Одно Гермиона Грейнджер знала точно — она понятия не имела, как чувствовали себя невесты до этого дня. Ей казались понятными все их чувства, особенно, когда дело касалось, например, Сиены. Её слезы в день свадьбы ощущались как собственные. Да и волнение Гермиона могла обосновать, ответственные моменты вызывали в ней похожие эмоции.

Только вот она не думала, что будет волноваться также, нервно перебирая руками ткань своей фаты, казавшейся ей чересчур длинной. Как и каблуки слишком высокими. И причёска несуразной. И всё вокруг слишком давящим.

Она не паниковала, смотря в глаза собственной смерти когда-то, но паниковала сейчас, когда от неё требовалось всего лишь сказать «да».

— Всё. Теперь готово, — Сиена наконец отстранилась от неё и позволила ей открыть глаза, чтобы взглянуть на последние штрихи. Нужно было сделать два шага до зеркала. Всего лишь два, а Гермиона боялась сдвинуться с места.

В дверь неожиданно постучали, и Пэнси уже открыла рот, чтобы попросить Драко дождаться свою невесту внизу, но раздался голос Блейза.

— Можно?

— Да, заходи, — чуть повысив голос, проговорила Гермиона и глубоко вдохнула, отвлекаясь на него. Она была чертовски благодарна, что именно он решил прервать их. Забини сначала лишь головой показался в проёме, затем зашел полностью. — Что-то случилось?

— Я хотел отдать тебе одну вещь, если позволишь, — он перенёс вес с одной ноги на другую, как будто бы неуверенно, движимый неловкостью.

— Конечно, — она чуть нахмурилась и заметила ещё одну бархатную коробку за последние сутки в его руках. Гораздо бо́льшую, чем для кольца, скорее как для… Блейз прервал её, открыв и показав содержимое — переплетение идеальных линий белого золота, что закрепляли на себе бриллианты и сапфиры.

— Блейз… — протянула Пэнси по правую руку.

— Это мамина заколка, не спрашивай меня, где она её взяла, — Забини ухмыльнулся и подошёл к ним. — В образе невесты должно быть что-нибудь синее, ведь так?

Что-то новое, что-то старое, что-то голубое и что-то взятое взаймы. Грейнджер не планировала соблюдать эту традицию, но детали случайно сложились. Её серьги с жемчугом принадлежали матери, остальные элементы были совершенно новыми, а шпильки с небольшими кристаллами, что удерживали волосы и фату на месте — взяты взаймы у Сиены.

Этот день по праву можно было считать одним из самых неожиданных за всю довольно продолжительную жизнь Гермионы. Получение письма в Хогвартс не шло ни в какое сравнение с поступками людей сегодня.

— Я обещал Драко, что только его невеста наденет её на свадьбу, — он протянул украшение Пэнси.

— Ты обещал, что только его истинная любовь наденет её, — поправила Паркинсон с такой очевидной сентиментальностью в голосе.

— Детали, — он отмахнулся, а у Гермионы защемило сердце. — У вас осталось не так много времени, дамы. Поторопитесь.

— Тогда не мешай, — хмыкнула Сиена и подтолкнула его к двери.

— Блейз, — Грейнджер окликнула его почти у выхода. — Спасибо.

Он улыбнулся ей так, как никогда до этого. Без тени усмешки или попытки задеть. Искренне и чисто, выполняя обещание, данное Малфою годы назад. А секундой позже скрылся в коридоре.

Пэнси закрепила заколку в волосах, чтобы не задеть и так существующие в причёске шпильки. Сделала шаг назад. Ощутимый спиной взгляд пробежался целиком по всему телу.

— Идеально.

Дафна, которая допивала свой второй бокал шампанского, сидя в кресле у стены, также прошлась взглядом сверху вниз.

— Теперь точно да.

Оставалось набраться храбрости, чтобы взглянуть на собственное отражение. Гермиона приподняла юбку, чтобы случайно не наступить на подол платья, и позволила себе закрыть глаза, прежде чем оказаться перед зеркалом. Она уже видела и мерила платье, и знала, как будут выглядеть макияж и причёска. Этого было недостаточно, чтобы вселить в неё храбрости и встретиться с самой собой взглядом.

Всего на одну секунду она рискнула представить рядом Тео. Амелию. Родителей. Каждого из них со своей эмоцией на лице. Разрешила себе утонуть в этих чувствах, пропитываясь ими с ног до головы: от гордости до лёгкой грусти.

Гермиона превратила обычное зеркало в Зеркало Еиналеж. И только тогда открыла глаза.

На неё смотрела женщина, готовая выйти замуж по собственному желанию, и она была совсем не похожа на Гермиону Грейнджер. Она выглядела как Каррера. Нет. Как будущая Малфой.

Лёгкая белоснежная ткань струилась вниз и казалась почти невесомой, рукава и вырез прятали её рисунки на коже и шрамы, о которых хотелось бы забыть. Платье казалось таким простым и нежным, каждая его деталь была про неё и о ней. Это платье стоило надеть той, кто будет держать руку своего мужа сквозь все невзгоды, кто поможет ему и будет его союзницей. Гермиона выбрала его из сотни так давно, не подозревая, что однажды ей представится возможность надеть его взаправду.

— Ты — восхитительно красивая невеста, Грейнджер, — прокомментировала Пэнси, поправив длинную фату, что тянулась шлейфом.

Гермионе хотелось смотреть на ту версию себя в зеркале снова и снова, пока она бы не осознала, что её блестящие глаза — не одна из картин Драко, а реальность.

— Так, а где букет? — засуетилась Сиена, оторвавшись от отражения в зеркале. — Нам и правда пора вниз. Малфой и так ждал достаточно долго.

В ответ на это Дафна и Пэнси почти синхронно рассмеялись. Гермиона посмотрела на девушку, которая вошла в их семью и стала её полноценностью частью, а теперь искала её свадебный букет. Неужели всё это происходило с ними на самом деле?

— Ты написала клятву? — спросила она, совершенно игнорируя вид Грейнджер. Стоя в своём платье из шёлка цвета шампанского, она в целом игнорировала всю сентиментальность, больше заботясь об удобстве и красоте.

— Мы договорились, что будем произносить их, часа два назад, — неловко заметила Гермиона и наконец развернулась, лишь краем глаза цепляя тонкую полоску жемчуга, которая тянулась по спине от одного плеча к другому.

— Всегда можно ограничиться самым банальным, — Паркинсон нашла букет на столике и поправила пару лепестков белых роз. — Ну, знаете, “клянусь любить тебя вечно, пока смерть не разлучит нас”. Я не выходила замуж, мне мало что об этом известно.

— Что-нибудь придумает, — Гринграсс встала с места, поправила волосы и осмотрела всех трёх подружек невесты на сегодняшней церемонии. — Самая красивая свадьба, которую я видела. После свадьбы сестры, конечно.

Гермиона позволила себе улыбнуться и тихо исправить:

— Её самая красивая свадьба была бы с Тео.

Спорить с этим было невозможно. Никакие украшения, никакие платья или клятвы не были настолько же прекрасными, насколько очевидная любовь даже на самой скромной свадьбе.

— Мы готовы? — вопрос Пэнси предназначался напрямую Гермионе.

— Да.

Однозначно, да.

Всей своей процессией они направились вниз по знакомым коридорам поместья, казавшегося сегодня особенного огромным. Внизу слышались разговоры гостей, на первом этаже и в саду, в котором и проходила церемония, лёгкая музыка, даже звон бокалов фуршета.

Они видели это уже не один раз, в мафии такая свадьба была не первой.

Но она была первой, в которой Гермиона была невестой, боявшейся упасть.

Пэнси и Дафна ушли сильно вперёд, чтобы предупредить гостей о начале, а Сиена осталась рядом с Грейнджер, в нескольких шагах до лестницы.

— Честно говоря, когда мы только начинали, я не думала, что всё закончится так, — произнесла она, переключая внимание Гермионы на себя. — Я, ты, эта свадьба…

— А всё не заканчивается, — она улыбнулась ей. — Реджина всё ещё жив, и мы всё ещё в опасности, у нас просто есть день на то, чтобы не думать об этом.

— Я рада быть здесь. Несмотря ни на что, — Сиена не должна была быть первой, в чьих глазах Гермиона увидит слёзы сегодня. Судьба распорядилась по-другому.

— А я рада, что ты с нами, — она осторожным движением смахнула пару слезинок с её щёк до того, как те испортят макияж.

Паркинсон махнула рукой издалека.

— Пора? — Гермиона сильнее сжала пальцами стебли своих роз.

— Думаю, да.

Сиена оказалась за её спиной, осторожно подхватывая фатин, избегая его попадания под острые шпильки туфель. Спускаться по ступенькам в платье оказалось самым тяжёлым за всё утро и день. Пока в её поле зрения не показался Кейл, протягивающий руку.

— Упасть и сломать себе шею было бы самой глупой смертью на свете, — отшутился он.

— Какой ужасный вышел бы конец, — тихо засмеялась Гермиона, тут же хватаясь за его ладонь.

— Ты волшебно выглядишь, — Кейл проследил, чтобы она не споткнулась вплоть до последней ступеньки, в конце усмехнувшись. — Но я явно плохо знал твои вкусы.

Она и забыла, что когда-то он выбирал первое свадебное платье для неё. Всего за несколько дней он нашел для неё идеальное место, идеальное платье, и сделал всё, чтобы её свадьба стала самой красивой.

Дело было не в декорациях, а в будущем муже, и только это всё испортило.

— Нет, ты всё сделал правильно тогда, — уже на твёрдом полу гостиной ответила она.

— Точно хочешь пройтись к алтарю одна? — Сиена проверила, что всё, вплоть до последней складки, лежало идеально, и подошла к Кейлу.

— Я должна сделать это сама.

Единственный человек, которого она бы хотела видеть рядом, давно не являлся частью её жизни и даже не помнил о её существовании. Никому другому, кроме отца, Гермиона не позволила бы вести себя по этой тропе.

Кейл вместе с Сиеной выскользнули за дверь, оставляя её на пару секунд в гордом одиночестве, наедине со своими мыслями. Когда показалось, что они нахлынут потоком, будут идти одна за другой, Гермиона обнаружила лишь пустоту и ту же уверенность, что и раньше.

Она уже была его женой, и согласилась на это без сомнений. Нужно было только рассказать об этом всему остальному миру, а это не пугало.

Женой Драко Малфоя… у неё не было и времени по-настоящему поразмыслить над тем, что это означало. Они объединили клан, обе семьи в одну, и, вероятнее всего, навсегда. Они пробовали. Всё ещё пытались выстроить что-то на тех руинах, которые остались после случившегося.

Вновь жена, снова миссис, но уже с другой фамилией. Снова с кольцом на пальце, о чём будут знать все. Гермиона не смогла бы вытащить из себя ни капли сожалений об этом, даже если бы пыталась. Всё было по-другому, с первой до последней минуты, и причины были другими.

Эта свадьба казалась привилегией и возможностью, в какой-то мере необходимостью, но не принуждением и не наказанием.

Ради такого можно было рискнуть.

Гермиона постучала по двери, и они распахнулись, нарушая музыку и любые разговоры. Сердце билось так сильно, что она чувствовала, будто его ритм был слышен на километры вокруг. Её руки дрожали, когда она ступила на дорожку, усыпанную белоснежными лепестками.

Она не видела её до этого момента. Только теперь Гермиона поняла, почему Малфой запретил ей — стоило увидеть это именно сейчас.

Драко высадил для неё настоящий сад из белых роз по дороге к нему. Сотни, тысячи, едва покачивающихся на ветру цветов, противоположных чёрным розам, которые росли под её окнами. Он подарил ей новый сад. А она сделала правильный выбор.

Первый шаг без поддержки оказался самым трудным. Казалось, каждый лучик солнца светил не так, как нужно, а поверхность была слишком неровной, что можно было легко споткнуться.

Ей потребовалось увидеть Драко по ту сторону, чтобы потерять все эти чувства где-то в воздухе.

Второй шаг вышел увереннее.

Третий — спокойнее.

Его счастье, пропитывающее всё вокруг, как аромат роз, забралось под кожу. Он был её опорой, с сегодняшнего дня и пока они оба будут живы, и тот взгляд, полный решимости, нежности и восторга — он мог бы держать её на ногах, даже если бы из-под них выбили землю.

Он тоже чувствовал это, не так ли? Это больше не было лишь клятвой для Лиры, и никогда таковым не являлось. Вся свадьба была нужна, чтобы закрепить эту уверенность в сердце Гермионы. Ей потребовалось пройтись по белым лепесткам, чтобы прийти к человеку, который своими красками перекрасил бы их ради неё в любой цвет радуги.

Его чувства начинали новую главу совсем новой истории в её жизни, и повернуть назад не было ни возможности, ни желания. Гермиона оставляла там, позади, среди своего тлеющего сада, почти всё, чем жила раньше, чтобы встать рука об руку с ним.

Кто сказал бы ей раньше, что о прикосновениях Драко она будет просить, и что о его сердце будет умолять, она не поверила бы ни единому слову. Он перевернул с ног на голову всё, во что она верила, и подарил ей совсем другой мир.

Любовь, Гермиона. Любовь…

Любовь, которая была бы такой сильной, что слова станут излишними, если они смогут выстроить её вновь в своих израненных душах.

Её спасение. Её смысл. Её жизнь.

Проклятье внутри точно сделало шаг назад сегодня, утопленное под чувствами, которые было не способно вынести. Брак привёл её в мафию, в которой она встретила столь многое, и он же привёл её к этому моменту. Круг замкнулся.

Глаза Драко светились, когда Гермиона наконец оказалась достаточно близко, чтобы разглядеть. Тридцать три секунды — столько ей понадобилось, чтобы влюбиться в него снова. Ни секундой больше или меньше.

Она передала букет в руки Сиены и приняла его ладонь, поднимаясь на небольшой пьедестал. Чувствуя его тепло, ощущая себя на своём месте. Дома.

— Люди ещё не придумали слов, достаточных, чтобы описать моё восхищение тобой, — его слова заставили бы её упасть от внезапного ощущения реальности вокруг, если бы не руки, заставляющие оставаться на месте. И шум от музыки и гостей, усаживающихся на свои места, напоминающих о себе.

— Может, тогда тебе стоило стать поэтом, а не художником? — она едва приподняла брови, возвращая ему его усмешку.

— Писать твою красоту в сотню раз проще, чем говорить о ней.

— Дамы и господа! — объявил Блейз, кидая короткий взгляд на пару перед ним. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать брак Гермионы Каррера и Драко Малфоя.

Забини был не лучшим выбором, чтобы читать эту речь, но Гермиона могла думать лишь о том, как большой палец Драко рисовал линии на тыльной стороне её ладони.

— Вступление в брак — сугубо личный поступок, но если кто-то против этого, пусть скажет сейчас или молчит вечно!

— И получит выстрел в голову, — добавил Драко достаточно тихо, чтобы услышали лишь они втроём, заставляя её тихо смеяться.

— Возражений нет. Тогда… — Блейз сделал полшага назад и посмотрел на Малфоя. — Согласен ли ты, Драко Малфой, взять в жены Гермиону Каррера?

Он не ждал ни секунды.

— Да.

— Согласна ли ты, Гермиона Каррера, взять в мужья Драко Малфоя?

Гермиона задержала дыхание, в последний раз возвращаясь к этому вопросу, хотя ответ на него был уже дан. Не обнаружив сомнений, сопротивления, противоречий, она кивнула, сильнее сжимая его пальцы.

— Да.

Малфой развернулся, забрал теперь уже обручальное кольцо с подушечки, предложенной Пэнси. Вернулся назад к Гермионе, встречая её взгляд.

— Из всех людей в этом мире мне довелось влюбиться в тебя. В женщину, которая стала моим проклятьем и одновременно воплощением моей самой смелой мечты, — он посмотрел на их сцеплённые руки. — Я не жалею ни о секунде той агонии, через которую прошёл, чтобы оказаться здесь. Но я жалею, что её пришлось пережить не только мне, но и тебе.

Она не была готова к его клятве и его словам, пробирающимся слишком резко и слишком глубоко.

— Я клянусь любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Клянусь беречь твоё сердце и твою душу от новых шрамов и доказывать тебе, насколько прекрасны те, что ты уже носишь на своей коже, — Драко перекрутил кольцо между пальцев, осторожно отпустил одну её руку, вытягивая левую вперёд. — Я клянусь быть тем, кого тебе захочется любить, видеть каждое утро, кому захочется доверить свои самые страшные тайны.

Он в последний раз взглянул ей в глаза, прежде чем добавить к помолвочному кольцу ещё одно:

— И клянусь оставаться с тобой в самой кромешной темноте, даже если по ту сторону нет никакого света.

До того, как слёзы потекли бы вниз по щекам, Гермиона попросила своё кольцо, всеми силами хватаясь за Драко. Она не думала об этих словах, но сейчас казалось как никогда легко пообещать ему то, о чём он просил.

Просил тихо, поглаживая её по волосам в ночи, полных кошмаров.

Подписывая с ней соглашения.

Укрывая своим пиджаком от холодного ветра.

Рисуя её портреты.

Просил вслух, убеждая её рискнуть.

— Я выбираю тебя, — на выдохе начала она, — сегодня, завтра и все остальные дни. Ты подарил мне то, о чём я не смела просить. Сегодня я клянусь полюбить тебя так, как не подозревала, что умею. Клянусь спорить с тобой, не соглашаться, быть навечно твоим гениальным планом, фантазией и проклятьем.

Грейнджер посмотрела на то, как сплетаются их пальцы, и улыбка коснулась её губ.

— Даже если по ту сторону ничего нет, и завтра не настанет, у нас останутся эти часы. Они были лучшими за последние годы, — она осторожно провела по его ладони, а затем надела кольцо, сбиваясь в словах, сглатывая ком в горле. — Я твоя. Что бы ни случилось.

— Ты никогда не станешь полностью моей, — прошептал Драко, притягивая её к себе, чтобы поцеловать. Он был прав. Она всегда будет собой, отныне всегда будет принадлежать немного Каррера. Немного Грейнджер. Немного Казентино и Скьяретта. Паркинсон, Гринграсс, Нотт, даже Забини. И немного Драко Малфою.

Может, потому она и влюблялась в него так, как прыгают с моста вниз — стремительно, быстро, без сожалений и лишь с каплей надежды не разбиться. Он не требовал от неё ничего. Лишь отдавал, никогда не прося ничего взамен.

Гермиона коснулась его губ своими и почувствовала, как Драко смахивает с её скулы слезу, прежде чем притянуть ещё ближе. Оставив руку на её талии, он удержал её, наклоняя назад, вырывая тихий смех из груди.

Она словно заново училась дышать рядом с ним, целуя снова и снова, не в силах остановиться, даже когда Блейз попытался прервать их шаблонной фразой. Даже когда вокруг зазвучали аплодисменты.

«Ты можешь обещать всё, что угодно, но только одному человеку» — воспоминание с Тео всплыло в её голове, и теперь Гермиона по-настоящему поняла, что он имел в виду в тот день.

Обещать Лучиано казалось ей тогда худшей пыткой на свете. Кейлу — соврать и не сдержать своих же слов. Драко — она могла постараться, как и всегда, ради них обоих.

— Всё же Миссис Малфой, — тихо проговорил он, отстраняясь с самой счастливой улыбкой, которую она видела за последние недели.

— Может, двойную фамилию?

— Ни за что, — он фыркнул и помог ей восстановить равновесие. Гермиона тихо засмеялась, пряча лицо у него на груди.

— Попытаться стоило.

— Больше никогда не назову тебя Каррера.

— Теперь только Малфой? — она выгнула бровь, совершенно игнорируя всех вокруг. От Блейза до последнего гостя.

— Теперь только Гермиона, — Драко приподнял уголок губ, а секундой позже добавил. — Гермиона Малфой.

Если так ощущалось счастье, неподдельное, настоящее счастье, Гермиона обожала это чувство всем своим сердцем и готова была сражаться за него до последнего.

~*~

День медленно перетекал в вечер, вечер — в ночь. Бесчисленное количество гостей поздравляли их и желали долгих лет брака, наполненных любовью. Такие вечера, как и всегда, были утомительными, и щёки заболели от слишком натянутых улыбок уже через полчаса после окончания церемонии.

Лира была не в восторге от шума, поэтому Дафна посчитала необходимым унести её подальше, и как же Гермионе хотелось последовать за ними. В ней искрилось желание разделить этот момент лишь с семьёй — со своими людьми, но правила являлись правилами.

Драко принёс ей бокал с шампанским, чтобы хоть немного скрасить остаток вечера.

— Спасибо, — она улыбнулась и прильнула к нему, почти полностью перенося вес со своих ноющих ног на него.

Взгляд скользнул по лестнице, по которой поднималась Паркинсон проведать Макса. Охрана не пускала никого выше первого этажа, и пусть почти весь вечер их было не видно, сейчас эти фигуры в чёрных костюмах с пистолетами или палочками под ними особенно бросались в глаза.

— От Реджины ничего не слышно? — тихо поинтересовалась Гермиона, переходя на шёпот.

Малфой покачал головой:

— Нет, это меня и тревожит, — его пальцы пробежались по открытой части её спины, едва задевая пару жемчужинок, — И то, что Ди Кристина всё ещё не подошёл, чтобы высказать своё особенно ценное мнение.

Они почти одновременно бросили взгляд туда, где Маттео говорил с одним из Донов, держа дочь на руках.

— Он бы не стал брать с собой дочь, если бы что-то знал, — мягко напомнила Грейнджер, поднимая глаза обратно к Драко. — Он, может, и не самый приятный человек, но точно не предатель.

— Мы уже выяснили, что контракт можно обойти, было бы желание, — Малфой тоже перевёл на неё своё внимание и подцепил пальцами прядь волос у лица.

— Мы никогда не думали о том, что крыса может быть не Доном, а кем-то очень приближённым из более низкого ранга.

— Намекаешь на охрану?

— В том числе, — она чуть дернула плечом и отпила шампанского. — Они много слышат, много знают.

— Кто знал о твоём проклятье до того, как Ди Кристина впервые сказал об этом Донам? Из семьи?

Гермиона задумалась, нахмурив брови. Не так много людей, если учесть, что с самого начала не все в семье даже знали, кто она такая, а все приступы Лучиано тщательно прятал вместе с Кейлом и Тео, пока, в конце концов, они почти не исчезли.

— Почти никто.

— Вот и ответ, — Драко заметил, что Маттео всё же сдвинулся в их сторону, по пути отвлекая от разговора свою жену и отпуская дочь украсть себе сладостей со столов. — Я бы думал на него, но для этого он должен был знать больше о моих планах.

— Это не Ди Кристина, — отрезала Гермиона и вернула дежурную улыбку за секунду до того, как они с женой подошли. — Дон, Мадонна.

— Гермиона, — Франческа протянула к ней свои руки с выражением абсолютной радости на лице. — Наконец-то мы увидели и тебя в образе невесты.

— Как я и говорила, — хмыкнула она в ответ, принимая объятия, — в семье Каррера должна быть хотя бы одна публичная свадьба.

— Не знаю, что можно сказать вам обоим кроме того, что это было неожиданно, — подал голос Маттео.

— Условие выполнено, полагаю? — с усмешкой полюбопытствовал Драко, поднимая свой бокал с виски.

— Не полностью, но это уже не столь важно.

Конечно, ведь по тем условиям, которые он ставил, Гермиона должна была согласовать своё решение с Советом. Её мужем должен был быть человек, которому они доверяли, а она даже и не подумала спрашивать их о свадьбе.

И Ди Кристина всё ещё не знал, что клан Каррера превратился в Каррера-Малфой.

— Хоть один день можно провести без разговоров о делах? — даже сейчас Франческа сумела вложить в мягкий голос, по ощущениям похожий на летнее дуновение ветра, толику своего раздражения. Изящно, но строго. — Мой муж хочет сказать, что очень рад за вас обоих и желает вам долгих счастливых лет вместе.

— Спасибо, Франческа, — Малфой попытался быть дружелюбным. — Но, может, всё-таки твой муж в качестве подарка преподнесёт нам новую информацию о Реджине?

— Есть кое-что, — он чуть прищурил взгляд и окинул им пространство. — Не здесь.

Гермиона с Драко переглянулись, похоже, мысленно сошлись на кабинете на втором этаже. Франческа тоже поняла слова по-своему, прочитав в них намек на то, чтобы остаться с дочерью.

Ходить в свадебном платье всё ещё было тяжело, но рука Малфоя значительно помогла подняться обратно по ступенькам и пройти весь путь до комнаты. Закрытая дверь, почти ощутимое напряжение в воздухе и несколько секунд молчания.

Ди Кристина подошёл к окну и развернулся, убирая руки в карманы брюк.

— Он стягивает силы со всего города. Куда — сказать трудно, но по перемещениям, которые мы имеем, это где-то в центре.

— Откуда уверенность, что это люди Реджины? — Гермиона присела на край стола, сложила руки на груди.

— В Совете никто не перемещал такой поток солдат с границ, да и в этом нет смысла, центральные зоны полностью ваши.

— Он готовится к атаке… — протянул Драко за её спиной. — Франческо сам появился в городе, и та информация об оружии, которую мы получили…

Маттео весьма тактично промолчал, пока Грейнджер не соизволила пояснить.

— Пока мы искали пути его дохода, обнаружили огромный поток оружия, который шёл через Хайгейт. И когда я говорю «огромный», я имею в виду достаточный для армии небольшой страны.

— Реджина никогда не любили магию… — протянул он в ответ. — Они всегда использовали маггловское оружие, даже в Италии.

— А мы не знаем, где ждать удара, — с ощутимой злостью и обеспокоенностью в голосе добавил Малфой. — Центр города. Это может быть что угодно.

Только если…

— Министерство, — выпалила Гермиона и развернулась к нему. — Он организует нападение на Министерство и выставит это так, что мафия пошла против Правительства. Дафна предупреждала нас, что мы все считаемся его врагами.

Ничего лучше, чем обернуть каждого жителя Волшебного Лондона против них, было и не придумать. Министерство устроит охоту на ведьм, и лишит их покоя, действуя руками жителей и авроров.

— Авроры — не такая уж большая проблема, — заметил Драко, пожав плечами. — Мы все здесь в розыске, забыла?

— Дело не в этом, — она махнула рукой. — Пока они будут нашей главной головной болью, не составит никакого труда начать уничтожать нас по одному. Мы будем слишком заняты ими, а не поиском Реджины.

— Это имеет смысл, — подтвердил Ди Кристина. — Один из врагов истощит нас достаточно, чтобы второму оставалось лишь захватить нас.

— Мы ничего не можем с этим сделать, — закончил Драко за них. — Мы не можем предупредить Министерство, они не воспримут угрозу всерьёз и всё равно обвинят нас.

— А нападение может быть каким угодно: от взрыва в здании до убийства Кингсли, — она закрыла глаза и тяжело выдохнула. — Чёрт.

Гермиона очень не вовремя стерла Поттеру память. Они замедлили всех авроров, безусловно, но сейчас ей как никогда пригодилась бы помощь Гарри в том, чтобы предотвратить атаку или хотя бы предупредить о ней.

Как и всегда, одно действие несло за собой последствия, иногда положительные, иногда — совсем не играющие на руку.

— Подумайте об этом завтра, — Ди Кристина вытащил её из мыслей тихим, почти ласковым голосом. — За одну ночь ничего не изменится, а свадьба — важное событие.

— Заедешь? — Гермиона снова вернулась к нему глазами. — Я хочу обсудить ещё одну вещь.

— Да, разумеется. Франческа, вообще-то, хотела пригласить тебя завтра на ужин, я не уточнял по какому поводу.

— Я буду рада, — она кивнула и устало улыбнулась, пока в голове всё ещё крутился способ найти выход из ситуации, в которой они оказались.

Маттео понимающе коснулся её руки, прежде чем уйти из кабинета и спуститься вниз. Гермиона и Драко долго слушали то, как удалялись его шаги, прежде чем заговорить.

— Центр — это не Министерство, — бросил он. — И ты прекрасно это знаешь.

Она тут же вскинула брови:

— Больше там делать нечего с такой армией, Драко. Если он пытается уничтожить нас, логичнее было бы начинать с районов, над которыми мы ещё не окончательно взяли власть, и лишить нас этой возможности.

Малфой покачал головой и подошёл к окну, открывая то нараспашку, чтобы закурить, гневно шипя следом:

— Что-то здесь не так.

— Или ты ищешь тайный смысл там, где его нет.

— Ты думаешь, Реджина не отслеживает перемещения наших сил подобным образом? — зажигалка щёлкнула в полутьме, Драко развернулся к ней. — Они все на расстоянии десяти минут от Министерства, если понадобится. Это глупая тактика.

— Я не могу влезть ему в голову, уж прости, — отрезала она в ответ. — Если бы я могла, всё было бы в пять раз проще. Но пока что я не могу понять, чего он добивается.

Он молчал какое-то время, продолжая курить, отравляя всё вокруг легкой дымкой, проникающей в лёгкие. Гермиона вздохнула и поправила пару прядей у лица, вновь заполняя мысли чем угодно, только не свадьбой.

Пока Малфой не вернул её:

— Надо вывозить всё, что мы можем. Начиная с Лиры, заканчивая частями бизнеса.

— Ты обещал предложить Пэнси и Дафне уехать.

— Я предложил, — он пожал плечами. — Обе отказались, по крайней мере, пока всё не станет слишком плохо.

— Всё становится, — Гермиона сделала к нему несколько шагов и остановилась, поднимая голову. — Это армия, и она двигается куда-то в нашу сторону. Нашей защиты для Лиры может не хватить.

Драко усмехнулся, отвел сигарету в сторону и заглянул ей в глаза.

— Ты теперь имеешь право голоса в вопросах её безопасности не меньше, чем я.

— Да, и я тоже не в восторге от мысли, что нам придётся посадить на самолет её и Гринграсс, — она перехватила его ладонь и вытащила сигарету из пальцев, тут же заставляя ту исчезнуть. — Ты уверен, что это не Министерство?

— Я ни в чём не уверен, — прошептал Малфой почти ей в губы, наклоняясь вперёд.

Он так их и не коснулся, замирая так, что между ними осталось несколько миллиметров.

— Я просто хотел, чтобы этот день прошёл для тебя прекрасно. Хотел, чтобы ты улыбнулась, зажечь свечи, отвести тебя к алтарю, провести вместе ночь, а не думать о том, что грядёт бойня.

Гермиона едва набрала в лёгкие воздуха, в груди что-то треснуло и не позволило ей сделать полноценный вдох. Она обеими руками обхватила его ладонь и замерла на несколько мгновений, прежде чем поднять, поднести её к своим губам и оставить поцелуй на костяшках пальцев.

— Мы не в том положении, чтобы наслаждаться друг другом.

— Не в том, — согласился он. — Мы проигрываем, Гермиона. Каждый раз, когда мне кажется, что мы близки к победе, он отсылает нас на десять шагов назад, и я, блять, бессилен перед этим.

— Не смей, — Грейнджер покачала головой и провела пальцами по его скуле. — Нам есть за что сражаться, и мы будем. До последнего вздоха. Мы обещали. Себе, друг другу и остальным.

По поцелую на каждое из последних слов, пока Драко не поднял к ней взгляд.

— Сиена права, Реджина не получит ни этот день, ни один из следующих, — какую бы тоску и боль она не видела в его глазах, она чувствовала желание уничтожить её и закопать под землю. Заменить тем блеском, который она видела у алтаря, и не могла объяснить это желание никакими здравыми причинами.

— Думаешь, они закончат свадьбу без нас? — с печальной усмешкой спросил он.

— Думаю, да, — Грейнджер улыбнулась ему в ответ и притянула к себе, наконец-то утопая в его нежности, окутывающей её всегда, когда она была рядом. Она дёрнула бабочку на его шее на себя и поцеловала Драко так, будто от этого зависела её жизнь.

Кто знал, сколько ещё таких возможностей у неё будет?

— Ты мой, Малфой. И я запрещаю тебе сдаваться, — оторвавшись всего на мгновение добавила Гермиона, прежде чем стереть его улыбку на остаток ночи.

~*~

— Я хочу проверить, насколько слова Ди Кристины вообще правдивы, — он накинул пальто Гермионе на плечи, разговаривая с Паркинсон. — И как мы упустили то, о чём он сказал.

Это было утро следующего дня, слишком раннее для того, чтобы город проснулся, слишком позднее, чтобы наслаждаться сном. Не когда угроза нависла чуть более реально, самолёт готовили к вылету, а Дафна собирала вещи.

Казалось, вчера не было свадьбы, только шум домовиков, всё ещё убирающих пространство, напоминал об этом. Ничего не изменилось. Ничего не стало лучше. Всё только летело в пропасть, а время утекало, как песок сквозь пальцы.

— Мы не особо следили, — Сиена нахмурила брови, стоя неподалеку. — Или я что-то упускаю?

— Мы бы просто не смогли пропустить такое, — Гермиона поправила волосы и проверила содержимое сумки. — Либо Маттео преувеличивает количество людей, которых Реджина собирает.

— Макс довольно чётко дал понять, что сила там внушительная, — добавила Пэнси.

— Как он?

— Лучше, чем вчера. Ещё пара дней и встанет на ноги.

— Получи у Дафны все советы по его лечению, — Малфой тоже набросил пальто, — он нам нужен.

— Будет сделано, — Паркинсон оставалось только кивнуть и отправиться выполнять работу, возложенную Драко на неё. Ей придется сделать немало, как и Кейлу после возвращения с их сегодняшней поездки.

Они ещё не обсудили вопрос переноса всех возможных линий своего дохода в достаточной степени, чтобы расставить все приоритеты, но один уже точно стоял выше остальных — уберечь маленькую Малфой.

Остальное: деньги, их безопасность, бизнес — было второстепенно.

— Кейл и Забини будут нас ждать, — напомнила Гермиона, кивая на выход.

— Сиена, вы справитесь тут без нас? — Драко обернулся на неё, задавая не совсем верный вопрос, но суть которого Скьяретта поняла без всяких проблем.

— Мы будем в порядке.

— Если Ди Кристина появится раньше, не подпускай его к кабинету без нашего присутствия.

Она почти поклонилась в шутливой форме и махнула им рукой.

— Всё, не задерживайтесь. Я позвоню, если что.

Иногда Сиена вела себя так, будто Драко с Гермионой были подростками, которых нужно было направлять и напоминать об обязанностях. Кажется, никого из них двоих это совсем не напрягало, так что они обменялись улыбками, и Малфой толкнул двери.

День обещал быть тяжёлым с самого начала. Никакой эйфории после свадьбы Гермиона совсем не ощущала. Она должна была наслаждаться своим медовым месяцем, вместо этого она ехала на казнь.

— Эй, Малфой, — окликнул её Драко и своим необычным обращением тут же заставил её удивленно подавиться воздухом. Он был всего в нескольких шагах от неё, но всё равно кинул ключи от машины прямо в руки. — Твой свадебный подарок.

— Ты купил мне машину?

Не то чтобы Грейнджер была совсем не впечатлена, но…

— Моя женщина либо ездит на лучшем, либо никак, — в ту секунду его выражение лица было определением хитрости и таинственности.

Она даже не попыталась найти достаточно подходящие слова, чтобы описать всю его любовь к показательной роскоши. Спросить, что подразумевалось под «лучшим», Гермиона не успела, когда прямо к порогу подогнали красный Роллс Ройс, переливающийся всеми оттенками алой розы на свету и в тени.

Эта машина выглядела как настоящее состояние.

— И всё равно, — тихо рассмеялась Гермиона. — Ты купил мне машину.

— Она называется «Чёрная Роза», дорогая. Я решил, что её создали для тебя.

Теперь она была под впечатлением. Как быстро мафия сделала из девушки, которая радовалась мелочам, женщину, которую было не обрадовать просто большой суммой, потраченной на неё. Малфой, кажется, осознал, о чём она думала.

— Думаешь, я бы стал тратить парочку миллионов на очередную машину в твоём гараже просто так? — он дёрнул ручку двери и протянул ей ладонь.

— С тобой никогда не угадаешь, дорогой, — она вернула ему ту же ухмылку и села за руль, тут же ощущая всю стоимость этого автомобиля на себе. Дверь рядом с ней закрылась через секунду, затем хлопнула и вторая.

— Поехали. Казентино и Забини ждут, ты сама сказала.

Действительно.

Гермиона убрала сумку на заднее сиденье и одной рукой вырулила с дорожки от дома, секундой позже перехватывая руль обеими ладонями и развивая скорость. Их поместье удалялось в зеркалах, и почему-то это навевало неприятное предчувствие в груди.

Теперь это ощущение, что она оставляла какую-то важную частицу себя, куда бы она ни уезжала, будет преследовать её вечность. Как будто, оставляя позади дом, свою семью, Грейнджер прощалась с ними каждый раз.

Драко чувствовал, что ей было необходимо это молчание, и сохранил тишину, нарушаемую только звуком мотора и шумом асфальта под колёсами.

Было о чём подумать, было какие планы обсудить с голосом в голове, но Гермиона принципиально не обращалась к собственным мыслям. Тревога, даже паника, связанная с именами, действиями и будущим была похожа на волну, готовую накрыть в любой момент, а у неё заканчивался воздух.

Может, ужин и разговор с женщиной, которая стояла Серым Кардиналом за своим мужем, знающая больше, чем Гермиона, поможет. Иначе как выстраивать дальнейший план действий она совсем не понимала.

Реджина был где-то слишком близко, дышал им в спину, а ухмылялся всё равно, глядя прямо в глаза. Пока каждый их шаг был направлен от него в безопасность, он находил способ подойти ещё ближе, совсем сбивая с курса.

Теснота в груди не давала покоя, даже когда они наконец добрались до необходимой им точки. Отдалённый тайный порт в который раз служил для того, чтобы спрятаться от чужих глаз с самыми грязными делами.

Гермиона остановила машину в импровизированном переулке между контейнерами и перевела дыхание. Она не была готова становиться жестокой версией себя сегодня и применять свою силу так. Она знала, что была неправа изначально.

И что могла сделать с этим?

Ровным счётом ничего. Это война, а на войне гибнут люди, по её прихоти и нет.

— Тебе необязательно делать это самой, — Драко повернул к ней голову, удерживая пальцы на ручке двери. — Я знаю, что он дорог тебе. В какой-то степени.

Ей бы хотелось сдаться и позволить Малфою завершить дело самому, но даже сейчас это было совсем не в её принципах. Однако Гермиона оценила его заботу и чуть натянуто улыбнулась.

— Я хочу сама с ним поговорить. Даже если… — она открыла дверь и закусила губу, — не услышу ничего нового.

Она не могла надеяться на беспрекословную верность человека, который никогда ей в этом не клялся по-настоящему, и было глупо рассчитывать на иное развитие событий. Наивность. То, что оставалось в ней вместе с верой в ту часть, которая продолжала бороться за какую-то мнимую справедливость.

Гермиона и Драко оба вышли из машины, прошлись по одному из коридоров из контейнеров, которые уже к полуночи наверняка исчезнут. А, может, и нет, с мафией никогда не знаешь наверняка. Она не была готова задаваться вопросами о том, что было внутри, ни сегодня, ни когда-либо ещё.

Её каблуки звучали на много метров вперёд, пока наконец не затихли окончательно, и Гермиона не увидела своих людей. Теперь и Забини был «её человеком», и он восхитительно удобно удерживал стул с Блэйвудом в нескольких сантиметрах от падения на голую землю.

— Будешь честен и умрёшь быстро, — предупредил он при приближении Малфоя и Грейнджер, толкнул ножку стула и выпрямил привязанного к ней Конрада перед ними.

Кейл спокойно стоял рядом, удерживал всё под своим контролем.

— Не думал, что мы встретимся в таком положении, — Блэйвуд действительно мягко улыбнулся ей, пока Гермиона осматривала его раненное лицо и не могла понять, по чьему приказу на нём было оставлено так много ударов и ссадин. Её был единственным — не навредить ему ни при каких обстоятельствах.

— Всё меняется, — тихо заметила она, делая ещё шаг к нему. — Я думала, мы договорились о верности.

— И я её не нарушил, — он попытался дёрнуть плечом, как будто забыл, что его запястья были связаны за спиной. — Ты можешь винить меня в том, что я продолжаю делать то, что обеспечивало меня деньгами?

— Могу, — её слова оказались честными, но прозвучали с явной усталостью. — Ты не выстрелил мне в спину, ты дал оружие тому, кто это сделает.

Они смотрели друг на друга, уже смирившиеся с тем, что произойдет. Гермиона убьёт его. Не потому, что хотела этого. Из всех людей, кого она могла бы счесть своим врагом, поднимать руку на Конрада она хотела меньше всего.

Он был виноват лишь в том, что и свело семью Каррера с ним изначально.

— Скажи мне, кто крыса, — попросила Гермиона.

— Я не знаю, — он мотнул головой, наклонил её в сторону и поморщился от пронзившей его боли на секунду. — И мне всё равно. Я занимаюсь оружием, и всегда занимался им, твои интриги или Реджины никогда меня не интересовали.

— Но ты подписал клятву, — прозвучал голос Драко из-за спины. — Не высказав и слова сомнений.

— Полагаю, так поступают, когда Госпожа мафии угрожает тебе смертью. Это не означает, что я верю во всё, что вы мне предложили.

— Ты не предупредил меня, — теперь Гермиона звучала обвинительно.

— А что, я когда-то это делал? — Блэйвуд тихо рассмеялся сквозь хрип в груди и закинул голову назад. — Давай закончим с этим. Я не знаю, кто крыса, и я не могу помочь тебе с Франческо, потому что не знаю ничего о его планах.

Бесполезная смерть. Показательная, которая уже ничего не изменит. Реджина прекрасно знал, что она поступит именно так, доказывая ему, что никто из его союзников не переживет следующий год, и, в конце концов, не переживет и он сам. Но Конрад уже продал оружие, уже не мог дать ей никакой информации.

Он умрёт за то, что был не в том месте, не в то время и в договоре не с теми людьми.

Ещё никогда Гермионе не было так тяжело поднимать глаза к Кейлу и кивать ему, а затем слышать звук возведения курка пистолета.

В глазах Блэйвуда не было ни намёка на страх или злость, а Гермиона не могла вытащить из груди ни единого намёка на своё проклятье, чтобы убить его.

— Надеюсь, вы добьётесь успеха, Госпожа, и эта смерть будет не напрасной, — её ударило его ледяным спокойствием. Может, однажды, и она встретит смерть подобным образом?

— Мне жаль, — только и смогла из себя выдавить Гермиона, отворачиваясь одновременно со звуком выстрела.

И ей действительно было. Конрад стал её билетом в более свободную жизнь, он подарил ей возможность дать эту свободу другим женщинам, что годами жили под сильной рукой Лучиано, он поддержал её самые смелые задумки.

Теперь он был мёртв, его тело ударилось о землю.

Они никогда не были друзьями. Пожалуй, о таких людях говорят «хорошие знакомые», может, «коллеги». В другой реальности они сидели бы в офисе друг напротив друга, обмениваясь дежурными фразами и не более того. По таким не плачут. По ним тоскуют по-другому.

— Отправьте подарок Франческо, от тела избавьтесь, — приказала Грейнджер, переводя дыхание и отходя прочь к воде.

В чём вообще был смысл всего этого? Доказать, что она была способна на убийство? Если и когда эта победа будет достигнута, сколько жизней они смогут вписать на памятник?

Шаги, приближающиеся сзади, принадлежали не Малфою, пока Гермиона вглядывалась в спокойную гладь Темзы.

— Как Кампанье, — начал Кейл, — тебе придётся принимать подобные решения, хотя я знаю, что тебе это не нравится.

— Странно слышать это от тебя сейчас, — она не пыталась обвинить его, и он, похоже, это знал.

— Это к вопросу о суждениях Малфоя касательно моих поступков.

— Не надо, — Гермиона прервала его и всё-таки оторвалась от взгляда на горизонт, разворачиваясь к нему. — Это стоило обсуждать давно, сейчас уже не имеет никакого значения.

— Нет, Гермиона, — Казентино наклонил голову. — Я говорю это потому, что ты должна понимать, что Конрад — такая же ты, которая оказалась не на той стороне игры. Решения остаются неизменными, когда руководишь семьёй.

И это имело больший смысл, а Грейнджер оказалась ещё более жестокой, нежели её покойный муж. Кейл оставался при своих лидерах, что бы ни происходило, как при Лучиано, так и при ней, какие бы ужасные решения они ни принимали.

— Так было и будет, — добавил Кейл. — Твои люди будут убивать за тебя кого угодно и пытать кого угодно, если ты попросишь.

— Я попрошу, и ещё не раз, — она бросила мимолетный взгляд на то, как Драко разговаривал с Блейзом неподалёку от них. — Если ты планируешь уходить, может, сейчас самое время.

— Никто из нас не может уйти, и никто не собирается, — он коснулся её руки, провёл по костяшкам пальцев, улыбнулся. — Смирись с тем, что некоторые убийства придётся совершать ради очень неясных причин, и не забивай этим голову.

Всё ещё странно было слышать такие слова именно от него, но, кажется, в какой-то мере Гермиона понимала, почему он ей это говорил. Даже если лукавил, чтобы успокоить, это работало.

Пока Малфой с выражением абсолютной ненависти к этому миру на лице не двинулся в их сторону.

— Дела в городе придётся отложить, — прошипел он. — Реджина ударил по нашим территориям.