27 день месяца Руки Дождя 2 год. 4 эра. Коррол. Империя Тамриэль.

Темно-карие глаза героини Даггерфолла холодно сузились, а сама она сняла капюшон. Молодые имперцы, облаченные в легкую кольчугу стражника с вытесненным на груди дубом, вздрогнули. Их руки, касавшиеся рукояток серебряных мечей, нерешительно опустились. После чего они быстро посмотрели на стоящего немного в отдалении мага. Высокий темноволосый норд, поправил рукава синей мантии, опуская руки и прерывая сотворение заклинания щита. Громкий пронзительный звук раздающийся от щита, висевшего над городскими воротами, затих, как только другой маг, являющийся рыжим каджитом, щелкнул пальцами.

– Дела ордена и безопасности Империи. – холодно бросила Амарис, кивая в сторону скрывающих свои лица Рига и Мартина. – Продолжайте.

Стражники вздрогнули, выпрямляясь и отдавая рыжеволосой девушке честь. Риг чувствовал их настороженность и страх. Было видно, что они опасались пропускать в город тех, кто, по их мнению, нес с собой даэдрический артефакт. Однако, при этом никто из них не мог пойти против приказа грандмастера ордена Клинков.

– Господа, нам не следует задерживаться здесь. – в голосе, повернувшей в их сторону голову, Амарис слышался приказ.

Босмерка накинула на себя капюшон плаща, пропуская Мартина с Ригом вперед. Сидящий на руках бретонца Ами громко тявкнул в сторону стражников, сразу же поворачивая голову в направлении, ведущей в город, дороги. Волчонок с интересом рассматривал небольшие садики, встречающие гостей за воротами города. Высокие дубы, вокруг которых были расставлены деревянные скамейки сразу же привлекали к себе внимание, заставляя прохожих с восхищением рассматривать величественные зеленые деревья. На толстых темных ветвях сидели вороны, заставившие щенка громко залаять, привлекая к нему внимание отдыхающих в садах людей. Сидящие на лавочках, в окружении цветущих кустарников, старики поднимали головы, отвлекаясь от чтения свежего номера «Вороного курьера».

Спокойные и слегка раздражающие взгляды коснулись лающего щенка, который в связи просил Рига поймать пару птиц. В его намерениях не было зла, и бретонец просто чувствовал, как Ами хочет поиграть, хочет познать неизвестных для него существ и увидеть, что они не несут вреда этому городу. Рука бретонца успокаивающе погладила спутника по шерсти, а сам бретонец дотронулся до связи, мягко прося волчонка не обращать внимания на птиц.

– Мы сможем потом зайти в «Северные товары»? – взгляд Рига коснулся длинного двухэтажного здания из светлого дерева.

Широкие большие окна позволяя рассмотреть светлую, заставленную ящиками и столиками комнату, на которых можно было заметить всевозможные предметы, начиная от ложек и заканчивая длинными мечами. Золотые глаза видели и снующих по комнате аргониан, несущих что-то в руках или показывающих товары высоким имперцам. Те, в ответ придирчиво морщились, что-то показывая руками и кивая в сторону стоек с мечами.

– Ты хочешь купить что-то конкретное? – уточнил у него Мартин, останавливаясь на пересечении улиц рядом с слегка грубым каменным указателем, на котором можно было прочитать название улиц.

Вдалеке на небольшой возвышенности виднелось величественное серое здание церкви. Даже издалека им были видны, украшенные острыми шпилями, колонны, соединявшиеся в высокой башне. Витражное круглые окна были выполнены из светло-зеленого стекла, изображая на них сценки из легенд о Стендарре. Сама дорога к церкви была украшена аллеей из высоких дубов через которые проходили маленькие, ведущие в другие части города калитки.

– Думал посмотреть для Ами что-то похожее на тряпичный мячик или игрушку. – поделился с супругом Риг, внезапно вздрагивая и вспоминая о скромных финансах. Неловкая улыбка скользнула по его лицу, когда он пробормотал: - На деле это не так срочно, можно будет разобраться с этим позже.

– Значит, после посещения часовни зайдем в «Северные товары». – кивнул имперец, успокаивающе касаясь связи и мягко улыбаясь. – Ты ведь понимаешь, что я не откажу, если тебе что-то понадобиться.

Риг вздрогнул, чувствуя, как в душе что-то сжимается. Когда он был смертным проблема денег не особо волновала его. Сперва, будучи вторым принцем Вэйреста он не задумывался о ценности денег, зная, что может в любой момент получить все необходимое. После побега из дома и вступления в гильдию магов, проблемы перед ним также не было, а сам он довольствовался тем необходимым минимумом, предоставляемы Университетом волшебства. Исключение было лишь в том, что тогда он начал понимать, что не мог позволить себе все что угодно и его деньги быстро исчезали в руках, умоляющих о милости нищих, мимо которых бретонец не мог пройти. После же знакомства с Мартином…он вновь не задумывался о проблемах, зная, что всегда может вернуться в Храм…

Теперь же, когда Мартин предложил ему заплатить за него, Риг почувствовал себя неудобно. Словно он пользовался положением супруга, тратя средства из казны и выставляя Императора не в лучшем свете…а что если это как то бы сказалось на его репутации…

Риг вздохнул, беря эмоции под контроль и понимая, что его разум в очередной раз слишком сильно преувеличил настоящее, создавая из ничего проблему. Мартин никогда бы не купил для него что-то слишком дорогое. Не пытался бы как некоторые принцы Хай-Рока с улыбкой купить ему поместье или назвать в честь него сорт винограда. Впрочем, и сам бы Риг никогда бы не попросил что-то сверх меры, понимая бессмысленность этого поступка. Ему ведь не нужно было поместье, не нужен был собственный виноградник или не нужны были какие-то особые знаки внимания в виде бриллиантов или редких пород лошадей.

– Мы ведь не собираемся скупать для тебя одного целый город. – заметил с улыбкой Мартин, понимая, как прозвучали для Рига его слова.

В стальных глазах застыла теплота, тогда как в связи почувствовалась забота. Имперец сделал шаг в его сторону, касаясь серого меха Ами, рассматривающего высокие деревянные стены домов. Волчонок, вздрогнул, подставляя свою мордочку под руку бывшего священника и тихо беззлобно тявкая в ответ.

– Я глупец, если подумал об этом. – согласился с супругом Риг, позволяя себе облегченно улыбнуться.

Тихо усмехнувшись, он посмотрел на постепенно увеличивающийся на улицах поток смертных. Рядом с ними все чаще начали мелькать многочисленные цветные мантии, богатые одежды и доспехи, спешащих по своим делам граждан города. Тихие, умиротворенные разговоры жителей Коррола сильно отличались от веселой суеты Анвила и вечно оживленных улиц Скинграда. Жители коловианского нагорья не толкались, не пытались проклясть или натолкнуться на собеседника. Они не бежали по улицам, роняя коробки или бумаги. Здесь даже не было слышно импровизаций бардов, открыто выступавших на улицах прибрежного Анвила. Вместо этого здесь было спокойно, а сами жители всем своим видом олицетворяли стойкость и постоянство изображенного на их гербе дуба.

– За два года все могли измениться. – пожал плечами имперец, которого совершенно не расстроили мысли бретонца. – Власть портит многих людей.

– Но не тебя. – быстро сказал Риг, рука которого неосознанно провела по серому меху, соприкасаясь с пальцами имперца. Ощущая тепло чужих рук и видя, как улыбка на лице супруга становится благодарной Риг, не отрывая взгляда от любимых им глаз, уверенно произнес: – Ты никогда не попытался бы выделить кого-нибудь таким образом.

Сидевший на руках Рига волчонок затих, внимательно рассматривая прекративших его гладить людей. Уши животного слегка опустились, а сам он немного неуверенно коснулся связи с хозяином. Бретонец вздрогнул, убирая руку и мягко улыбаясь имперцу. Тот в ответ понимающе качнул головой, делая шаг в сторону.

Рядом с ними прокашлялась Амарис, привлекая их внимание. Скрестившая на груди руки босмерка немного недовольно хмурилась, бросая взгляды на громко смеющихся людей, закованный в тяжелые латы. В глаза бретонца бросился выгравированный на плече герб с двумя мечами, пересекающими щит. Доспехи на людях смотрелись неряшливо, а сами они громко обсуждали политику гильдии бойцов, который словно бы становится ненужным придатком для легиона или ордена, занимаясь не пойми чем. Они сетовали на многочисленные тренировки и то, что такие профессионалы как они должны помогать новобранцам гильдии поддерживать порядок на улицах.

– Похоже, сегодня Орейну придется бежать за целителями из часовни Стендарра. – губы босмерки изогнулись в хищной улыбке, а сама она размяла кулаки. – Совсем расслабились за месяц моего отсутствия.

Сузившиеся глаза босмерки проводили удалившихся от них членов гильдии бойцов, запоминая их лица и голоса. Риг вздрогнул, понимая, что Амарис, руководившая помимо ордена и гильдией бойцов, сегодня собиралась заглянуть в отделение гильдии и устроить своим подчиненным внезапную тренировку.

– Значит остановимся в… - в голосе Мартина послышалось согласие, а сам имперец замялся, нахмуриваясь и словно пытаясь что-то вспомнить.

– В моем Арборвотче. – закончила за своим сюзереном Амарис. – Мы здесь неофициально, поэтому замок графини отметается сразу, а в таверны я уже сама вас не отпущу. – девушка замолчала, переводя взгляд на Ами. – В гильдии найдется все необходимое для него.

– В гильдии имеются собаки? – уточнил у подруги сразу же Риг.

– Уже год как по моей просьбе. – ответила ему героиня Даггерфолла. – Поэтому о еде и игрушках я позабочусь. Заодно, быстро уточню по своим источникам о нашей главной проблеме.

Риг благодарно кивнул, на несколько секунд закрывая глаза и сосредотачиваясь на ощущениях. Мир перед ним дрогнул, когда бретонец всмотрелся в него, пытаясь ощутить даэдрическое влияние, которое могло бы свидетельствовать об Умариле. Несмотря на то, что он знал о зачарованных щитах, висевших над городскими вратами, он не был уверен, что они могли охватить весь город. В его голове слишком быстро возникли слова Руэла, когда-то сказавшего о том, что в город можно попасть разными путями, некоторые из которых вели через канализацию. Риг же сильно сомневался в том, что у каждого входа и выхода стоит по предупреждающему о даэдрической магии артефакту.

Наблюдавшие за ним Мартин и Амарис терпеливо ожидали его слов, не пытаясь намекнуть ему на бессмысленность проверки. Мартин доверял ему всецело, тогда как Амарис часто любила перестраховываться, не желая повторять прошлой ошибки ордена. Сидевший на его руках Ами, принюхался, сгибая голову и присматриваясь к дорогам. Связь со спутником дрогнула, позволяя сошедшему с небес божеству ощутить, как его влияние распространяется немного дальше по улицам, затрагивая некоторые дома. В нос ударило множество запахов, среди которых не было присущих Обливиона запаха разложений или запаха крови.

Впрочем, не чувствовалось и неприятного глубокого запаха нарциссов, который он когда-то почувствовал от Меридии. Мир перед ним также не внушал опасения, заставляя его лишь хмуриться от сильных эмоций жителей города и ярко сияющего рядом с ним Мартина.

– Ничего. – произнес наконец Риг, быстро моргая и замечая, как его волчонок устало тявкает, словно соглашаясь с его словами. Рука бретонца осторожно погладила спутника по голове, а сам герой осторожно дотронулся до связи, снимая со зверя легкую усталость. Риг между тем продолжил: - Здесь безопасно.

– Это было ожидаемо. – сказала в ответ Амарис, кивая и переводя взгляд на часовню. – Защиту создавали совместными усилиями архимагов провинций. Даже не способный в серьезную магию Руэл, помог с рунами, стабилизируя их.

– А канализации? – уточнил у нее бретонец, заставляя ту спокойно кивнуть.

– Руэл подумал об этом в первую очередь. – подал голос Мартин, успокаивающе дотрагиваясь до их связи. – У них там особенная защита, которую зачаровывал лично лорд Дагот.

– Возмущенно шипя на Руэла, заставившего главу Великого Дома заниматься ерундой. – добавила со смешком Амарис. – Может мы конечно захватили не все, но даэдра не смогут пройти незамеченными.

– А Анвил? – осторожно поинтересовался у подруги Риг.

Та в ответ пожала плечами. Ее взгляд стал задумчивым, а сама она потерла переносицу носа. Вместе с ней задумчивость охватила и Мартина, прикусившего губу. Было видно, что они не имеют ни малейшего представления о том, как даэдра смогли проникнуть в город и напасть на часовню Дибеллы. Не имели ни малейшего представления о том, где была лазейка и могли ли твари Обливиона повторно пройти через нее.

– Маги разбираются с этим. – произнесла наконец Амарис, бросая неуверенный взгляд на Мартина.

– Архимаг Полус обещал рассказать о результатах на следующей неделе. – ответил имперец, закатывая глаза и явно вспоминая о том, что говорил ему бывший наставник Рига. Стальные глаза вспыхнули, и бывший священник добавил: – Пока они останавливаются на мнении, что что-то повредило защиту от магии перемещения в самой церкви.

В молчании они последовали вверх по улице, проходя через дубовую аллею. Золотые глаза проходились по цветущим кустарникам, растущим рядом с деревьями. Кусты ежевики, видимые им за деревьями, вызывали любопытное тявканье Ами. Волчонок вертелся в руках бретонца, заполняя их связь любопытством и явно желая попробовать новую для него ягоду. Риг же, понимая, что интерес Ами выйдет им боком, под тихие смешки Амарис пытался удержать животное в своих руках. Наблюдавший за этим Мартин, покачал головой, открывая кошель и доставая из него знакомые волчонку ягоды брусники, сорванные в священной роще. Сблизившись с бретонцем, бывший священник под одобрительное рычание зверя начал кормить того ягодами.

– Сделаете из него вегетарианца, не способного к охоте. – покачала осуждающе головой Амарис, наблюдая за тем как в руках Мартина появляется небольшой дурно пахнущий мешочек.

Глаза животного вспыхнули, когда имперец, развязав узелок, раскрыл мешочек и пододвинул его к морде волчонка. Тот в ответ опустил голову в мешочек, быстро съедая его содержимое. Связь с бретонцем наполнилась теплотой и безграничной любовью, направленной на спутника хозяина.

– Могли ли у них быть союзники? – внезапно спросил Риг, замечая, как Ами облизывает руку имперца, оставляя на ней грязные, неприятно пахнущие следы. Вслед за этим волчонок тявкнул, успокаиваясь и больше не пытаясь вырваться или обратить на себя внимание.

– Мы проверили вернувшегося через два дня послушника. – ответила другу Амарис, качая головой и наблюдая за тем как имперец совершенно не аристократично отряхивает руки о темный плащ. – В нем не было ничего подозрительного.

– Может кто-то заходил незадолго до нападения? – вновь нахмурился Риг, бросая взгляд в сторону Мартина.

– Стража говорит, что никого не видели. – ответила вместо имперца героиня Даггерфолла. – Быть может действительно виноват тот послушник, быть может это был кто-то другой…быть может это было что-то другое. У нас слишком мало информации, и мы можем лишь молить Богов, чтобы подобное не повторилось или чтобы у него хотя бы были свидетели.

– Надеюсь, что мы успеем раньше. – сказал тихо Мартин, останавливаясь рядом с возвышающейся перед ними часовней.

Двери часовни были раскрыты, открывая вид на просторный светлый зал. Высокие мраморные колонны поддерживали собой стеклянный потолок, позволявший лучам солнца создавать освещение. Вместе с этим, на колоннах можно было заметить небольшие металлические светильник, на которых были выгравированы руны школы Иллюзии, отвечающие за магический свет.

Небольшая мраморная лесенка, располагающаяся сразу за входом, вела к длинным деревянным скамейкам на которых обычно сидели прихожане. В глубине же церкви виднелся большой мраморный алтарь, за которым возвышалась белая статуя протягивающего руку человека.

Одетый в длинную простую мантию пожилой мужчина с длинной бородой с мягкостью во взгляде смотрел на мир. Черты покрытого морщинами лица отдавали благородством, а спина самого старика была слегка согнута. Риг вздохнул, чувствуя как в его сердце появляется смирение и спокойствие, заставляющее его забыть обо всех бедах. Взгляд Рига коснулся второй руки мужчина, которая держала опущенный кубок, словно пытаясь напоить им страждущих.

Оглядевшись по сторонам, Риг опустил на пол Ами, дотрагиваясь до связи и прося спутника не отходить от него. Волчонок послушно опустил голову, присаживаясь и начиная медленно вилять маленьким хвостом по камню. Амарис между тем скрылась за колоннами, проходя мимо расположенных по периметру часовню меньших алтарей, посвященных остальным Девяти Богам. Движения босмерки были осторожными, а сама она останавливалась у статуй, краем глаза рассматривая посетителей часовни и пытаясь заметить в них угрозу.

– Начинаем? – тихо спросил у бретонца Мартин, едва заметно кивая в сторону одного из священников.

Риг кивнул, тут же уточняя:

– Мне пойти с тобой?

– Мифического рассвета больше нет. – рука Мартина успокаивающе сжала руку героя. Стальные глаза с нежностью смотрели на Рига, который не удержавшись сблизился с супругом. Его сердце испуганно дрогнуло при упоминании культистов в красном, которые два года погрузили Империю в хаос. Губы имперца осторожно коснулись лба имперца, после чего бывший священник прошептал: - Все будет хорошо, Риг. Стендарр – бог Милосердия, который не станет требовать от меня чего-то дурного.

– Позовешь? – голос бретонца дрогнул, а сам он заметил, как некоторые прихожане с брезгливостью отворачиваются от них. Впрочем, их эмоции мало волновали Рига, который больше беспокоился из-за нового испытания божеств.

– Обязательно. – заверил его Мартин, проводя пальцами по костяшкам левой руки бретонца. Хитрая улыбка коснулась его лица, когда он спросил: – Благословишь на удачу?

– Это становится новой традицией. – улыбнулся в ответ Риг, быстро целуя Мартина в уголок губ и выдыхая: – Благословляю тебя от всего сердца и души на удачу. Пусть ничто не омрачит твой путь, а все твои испытания завершатся успехом.

Связь наполнилась нежностью, позволяя Ригу ощутить радость Мартина. Тот неохотно, отпустив руку бретонца, с шутливой почтительностью склоняя голову и заслуживая в ответ тихий смешок смертного божества. Золотые глаза с небывалой мягкостью проводили ступающего между рядами скамеек Мартина, ловя каждое движение супруга. Сердце замедлило свой ход, когда лучи солнца, упавшие на фигуру имперца, придали ей мистическое сияние, делая его похожим на спустившегося с небес Бога или Святого.

Риг отошел к одному из малых алтарей. Краем глаза бретонец смотрел за тем как супруг подходит к одному из священников Стендарра, привлекая его внимание. Сильное удивление, сменившиеся преклонением и почтением заставило героя улыбнуться, а сам он с интересом наблюдал за тем как Мартин удерживает молодого темноволосого альтмера от поклона. В глазах мера появилась неуверенность, сопроводившаяся мягкой улыбкой Императора.

Священник Стендарра застыл, не решаясь ослушаться имперца, который начал тихо объяснять ему ситуацию. За ними из противоположного угла внимательно следила Амарис, готовая в любой момент вмешаться в ситуацию и разорвать возможную угрозу на части.

Внезапно ворвавшийся в его разум Ами, заставил Риг покачнуться. Волчонок был беспокоен и горел желанием помочь…Рука бретонца коснулась виска, потирая его и прислушиваясь к другим эмоциям зверя. Ами искрился энергией и казался ему каким-то радостным…словно он нашел что-то способное порадовать его хозяина и заставить того погладить животное по голове. Ами хотел…чтобы он гордился им, чтобы сказал какой его спутник молодец и как он ценит его.

Бретонец поднял взгляд, замечая, как к нему неуклюже приближается серый волчонок. Тот, тихо тявкая и виляя хвостом, тянул за серую штанину шатающегося редгарда. Молодой темнокожий человек, словно скованный тяжким грузом, шел в след за волком не предпринимая никаких попыток отделаться от зверя. Риг нахмурился, отмечая тень страданий на грубом загорелом лице. Болезненно худой и не похожий на ловких и быстрых жителей провинции Хаммерфелл юноша часто зевал, с трудом поднимая руку и прикрывая ею рот. Под лисьими глазами черного оттенка залегли большие темные круги, с которыми мог соперничать лишь систематически игнорирующий сон Руэл.

Приблизившись к стоящему у алтаря бретонцу, Ами отпустил штанину человека, приседая и послушно смотря на своего хозяина. Наполненный верностью взгляд заставил Рига качнуть головой, ощущая, как его спутник ждет похвалы.

– Добрый день. – в голосе Рига прозвучало извинение, а сам он мягко посмотрел на приведенного волчонком человека. – Я приношу извинение, если мой спутник потревожил Вас.

– Это было неожиданно. – тихий голос редгарда был наполнен усталостью, а сам он прислонился к колонне. Его глаза на секунду закрылись, заставляя Рига понять, что молодой человек был здесь за исцелением от какой-то болезни.

– Вас провести до алтаря? – вежливо поинтересовался герой, понимая зачем Ами привел к нему этого человека.

Его спутник, не знавший о том, что алтари и священники в городах способны исцелять болезни, решил совершить хороший поступок. Ами помнил, что с помощью Рига он и его братья были исцелены и поэтому считал, что и здесь бретонец не отступит.

– Не стоит, это бесполезно. – покачал головой редгард. – Моя болезнь не лечится простой молитвой у алтаря.

Риг нахмурился, всматриваясь в душу молодого человека. Покрытая сияющими цепями серая душа кричала в агонии, безуспешно пытаясь сорвать с себя оковы. Риг чувствовал запах ириса, лепестки которого покрывали цепи, удерживая их на месте. Вместе с этим, чувствовал он и царившую в душе редгарда усталость, которая сопровождала каждый его вздох.

– Вы пробовали обращаться в гильдию магов? – спросил у собеседника Риг, замечая, как расширяются его глаза. – Несомненно Боги и священники могут исцелять раны и снимать болезни, однако на проклятиях больше специализируются маги школ Мистицизма и Колдовства.

– Мне говорили, что лишь молитвой и благими деяниями можно это снять. – пробормотал удивленно редгард, в глазах которого мелькнула искра надежды. – Я всю жизнь путешествовал по часовням Девяти, молясь и помогая страждущим.

– А кто Вам это сказал? – уточнил Риг, чувствуя на себе чей-то внимательный взгляд.

Оглядевшись по сторонам, бретонец заметил молчаливого Ами, который тихо фыркал, словно выражая недовольство от отсутствующей похвалы. В ответ Риг, тепло улыбнувшись, коснулся связи со спутником посылая по ней свою признательность и обещая по завершению разговора почесать зверя за ухом и купить ему любую еду, которую тот пожелает. Ами радостно тявкнул в ответ, быстро виляя хвостом.

– Это проклятие передается в моей семье из поколения в поколение. – сказал ему тем временем редгард. – Каждый из нас за ошибки предка проклят вечной усталостью, которая прогрессирует с годами заставляя нас проживать свои дни в смирении. Оно не убивает нас….

– Просто заставляет Ваше тело чувствовать себя оплетенным цепями, тянущими Вас к земле. – закончил за человеком Риг, кивая и отмечая толщину цепей на душе собеседника. Увидев последующий за этим согласный кивок, бретонец нахмурился, замечая: – Жестокое проклятие. Кто-то похоже ненавидел Вашего предка, раз проклял весь Ваш род.

Редгард побледнел, бросая испуганный взгляд в сторону главного алтаря часовни. Риг перевел свой взгляд следом, отмечая как фигура Мартина напряглась. Раздражение пронеслось по их связи, а сам бретонец почувствовал, как супругу с трудом сдерживает ярость и ругательства. Рассказывающий ему о чем-то альтмер слегка отшатнулся, отводя взгляд вниз и рассматривая плитку под его ногами.

Риг осторожно коснулся связи, мысленно спрашивая у бывшего священника о вмешательстве. Тот в ответ отведя взгляд от священника и переведя его на Рига, едва заметно покачал головой, мягко улыбаясь бретонцу.

– Это было наказание. – тихо пробормотал тем временем редгард. – Мой предок совершил бесчестный поступок и заслужил…обесчестил наш род, покрывая его пятном несмываемого позора.

– Сентинель? – уточнил в ответ Риг, вспоминая о граничащем с Вэйрестом королевстве редгардов, славившемся своими высокими моральными качествами и экзотичными блюдами.

На памяти бретонца Сентинель был сильно похож на королевства Хай-Рока также сильно уделяя внимание институту рыцарства. Правда там их было намного меньше и попасть в рыцарский орден можно было только после долгой подготовки с соблюдением неизвестных бретонцу обрядов.

Редгард в ответ удивленно кивнул, заставляя Рига нахмуриться. Он хорошо понимал, что это было не его делом и что возможно ему следовало бы оставить в покое этого человека. В конце концов он мог обратиться к священникам, мог обратиться к магам, которые быть может со временем смогли бы снять проклятие. У Рига же были совершенно другие дела, которым он должен был уделить все свое внимание. На его век хватило исцелений, которые когда-то заставили Маннимарко обратить на него внимание и вместе с этим принесли ему репутацию божественного целителя, способного вернуть душу в мертвое тело.

Однако, вместе с этим он чувствовал жалость к страдающему с детства человеку. Риг хорошо помнил каково было ощущать себя больным и неправильным. Каково было понимать, что из-за одной ошибки он может уничтожить собственную душу или истечь кровь на глазах у аристократов. Помнил и то, как приглашенные матушкой целители разводили руками, объясняя его измененную, из-за неаккуратных экспериментов, внешность влиянием Обливиона. Помнил, как они говорили о том, что королевской семье оставалось лишь молиться Богам и уповать на Их милость. Однако, если Риг со временем смог взять свою жизнь под контроль, то здесь была совершенно иная ситуация.

Риг огляделся по сторонам, отмечая что на них почти никто не обращает внимания. Прихожан в часовне стало меньше и все они сидели в отдалении от них, слушая вещавшую с кафедры пожилую имперку, рассказывающую о милосердии к ближнему. Бретонец помнил свою клятву о вмешательстве, но проклятие же не было возвращением умершего человека? Проклятие не было смертельной раной, грозящейся в любой момент убить стоящего перед ним человека. Как и не было оно, чем-то, что выдало бы в нем божество. Он просто поступил бы как сильный маг, прошедший обучение на факультете Восстановления в Университете волшебства Имперского города.

– Если позволите, то я мог бы попытаться посмотреть. – предложил с улыбкой Риг, замечая как удивленно расширяются глаза редгарда. Вместе с этим, вернувшийся в план смертных герой произнес слова, которым его учили целители в Университете. – Я не могу обещать полного исцеления, однако клянусь, что, если Вы согласитесь хуже Вам не будет. Обещаю, что сделаю все возможное для снятия Вашего недуга.

– Вы правда попытаетесь? – голос редгарда дрогнул, тогда как его душа вспыхнула надеждой. Риг чувствовал, что его собеседника совершенно не волновали предупреждения, а сам он был готов испытать на себе любую магию лишь бы проклятие исчезло из его тела.

– Не подскажете здесь можно присесть? – с улыбкой утонил Риг, бросая неловкий взгляд на занятые прихожанами лавочки.

Риг не хотел привлекать к себе лишнее внимание, присаживаясь на каменный пол и исцеляя душу проклятого человека. В Хай-Роке если бы кто-то присел на пол храма или часовни, то его восприняли бы как варвара или неграмотного человека, показывающего неуважение Богам и позорящего свою семью. И пусть Стендарр считался богом Милосердия, рисковать и выказывать коллеге неуважение Ригу не хотелось.

– Священники выделили мне небольшую келью, внизу. – пробормотал с надеждой редгард, заставляя Рига кивнуть. – Сказали, что я могу оставаться здесь столько, сколько захочу. Обещали попробовать исцелить меня.

Рука Рига осторожно взяла собеседника под руку. Редгард в ответ отошел от стены, медленно двигаясь в сторону небольшой, широкой лестницы, ведущей в комнаты священников и крипту часовни. Ведущий его под руку бретонец, чувствовал, как практически тащит за собой молодого человека, пытающегося не показывать ему своей слабости.

Пройдя через высокие деревянные двери в личные комнаты священников, Риг заметил широкую комнату от которой в разные стороны расходились длинные коридоры, освещенные светом горящих на стенах факелов. Золотые глаза видели расположенные по обеим сторонам коридоров тяжелые деревянные двери, которые скорее всего вели в кельи священников или тех, кого они приютили. Прямо же перед ним и редгардом стоял широкий накрытый стол, на котором можно было заметить корзину с фруктами и несколько графинов с водой. Окружавшие стол деревянные стулья с высокой спинкой вызвали у Рига улыбку.

Бретонец осторожно подвел к одному из стульев редгарда, помогая тому присесть. Вслед за этим, павший герой повернул один из стульев в направлении проклятого человека, присаживаясь напротив. Его рука осторожно сжала покрытую мозолями загорелую руку.

– Расслабьтесь и не бойтесь ничего. – с улыбкой сказал Риг, закрывая ненадолго глаза и сосредотачиваясь.

Глаза бретонца вспыхнули, когда он всмотрелся в чужую душу, осторожно дотрагиваясь до нее. Окутывающие серую душу цепи со звоном дрогнули, затягиваясь туже и словно предупреждая его о бессмысленности попыток. Риг нахмурился, сосредотачиваясь и отделяя от своей души белый лепесток.

Лепесток цветка акации пролетел рядом с цепью, падая на нее и становясь тонкой острой иглой. Риг слегка надавил, заставляя, заставляя иглу войти в звенья цепи.

Яркое сияние на несколько секунд ослепило бретонца, почувствовавшего чье-то удивление и легкое недовольство. Небольшая дырочка, оставленная его иглой, затянулась, ломая белую иглу и заставляя бретонца удивленно вздрогнуть. Проклятие было сильнее, чем он предполагал и, если он не будет действовать быстро, оно будет восстанавливаться и постоянно обновляться.

На глазах бывшего мастера-волшебника на душе редгарда стал появляться новый слой цепей, заставших тело в его руках дрогнуть и едва не вырвать руку из его хватки. Риг нахмурился, выпуская часть своей ауры и заставляя человека успокоиться. Легкое внушение не могло нарушить клятву и могло посчитаться обычным заклинанием успокоения…

Бретонец задумался о своих дальнейших действиях. Он чувствовал, что проклятие было лишь на оболочке, не затрагивая саму суть души. Убрав цепи с оболочки, он мог остановиться и не лезть глубоко в душу, просматривая ее и исцеляя ее на более глубоком уровне. Но что это означало для него? Он мог быстро срезать цепи, молясь о том, чтобы не задеть саму душу. Вариант был хорошим, однако предполагал точность и скорость, что в условиях возобновляющегося проклятия могло затянуться до бесконечности.

С другой стороны, он мог, задеть душу и потом проникнув на глубинные ее уровень, увидев саму ее суть исцелить пациента. Опасность была лишь в том, что редгард мог испугаться и скинув с себя успокоение оттолкнуть его, вредя им обоим.

Третий вариант представлял собой зеркало, способное перетянуть на бретонца проклятие. Проблема заключалась в том, как долго ему пришлось бы медитировать в попытке снять с себя проклятие. Вместе с этим, этот вариант вызвал бы беспокойство Мартина и возможно задержал бы их в городе на долгое время.

Риг потянулся к связи с Ами, зовя животное к себе. Если Амарис, говоря о более стабильном колдовстве, была права, то его волчонок был здесь необходим. По крайней мере сперва он мог попытаться исцелить редгарда в соответствии с первым вариантом, перейдя в случае неудачи к третьему. Пусть это вызвало бы недовольство Мартина, однако Риг был опытным магом и смог бы исцелить свои раны без особых проблем.

Раздавшееся слева от него тявканье принесло бретонцу уверенность. Он почувствовал, как его тело наполняется силой, а душа ярко вспыхивает. Громкий волчий вой заставил цепи дрогнуть, натягиваясь и вызывая чье-то недовольство.

Риг же в ответ сосредоточился, направляя на натянутые звенья цепей тонкие иглы из лепестков. Осторожно увеличивая количество игл, бретонец направлял их на уязвимые участки, разрывая цепи, сковывающие душу редгарда. Он видел, как в ответ они слегка поднимаются, пытаясь соединиться и обрасти новым слоем, чего он не допускал, призывая все новые лепестки и заставляя их уничтожать сорванные с души обрывки.

Процесс исцеления человека шел медленно, а громкий вой Ами натягивал все новые звенья. Риг чувствовал, как усталость касается стенок его разума, передаваясь по связи спутнику, который также чувствовал себя ослабевшим. Однако они не сдавались, замечая, как медленно проклятие поддается им, начиная исчезать с души человека. Неизвестное, сквозившее в воздухе недовольство исчезло, уступая место удовлетворение.

Звенья последних цепей натянулись как-то слишком быстро, заставляя Рига на секунду замедлиться. Ами в его голове громко и отчаянно залаял, словно предупреждая или зовя кого-то. Резким движением последняя часть цепи отделилась от души редгарда, обматывая правую руку бретонца. Запах ирисов поглотил его разум, и он неосознанно отдернул руку, чувствуя разливающуюся по телу усталость. Громко лаявший в зале Ами неуклюже вертелся возле ног покачнувшегося бретонца, мир перед которым сиял различными красками.

Чистая серая душа человека перед ним была свободна, тогда как Риг понимал, что на последнем этапе случайно использовал зеркало, перекидывая остатки проклятие на себя. Чувствуя сильное истощение, маг прикрыл глаза сосредотачиваясь и направляя лепестки на оплетающую его руку цепь. Те двигались слишком медленно, тогда как звон цепи усиливался и словно пытался притянуть его к земле.

Знакомый яростный рев золотого дракона, заставил, заваливающегося на бок, Рига вздрогнуть. Теплые руки коснулись его тела, мягко удерживая его на месте. Мелькнувшие перед ним сияющие золотом крылья бережно окутали его знакомым теплом, внушая ему ощущение защиты и дома. Тихий, взволнованный шепот Мартина, раздавшийся рядом с ним отчаянно молил Стендарра отпустить душу бретонца…просил занять его место.

– Не смей… - тихо пробормотал бретонец, пытаясь отодвинуться от совершавшего глупость супруга. – Я справлюсь…

Мартин не заслуживал нести на себе груз проклятия. Он никогда не должен был чувствовать себя утомленным или слабым, встречая каждый день со смирением и пытаясь не чувствовать, как невидимые цепи тянут его к земле. Мартин не должен был пытаться занять его место, особенно когда Риг сам мог разобраться с проклятием, сам мог снять его с себя, без помощи Богов или вмешательства любимого супруга.

Хватка на его руке усилилась, не позволяя ему отодвинуться или выдернуть руку. Риг приоткрыл глаза замечая уверенность, застывшую в стальных глазах имперца, губы которого шептали искреннюю молитву богу Милосердия. Тихое удовлетворение заставило Рига ощутить ярость, тогда как усталость из его тела медленно исчезала. Цепь на его руке медленно двигалась вниз, словно паук перебирая лапами в направлении держащей его руки имперца. Риг же в ответ, сосредоточился, тихо шипя:

– Мудак.

Медленные, словно застывшие в спячке лепестки закружились вокруг их душ. Дракон возмущенно зарычал, отступая под натиском лепестков и громкого волчьего воя Ами, который внезапно присел рядом с ними. Со всей возможной яростью бретонец медленно срезал с перебирающиеся на руку Мартина цепи, игнорируя возвращающуюся усталость. Он не позволит имперцу перенести на себя проклятие, даже если для этого ему придется нарушить клятву.

Лицемерный Бога не посмеет окружить его своими чарами и Риг сделает для этого все необходимое. Цепи уничтожались им с особой яростью, а сам бретонец не обращал внимание на редкие царапины, появляющиеся с его стороны. Он разберется с этими ранами позже, поглотив несколько душ с островов или медитирую и разбираясь в потоках Этериуса. Сейчас же важно было уничтожить проклятие, не допустив его появление на теле Мартина. Его руку жгло, а сам Риг морщился ощущая как от редких разрядов молнии она немеет и тут же исцеляется благодаря заклинаниям Мартина, молитвы которого все не останавливались. Имперец уже не просил Стендарра передать ему проклятие, вместо этого, обращаясь к Акатошу, моля того исцелить чужие раны.

Последняя цепь сгорела в ярости смертного божества, который устало откинулся на спинку кресла. Его глаза приоткрылись, замечая волнение на лице супруга.

Сидевший перед ним на коленях имперец, не обращая внимание на побледневшего от страха редгарда, осторожно коснулся рукой его щеки, мягко проводя по ней. Риг в ответ успокаивающе улыбнулся, дотрагиваясь до их связи и показывая супругу, что тому не стоит о чем-либо беспокоиться.

– Прекрати пожалуйста пытаться умереть. – с облегчением в голосе попросил его имперец.

– Я не собирался, просто хотел помочь. – устало пробормотал Риг, позволяя себе расслабиться и потянуться к гладившей его руке имперца. – К тому же со мной был Ами.

– И хвала Девяти, что я услышал его лай, прежде чем почувствовал что-то непоправимое! – благодарный взгляд имперца коснулся сидящего слева от них щенка.

Уши волчонка были наклонены, а сам он с привычным для него верным взглядом смотрел на людей, дожидаясь похвалы. Однако, Мартин не спешил гладить Ами, сосредотачивая свой взгляд на Риге и окидывая профессиональным взглядом целителя. Мартин опустил голову на колени бретонца, с отчаянием говоря:

- Пожалуйста, Риг. Хватит умирать. Хватит пытаться закрыть собой любую несправедливость.

Рука бретонца опустилась на голову супруга, зарываясь в мягких темно-каштановых волосах. Связь дрожала, показывая ему истинные эмоции его Императора, готового шагнуть в Обливион ради одного человека. Дракон любил лишь один раз, подчиняясь партнеру всей душой и отдавая ради него все, не взирая на цену и последствия. Проблема была лишь в том, что сам Риг готов был сделать тоже самое, уничтожая мир ради одного существа, который и удерживал его тьму вдали от мира.

– Я тогда стану эгоистом, который разочарует тебя. – произнес с печальной улыбкой Риг, чувствуя, как ткань мантии становится влажной.

– Мне просто нужен ты. – раздался в ответ хриплый голос Мартина. – Без трона, без постоянной суеты, без даэдровых договоров. Я просто хочу, чтобы ты был рядом. Живой.

– Тогда я постараюсь исполнить это желание. – сердце Рига болезненно сжалось, когда он провел по голове супруга.

Каждый из них знал ответственность, лежащую на плечах другого. Каждый из них знал, что с их положением невозможно было с уверенностью говорить об обещании осторожности. С этим они могли лишь смириться, возвращаясь друг к другу не взирая на преграды...Однако...даже здесь было исключение, ведь каждый из них знал, что будет после Умарила. Они избегали этой темы, но каждый из них знал, что для того чтобы исполнить желание имперца потребуется время. Потребуется долгое и томительное ожидание вдали от друг друга.

Ами тем временем предупреждающе зарычал, заставляя исцеленного от проклятия редгарда, скрывающегося за дверями комнаты, вздрогнуть. Темные глаза человека расширились и он, пробормотав быструю благодарность, скрылся за дверью громко вскрикивая и сталкиваясь с ожидавшей снаружи Амарис.

Мартин между тем поднял голову, позволяя Ригу заметить стекающую по лицу слезу, которую бретонец тут же стер пальцем.

– Веришь? – спросил Риг, дотрагиваясь до руки супруга и сжимая ее.

– Так же, как и всегда. – улыбка Мартина была печальной, а сам он внезапно поднялся на ноги.

Держащий его за руку бретонец потянулся к супругу, поднимаясь со стула и чувствуя, как бережные объятия обхватывают его талию В глазах имперца, застыла уверенность в собственных действиях, говорящая Ригу о том, что его любимый супруг успел уже принять какое-то решение. Риг мягко улыбнулся, с неохотой разрывая объятия и опираясь на руку имперца, который осторожно повел его в сторону выхода из комнат священников. За их спинами с гордо поднятой головой шагал Ами, ожидавший что два человека через несколько часов скажут ему о том, как они гордятся им.