё существование, и потому, что все члены Совета не могли принять решение, которое бы играло им во вред.

— Я решил, что ты захочешь знать, что Совет принял решение казнить его, — он встал в нескольких шагах от стола.

— Казнить?

Проконтролировать искреннее удивление на её лице было невозможно, до того, как оно стало заметным.

— Да. Со всей предоставленной вами информацией и его показаниями под сывороткой правды, вариантов не остаётся. Это предательство, и серьёзное.

— Удалось выяснить, насколько критичным оказался его допрос в Министерстве? — Драко развернулся, коротко посмотрел на Лиру. — Иными словами, нам стоит переживать?

— Касаемо Каррера, он сдал несколько домов, но, как я понял, это перестало быть проблемой после переезда. Я думаю, что авроры усилят надзор над Уайтчепелом. Насколько я знаю, ты возила оружие через его районы и его содействие.

— Да… — она задумчиво постучала кончиком пера по лежавшей на столе книге. — Собственно, это единственное, что он мог бы дать им, неудивительно, что они успели вытянуть эту информацию.

Ди Кристина лишь кивнул без тени задумчивости.

— Касаемо вас, — он метнулся к Малфою. — Не уверен, что знаком с твоими отраслями так уж близко, но Флинт упоминал перегон машин.

Драко не выглядел расстроенным этим, нисколько, только чуть резко втянул воздух. Гермионе показалось, что больше от злости на Маркуса, нежели от разочарования из-за раскрытия одной из его схем заработка.

— Его казнят завтра на рассвете, — Маттео продолжил, — хотя он больше и не является Доном, мы решили, что провести официальные похороны для него будет правильно.

— А мы не можем провести их сразу для трёх Донов? — Грейнджер закинула ногу на ногу и подняла свой взгляд.

— Морроне и Селвин мертвы? — он слегка удивился, хотя остался беспристрастен.

— Нет, но это поправимо, — она чуть взмахнула рукой. — Никто из них больше ничего не знает, смысла оставлять их в живых нет, и, раз уж мы всё равно съедемся всеми семьями, можно объединить.

— В твоём предложении есть логика.

— Хоронить трёх предателей официально, — Драко и не попытался скрыть свою неприязнь. — Как благородно.

— Они все работали на благо мафии эти годы, — Гермиона упёрлась ладонями в подлокотники и встала со своего места. — Нравится тебе или нет, но будет правильнее похоронить их так. Тем более, двое женаты, и их жены ни в чём не провинились.

Иными словами, по каким бы причинам ни был убит Лучиано, Грейнджер захотела бы того торжественного прощания, которое и получила. Малфой понял это между строк и спорить более не стал.

— Это не единственное, что я хотел обсудить с тобой, — Ди Кристина особенно явно поставил ударение на приватности будущей беседы. Гермиона весьма обычным способом сделала вид, что её это нисколько не волнует.

— Да?

Ему, как и многим Донам, которые прежде бывали у неё, не удалось остаться с ней наедине. А ведь всякий раз они пытались…

— В свете последних событий, я хотел убедиться, что ты помнишь о нашей маленькой договоренности.

Она едва не рассмеялась слишком громко, но вовремя себя остановила. В голове всплыл тот самый разговор на гольф-поле, когда Драко во всех деталях рассказал ей, почему Ди Кристине так выгодно посадить её на роль жены и матери. Она ограничилась усмешкой и шагом к шкафу, чтобы вытащить оттуда графин.

— Боишься, что я потеряю рассудок до того, как выйду замуж?

— Мы оба знаем, что одиннадцать трупов в отеле — твоих рук дело.

— И что? Это какой-то сюрприз для мафии? — до сих пор в её груди так и не зародилось никакого сочувствия. — Не первое и не последнее массовое убийство в нашей истории.

— Я могу и сократить сроки своих требований.

— Нет, не можешь.

Гермиона прислонилась спиной к стене и сложила руки на груди, сталкиваясь с его принципиальностью лицом к лицу.

— Условия были такими, когда мы подписывали договор, такими и останутся. У меня есть год, а у тебя есть мотивация помочь найти предателя и Реджину, чтобы всё не вышло из-под контроля. По-моему, крайне простая сделка.

— Оставь её в покое, Маттео, — усмехнулся Драко, сбавляя градус в комнате. — Она не так давно похоронила мужа и консильери. У неё еще будет время, или ты думаешь, что она станет подчиняться первому встречному?

Действительно. Ди Кристина весьма наивно полагал, что даже если её будущий муж получит права на клан, Гермиона даст ему ими воспользоваться.

— Это своеобразная форма заботы, если ты пытаешься перекрыть навязанной любовью её жажду мести, — Лира спряталась в изгибе шеи Драко, а он погладил её по спине, чуть пожимая плечом.

— Это забота обо всех нас, и я не должен быть первым, кто тебе об этом говорит.

— Все так стремятся напомнить мне, как я опасна, но ни черта не делают для того, чтобы мне помочь, — ледяным тоном бросила она. — Занялись бы делом, может, и проблема бы исчезла сама собой.

— Условие останется в силе в любом случае, — судя по его тону, никто из них не был настроен на спор сегодня. Ди Кристина попытался продавить её — не вышло — и он явно не собирался пытаться дальше, только иногда появляться на горизонте с напоминанием, что душило всякое чувство свободы.

— Пусть так, — она равнодушно согласилась. — Но приходи за его обсуждением позже, когда год начнёт истекать.

— Будь я на твоём месте, я бы занялся этим вопросом заранее.

Он предупреждал её раньше, ещё задолго до того, как заклинание появилось в книге, и она об этом хорошо помнила, вплоть до каждой секунды того разговора на свадьбе у Кейла и Сиены.

На этом его предложения, новости и причины для обсуждения закончились. Ди Кристина неспешно попрощался, пообещав связаться, если появится новая информация, и, конечно, напомнил о приглашении на похороны, которое им всем стоило ждать. О смерти двух из трёх приглашенных на них, в качестве виновников праздника, стоило предупредить Кейла.

Пока что мысли витали совершенно в другом направлении.

— Я чертовски сильно не даю ему покоя, — Гермиона забрала у Драко Лиру и обратилась к Сиене. — Что думаешь?

— Не настолько сильно, чтобы шантажировать тебя сейчас. Я бы не обращала внимания.

— Не хочу показаться грубой, — Дафна заглянула к ним в кабинет с огромным томом в руках и почти сразу получила разрешение войти, — но слова Ди Кристины имеют определённый вес.

— В каком это плане? — Малфой нахмурил брови, следя за тем, как она укладывает книгу на стол и открывает на нужной странице.

— Клятва Ноттов. Клятву такой силы можно перекрыть лишь обещанием более значимым, к примеру, если бы Гермиона… — Гринграсс неуверенно и осторожно выбирала слова, это было видно сразу, — стала официальным опекуном Лиры.

— Что, в общем-то, совсем не является проблемой, — Грейнджер пока не понимала, причём здесь слова Ди Кристины о браке. Драко тоже не высказал никакого протеста.

— Всё держится на формулировках. В клятве явно сказано, что дело не в помощи фамилии, а в помощи клану Каррера. Поэтому Тео был обязан помогать и Кейлу, и Сиене, так как они оба формально стали частью семьи.

— И? — терпение заканчивалось, что-то подсказывало, что окончание её речи Гермиона совсем не оценит.

— Опекунство может сработать, но у меня нет гарантий. А есть то, что поможет точно, — Гринграсс выпрямилась и выдержала паузу, переводя взгляд с Гермионы на Драко. — Клан Каррера должен перестать существовать.

— В прямом или… — он рискнул уточнить до того, как это сделает Гермиона.

— Есть только одна магическая клятва, которая перекрывает все остальные.

— Свадебная, — закончила за неё Грейнджер.

Дафна кивнула.

— Если ты хочешь освободить Лиру от обещания, тебе придётся выйти замуж. И не просто выйти, а соединить две семьи в одну.