Ханс беззаботно шагал по коридору дворца, чуть ли не насвистывая. Анна была занята Рапунцель, и у Ханса была возможность хоть немного побыть в тишине. Хотя вскоре должна была начаться экскурсия по дворцу для него и… сопровождающего Рапунцель, но предполагаемый экскурсовод на данный момент был занят и предложил подождать, «если вас это не затруднит». Ханс был даже рад выпавшей возможности, да и Юджин Фицерберт (ну, и имечко! Ханс еле запомнил, и то, потому что пришлось поддерживать светскую беседу за завтраком) не выглядел раздосадованным. Кажется, сейчас он занимался тем, что досыпал в щедро предоставленных отдельных гостевых покоях. Вестергорду же спать не хотелось. Ему хотелось прочувствовать этот момент уединения, которого и раньше было непросто достичь, особенно с таким количеством братьев, которые так и норовят испортить тебе настроение – и это ещё в лучшем случае.
– Хэй, ты чего это здесь?
Отто. Помяни чёрта.
Ханс обернулся к идущему в его сторону брату. Тот хмуро изучал Ханса.
– Ты что, разве с нами не едешь?
Ханс сжал губы.
«И что вам стоило отплыть без меня? В прошлый раз вы ведь так и сделали, и пришлось ждать на берегу, пока до вас дойдёт, и вы развернёте корабль назад».
– Нет. Я получил приглашение от принцессы Анны остаться и немного погостить.
Отто нарочито громко рассмеялся.
– Ничего себе! А нас ты не подумал поставить в известность?
Ханс пожал плечами.
– О вас в приглашении речи не было.
– Ты… – Отто, казалось, очень хотел его треснуть, как в детстве, но сдержался и продолжил чуть более миролюбиво: – Ты, значит, сватаешься к младшей принцессе?
– Я ещё думаю, – ответил Ханс.
– Нечего тут думать! Бери, что дают! Девчонка разве что не висела на тебе весь прошедший вечер. Прозеваешь – и родители женят тебя на какой-нибудь маркизе, потому что всех принцесс уже разберут. – Отто неожиданно замолчал и лицо его просветлело. – Постойте-ка…
В голову Ханса начали закрадываться нехорошие подозрения.
– А зачем ездить туда-сюда и тратить время? Можно ведь посвататься и сейчас.
«Проклятье! Додумались-таки!»
– К кому? – на всякий случай, уточнил Ханс.
– К королеве, конечно, дурья твоя башка! – Отто хлопнул в ладоши. – То-о-очно! А то мы что-то все так увлеклись коронацией и поздравлениями, что совсем забыли о том, что королева не замужем! А ещё очень и очень ничего! – Он поиграл бровями, отчего Хансу захотелось закатить глаза.
– Пойду, скажу остальным, что если хотят, могут отплывать, а я вот попытаю счастья! А ты давай, бери в оборот младшую, а то из-под носа уведут. – Отто хлопнул Ханса громадной пятернёй по спине (тот только выработанным с годами рефлексом удержался на ногах) и пошёл прочь.
– Вот же… – процедил юноша.
Конечно, он знал, что его братья, пусть и не гении, но всё же и не дураки, и всё-таки надежда на то, что обойдётся без сиюминутного сватовства теплилась где-то в груди. Но напрасно. Теперь братья точно никуда не уедут, пока Эльза не даст ответа, за кого выйдет замуж. А ведь кому-то из них может прийти в голову, что отбить младшую принцессу, смотрящую в рот их неумелому младшему брату – отличная затея. Да и Рапунцель тоже здесь… Интересно, обрадованные родители уже подобрали ей жениха?
От многообразия выбора возможных невест, как и растущей конкуренции, голова шла кругом. Очень хотелось присесть.
Послышались шаги.
– Вот Вы где, Ваше Высочество! – К Хансу спешил разодетый в мундир мужчина с сединой на висках и в усах. За ним плёлся зевающий компаньон по грядущей экскурсии. – Меня зовут Оливер Сандерли, я начальник прислуги. Вы не против, если мы начнём экскурсию?
Ханс пробормотал дежурные фразы и покачал головой. Начальник прислуги? Заняться ему, что ли, нечем?
На самом деле Оливеру Сандерли было, чем заняться и заниматься ещё очень долгое время, но разве принцессе Анне Розенграффе возможно сказать «нет»? И вот теперь мистеру Сандерли пришлось срочно раздавать указания своему заместителю, уточнить несколько очень важных, требующих безотлагательного внимания, вопросов и выудить из закоулков памяти всё, что он помнил об истории этого места и королевской семьи.
Он не в пример бойко вышагивал по коридорам, опираясь на трость, которую время от времени использовал в качестве своеобразной указки, попутно ведя почти безостановочный монолог и внутренне радуясь отсутствию вопросов со стороны слушателей. Только этого ему ещё не хватало. Просто замечательно было бы управиться с этой внеплановой экскурсией поскорее и отправиться разбираться с делами дальше, которых всегда было гораздо больше, чем хотелось, и больше, чем можно было бы упомнить самостоятельно.
Ханс и Юджин были солидарны с мистером Сандерли в этом желании, потому что им обоим было просто невероятно скучно слушать речь, которую изо всех сил старались вести подобающе, не показывая, насколько эта экскурсия не вовремя и в тягость, но это было ясно и так. Так что молодые люди, позёвывая, плелись по дворцовым коридорам, не особо вслушиваясь, и скучающими взглядами обводили гобелены, статуи, доспехи, изредка попадающуюся прислугу и гвардейцев. Наконец, Юджин не выдержал и, приблизившись к принцу, вполголоса поинтересовался:
– Как думаешь, долго ещё продлится это истязание?
Если Ханс поначалу и хотел ответить что-то колкое, вздумай этот малый с ним заговорить, то сейчас он воспринимал Юджина не как досадное приложение к потенциальной невесте (одной из), а скорее как товарища по несчастью, поэтому со вздохом пожал плечами и отозвался:
– Дворец большой, так что, возможно, мы тут застряли надолго.
– Может, подговорить какого-нибудь слугу навести шороху? Тогда ему, – Юджин мотнул головой в сторону начальника прислуги, – точно станет не до нас.
Ханс еле удержался от того, чтобы закатить глаза.
«Навести шороху! И этот деревенщина лелеет надежду жениться на королевской особе! Да его при дворе проглотят и не заметят. А окажись на троне – не обанкротил бы страну. Так что не лез бы уж, спаситель принцесс».
– Или просто сбежим под шумок, а? Вряд ли нас бросятся искать, чтобы показать ещё пару залов.
Ханс только вздохнул и закатил глаза, ничего не отвечая.
– А может, лучше просто с ним договориться, как думаешь? – продолжал развивать свою мысль Юджин, изредка косясь на Ханса. – Вроде, мировой мужик, поймёт и не станет мучить ни себя, ни нас. – Он от души зевнул, вовремя успев прикрыть рот ладонью. – Особенно нас.
Ханс несколько секунд поразмыслил над этим предложением и кивнул.
– Идёт. Только говорить буду я.
Фицерберт пожал плечами, убрав руки за спину, и мотнул головой, поторапливая. Ханс смерил того прохладным взглядом и в пару широких шагов поравнялся с начальником прислуги.
– Замечательная, весьма увлекательная экскурсия, мистер Сандерли, – умело вклинился он в паузу (которые случались нечасто) и расплылся в улыбке, привлекая к себе внимание. Юджин постарался хмыкнуть потише, но Вестергорд всё равно услышал.
«Учись, пока я жив!»
– Спасибо, Ваше Высочество.
– Мы с мистером Фицербертом с удовольствием бы слушали и дальше, но, немного посовещавшись, решили, что негоже отвлекать от дел такого занятого человека как начальник прислуги. Не переживайте, Вы уже рассказали так много, что мы можем сами водить экскурсии. – Он заговорщически приблизился к мужчине и доверительно добавил: – И принцессе Анне ничего не скажем. Ведь это же она Вас попросила, правильно?
Оливер Сандерли просиял и разве что не обнял принца.
– Спасибо за понимание, Ваше Высочество! Мистер Фицерберт. – Он коротко кивнул Юджину. – Теперь, надеюсь, вы меня извините, но у меня действительно очень много дел. Не обижаетесь, что я оставляю вас посреди коридора?
– Ни в коем случае, – заверил Ханс, а Юджин согласно помотал головой. Возможно, чересчур усердно.
Начальник прислуги ещё несколько секунд расшаркивался, прежде чем быстрым шагом отправиться по своим делам. Стоило ему скрыться, молодые люди почти синхронно облегчённо выдохнули и переглянулись.
– Ну, что теперь? – Юджин поднял взгляд на потолок.
Ханс пожал плечами.
– Полагаю, имеет смысл где-то переждать, пока нас не найдут наговорившиеся девушки. Можно попросить подать чай.
– А может, лучше пойти вздремнуть?
– Дело твоё, конечно, но так ты скорее проспишь всё на свете, включая момент, когда тебя начнут искать, найдут спящим и догадаются, что экскурсия должным образом не была проведена. Принцесса Анна может обидеться, а вместе с ней и королева. – Флинн вскинул бровь, и Ханс со вздохом пояснил: – Это кажется, что мелочь, что поймут и что обижаться тут не на что. Ты просто не рос при дворе с детства и понятия не имеешь о многих вещах.
Юджину на это было ответить нечего.
«А ведь он прав. Толку-то что теперь я, можно сказать, живу во дворце, имею титул и неплохой капитал? Для меня вся эта кухня неизвестна, жизнь при дворе – чужда. Этот же щёголь варится среди знати с пелёнок… Везёт же кому-то».
Ханс без труда прочитал всё это у Юджина на лице.
«А ты и понятия не имеешь, что в некоторых вещах я бы с радостью махнулся с тобой местами… Надеюсь, так это и останется».
– Так что, чай? – спросил Ханс, делая знак показавшейся в коридоре служанке.
Юджин вздохнул.
– Лучше кофе.
***
Кофе подали настолько быстро, что Флинн даже понять ничего не успел. В комнате были несколько кресел, кофейный столик, недавно растопленный камин, картины, несколько диванчиков у стен и полки с книгами.
Ханс Вестергорд выглядел расслабленным, словно принимал гостей у себя дома. Юджин же не мог похвастаться ни расслабленностью, ни собственным домом, который ему пока не выделили в дополнение к титулу. К тому же, неизвестность намерений принца с Островов не давала покоя. А если он нацелился жениться на Рапунцель, а через Юджина выискивает лазейки, чтобы подобраться к ней? Эта мысль просто убивала. У Юджина язык чесался спросить, но он не обладал умением вести светские беседы с всякими подтекстами. Всё, что он мог – это спросить в лоб, но не мог найти в себе достаточно сил и наглости. Это жутко выматывало вдобавок к недосыпу. Вся надежда на ароматный кофе в чашечке из такого тонкого фарфора, что Юджин боялся лишний раз взять её в руки или сжать. Вдруг ещё треснет, придётся возмещать. Такая вещичка наверняка стоит всё только недавно обретённое Юджином состояние. Глупее способа его потерять и придумать нельзя (не то чтобы Юджин пытался).
Ханс некоторое время изучал комнату, некоторое время не слишком явно изучал Юджина, а потом поинтересовался:
– Так что, ты будешь как-то пытаться заполучить свою принцессу?
Молодой человек слегка опешил и чуть не выронил многострадальную чашку.
– Что?
– Судя по твоему выражению лица и поведению, тебе не слишком нравится, что за принцессой, которую ты вернул в семью, может кто-то ухаживать. Сам же ты, по-видимому, родительского благословения не получил. Так что ты планируешь делать? Отгонять от Рапунцель женихов палкой? Или строишь хитрый план, как жениться на ней и не навлечь на себя гнев королевской семьи?
Юджин молча слушал, смотря на принца расширяющимися глазами, совсем не зная, что ответить. По правде говоря, вопрос был резонный, но ответа на него у Юджина не было. Что он может? Ведь он не принц, обычный вор, которому просто сказочно повезло в жизни: он вроде как помилован и может больше не воровать. Живи и радуйся! Но нет. Ему нужна принцесса – как раз то, что он не может получить.
– Понятия не имею, – признался Фицерберт после затянувшегося молчания.
Ханс отпил из своей чашки чай.
– Ну, разумеется. Могу предложить тебе оптимальный выход. Сделку.
Фицерберт подозрительно уставился на него.
– Мы с Рапунцель заключаем брак. Спокойно! – Он поднял ладонь, останавливая поток брани и возмущений, который уже готов был на него обрушиться, возможно, вместе с кулаком Флинна Райдера. – Мне не нужна любовь. Мне нужна выгодная партия. Я не собираюсь отбивать у тебя твою принцессу. – Для Юджина это звучало настолько странно из уст человека, собравшегося жениться на его принцессе, что у него даже не нашлось слов, чтобы описать, насколько это, по его мнению, нелогично. – Развлекайтесь, наслаждайтесь друг другом без всяких претензий с моей стороны. Я буду просто мужем на бумаге.
– И королём, – сухо напомнил Фицерберт.
– И королём, – согласился Ханс. – Но тебе ведь не трон нужен, а девушка. И девушка в твоём полном распоряжении. Может даже прижить от тебя парочку бастардов, которых я признаю. А внешность спишем… на последствия волшебного цветка. Я наслышан, что у Рапунцель были не только волшебные волосы, но и слёзы, возвращающие к жизни умирающего. – Юджин неосознанно коснулся того места, где была ножевая рана. – Даже если это и неправда, народу это знать необязательно. Кто знает, насколько в действительности этот цветок повлиял на Рапунцель?
Несколько секунд оба молчали.
– Так что?
Юджин готов был возненавидеть то, что действительно обдумывает это предложение, вместо того, чтобы встать и уйти. Ладно. В любом случае, нужно поставить в известность Рапунцель. Без неё он решать ничего не станет.
– Мы подумаем, – наконец, отозвался Фицерберт.
Ханс кивнул.
– Разумеется. А пока вы думаете, я, если не возражаете, пообщаюсь с двумя другими незамужними особами.
Юджин пожал плечами.
– Как угодно.
В этот момент раздался краткий стук в дверь, и молоденькая служанка сообщила, что ланч подан, и их ждут в столовой королева, принцессы и гости.
Юджин непонимающе нахмурился.
– Гости?
Ханс рядом медленно вздохнул.
– Мои братья. Потенциальные женихи. И речь сейчас не только о королеве.
Юджин почувствовал, как внутри что-то упало. Этого-то он и боялся.
Он покосился на принца, который, тем временем, отставил чашку и поднимался на ноги. Нужно было срочно поговорить с Рапунцель. Возможно, это предложение действительно стоило рассмотреть, и оно было единственным выходом для них.
Как выяснилось через некоторое время, у принцессы Анны было на этот счёт своё мнение.