— Какой твой любимый цвет? — спросил как-то Данис, пока они, уставшие от городской суеты, сидели спина к спине на берегу реки.

— Голубой, — Камалия закрыла глаза так, будто это могло сдержать беспросветную горечь, что поднималась из самых забытых уголков памяти. Голубой, как прозрачная вода в этой реке.

Она не корила себя, давно уже нет. Камалия состояла в счастливых отношениях, но она тоже в какой-то степени человек, она тоже может скучать. И раз в сотню лет она позволяла себе подумать о ярком голубом цвете, светлом, холодном, как его глаза.

Сначала их отношения были полны одной лишь страсти и взаимной ненависти, но со временем… Камалия сама не поняла, как очутилась не в своих покоях, успокаивающе поглаживая светлые волосы и ощущая тяжесть на коленях. Она любила его, она защищала его, она говорила с ним ночи напролёт о самых страшных эпизодах жизни. А он заботился о ней так, как, казалось, не был способен. Он подмечал все детали, радовал мелочами — брал за руку под столом во время чересчур утомительных бесед с людьми, просил готовить блюда, по которым она так скучала, водил гулять по ночам — он помогал ей влиться в новую жизнь. Камалия влюбилась в своего захватчика и нисколько не жалела. Они — два сапога пара. Именно поэтому их брак распался. Они перестали быть нужны друг другу так, как раньше, и в глупой скованности уже не было необходимости. Ни у него, ни у неё тогда не было никого на примете, но и продолжать быть вместе они не смогли.

А теперь у них обоих новые отношения, Миша как никогда занят, мечется между думой и Кремлём…

Камалия обняла себя руками. Лёжа на кровати, сделала музыку потише. Наедине с собой признаться было проще: она скучала. Угрюмо листала афишу Дома Кино, пока не наткнулась на фильм, что показался интересным. Хаяо Миядзаки режиссёр. Кажется, она слышала это имя мельком, и его хвалили. Несколько секунд понадобилось на принятие решения, и ещё столько же на поиск второго, личного номера.

— «Привет. Хочешь, в кино выберемся сегодня?»

Ответ пришёл только минут через двадцать, за которые Камалия успела едва не придушить себя. Они больше не вместе, а это выглядит, как приглашение на свидание. Но, с другой стороны, почему нет? Миша пришёл в себя и оправлялся от девяностых, параллельно пытаясь вспомнить и исправить всё то, что натворил, когда был в беспамятстве. Ему нужно отвлекаться, а Камалии больше не нужно его бояться. Никому не нужно. Он больше не тот человек, теперь он снова слегка нарциссичный задира со стеклянным сердцем.

— «Я планировал выспаться».

Неожиданно. То, что он не спит — факт, но его это никогда не сдерживало.

— «Что-то случилось?»

— «Саша».

О… ох, чёрт. Камалия перевернулась на живот и принялась печатать, надеясь всё же на лучшее.

— «Вы помирились?»

— «Нет. Я поцеловал его, и уже начал надеяться на разговор по душам, но тут этот придурок Константин хлопнул дверью».

— «Хаха, он как всегда, совершенно бестактен».

— «От этого не легче».

— «Пригласи Сашу на свидание».

— «Свидание. Детский сад».

Она усмехнулась сама себе.

— «Это ты у нас дед, а ему, может, хочется. Тебе в любом случае нужно проветрить голову. Моё предложение в силе».

— «Что там за фильм?»

Камалия скинула ему афишу.

— «Самый последний».

— «Не успею на наращивание волос».

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, к чему это.

— «Я, конечно, скучаю по твоему каре, но тухнуть ещё и в салоне тебе не позволю».

— «Заеду за тобой через часик?»

— «Жду».

* * *

Он вышел из машины, официальный до скрежета зубов. Уставший, погасший, будто вся его жизнь превратилась в бесконечную чёрную полосу, и даже статус столицы не радовал. Так оно и было.

Камалия налетела на него без предисловий, крепко стиснув в объятиях.

— Привет, зомби.

— Привет… — ответные объятия не заставили себя долго ждать. Крепкие, словно он схватился за спасательный круг.

— Как же давно я тебе в глаза не смотрела, — Камалия без стеснения положила ладони на его щёки и поводила большими пальцами, но её счастливый тон тут же изменился — Всё совсем плохо?..

— Я безумно хочу отрубиться, но даже здесь мне каникул не дают, — Миша натянуто улыбнулся — Идём.

Десяток шагов до машины Камалия держала его за рукав пиджака. Странное предчувствие кричало, что не нужно ему за руль…

— Позволишь повести?

Миша замер, вернул ногу на асфальт и произнёс почти облегчённо:

— Только смотри на спидометр, я не собираюсь ещё и штрафы за тебя оплачивать, — он за секунду обогнул капот и устроился на переднем пассажирском.

Камалия с безмерно довольной улыбкой села за руль.

— Уф, какая роскошь, — уверенно погладила обивку и взглянула на Мишу, что чуть сполз по сиденью — Ты не выспишься за десять минут.

Он ответил с закрытыми глазами.

— Это вызов мне или питерским пробкам? Трогай уже, а то опоздаем.

Не опоздали.

— Ты выкупил зал… — поздно сообразила Камалия, пока шла к месту в третьем ряду — Деньги девать некуда? — Вип зал в целом рассчитан на небольшое количество народа, но и доро… хотя когда Миша не мог себе что-то позволить?

— Ещё бы я стал терпеть людей рядом, — произнёс он с едва различимым раздражением и бросил пиджак на соседнее место.

Свет погас.

— Мне отсесть? — Камалия поиграла бровями, но один лишь взгляд заставил упасть рядом. Первая же реклама, и она мысленно дополнила список фильмов, на которые обязана сходить.

— На что мы вообще пришли?.. — Миша глубоко вздохнул, когда в кармане завибрировал телефон.

И словно во сне: увидел звонившего, отклонил вызов, заблокировал телефон и бросил себе за спину с каменным лицом.

— Миша…

— Потом перезвонит.

— Ты телефон разбил.

— Да?

— Да.

— Правда?.. — он обернулся и завис на несколько секунд, глядя на лежащий в одной стороне корпус, а в другой — экран. Вновь сел прямо — У меня ещё есть.

Камалия усмехнулась, поджав губы, и похлопала себя по бедру.

— Ложись.

Секунда, и его голова оказалась у неё на коленях, а ноги — перекинуты через подлокотник. Столице два раза предлагать не нужно.

— Мы на «Унесённых призраками».

— Не слышал.

На её «хочу это тоже посмотреть» во время рекламы Миша не отреагировал, и Камалия была почти уверена, что он действительно вырубился сразу. Только потом, когда от фильма прошло минут двадцать, он коротко прокомментировал:

— А эти женщины не люди?

Камалия пожала плечами, хотя он на неё не смотрел.

— Просто выглядят как люди.

Она крутила в руке небольшой золотой крестик. Всё было хорошо… Никто не мог осуждать её за мысли, за воспоминания и чувства, которые никогда не вернутся. Потому что сейчас не шестнадцатый век, мир изменился, и изменились они сами. Ярче всего она помнила день, когда Миша признался ей в любви. Они уже были женаты, и этот брак должен был их душить, но тогда… с растрёпанными длинными волосами и раскрасневшимися влажными щеками, он был убит собственным признанием. И Камалия не могла позволить ему пережить это снова, только на этот раз получить отказ. Она знала Сашу, он тот ещё терпила, особенно когда дело касается Миши, но, как сказал ей сам Московский: «Нет человека, которого невозможно сломать». И нет человека, чьё терпение безгранично. Камалия подняла взгляд на экран. Вряд ли она может что-то сделать для них прямо сейчас. Одна мысль о том, что случится, если в их отношениях будет поставлена точка… Миша ведь сожжёт себя без раздумий, наплевав на людей, наплевав на всё, кроме собственной трагедии.

— Спишь? — она провела кончиком ногтя по его плечу.

В ответ лишь слабый утвердительный звук. Камалия взяла телефон и написала Святославу смс с просьбой встретить её. Нужно по полной воспользоваться этим походом и пройтись по магазинам.

— А мне твой Светик шею не свернёт, когда узнает, где ты?

— Пф, нет.

— Как же я мог забыть. Лицо до сих пор от твоего каблука болит.

Камалия прыснула смехом и хлопнула его по плечу.

— Смотри давай.

Она подозревала, что Миша только слушал, и то урывками и в полудрёме. Камалия отметила, что обязана уделить больше внимания японским произведениям.

Это была концовка, и главной героине сказали идти домой, не оборачиваясь.

— Я сожгу себя, если она обернётся, — Миша ощутимо напрягся.

Камалия наклонилась, касаясь его плеча подбородком, и обняла.

— Тихо, — сама застыла, когда героиня посмотрела назад и… не обернулась.

— Слава богу.

— Да. Хватит с тебя уже пожаров, — Камалия расслабленно откинулась на спинку диванчика.

Когда фильм закончился, Миша пошёл искать телефон.

— Что скажешь? — она закинула на плечо его пиджак.

— Саше бы понравилось, — тихо пробурчал Миша и кое-как достал симку, кинув корпус обратно на пол.

— Пригласи его.

— Куда?..

— Сюда. Хоть завтра.

— У нас обоих полно работы.

— Ты на каникулах, а он время выкроит.

Миша забрал пиджак, и уголки его губ едва заметно приподнялись. Он хоть и не ответил ничего, но, она была уверена, подумает над этим.

На этот раз, немного набравшись сил, он сам сел за руль. На город уже опустилась тьма, но белые ночи в самом своём разгаре не позволяли свету уйти полностью.

— Вижу твоего благоверного, — легко и даже с насмешкой произнёс Миша и затормозил там, где знак запрещал — Эй, Светик, — отсалютовал, едва поймав чужой холодный взгляд.

— Здравствуй, — Святослав подошёл к машине.

— Я твою даму сердца привёз, — и улыбнулся ослепительно ярко, будто он и есть ушедшее за облака солнце.

— Всё, давай. Напиши потом, как всё прошло, — Камалия подняла раскрытую ладонь в прощании и выбралась из машины.

— И что это было? — почти отстранённо поинтересовался Святослав, когда Камалия взяла его под руку и повела в сторону торгового центра.

— Вытащила его в люди. Такими темпами совсем затворником станет, только дом и работа на уме.

* * *

— «Он меня поцеловал».

Камалия хмыкнула и поставила телефон на зарядку. Теперь можно и спать.