Гермионе нужно было ещё одно спокойное утро. О нём она думала, пока Драко вёл машину по дороге обратно к дому.

Она проснулась бы раньше, позволяя утреннему солнцу только подниматься из-за горизонта и рассказывать свою историю только ей. Её чашка утреннего кофе оставалась бы забытой на столе, пока Грейнджер перебирала бы бумаги, совершенно теряясь в числах и записях, потому что они были совсем неважными.

И в тишине этого мирного утра, которое Драко бы провёл в постели с Лирой на груди, посапывая с ней почти в унисон, она могла бы написать несколько строк своего дневника с обещанием другой жизни. Обручальное кольцо, сверкнув в лучах солнца, напомнило бы ей, что эта новая глава уже началась.

Гермионе не нужен был медовый месяц или поездка в другую страну с дорогими отелями, машинами, развлечениями, океаном, шумящим рядом. Ей требовалось ещё одно спокойное утро, в котором не было Реджины.

Ещё один день… чтобы проснуться и запомнить на недели вперёд, что у неё было, за что сражаться дальше. Эту картинку она бы сохранила в памяти и попросила бы Драко прочитать её воспоминание, чтобы нарисовать красками на холсте.

Разве они знали, что последняя возможность провести начало дня так уже исчезла и они потратили время впустую?

В этом была вся проблема упущенных возможностей. Они были утеряны безвозвратно к моменту, когда становилось ясно, что они упущены. Упущены встречи с друзьями и последние слова любви, обещания и клятвы, прощания и благодарности.

Стоило провести на час дольше в кровати этим утром, разрешая Драко оставлять по поцелую на каждое слово, которое он произносил, а не бежать за возмездием, и, может тогда, всё было бы по-другому?

— Мы перенаправили все силы на защиту нашего дома, — проговорила Грейнджер одновременно гневно и разочарованно, — и он ударил по самым незащищённым местам.

— Я была бы рада сказать, что ты права, Гермиона, — голос Пэнси по ту сторону телефонного звонка тоже не звучал жизнерадостно, — но его ничего бы не остановило. Он буквально выставил и расстрелял наших людей у стены.

— Сразу в нескольких районах, — добавила Сиена откуда-то издалека.

— Он объявил прямую войну, — только и оставалось завершить Драко сквозь злость. Франческо воспользовался его же приёмом, который когда-то он применил на людей Гермионы. Но разница была. Она отправила к нему крыс, а те, кто умер сегодня, принадлежали не той фамилии — в этом была их единственная вина.

— Министерство? — рискнула спросить Грейнджер.

— Нет, они в порядке. В полном, я бы сказала. Гребаный Пророк уже успел напечатать фотографии в утреннем выпуске, распинаясь, как мафия разрушительна для города.

— Я говорил, что он не станет бить по Министерству.

Легче от этого не было, они и не посылали людей на охрану и предотвращение этой атаки. Они надеялись, что у них были ещё хотя бы сутки до удара. Хотя бы день.

— Дафна готова к отъезду? — поинтересовался Малфой, его ладони на руле выглядели слишком напряжённо.

— Полностью, ждём только вас.

— Кейл, — Гермиона окликнула его, хотя он молчал, находясь в этом же звонке. — Поезжайте с Блейзом вперёд до дома. Встретимся на взлётной полосе.

— Мы будем быстрее, — запротестовал Малфой.

— Нет, не будете, — тут же усмехнулся Блейз, и их машина показалась перед ними. — Принято, Госпожа.

— Скажите Ди Кристине, что я не в настроении для ужина сегодня.

— Он настаивает, — Сиена подошла к телефону ближе. — Сказал, есть важная новая информация, но Франческа готова обсуждать её только лично.

— Тогда пусть привезёт её, чёрт подери! — всё же не выдержала Гермиона, срываясь на крик. — У нас нет времени распинаться на формальности. Следующая атака может быть где угодно и когда угодно.

Драко бросил на неё короткий взгляд, почти сразу снова переводя его на дорогу, но так ничего и не добавил в течение ещё нескольких мгновений:

— Я передам, — с неловкостью в голосе проговорила Сиена, уже похоже продумывая, как собирается обрушить эти новости на Маттео.

— И начинайте собирать вещи, — всё же вставил своё слово Малфой.

— Что, прости? — Гермиона метнула свой взгляд к нему.

— Вещи, Гермиона, — как будто она нуждалась в пояснениях. — Будет лучше, если сегодня вечером мы будем в разных местах.

— Драко прав, — согласилась Паркинсон. — Если Реджина захочет сегодня ударить именно по нам, лучше, если мы все будем вне дома и не вместе.

— Теперь мы разделяемся? — Гермиона буквально чувствовала, как в ней нарастает злость. — Может, ещё как Королевская семья, начнём передвигаться на разных машинах, чтобы не убили сразу обоих?

— Реджина прекрасно знает, где мы находимся, это не поможет, — напомнила им Скьяретта, — и самое логичное, что можно сделать сейчас — направить людей на защиту.

— Вот именно! Мы бы отбились.

— Или он взорвал бы всех нас к чёрту, — съязвил Малфой. — Попрощайтесь с Лирой и Дафной, мы посадим их на самолёт и выедем домой.

— Драко!

До того, как Гермиона успела высказать ещё хоть слово протеста, он скинул звонок и отшвырнул телефон на панель.

— Сейчас самый критический момент, а мы все находимся в одной точке. Не составит никакого труда убить всех разом.

— Это не повод разделяться в такое время! Нам нужен план, а не бесполезное скитание по разным частям города!

— Ты останешься со мной, — спокойно сказал Малфой, не ожидая, что она согласится с его приказом, но в то же время оставляя в своём тоне эти умоляющие нотки, которые не давали ей права спорить. — Остальные разъедутся по безопасным местам.

— Это глупо. Ты ждёшь, что он не отследит каждого из нас и не пойдёт войной по отдельности? — Гермиона скрестила руки на груди, понизила громкость своего голоса, но оставила явную претензию. — А где гарантии?

— У нас их нет и в ближайшее время не будет. По крайней мере будет кому мстить.

Эти слова с такой силой ударили ей в грудь, что на секунду в лёгкие перестал поступать воздух. Его хладнокровие в этом вопросе поразило даже её, умеющую принимать подобные решения обычно довольно легко.

— Ты не в восторге, я уже понял, — Драко свернул на повороте в сторону от дороги домой.

— Не ты ли когда-то предлагал мне съехаться в первую очередь?

— Я смотрел на это по-другому, — он качнул головой и чуть нахмурил брови. — Франческо попытается убить не нас с тобой, а наших близких, и именно поэтому их нужно спрятать.

Гермиона надеялась, что этот аргумент заставит Драко передумать. Не вышло. Неправильно было разъезжаться по разным концам Лондона. Логично — да. И всё же что-то с этим планом было не так, и она не могла с ним согласиться.

— Это обернётся проблемами, — лишь заключила Грейнджер. — Ты вроде доверял моей интуиции, и я говорю тебе, что это плохо кончится.

— Считай, я дарю тебе возможность высказать мне «а я говорила» позже, — нотка веселья проскользнула в его усмешке и взгляде, и Гермиона, ни на секунду не сомневаясь, ударила его за это по плечу ладонью.

— Это несмешно, Драко!

— Салазар, Гермиона, — Малфой закатил глаза. Он уже снижал скорость по мере того, как они приближались к уже знакомой взлётной полосе, — всего одна ночь, которую нужно переждать, пока мы планируем наши действия.

— Если кто-то пострадает из-за этого решения, я убью тебя, — совершенно серьёзно заявила она. — Придушу прямо в постели, когда ты будешь меньше всего этого ждать.

— Асфиксия — тоже кинк, любовь моя.

Здесь не выдержала уже Гермиона, сквозь смех ударяя его ещё раз и закусывая губу. Нет, это было несерьёзно и отвратительно. Они — два лидера клана и должны были собирать своих людей вместе, а вместо этого планировали, как бы всем разъехаться. Словно не стали одной семьей меньше двенадцати часов назад.

Всё веселье испарилось за доли секунды, когда машина наконец остановилась.

Дафна стояла с Лирой на руках рядом с Блейзом. Кейла видно не было, похоже он остался в поместье, и это казалось правильным решением в свете всего происходящего.

Он всё же не был тем, на чьи плечи легло бремя прощания. А они были.

Долг. Чувства. Любовь. Обязанности.

Снова те же понятия, толкающие их на те или иные поступки. Да, согласно всем законам здравого смысла самым мудрым шагом было увезти младшую Малфой далеко за границы этой войны. Почему всё внутри так противилось этому?

— Ты собрала всё необходимое? — Малфой заговорил первым, оказавшись рядом с Гринграсс и дочерью через минуту.

— Да. Если что-то ещё понадобится, мы разберёмся.

— Насколько Франция вообще безопасный вариант? — Блейз переживал не меньше, и его вопросы, пропитанные тревогой, были совершенно понятны.

— Лучший из всех, которые у нас есть, — Гермиона потянулась к Лире, перехватывая её маленькую ручку. — Поместье Делакур — одна из самых охраняемых территорий по всей стране.

— Флёр?

— Габриэль, — она мотнула головой. — Она моя должница за кое-какую услугу после войны. Обещала не задавать вопросов.

— Уизли так и не ответила? — поинтересовался Малфой.

— Нет. Глупо было надеяться, что она откликнется.

Они не разговаривали годами, и какие бы сложности не встали перед ними обеими, они едва ли знали об этом. Разве что Джинни могла читать что-то из газет о происходящем в Лондоне, но это не давало никакой надежды на то, что она пойдёт на риск и поможет.

Гермиона тяжело выдохнула и забрала Лиру с рук у Дафны, прижимая девочку к себе. Она тут же спрятала лицо в изгибе её шеи, крепко обхватывая её своими ручками. Как будто ей не нужно было понимать, какие разговоры ведутся вокруг неё, чтобы знать, что они прощаются.

Возможно, на месяцы. Возможно, на годы. Возможно, навсегда.

— Никакой связи, никаких попыток узнать, что происходит, — Драко же притянул в свои объятия Дафну. — Пока мы не найдём способ сообщить тебе, что здесь безопасно, не возвращайтесь.

— Постарайтесь не умереть, — попросила она тихо, сглотнув ком в горле. — Я хочу вернуться домой, а не на пепелище.

— Сделаем всё возможное, — отшутился Забини, перехватывая её из рук Малфоя.

Драко подошёл к Гермионе, пробегаясь взглядом по ней и дочери.

— Это не навсегда.

— Ты не можешь этого обещать, — Грейнджер оставила поцелуй на виске у Лиры и закрыла глаза.

Она успела привязаться к этой маленькой девочке так, как не ожидала. Она полюбила её до того, как стала частью семьи, женой. Полюбила до того, как влюбилась в Драко, и выучила каждую мелочь.

Лира обожала смотреть на голубое небо. И ей нравился белый цвет. Она успокаивалась, когда слушала перелистывание страниц. На её глазах всегда наворачивались слёзы, когда в комнате было слишком тихо. Она хваталась за каждый цветок, который видела. У неё было крошечное родимое пятно на ноге, напоминающее звёздочку. А ещё — мамины волосы и папины глаза. Их улыбка.

Драко обхватил руками их обеих, вынуждая утонуть в тепле, которое могло хоть немного согреть душу, окружённую ледяной стеной из тоски. Они так и не услышали её первые слова, не увидели, как она бегает по дому, громко смеясь. Смогут ли ещё?

Так было нужно, для её безопасности, а они поклялись сделать всё, чтобы оградить дочь Тео и Астории от любых рисков. Даже если они сами больше никогда не смогут взглянуть в её глаза и увидеть её улыбку.

— Не грусти, милая, — прошептала Гермиона, чуть отстраняясь и поправляя вьющиеся светлые волосы. — Тебе понравится Франция, и ты даже не представляешь, какие там невероятные сады.

Может, если им придётся остаться, она пойдёт в Шармбатон, а не в Хогвартс, и посвятит свою жизнь искусствам, так далеко от мафии, как это будет возможно. Дафна сделает всё для её счастья и спокойствия рядом с ней, а они — здесь.

— Пора, — напомнил Блейз.

Драко без слов попросил ещё минуту, не отпуская их обеих.

Ещё одно мгновение, одно воспоминание, которое останется им.

— Я буду скучать по вам, юная леди, — проговорил он, и Лира тут же лучезарно улыбнулась в ответ, а затем снова спряталась от его взгляда со смехом.

Лучик солнца, ради которого стоило стараться.

Никакое одно мгновение не могло заменить все годы, которые они могли провести рядом. А каждая секунда была на счету. И сколько бы слов не застревало в горле, сколько бы боли не приносило это прощание, пора было сделать шаг назад.

Драко последний раз поцеловал дочь в лоб, а затем она оказалась на руках у него, пока Гермиона обнимала Дафну.

— Я позабочусь о ней, — пообещала Гринграсс.

— Я не посмела бы сомневаться, — голос дрогнул, Грейнджер сильнее прижала её к себе. — Мы будем ждать вас здесь, когда всё закончится. И… Дафна.

— Да?

— Веди дневники, — она отстранилась и схватила её руку, переплетая пальцы. — Обо всём, что будет происходить.

Чтобы узнать, чем они обе жили, пока находились за тысячи километров, чтобы иметь возможность прожить те же мгновения вместе с ними, если пройдут годы. Никто не знал, как долго продлится война. Гермиона не хотела, чтобы Драко упустил хотя бы секунду взросления дочери. И не хотела упускать сама.

— Мы не прощаемся, — твёрдо заявила Дафна, отказываясь принимать другое развитие событий. Хотелось бы Грейнджер иметь такую же позицию. Она только кивнула и отступила на шаг.

Проследила глазами за тем, как Блейз забирает последнюю сумку, как Лира сладко зевает, укладывая голову на плечо Гринграсс, и как они обе, не оборачиваясь, идут к самолёту. Потому что обернуться означало бы взглянуть в последний раз, а они все надеялись, что он будет не последним.

Предательские слёзы всё-таки скатились вниз, Гермиона смахнула их тыльной стороной ладони и откинула голову назад.

— Я так и не спросила её, почему она попросила меня стать опекуном для Лиры.

— Хочешь, я дам тебе ответ на этот вопрос? — Драко обернул обе руки вокруг её талии со спины и положил голову на плечо. — Она мечтает о том, чтобы уехать, как сейчас. Построить что-то вдали от нас, от жизни, которая лишила её сестры. А Лире нужна мама, нужна полноценная семья.

— Она хочет оставить её? Совсем?

— Нет, но она не хочет больше постоянно жить в мафии. Поэтому ты — идеальный вариант, и ты сделала достаточно, чтобы это доказать. Она сможет приезжать, быть частью семьи, но издалека.

Дафна любила племянницу, но каждый день, проведённый рука об руку с ней в Лондоне, служил напоминанием о том, что сестра погибла из-за действий семьи. Косвенно или напрямую — не имело значения, когда в груди покоилась зияющая дыра.

Её желание было столь понятным и таким родным, что Гермиона невольно задержала дыхание, пока думала об этом.

Трап самолёта был поднят, Блейз вернулся к ним, оставаясь на расстоянии в пару шагов.

— Мы ведь расскажем ей? — Гермиона накрыла его руки своими. — Однажды?

— Когда всё закончится, я хочу, чтобы она стала Лирой Малфой-Нотт, — его поцелуй вспыхнул на щеке.

Почти сразу тепло его тела пропало, зато Грейнджер заметила, как он вытащил волшебную палочку одновременно с тем, как самолёт разворачивался, чтобы проследовать к вылету.

Ему даже не требовалось объяснять, что это было за заклинание, когда кончик палочки засветился голубым светом. Сначала это было просто мерцание, как светлячки в ночи, но затем переливы образовали очертания чего-то большего. Из мерцающего света появился силуэт волка и сорвался вперёд.

— Твой патронус — волк?

Драко лишь улыбнулся ей и кивнул.

— Иронично, не правда ли, что твой — наверняка лиса?

Гермиона, не отрывая взгляда от исчезающего в свете солнца силуэта магии, забрала у него палочку и отправила следом за ним свою лису, немного окрашенную красными оттенками магии. Они вместе бежали за самолётом, пока тот не взмыл в небо, отрывая от земли двух членов их семьи.

Они встретятся снова. Обязательно встретятся. Может, не скоро, и, может, не на земле, но это произойдёт.

~*~

— У нас ещё одна атака, — Пэнси позволила новой информации рухнуть на их плечи прямо с порога. — Район Флинта в этот раз, они разгромили там всё до основания. Полиция работает с аврорами на месте, но там…

Она замолчала, поднимая к ним глаза в надежде, что они поймут всё сами. Макс, стоящий рядом, закончил за неё.

— Там и живого места не осталось. Ни от людей, ни от зданий.

— Сколько было взрывов? — Драко стянул верхнюю одежду и огляделся по сторонам в поисках Ди Кристины.

— Около десяти, — отозвалась Паркинсон. — Уничтожены клубы, места сборов, склады.

Гермиона вместо попытки сосредоточиться на этом повернулась к Максу.

— Как себя чувствуешь?

— Ещё жив, — он ухмыльнулся в своей манере. — Моё любимое лекарство сейчас слишком занято тем, что у вас всё трещит по швам.

Паркинсон за это наступила шпилькой ему на ногу.

— Итого, Ислингтон, Ричмонд, Кенсингтон и Уайтчепел, — его челюсти сжались по мере осознания. Драко перевёл взгляд на Грейнджер. — Ни один из твоих районов не задет.

— Формально, Уайтчепел мой, — напомнила она. — Остальные слишком центральные.

— Может, он готовит теракт посерьёзнее, чем атака по клубам и складам, — Макс кивнул в сторону приближающихся Кейла и Сиены.

— Мы эвакуируем всё, что можем, — тут же сообщил Казентино. — В Хайгейте и Шордиче все предупреждены, и гонщики в том числе.

— Уже не поможет, — бросил Драко. — Масштаб повреждений?

— Серьёзный, но пока что держимся. Смогли вытеснить его людей до границ других районов, и Доны выслали небольшую помощь, — Пэнси сложила руки на груди. — Какой в итоге план?

— Мы разделяемся, — объявила Гермиона, уже смирившись с этой идеей. — Кейл, Сиена, вы поедете в безопасный дом Каррера, портключ должен был быть у кого-то из вас.

— Гермиона останется со мной, — кивнул Малфой. — Блейз, на тебе Лизавета.

— Макс, вы с Пэнси поедете за город. Постарайся сделать так, чтобы вас не поймали, не убили и не посадили.

— И надолго? — спросила Скьяретта. — Мы не можем просто разъехаться по разным районам и ждать, когда всё закончится.

Малфой дёрнул уголком губ всего на мгновение, прежде чем вернуться к серьёзному тону:

— На ночь, минимум. Сейчас, пока его люди повсюду, важно остаться в живых. Сидя здесь толпой, мы этому не способствуем, — снова возвращение к Гермионе. — У нас много дубликатов тех ключей?

— Есть несколько, — Грейнджер задумалась всего на секунду и кивнула. — Тогда завтра в полдень на месте, и обсудим дальнейшие шаги?

— Да, так и поступим. Заодно, может, успеем понять, что именно он ищет и кого из нас пытается убить первым.

Это была игра в случайность, в которой каждый выбор окажется правильным для Реджины и неправильным для них. Словно дети на игровой площадке, они разбегались в стороны, чтобы не позволить разрушить всё сразу.

Только если Франческа сможет дать что-то полезное, у них будет шанс отыграться. Сейчас, пока Реджина носился по городу адским пламенем, сжигая всё после себя, у них не было даже надежды.

Дежавю, которое испытывала Гермиона, ей не нравилось.

— Возьмите в охрану только тех, кому доверяете лично, — рискнула добавить она. — И оружие, на всякий случай. Если понадобится бежать, лучше к Сиене и Кейлу.

— Об этом доме никто кроме нас не знает, да ведь? — уточнила Паркинсон.

— Никто, — подтвердила Грейнджер. — Где Ди Кристина?

— Ждёт тебя в библиотеке наверху, — Кейл вздохнул, осмысливая их план дальнейших действий. Он не был идеален, он был единственным из всех возможных. Нравилось Гермионе отпускать их или нет, но оставаться всем вместе сейчас было небезопасно.

— Не хочу видеть здесь никого из вас через двадцать минут, — закончил Драко и сам сдвинулся с места, чтобы собрать своих самых доверенных людей, которые останутся здесь.

— Мы ведь просто бежим, — почти обвиняющим тоном заметила Сиена, обращаясь к Грейнджер.

— Мы пережидаем ночь в безопасности, — Кейл прикоснулся к спине жены, почти успокаивающим жестом. — Наши территории пока держатся, ты же слышала Пэнси.

— Это может быть ловушкой, чтобы заставить нас поступить необдуманно, на эмоциях, и что-то упустить, — пояснила Гермиона. — Мы получим новые данные к утру, поймём, как действовать с минимальными потерями.

— И ты всё ещё надеешься услышать что-нибудь от Франчески, — наклонившись к их разговору, добавила Паркинсон.

— Да. Поэтому выполняйте приказы и берегите себя, — она улыбнулась, дотронулась до плеча Сиены в надежде вселить в неё надежду хоть немного.

Гермионе не меньше хотелось сейчас собрать армию и пойти на него войной, уничтожая всё, что было связано с именем Реджины. Только вот они могли и точно потеряют слишком много жизней, а люди и так сейчас стояли на смерть, пытаясь сохранить территории.

Франческо нельзя было получить ни единый отрезок земли из тех, что были закреплены за английской мафией, иначе это означало бы, что он заимеет право сидеть в Совете и никто не сможет ему запретить. Совет — верная дорога в самое сердце, откуда будет легко уничтожить и узнать секреты каждого.

Превращения отраслей Драко и Гермионы в пыль не шло ни в какое сравнение с этими последствиями.

Она поднялась на второй этаж, дошла до библиотеки, около которой её настиг Драко и, не говоря ни слова, толкнул двери.

Маттео ожидал их, сидя в кресле с какой-то книгой и совершенно незаинтересованным видом. Лишь звук был способен отвлечь его и поднять голову.

— Вы вернулись.

— Планы изменились, — Малфой закрыл за ними двери и встал прямо за спиной у Гермионы. — Появилась новая информация, которой ты бы хотел поделиться?

— Кроме той, что я уже отправил своих людей на помощь — нет, — Ди Кристина нахмурил брови. — Что случилось?

— Будь я на твоём месте, я бы увёз жену и дочь, — тихо сказал Драко, вопреки своим подозрениям. — Пока всё не успокоится.

Она вдруг ощутила прилив нежности от мысли, что даже несмотря на внутреннюю неприязнь к Совету и Ди Кристине в частности, он всё ещё думал о части его семьи как о тех, кто заслуживал защиты.

Гермиона вспомнила, что именно говорил ей Малфой когда-то после встречи Донов. Ди Кристина никогда не будет воспринимать её всерьёз, если угроза будет лишь от неё. А Драко теперь был её мужем, он был главой её семьи для Маттео, и его слова будут иметь больший вес.

Не нарушая план Драко, Гермиона закрыла рот, даже не начиная ничего говорить.

Ди Кристина же захлопнул книгу и поднялся на ноги.

— Да, я думал над этим, но, честно говоря, пока не считаю это необходимым, — его голова наклонилась на бок. — Вы решили разделить своих людей?

Как будто он слушал всё, что происходило внизу.

— Я счёл это необходимым на эту ночь, — он словно выбирал осторожно каждое слово, которое произносил.

— Тогда, может, я смогу предложить вариант?

Гермионе не нравилось, как прозвучала бы мысль, вспыхнувшая в его взгляде в ту секунду. Она уже знала, что он собирался сказать до того, как открыл рот.

— Попробуй.

— Мой дом сейчас достаточно безопасен, — он провёл пальцами по корешку, чуть вскидывая подбородок. — И, кроме того, Реджина вряд ли будет ожидать, что Гермиона останется у нас.

Драко напрягся рядом с ней, а вот Грейнджер задумалась, поворачиваясь к нему.

— В этом есть смысл, — она буквально увидела, как отказ пробежался по чертам его лица, прежде чем мысленно напомнить ему о договоре. — Если мы оба здесь, вероятность, что Франческо появится на нашем пороге, выше.

— Но мы вдвоём имеем и больше шансов его убить, — низко, почти переходя на злостное рычание, запротестовал он.

— Сейчас? — Гермиона покачала головой.

Со свадьбы она так и не смогла дотянуться до того языка пламени своего заклятья, чтобы воспользоваться им в полной мере. С одной стороны, это доказывало слова Лучиано из её кошмара. С другой — было сейчас совсем не на руку.

Ди Кристина прочистил горло, прервав их:

— Если тебе нужна гарантия…

— А какого рода гарантию ты можешь мне дать, Маттео? — Малфой резко вернулся к нему своим вниманием и прищурился. — Если моя жена во время войны уезжает с тобой, мне придётся поверить тебе на слово.

— Договор, — всё же вставила Гермиона. — Никто не сможет навредить мне из этой семьи намеренно.

Не то, чтобы Маттео не был осведомлён о подозрениях Драко. Мужчина вроде него должен был чувствовать их за километр, и ей всё равно не нравилось об этом напоминать.

Драко сжал челюсти столь сильно, что, казалось, он откажется и отошлёт Ди Кристину обратно вместе со своей женой. Ему хватило одного взгляда на Гермиону, одной мысли о её интуиции, о её доверии, и как она прежде не ошибалась в людях, чтобы сдаться.

— Я доверяю её тебе, — с огромным сопротивлением в каждом своём слове наконец произнёс он. — Мне бы не хотелось лишний раз пачкать руки в чужой крови.

Угроза прошла мимо него, но вот понимание блеснуло во взгляде, и этого было достаточно, чтобы Драко отступил окончательно.

Ди Кристина кивнул с пониманием:

— Ей ничего не будет угрожать у нас, по крайней мере, с нашей стороны, а в случае атаки мои люди будут защищать её как меня.

— Тогда мы договорились, — Малфой протянул руку, Маттео пожал её уверенным движением. Словно этого было достаточно, чтобы умерить все их тревоги. — Касаемо Франчески…

— По словам моей жены её информация больше связана с семьёй Реджины, — он дёрнул плечами, — а не его планами. Я отправил за ней машину, как только Сиена сообщила мне, что произошло.

— Нам нельзя допустить, чтобы Франческо занял хоть один район, — наконец-то Гермиона могла вступить в этот разговор, тихо выдохнув.

— Мы собираем Совет завтра после полудня, чтобы обсудить план действий.

— Мы приедем, — Драко согласно кивнул и посмотрел на Гермиону рядом. Ей показалось, что он так и молил её сказать хоть слово против, хоть один протест, на который он смог бы опереться и не отпускать её. — Не хотелось бы заставлять Мадонну ждать.

— Она будет здесь с минуты на минуту, — Маттео бросил взгляд на часы.

Грейнджер не хотела уезжать, Драко не хотел давать ей возможность уехать, и всё же они разделялись. Рядом с Маттео она будет в безопасности, пока проклятье вновь не разгорится, а утром они смогут встретиться и всё обсудить.

— Попроси Пэнси остаться с тобой.

Перед тем, как она сделала бы шаг к выходу из библиотеки, Драко резко схватил её за талию и притянул к себе, накрывая губы своими. Показательное выступление. Напоминание, что она важна ему, что он убьёт любого за неё, и Ди Кристину в том числе.

Напоминание ей, что он никогда не отпустил бы её, если бы она не попросила.

— Я люблю тебя, — прошептал Драко, отстранившись всего на миллиметр, а затем вновь поцеловал, не позволяя ей ответить.

«Я люблю тебя».

Гермиона пошатнулась на месте, теряясь в чувствах и мыслях за несколько секунд, сомнениях, было ли и это признание частью его игры. Разум остановился, словно пытаясь впитать смысл его слов.

Она подняла руку, ласково прикоснувшись к его лицу, словно проверяя, не сон ли это. Лишь на всякий случай. Или это было ещё одним прощанием в долгой череде сегодня? Гермиона ощущала, как его слова теплили её сердце и одновременно с тем в груди закипала внутренняя буря, смешиваясь с беспокойством.

Он не мог ждать, что она ответит ему так же легко. У неё бы не вышло.

Стараясь не подавать вида, Грейнджер отстранилась от него и улыбнулась, всё ещё бегая глазами по лицу в поисках хоть одного намёка, что он говорил не серьёзно.

— Скажешь мне это ещё раз завтра, и только тогда получишь ответ.

Это не было прощанием. Они увидятся завтра, вместе приедут на собрание Совета, вместе разработают план и справятся. Почему его глаза светились так, будто Драко видел её в последний раз?

Вместо ответа Малфой поднял её руку, целуя местечко прямо над кольцом, не отрывая от неё взгляда. Он не выглядел разочарованным тем, что она не ответила ему. Только почему-то смотрел как на свою любимую картину, надеясь запечатлеть все её детали в памяти и жить с ними. Как будто больше шанса ему не представится.

— Береги себя, — проговорил он и отпустил её.

А звучало как «прощай».

Но выбора не было, нужно было уходить и бежать. Как должны были уйти остальные, оставив место, которое они назвали домом. Гермиона шагнула к двери, а затем резко развернулась, чтобы не поддаться соблазну остаться, несмотря на все договорённости.

Ди Кристина позволил ей пройти вперёд, оборачиваясь на Малфоя. Они обменивались финальными предупреждениями друг другу молча, но каждый обещая катастрофу. Гермиона кончиками пальцев ощущала повисшую тревогу в доме, теперь суетливом, чем обычно.

Голова кружилась из-за непонятного предчувствия, и Грейнджер сдалась, перечисляя в своей голове всё, что могло пойти не так. Даже если Реджина нападёт, у неё оставалась защита и магия, они сделали всё возможное, чтобы обезопасить себя.

Резкий удар заставил её обернуться и напрячь каждую мышцу в теле.

— Простите, госпожа, — затрепетала эльфийка, уронившая коробку с украшениями после церемонии. — Я не хотела… я…

— Всё в порядке, — она тихо выдохнула и прокрутила кольцо на пальце, проследила за тем, как вещи собираются обратно в коробку по волшебству. — Будь осторожна, чтобы не пораниться.

Сохранность предметов её интересовала слабо.

— Конечно, Госпожа. Простите меня.

Эльфийка испарилась в воздухе с хлопком. Гермиона, собрав остатки самообладания, последовала за Маттео к дверям, прихватив клатч с комода в прихожей. Посмотрела на часы на руке, ещё раз оглянулась на дом, ожидающий нападения, и шагнула за порог.

— Как раз вовремя, — Ди Кристина кивнул на машину, что остановилась возле них всего мгновение назад. Он наклонился к водителю, который привёз его жену, и опустил стекло вниз. — Почему бы тебе не перегнать мою?

Вопрос был приказом, не подчиниться которому было невозможно, так что парень, что сидел за рулём, тут же подскочил со своего места. Сам Ди Кристина за рулём — определённо новый опыт для Гермионы, но раз он счёл это необходимым… похоже, что и этот шаг был в сторону от вероятного предательства кого-либо.

Маттео открыл перед ней дверь, за которой показалась Франческа. Она не задавала вопросов, молча принимая данность, которой муж не счёл нужным поделиться.

— Гермиона, — женщина улыбнулась ей и кивнула, пока Грейнджер садилась рядом и закрывала двери за собой. — Ты в порядке?

— Да, — ответ вышел холодным, таким же, какими были кончики её пальцев. — Просто всё выходит из-под контроля, а я не знаю, что с этим делать.

— Не в первый и не в последний раз на нашем веку, — отозвался Маттео за рулём, отъезжая от поместья. В окне на втором этаже мелькнул силуэт, показавшийся Гермионе Малфоем.

— Маттео сказал мне, что есть что-то, о чём ты хочешь рассказать, — она резко повернула голову к Франческе, пейзаж за окном сменился смешением красок.

— Да, я подумала, может быть, это поможет в поиске… уязвимости, — Ди Кристина потянулась к сумке на сидении между ними и вытащила оттуда целую стопку писем. — Письма Марианны после краха семьи, мы нашли их в некоторых вещах, которые вы прислали из поместья Реджины.

— Вы не открывали? — Гермиона забрала стопку, но прежде чем осмотреть подняла глаза к обоим её спутникам.

— Только одно, — Маттео мотнул головой. — Я решил, что ты должна увидеть остальные сама.

Если ужина не будет, у Грейнджер найдётся время, чтобы прочитать каждое из них. Сейчас она бегло пробежалась по конвертам, осторожно перевязанным бечёвкой. Бумага пожелтела, и в некоторых местах явно пережила утопление или даже попытку зарыть их в землю. Обратного адреса не было, лишь имя Марианны.

— Кому она могла их присылать?

— Сёстрам, — Франческа откинулась назад на сидение и пожала плечами. — Они росли без матери, а их отец уже был мёртв к тому моменту.

Сестры… две девочки, испарившиеся в никуда и более никогда не появлявшиеся на горизонте мафии, вероятно, после смерти сестры. В последнее время мысли возвращались к ним всё чаще в поиске ответа на вопрос, где они могли бы быть. Захотели бы они помочь своему племяннику в кровавой мести, которую он устроил в Лондоне? Возглавить мафию?

По подсчётам они обе сейчас были немного старше, чем Гермиона.

— К слову об этом, — она провела по конвертам в неуверенности. — Вы должны знать об этом наверняка больше, нежели я. Что вообще стало с двумя другими дочерьми?

Маттео замялся на секунду, пока пытался объехать автомобиль перед ними, поэтому ответила его жена.

— Неизвестно наверняка, но обе пропали.

— Тогда откуда письма? Франческо знал, где они находились, раз смог их найти?

— Они без обратного адреса, — вмешался мужчина. — Трудно что-либо говорить, но Марианна должна была знать, где они обе были. В том, что читал я, на это нет ни намёка.

— Обе наверняка боялись за свою жизнь не меньше, — голос Франчески прозвучал даже с намёком на сожаление. — Было бы неразумно давать наводку на своё местонахождение, письма могли перехватить.

Из них могла быть реальная возможность узнать, кто приходился Франческо отцом. Можно было узнать больше о том, как он рос и с кем до того, как трагедия произошла. Но это ничего не давало, никакой помощи на самом деле. Разве что его отец мог быть крысой, но ему должно было быть около пятидесяти сейчас.

Единственный в таком возрасте, кто находился близко к их семье, это Ди Кристина. Его руки были связаны договором, не было даже смысла думать в этом направлении.

Кое-что другое не давало покоя.

— А что мы вообще знаем о его детстве? — Гермиона чуть расслабила плечи, только никак не могла заставить пальцы успокоиться и не теребить тонкую верёвочку, удерживающую письма вместе. — Кто-то ведь должен был его воспитывать после того, как… всё случилось.

Взгляд Франчески потемнел за несколько секунд, но она кивнула. Один раз. Дважды.

— Кто-то должен был, но, опять же, это остаётся загадкой.

— Я всё думаю о предателе, — честно призналась Грейнджер. — Логичнее всего, что рядом с нами находился бы тот, кому Реджина доверял бы безоговорочно. Так, как родному человеку, не боясь, что он поменяет сторону.

Кто-то из семьи или кто-то, кто растил его и помог спрятаться от взгляда всех в мафии. Кто-то, кто смог бы дать ему ресурсы, чтобы начать собирать сторонников и восстанавливать свою власть, но намеренно отводить взгляды всех остальных от происходящего.

Кто-то, кто имел бы достаточную власть, чтобы столкнуть две семьи своими намёками, оставаясь незамеченным по его приказам. Медленно, осторожно закладывая в головы Гермионы и Драко, что они — враги, которым нужно уничтожить друг друга.

Так деликатно, что никто из них теперь не мог и вспомнить, как это произошло и почему.

— Мне даже жаль, — вдруг проговорила Франческа, выдирая Гермиону из всех раздумий, нарушая тишину едва слышимым шуршанием.

— О чём ты?

— Ты умная девочка, Гермиона, — они пересеклись взглядами, в котором Грейнджер видела лишь кромешную тьму. Ненависть. Такую знакомую, практически родную. — Тебе всего лишь не хватило времени, а Драко Малфою — ума.

Нет…

За долю секунды она метнулась глазами к Маттео, который безразлично ко всему происходящему вёл автомобиль. Обратно к Франческе.

Она дала ей файл, в котором изначально и была запись, столкнувшая их с Драко лицом к лицу. До этого прямых и даже косвенных доказательств не было, а тогда он самолично сказал всё вслух, и это её спровоцировало.

Ди Кристина намекнул ей в первые дни после смерти Лучиано, чьих рук это могло быть дело, и он вёл её по пути того, как правильнее всего было бы по нему ударить. Он был рядом всегда, зная, куда они оба двигаются, а особенно в последние недели.

Он дал ей злополучный дневник, наверняка содержавший в себе нужную ему информацию. Он жил под руку с Лучиано, и бывший муж наверняка доверял ему, как своему другу.

Каррера никогда не принимали активного участия в коллективных решениях, и если нужно было вести Донов за собой, то его семья вставала во главе. Маттео мог бы закрыть им глаза на происходящее. Он мог бы, выяснив контакты Блэйвуда у Гермионы, передать их Реджине.

А ещё его жена никогда не подписывала договор своей кровью.

Гермиона отшатнулась назад, тут же сталкиваясь с дверью машины. Её словно парализовало осознанием того, насколько подозрения Драко оказались правдивы.

В ответ на её реакцию Франческа лишь усмехнулась и покачала головой, лёгким движением забирая и письма, и сумку с портключом из рук, даже не встречая сопротивления от замершей от шока Грейнджер.

В глазах Гермионы отразилась вся смесь эмоций: от шока и непонимания до гнева и отчаяния. Она видела их перед собой, но это казалось ей нереальным, как будто она оказалась в кошмаре, из которого не могла проснуться.

— Ты… Всё это время… — едва выговаривая слова от паники, она не могла остановиться от того, чтобы бегать глазами по лицу Франчески.

Всё, во что она верила и на что надеялась, казалось разрушенным до основания, словно колонны, держащие её мир, оказались фальшивкой.

В мгновение она пережила медленное развитие того, что казалось непризнанным, неосуществимым предчувствием и пустыми подозрением. Гермиона чувствовала, как каждая клеточка внутри разрывалась на части, словно невидимая рука вырывала её из зоны безоговорочного доверия.

И ей было некуда бежать.

— Ты оказала нам услугу с этим договором, знаешь, — она наклонилась к ней. — Все, кто подписал его, сразу пропали из списка подозрений.

— Маттео — глава твоей фамилии! — напомнила Грейнджер через вскрик.

— Её фамилия не Ди Кристина, — ледяным голосом исправил её мужчина.

Франческа широко улыбнулась, в тиски зажимая и лёгкие, и сердце этим видом.

Портрет казался ей знакомым. Картина в доме Реджины не давала ей покоя. Гермиона стояла перед ней достаточно долго, чтобы запомнить детали, испытывая странное чувство дежавю, будто она уже была знакома с людьми, изображёнными на ней.

Сестры Марианны.

Она смотрела в глаза Франчески Реджины.

Имя не было совпадением.

Он был её племянником.

— Мне действительно жаль, — бросила Франческа, прежде чем резким движением воткнуть шприц с неизвестным содержимым в её плечо.

Свет, который казался таким ярким и живым, померк за мгновения, словно затянутый пеленой тумана. Мимолётное ощущение, словно электрический разряд, пронзило её тело, оставляя за собой лишь беспокойство и оцепенение.

Сначала это было лишь лёгкое онемение, едва заметное, словно мурашки, пробегающие по коже. Потом пришла потеря чувствительности, будто кожа стала преградой между ней и окружающим миром.

Затем пришла потеря контроля. Гермиона попыталась оттолкнуть Франческу от себя, но её руки не слушались. Сердце забилось сильнее, крик стал далёким дребезгом, поглощённым тишиной. Страх охватил, как волна, накрывающая с головой.

Воздух казался редким и тяжёлым, неспособным проникнуть сквозь её лёгкие. Сквозь мутное сознание до Гермионы доносились лишь отрывочные звуки.

И вдруг... она перестала чувствовать боль. Всякая боль, которая казалась такой невыносимой, исчезла, словно растаяла под солнцем. Вместо неё осталось лишь спокойствие, немое и безмятежное.

Гермиона была совсем одна.

И она была в опасности.