Происходящее нравилось Эльзе всё меньше и меньше. Только она уже приготовилась облегчённо выдохнуть за закрытыми дверями дворца, проводив в обратный путь принцев Южных Островов (пусть и не всех, но нельзя же получить всё и сразу), как тут выяснилось, что они передумали ехать назад и решили благополучно посвататься, не тратя время на разъезды туда-обратно, в которых было, на самом деле, мало смысла. Кроме, разве что, всяких политических расшаркиваний и вызова послов. Но послов можно вызвать и письмом.

Да-да, принцы. Во множественном числе. Спасибо, хоть принц Ханс, похоже, всё-таки, если и интересовался ей в матримониальном плане, не спешил так прямо заявлять о своих намерениях. И, к тому же, оставалась ведь ещё Анна, у которой на лице крупными буквами было написано «Принц Ханс – любовь всей моей жизни, и я хочу за него замуж». Как же хорошо, что они уже сейчас не пришли к ней, просить благословения. Этого ещё не хватало.

«Будем надеяться, у принца Ханса больше осознанности и ответственности, чем у Анны».

Замечание было справедливое, только сложно сказать, хорошо ли это было или всё же не совсем. Принц Ханс дураком не был, и сейчас занимался как раз тем, что подготавливал почву для нескольких вариантов развития событий сразу: первый, самый лёгкий – Анна, попринимав ещё немного ухаживаний, чтобы предложение не выглядело уж очень подозрительно поспешным, соглашается стать его женой – и вот он уже принц, которому до трона гораздо ближе, чем на настоящий момент; второй, чуть сложнее – Юджин и Рапунцель соглашаются на его условия, и здесь для успешного исхода дела в ход вступает всё его, годами оттачиваемое, красноречие; и третий, самый сложный – это королева Эльза. Ханс уже начал ловить себя на том, что про себя называет её Снежной Королевой: до того она вся царственная, холодная и, – это Ханс определил, даже не проговорив с ней в общей сложности и часа, – редкостно неглупая. К такой на хромом коне не подъедешь (пусть даже на белом), одними комплиментами не покоришь, тем более что принц Ханс – не наследник и мало, что может предложить правящей королеве.

«По сути, разве что самого себя, – признавал Вестергорд в ходе своих мысленных рассуждений».

И это скорее играло против принца, потому что он, зная самого себя как облупленного, сильно сомневался, что Эльзе он будет нужен такой, какой он есть, как только она узнает его получше. А это неизбежно будет происходить, если он всё же к ней посватается.

«Насколько же всё было бы проще, если бы королевой была Анна, – как-то проскочила мысль у него в голове».

Проще для него – безусловно. Но не убивать же ради этого Эльзу, в самом деле?

Нет. До такого он никогда не опустится.

***

Юджин снова расслабил сдвинутые брови.

«Стоит только на минуту отвлечься – и опять. И как они умудряются делать вид, что всё прекрасно и у них нет никаких проблем?»

За обедом, помимо сестёр Розенграффе, Рапунцель, принца Ханса и, разумеется, Юджина, обнаружилось ещё шесть принцев Южных Островов. Юджин в секунду смекнул, что это как раз те, что без обручальных колец. Его самый страшный кошмар становился всё страшнее. Рапунцель была чуть менее напряжена, и Флинн, хоть и немного завидовал, был этому рад. Она умудрялась улыбаться, поддерживать беседу, и даже почти не путала столовые приборы. Принц Ханс пару раз с улыбкой её поправил, и это заставляло Флинна снова усилием воли расслаблять лицо и прекратить гнуть столовые приборы в пальцах: а вдруг и впрямь погнёт? Младшему Вестергорду от этого точно хуже не сделается.

«А жаль».

К слову, о принце Хансе: он был настолько очарователен, что, будь Юджин девушкой, уже наверняка бы тоже призадумался, а так ли важно то, что он самый младший? Главное, что принц и, Бог свидетель, прекрасный.

«Прекрасный актёр, – мысленно напоминал себе Флинн. – Но, возможно, он как раз – самое меньшее из зол. Ему не нужна девушка, только корона, а вот за намерения остальных принцев поручиться нельзя».

Остальные Вестергорды, похоже, заключили между собой какое-то соглашение. Поскольку их было шестеро, не считая Ханса, который всегда был особняком в своей семье, они решили свести конкуренцию между собой к минимуму, то есть: двое старших принцев решили посвататься к королеве Эльзе, двое средних – к принцессе Рапунцель и двое младших – к принцессе Анне. Они косились на младшего брата и обменивались насмешливыми взглядами. Ну-ну, пусть теперь младший братец попробует урвать себе хоть какую-нибудь невесту.

Обед проходил гладко, как могло бы показаться обывательскому взгляду, ничего не смыслящему в подковёрных интригах королевских домов и вообще всякой знати. На самом деле, все участники обеда были напряжены как натянутые струны, даже принцесса Анна, которая, пусть и была безоговорочно очарована принцем Хансом, всё же подспудно испытывала некие подозрения, наблюдая за тем, как он расточает своё обаяние всем без исключения присутствующим королевским особам прекрасного пола. Но стоило только её туманным подозрениям начинать оформляться во что-то совсем не радужное в духе «А что если он посватается к моей сестре? Она же королева!», как Ханс тут же переключал своё внимание на неё, улыбался, что-то спрашивал, ненавязчиво говорил комплимент, и младшая принцесса немного расслаблялась, а взгляд её вновь мечтательно затуманивался. Знала бы она, каких трудов её прекрасному принцу Хансу стоило всё это подмечать и не давать никому из братьев или, Боже упаси, Фицерберту (да-да, кажется, он, наконец, запомнил) перетянуть одеяло на себя. И в целом Ханс был вполне доволен собой: братья усиленно скрывали злость и раздражение, наблюдая за тем, как младший брат умудряется делать успехи и того и гляди, всё же заполучит себе красавицу-невесту, Рапунцель была мила с ним, впрочем, как и со всеми остальными, периодически задумчиво хмуря бровки, чтобы вспомнить, что и как положено делать по королевскому этикету, Анна смотрела на него глазами с поволокой и отвечала мечтательно и, бывало, даже невпопад, а вот Её Величество королева Эльза, похоже, оставалась равнодушной к его чарам. Да, она была любезна, но ровно настолько, насколько и со всеми остальными принцами и Юджином. Девушкам от неё доставалось чуть больше теплоты, но и только. Один Бог знает, что мешало Хансу оставить королеву в покое. Может быть, удивительное сочетание красоты, ума и королевского аристократизма, который сквозил в каждом её движении, слове и взгляде, будто бы был такой же частью её, как, положим, пальцы. А может, холод, которого не было в других двух принцессах, светлых, словно солнечные лучики, и одаривающих всех своим теплом. Холод, который должен был отталкивать, и заставлять желать прильнуть к теплу, но, повернувшись к теплу, хотелось вернуться обратно к холоду. Восхищаться им. Преклоняться.

«Удивительная девушка, – подумал принц Ханс и тут же слегка дёрнулся: а не произнёс ли он это вслух? Но, кажется, всё обошлось».

А вот братья принца Ханса совершенно не переживали о том, озвучили ли они ненароком свои мысли вслух или же нет. Причина была проста: их мыслительный процесс был гораздо проще, чем у младшего брата, которого они почти единогласно почитали недалёким, и сводился к следующему: говорить побольше комплиментов, ухаживать и улыбаться, помнить, к кому сватаешься, но, на всякий случай, быть готовым быстро сменить курс.

 – Ваше Величество, должно быть, так утомительно было готовиться к этой коронации, – вещал самый старший неженатый принц, Фриц. – Всё на Вас одной, на таких хрупких плечах.

У Эльзы поползла вверх бровь, но она довольно быстро вернула её на место и отпила чай из чашечки так непринуждённо, что Юджин искренне позавидовал.

 – Благодарю за беспокойство, Ваше Высочество, но, уверяю Вас, мои плечи не пострадали. Здесь хватает профессиональных помощников.

Фриц медленно закивал, понимающе улыбаясь.

 – Разумеется-разумеется, и всё-таки Вы должны понимать, что одной коронацией королевские заботы не заканчиваются.

Ханс постарался фыркнуть беззвучно. Кажется, получилось.

 – Коронация – это только самое начало. Как выстрел из стартового пистолета на скачках. Дальше объём дел и забот будет только расти, бег жизни – ускоряться. Хорошо и с умом подобранный Совет – это неоценимая услуга и вечная благодарность вашим досточтимым предкам и всё-таки… – он выдержал паузу, от которой Ханс с Юджином почти синхронно мысленно закатили глаза, – всё-таки вдвоём с целым королевством управляться гораздо легче. – Фриц приложил ладонь к сердцу. – Уж поверьте, я насмотрелся на старшего брата, который наследует за нашим отцом престол. Уже не за горами тот день, когда отец передаст ему в руки бразды правления и, попробовав замещать его всего раз, пока тот был в дипломатической поездке, по возвращении короля, – а он отсутствовал от силы месяц, – Калеб сразу же решительно заявил, что собирается жениться.

«Да-да, только жениться он собрался, чтобы пар спускать, потому что чуть было не обрюхатил герцогскую дочку в перерывах между балами, которые устраивал в отсутствии дражайшего папеньки. – Хансу удалось скрыть смешок за чашкой, куда предупредительные слуги как раз долили чай. – Поэтому он и не женился в итоге на принцессе Женевьеве Откуда-то-там-ской, и она, как эстафетная палочка, перешла к Адольфу. Эх, жаль, этого вслух сказать нельзя. Как было бы забавно».

Густав, который был следующим в очереди кандидатов в мужья королеве, метал внимательные взгляды исподлобья, готовясь в любой момент перехватить инициативу.

Фриц затаил дыхание в ожидании ответа от королевы на намёк, прямее которого было только «Выходите за меня!». Вместе с ним постепенно дыхание затаили все, все взгляды сошлись на королеве, в чьей голове со скоростью света прокручивались вежливые вариации «Нет, спасибо, я не могу так сразу, и чёрт вас дернул портить мне аппетит». Поскольку Эльза готовилась к такому повороту событий и даже сочиняла вежливые отказы (стопка из десяти исписанных с двух сторон листов) и выражения согласия (в единственном числе, так что даже бумага не потребовалась) и даже заучивала их наизусть, сейчас от неё требовалось только выудить из памяти подходящий случаю вариант ответа. Так что неловкой и оскорбительной для соискателя паузы удалось избежать.

 – Надеюсь, брак принца Калеба сложился удачно.

Фриц изо всех сил старался продолжать улыбаться.

 – Безусловно. Он выглядит очень счастливым.

 – Это радует. А что до управления государством, на данный момент, мне хотелось бы последовать примеру Вашего брата и попробовать свои силы в самостоятельном правлении. Хотя бы месяц, а там уже станет ясно, как скоро состоится вторая коронация. – Речь королевы была спокойной и мягкой, но последние слова, словно тяжелый камень, рухнули на принцев.

«Безнадёга, – посочувствовал Юджин, и тут же напрягся. – Главное, теперь не переключитесь на Рапунцель. Просто посидите, подождите месяцок-другой, вдруг, королева передумает? Ну, пожалуйста!»

Мысль о предложении принца Ханса в этот момент была задвинута в такой дальний угол, что Флинн о ней даже и не вспомнил. Сузившийся круг потенциальных невест для потенциальных женихов с Островов пугал гораздо больше и вытеснил в данную секунду все прочие страхи. Юджин поймал свой затравленный взгляд в отполированном блюдечке, на котором могла бы стоять чашка чая из хрупкого фарфора, если бы юноша не вцепился в неё как утопающий в последнюю соломинку.

«Всё будет хорошо, – медленно подумал Юджин, чтобы успокоиться».

Резкий тонкий почти неслышный звук заставил его плечи вздрогнуть. Чашечка всё-таки треснула.